На́йдо

Тонкий, замечательный рассказ в стиле фэнтези – несомненный лидер зарождающегося фэнтези Кыргызстана. Сюжетно перекликается с рассказом "Волшебный корень". Первая публикация.

Наступила весна. Солнце светило ярко, но ни чуть не грело. Земля оставалась сырой, стылой, а ночи – такими же холодными, как зимой.

Началась первая праздничная неделя Ренессанса. Крестьяне устраивали пляски и кострища, приветствуя весну, которая уже должна была начаться. А в столице проходили иные празднества. И без того шумный город Золагиа́н загремел парадами и балами, посвященными началу нового учебного года. Каждая школа воинских искусств, каждое заведение, где обучали магии, — всюду были рады гостям. Учеба обходилась студентам недешево, а потому учителя прилагали все силы, чтобы набрать себе как можно больше учеников. И на этом пути они пускали в ход все имеющиеся средства, начиная от щедрых посулов, и заканчивая попытками очернить соперников.

На ступеньках перед зданием школы Нити́н-Даа́ля собралась толпа. Не смотря на высокие цены, желающих поступить на обучение к знаменитому мастеру всегда было много.

Ка́эр стоял особняком, понуро оглядываясь по сторонам. Ему очень хотелось встретить здесь кого-нибудь из знакомых. Но он знал: редкие выходцы из крестьянских семей могли позволить себе дорогостоящее обучение. Обычно такие, как он, становились подмастерьями столичных кузнецов, пекарей, сапожников. Но Каэру повезло – мать скопила денег. Для этого ей пришлось продать всех свиней, кур и даже кроликов. Осталась только корова. Вот такой ценой было куплено его благополучное будущее. Отец умер от лихорадки, братьев и сестер у Каэра не было. Поэтому все надежды мама возложила на него. Однако сама решила остаться в деревне – могила мужа на местном кладбище держала ее. Каэр поехал в столицу один. И с первого дня в Золагиане он чувствовал себя маковым зернышком на белом блюде.

Теперь, когда пришел черед записываться в школу, это ощущение только обострилось. Каэр оглядывался в поисках знакомых, и с его ростом делать это было не сложно. Но вокруг были только чужие лица. И все чаще скучающие ученики оглядывались, чтобы посмотреть на детину в крестьянском тряпье. В толпе слышались смешки и шепотки. Девушки посматривали на него и улыбались. Парни бросали снисходительные взгляды и отворачивались. Каэр только и ждал наступления полудня, чтобы все это, наконец, прекратилось.

Солнце взошло в зенит. И точно в назначенное время двери школы открылись. Нитин-Дааль вышел к своим будущим ученикам. Перед студентами предстал чахлый облысевший старик в белом балахоне. Он больше походил на сельского священника, чем на известного мага, о котором рассказывали столько историй. В толпе послышались удивленные и недоверчивые восклицания.

Нитин-Дааль поднял трясущиеся руки, призывая к тишине. Рукава балахона при этом задрались, обнажая тощие запястья.

— Приветствую вас, — заговорил старик, усиливая магией громкость голоса. – Я представляться не буду – меня и так все знают. Вам представляться не имеет смысла – мне известны ваши имена. – Вдруг он ткнул коричневым пальцем в толпу. — Вон тот человек в белой накидке только что назвал меня старым пердуном…

Все оглянулись на острослова. Бедняга смешался, спрятал руки в карманы. Нитин-Дааль продолжал:

— Так вот что я хочу вам сказать: форма частенько не соответствует содержанию. Запомните это. Многие из вас являются отпрысками аристократических семей. И кому-то может показаться, что это дает им больше прав и привилегий. Но в моей школе всех будут оценивать только по успехам в учебе. Так что забудьте о том, кто ваши родители. – Он перевел дух. — Выбирая направление – Вода или Воздух – вам не следует забывать о велениях сердца. Многие считают, что, став магами Воздуха, им будет проще найти работу. Чушь! Крестьяне никогда не наймут мага-недоучку, чтобы вызвать дожди. Выбирайте то, что вам нравится. Только тогда у вас будет шанс стать полноценными чародеями. И еще одно… Как вам известно, в нашей стране запрещено изучение темного мастерства. А именно – некромантии. Тем не менее, некроманты разгуливают среди нас. Они ищут последователей. И за обучение они совсем не требуют денег. Но запомните, какой бы притягательной ни показалась вам эта сила, от нее следует отказаться. Потому что иначе на вас будет охотиться вся инквизиция во главе с архиепископом. В сырых подвалах Оз-Фого́та найдется место для каждого, кто преступит закон. И я тоже не намерен терпеть мерзость некромантии в своей школе. Поэтому будьте бдительны и благоразумны. Большего от вас никто не требует. А теперь, проходите и записывайтесь.

Людская масса потекла вперед. У стойки, где выбирали направление, было шумно. Когда очередь дошла до Каэра, он замешкался и отступил. Слова Нитин-Дааля смутили его. Ведь он собирался поступить на обучение магии Воздуха именно потому, что думал таким образом устроить свою дальнейшую жизнь. Но в действительности его привлекала именно Вода.

Когда пришла его очередь, Каэр подошел к стойке и деревянными пальцами записался к магам Воды. Это было сумасшествием, безрассудством. Как он собирался теперь объяснить свой поступок матери?! Ведь они столько раз это обсуждали! Но было уже поздно. И от этого ему стало легче – ничего уже не исправить. А теперь, когда он сам отрезал себе все пути к отступлению, ему осталось только одно – идти вперед.

С беспечной улыбкой и приглушенным чувством вины он вышел из школы. На ступеньках у входа кучками стояли новоиспеченные ученики. Каэр пробирался к воротам, стараясь никого не задеть. Но кто-то тронул его за локоть.

— Привет. Ты из воздушников?

Это была низкорослая девушка с ямочками на щеках и блестящими глазами.

Он немного наклонился вперед, чтобы разглядеть ее лицо. Рядом с ним она казалась карлицей.

— Привет… Нет, я на Воду записался, — сдерживая смех, ответил он.

— Меня зовут Да́йра. Я еще никого тут не знаю. Да и с утра сегодня исколесила весь город, прежде чем нашла эту школу. А ты давно здесь?

Голос у нее был под стать росту – она пищала, как мышь. И очень торопилась, выговаривая слова.

Каэр выпрямился и, отчаянно кашляя, попытался скрыть смех. Вышло неубедительно. Дайра, запрокинув голову, серьезно нахмурилась.

— Чего смешного?

— Нет… Извини… Я здесь только месяц. Кстати, если хочешь, могу показать город.

Девушка пригладила волосы и, подумав, кивнула.

— Это было бы здорово.

Вместе они прошли под аркой врат школы.

— Ты живешь в общежитии?

— Нет, у тетки своей устроилась на пару дней. Потом сниму где-нибудь комнату.

— Я уже снимаю – тут, недалеко.

Первый год обучения в школе Нитин-Дааля подошел к концу. Близилось время экзаменов. Ученики допоздна сидели в городской библиотеке, неустанно практиковались. Трудолюбия Каэру было не занимать. В отличие от остальных, он даже брал книги домой. Но с каждым днем ему становилось сложнее. Все меньше часов он отводил на практику, все реже брался за книги. В последнее время ему случалось просидеть весь вечер над теорией магии, так и не перевернув ни одной страницы. А в начале последней подготовительной недели он стал захаживать в ближайший трактир.

 
    Давно стемнело. Трактирщик погасил бо́льшую часть магических ламп. Так он намекал посетителям, что им пора убираться восвояси. Но бездомные пьянчуги, трое солдат в обществе куртизанки и задумчивый старик в углу не собирались уходить. Люди переговаривались, изредка смеялись и требовали вина. Каэр тоже никуда не спешил. Наполовину прикрыв веки, он без отрыва смотрел в свою кружку. На поверхности вина дрожал отблеск света еще не погашенных ламп. Когда трактирщик проходил мимо, то отблеск разбегался широким рваным кругом. Потом свет успокаивался и снова превращался в дрожащую точку. Каэр хотел, чтобы хоть ненадолго белая точка полностью замерла.

Это занятие было прервано внезапно. В кружке вновь задрожал рваный круг света. Каэр подумал, что это трактирщик снова прошел мимо него. Но кто-то неловко толкнул стол, и вино едва не плеснуло через край. Каэр поднял глаза. Перед ним сидел старик, который, так же как и он, весь вечер проторчал в углу, изучая доски стола.

Каэр безучастно разглядывал непрошенного гостя: его дорогой черный сюртук был помят, на рукавах темнели влажные пятна. Через расстегнутый ворот сорочки виднелась тощая красная шея. Старик поболтал остатки эля в кружке. При этом он явно стремился продемонстрировать свой перстень с крупным рубином.

— Вы кто? – наконец спросил юноша.

— Имею честь представиться. Калка́р. Старший советник дома Справедливости, — с хмельным достоинством пробормотал он. – Могу ли я узнать твое имя?

— Каэр.

Советник откинулся на спинку скамьи и шумно выдохнул, обдав собеседника теплым запахом перегара.

— Каэр, мне ужасно надоели правильные речи. В доме Справедливости я только и делаю, что процеживаю каждое слово. Даже со служками разговариваю, как с придворными, — он зевнул. – Меня это так утомляет… Давай говорить обычно? Как принято в простонародье…

Юноша вяло кивнул. Потом спросил:

— Почему вы здесь, а не в “Золотой грозди”? Это заведение вам не подходит.

— Потому что в “Золотой грозди” тоже нужно следить за собой. А здесь – нет. Тут меня никто не знает, — старик улыбнулся с пьяной хитрецой. – А вот почему ты здесь? Вот, что меня интересует.

— Потому что я не знаю. Не знаю, что мне делать…

— Какая же беда обрушилась на твою голову?

— Никакой беды не случилось. Но каждый день теперь хуже, чем предыдущий, — Каэр тут же поспешил поправить себя. — Нет, мне грешно жаловаться. Ведь все шло хорошо. Я стал смотрителем городских фонтанов. Такое поручат не каждому приезжему. Зарабатываю. С учебой тоже все в порядке. С девушкой познакомился. Ее Дайрой зовут… Все так хорошо было, — Каэр опустил глаза.

Калкар глотнул эля и снова уставился на юношу.

— Мы с ней в одной школе учимся. Нитин-Дааль. Ну, вы знаете, наверное.

Старик покивал.

— Сначала мы с ней только здоровались. Она мне еще тогда понравилась, — продолжал Каэр. – Я ее высматривал в толпе после уроков и проходил мимо. Ну, как будто случайно встретились… Кажется, она об этом знала… Потом мы начали встречаться. Я думал, что после окончания школы, мы поженимся. Моя мать не против… Но сначала мы решили проверить себя. И стали жить вместе. Было так хорошо! Мы постоянно были вдвоем. С самого утра и до ночи. Только на занятиях — отдельно. Разные направления: у меня – Вода, а у нее – Воздух. Но все равно после уроков она мне рассказывала, что с ней там происходило…

— Так что же вас печалит, молодой человек? – прервал молчание Калкар.

— Да она так изменилась! – с горячностью воскликнул Каэр. – Я не узнаю мою Дайру! Какой она была раньше – заботливой, нежной, доброй… А теперь? Я уже целый месяц сам готовлю еду. Убираюсь. Да мне не трудно! Я все могу сам! Но только пусть она снова рассказывает обо всем, говорит со мной. Раньше она ведь болтала без умолка. А теперь молчит. Сидит задумчивая, грустная. Постоянно уходит куда-то. Вообще стала какой-то далекой. Занятия пропускает, ее могут отчислить. Я спрашивал у нее, а она ничего не говорит. Сердится на меня. Я уже не знаю, чего ей надо. Может, я что-то делаю не так? Вы не знаете?

Старик посмотрел в потолок, хлебнул эля.

— Я не искушен в делах сердечных. Но мой опыт говорит мне, что здесь что-то неладно… Может, она в тебе неуверенна? Или боится потерять свободу?

— Да какую свободу? – горько усмехнулся Каэр. – Я и так ее ни в чем не ограничиваю. Ходит, где угодно. А то, что я ее люблю, она отлично знает…

— Тогда, может, она беременна, а? – вкрадчиво спросил Калкар. – Женщины в такое время сильно меняются. – Он подмигнул Каэру.

Юноша растерялся.

— Да, об этом я не подумал… Но… этого же просто не может быть! Она бы мне сказала! Нет, Дайра обязательно сказала бы мне. Да и заклятия…

Старик серьезно насупил брови.

— Да, заклятия такого рода осечек не дают, это верно. Что же тогда?

Каэр пожал плечами.

Калкар помедлил, снова приложился к кружке.

— Может… у нее появился новый интерес? Нечто такое, чем она не может поделиться с тобой? Как ты думаешь?

Лицо юноши сделалось суровым. Он вскочил со скамьи. Бросил деньги на стол.

— Я… дурак. Я и не догадывался, что она… способна на такое.

Старик примирительно поднял руки.

— Не спеши, Каэр. Внезапные решения редко бывают верными.

— Я не буду ждать. Я спрошу у нее об этом сам. И если она… Если она мне изменяет, то я… Я не знаю…

— Каэр! Постой, тебе нужно все обдумать!

Но юноша уже выскочил из таверны.

В окнах кухни мерцал тусклый свет – Дайра была дома. Хлопнув дверью, Каэр в темноте прихожей снимал накидку. Поскользнувшись, он схватился за вешалку и едва не уронил ее. Потом бросил заклятие, чтобы зажечь магические лампы. Он решил, во что бы то ни стало добиться от Дайры правдивого ответа. И вдруг замер.

По полу тянулся узкий кровавый след. Каэр проследил его взглядом – след уводил на кухню. Низ двери был исцарапан, кругом валялись щепки. Дайра до сих пор не окликнула его, хотя наверняка услышала бы шум. Он встревожился. “Откуда кровь? Почему Дайра молчит?”. С этими мыслями он двинулся на кухню.

На обеденном столе горели свечи. Разделочная доска, скатерть, стены – всюду виднелись алые пятна. На полу валялись кастрюли, ложки, на подоконнике темнела горка земли из разбитого цветочного горшка. След уводил в очаг. На куче золы лежало обезглавленное тельце кошки. Пушистая голова и тесак виднелись в углу. А перед очагом на полу сидела Дайра. Ее била дрожь.

— Дайра?

На слабых ногах она поднялась, повернулась к нему. Ее руки по локоть были залиты черным. Капли темнели на бледном лице, на одежде.

— Я не хотела… Я не хотела делать ей больно!

— Дайра! Что ты сделала? Ты…

— Каэр! Не бросай меня! — Дайра залилась слезами и потянулась к нему. Юноша даже не мог поднять рук для объятий. Девушка больно вцепилась в его поясницу ногтями. И, пачкая одежду Каэра кошачьей кровью, зарыдала.

— Каэр, умоляю, прости меня! Мне обещали, говорили, что все будет хорошо. А сегодня я должна была первый раз попробовать. Там кошка… Кошку задавили экипажем. И я только хотела ее оживить! Они предупреждали, что ее нужно связать, а я не послушала. Но она стала такой сильной! Она вырвалась и стала кидаться, бегать. Я ее ловила, ловила везде. Она хотела убежать. А мне запретили! Нельзя было, чтобы кто-то ее увидел. И я ей голову… А она все равно бегала!!!

— Ты связалась с некромантией?!

Она завыла в голос, потом вдруг обмякла и навалилась на Каэра. Целую минуту он стоял, не двигаясь. Затем, когда от тяжести у него затекли руки, он поднял Дайру и отнес ее в спальню.

Вернувшись на кухню, юноша остановился на пороге. Он обвел взглядом учиненный погром. Рассматривая кровавые пятна на полу, стенах, подоконнике, юноша с тревогой думал о возможных последствиях. Если инквизиция прознает о том, что здесь произошло, Дайру мигом упекут в Оз-Фогот. А из сырых застенков этой тюрьмы мало кто выбирался. Поговаривали, что заплечных дел мастера – черные маги. А их методы дознания включали не только каленое железо и расплавленный свинец. Но и чары. И Дайра не должна была оказаться в руках инквизиторов!

На следующий день Каэр проспал занятия в школе, потому что до рассвета тщательно отмывал кровь на кухне и в прихожей.

Дайра стала прежней. Конечно, она не смеялась, как раньше. Но целыми часами теперь говорила с Каэром. Это было как раз то, чего ему так не хватало. Она рассказывала о том, что чувствовала в последние месяцы, делилась своими переживаниями, страхами. И обещала навсегда покончить с некромантией. Единственное, о чем она отказалась говорить, так это о том, как ввязалась в изучение темного мастерства. И ни слова об учителях. Но это уже не имело значения. Ведь Каэр и Дайра поклялись, что всегда будут вместе.

  
    Каэр успешно сдал все экзамены. А через две недели его ожидало повышение – он стал главным смотрителем городских фонтанов. Если бы не личная протекция Нитин-Дааля, он ни за что не добился бы этой должности.

В тот день Каэр бегом возвращался домой. Он представлял, какое радостное лицо будет у Дайры, когда она узнает о его повышении. Юноша уже строил планы о том, чтобы купить небольшой дом где-нибудь на окраине. Пусть далеко от школы, зато это будет их полная собственность.

Снимая в прихожей накидку, он невольно бросил взгляд на пол. Прежние страхи еще не покинули его, а по ночам изредка снились кошмары. Но пол теперь был чист. И яркий свет магических ламп рассеял даже тени сомнений. Каэр склонился, чтобы снять сапоги. В это время с кухни послышался странный звук, похожий на клацанье когтей по полу. Юноша, не выпрямляясь, удивленно поднял брови. Дайра недавно заявила, что хочет завести собаку. Но она не сказала, что это произойдет так скоро.

В прихожую вышел большой рыжий пес.

— Каэр, это ты? – послышалось с кухни. – Не бойся, это наш охранник. Его зовут На́йдо. Как он тебе?

Каэр не двигаясь, пристально взглянул на собаку. И сразу понял – пес мертв. Его рыжие бока не вздымались – он не дышал. И у него не было глаз. Целую минуту Каэр всматривался в пустые глазницы. Потом шаркающей походкой побрел на кухню.

Дайра сидела за столом и аккуратно заворачивала свечи в черный лоскут.

— Где его глаза? Почему у него нет глаз? – шепотом спросил Каэр.

Девушка подняла голову и улыбнулась.

— О, не переживай – это временно. Завтра утром я схожу к чучельнику и куплю пару стекляшек. Как думаешь, какие лучше подобрать – синие или зеленые?

Снова послышалось клацанье когтей. Найдо неуклюже плелся к людям. Пару раз он слепо ткнулся мордой в ножки стола и только потом улегся у ног хозяйки. Каэр уставился в рыжую макушку.

— Дайра, ты хоть понимаешь, что эта собака… мертвая? Ты хоть понимаешь?.. Он же ничего не видит!..

— Это не так. Найдо прекрасно видит даже в полной темноте. Глаза ему для этого и не нужны… Каэр, ну скажи, скажи, что он тебе нравится, — привычно начала канючить девушка. — Я так старалась!

— Демон тебя раздери, Дайра! – он сорвался на крик. – Ты же обещала прекратить! Ты же обещала, что покончишь с некромантией!

Девушка поднялась из-за стола и отодвинулась. Лицо ее стало бледным. Она помолчала.

— Ты болван, Каэр. Ты хоть понимаешь, какая это сила? Да ни один из наших воздушников сейчас не сможет справиться со мной. А ведь я только начала. Всего полгода! Только полгода я изучала некромантию, и уже сейчас могу померяться силами с третьекурсниками! А что будет через несколько лет? Да сам Нитин-Дааль страшится моих учителей! Так с какой стати я буду отказываться от этого? Это великое, великое орудие!..

Дайра вдруг подступилась к Каэру и быстро заговорила:

— Я прошу тебя, давай учиться вместе! Ты знаешь, как это здорово? На каждом занятии я только о тебе и думаю. Мы будем учиться в паре. Ты же у меня умный, ты быстро меня догонишь. Пожалуйста, не отказывайся! Видишь, какой у меня получился пес? Это мое первое творение. С той кошкой я просто сглупила. А теперь – получилось. Получилось, представляешь?! Найдо будет нас охранять, и с ним не будет ни каких хлопот, вот увидишь. Он теперь никогда не состарится, не умрет. У меня в детстве была собака и когда она…

— Хватит! Хватит, Дайра! Я не буду это терпеть! – оборвал ее Каэр. – Хорошо, я сам уберу этот труп из дома! А ты должна бросить некромантию! Ты мне обещала!!!

Пес поднялся на ноги. Повернув слепую голову на голос Каэра, он хрипло зарычал.

Юноша, не задумываясь, метнул в него боевое заклятие. Ледяной клинок вспорол рыжую шкуру. И пес дернулся, завертелся на месте, но даже не взвизгнул. Теперь у него из бока свисал пук соломы. Найдо снова повернулся к Каэру и оскалил клыки. Дайра безучастно отступила в сторону и сухо произнесла:

— Я запретила ему нападать на тебя. Но если ты станешь ему вредить, он будет защищаться. И ты не справишься с ним, поверь мне…

В горле Найдо заклокотало рычание. Пес подбирался к юноше.

— Ладно, — Дайра топнула. – Я вижу, тебе не нравится мое творение. Хорошо же! Я сделаю другого. Я сделаю сотню других собак, и хоть одна из них тебе понравится, Каэр. – Она легонько толкнула ногой рычащего пса в бок. – Найдо, фу. Прекрати. Возвращайся к хозяину.

Собака перестала рычать. Одним прыжком забралась на подоконник, разбила мордой стекло и выскочила в темноту улицы. На остром осколке, торчавшем из рамы, остался только клочок рыжей шерсти и соломинки.

На кухне воцарилась тишина.

— Каэр, — наконец заговорила Дайра. – Мы ведь обещали, что всегда будем вместе. Почему же теперь ты не хочешь быть со мной?

— А ты обещала, что бросишь некромантию! – Юноша развернулся и выбежал с кухни прочь.

Пытаясь попасть ключом в замочную скважину, Каэр выругался. У него дрожали руки.

Он запер Дайру в доме. А сам отправился ловить пса. Юноша понимал, что собаку нужно немедленно найти и уничтожить. Ведь если Найдо попадет в руки инквизиторов, те быстро вычислят того, кто его оживил. И тогда не миновать Дайре застенков Оз-Фогота. Ее наверняка будут пытать. А этого Каэр не мог позволить.

Спускаясь в темноте по скрипучей лестнице, он перебирал в уме самые разрушительные заклятия, которые только знал. Дайра говорила, что ему не справиться с Найдо? Но она не видела заклятие Ледяного Шторма!

Каэр распахнул парадную дверь. Возле сапожной лавки через дорогу уже зажглись уличные фонари. Ветер был холоден. Отойдя от дома, юноша остановился. Куда теперь идти? Как узнать, где спрятался Найдо? Каэр часто оглядывался по сторонам. Ему все время казалось, что безглазый пес прячется у него за спиной.

В палисаднике возле соседнего дома послышался шорох. Каэр был до того напуган, что забыл о Ледяном Шторме – в его ладони вспыхнуло голубым светом заклинание Инея. “Для Найдо это будет, как укол булавкой”, – только и успел подумать он.

— Именем церкви! Приказываю развеять чары! – рявкнул кто-то.

Юноша послушно погасил заклинание, вглядываясь в темноту.

Из палисадника в круг фонарного света выбрался пожилой мужчина в зеленом плаще. Из-под капюшона выбивались спутанные пряди седых волос.

— Да пребудет с вами благословение матери-церкви, — буркнул он, отряхиваясь.

— Да пребудет, — эхом откликнулся Каэр и уронил руки. Опоздал!

— Служитель святой инквизиции Цисце́рос, — представился он. — Давно вы узнали о том, что ваша… подруга занимается изучением темного искусства? Учтите, ложь повлечет за собой дурные последствия, — сурово предупредил инквизитор.

— Я ничего не буду скрывать…

В течение пяти минут он рассказал о событиях последнего месяца. Когда Каэр закончил, Цисцерос покачал головой.

— Кошки и собаки – это только первый этап обучения некромантии. И хотя это преследуется законом, наказание обычно бывает мягким. А с ваших слов выходит, что Дайра еще не пыталась поднять умершего человека. Это хорошо. Но вы потакали ее слабостям, — тон инквизитора изменился. – Бездумным снисхождением и вседозволенностью вымощена дорога в Инферно. Вам следовало с самого начала обратиться к служителям церкви. Если бы Дайра подняла мертвеца, вам было бы предъявлено обвинение в соучастии преступлению. Так что благодарите Создателя, что подобного еще не случилось.

С этими словами инквизитор зашагал в сторону дома. По дороге он оглянулся через плечо и бросил кому-то:

— Айо́л, Кали́ро, теперь у нас предостаточно оснований для ареста. Идем.

Из палисадника выбрались еще двое инквизиторов. Они миновали Каэра и вслед за Цисцеросом вошли в дом.

Каэр замешкался. Потом бросился следом. Когда он был уже у порога, послышался грохот, истошные крики Дайры. Затем так же внезапно наступила тишина.

Когда Каэр распахнул парадную дверь, инквизиторы уже несли девушку. Она была в сознании, но какие-то чары сковывали ее. Дайра шипела и плевалась. Ее красное лицо искажала злоба.

— Да чтоб вы все сдохли! Пусть черви сожрут ваши тела! – Проклятия так и сыпались на инквизиторов.

Увидев юношу, Дайра еще сильнее задергалась в магических путах.

— Это ты все подстроил! Ты клялся мне, что мы всегда будем вместе! Так-то ты поступил со мной?! Хорошо же, Каэр! Я выберусь и убью тебя! С удовольствием вырву твои кишки и набью тебя соломой. А потом подниму. Ты будешь таким же верным, как Найдо! И больше не предашь меня! Клянусь, Каэр, так и будет!

— Нет, Дайра! Я ничего… Они сами! – Он не знал, что сказать.

Цисцероса явно утомили эти приевшиеся проклятия очередной пленницы. Коротким заклинанием он усыпил девушку. Дайра сразу перестала брыкаться и безвольно повисла на руках служителей церкви. Каэр бросился к инквизитору.

— Что с ней?! Что вы с ней сделаете?!

— Успокойтесь, — Цисцерос недовольно поморщился. – Не нужно делать из этого трагедии. С вашей подругой все будет хорошо.

— Куда вы ее забираете?

— Ну, разумеется, в Оз-Фогот! Куда же еще? Она побудет там некоторое время. У нас есть санкция на обыск ее воспоминаний. Дайра поможет нам выйти на след мастера-некроманта, который обосновался в Золагиане. Потом мы ее сразу же отпустим. Но прежде, конечно, примем меры, чтобы девушка вновь не обратилась к изучению темного мастерства.

Юноша не хотел даже думать о том, какие это будут меры.

— Церковь благодарит вас за сотрудничество, — сухо попрощался инквизитор и ушел вслед за собратьями.

Каэр остался перед домом один.

  
    Всю дорогу до таверны он едва сдерживался, чтобы не побежать. Ему все время казалось, что Найдо гонится за ним. Каэр часто оглядывался, но рыжего пса за спиной не было.

В таверне он уселся за самый крайний стол в дальнем углу. Как только ему принесли вина, Каэр начал жадно пить.

Вдруг кто-то хлопнул его по плечу.

— Молодой человек, не опасаетесь захлебнуться?

— Калкар… приветствую вас.

Старик уселся напротив. Увидев лицо собеседника, он сделался серьезным.

— Так что же? Твои худшие опасения подтвердились? Она тебе изменяет?

Подавшись вперед, юноша сдавленно прошептал:

— Да лучше бы она мне изменяла! Джейн связалась с некромантией!..

Калкар сотворил сложное заклинание, чтобы ни кто не мог подслушать их разговор. Потом положил руки на стол и в упор посмотрел на юношу.

— И как же ты об этом узнал?

— Домой пришел, а там собака ходит… без глаз. Мертвая, понимаете?!

— Ну и что же с того, что без глаз? На первых парах ученики часто допускают мелкие ошибки, — Калкар придвинулся к нему почти вплотную. – Лучше подумай вот о чем, Каэр. Если ты вступишь в наше братство, у тебя будет все. Абсолютно все, чего только пожелаешь. Власть, богатство, роскошный дом. Все будут уважать тебя.

Услышав это, юноша вздрогнул, его глаза расширились. Потом он утомленно прикрыл веки, ссутулился. Его плечи опустились. Дальше он слушал молча.

— Угадай, ка́к мне удалось стать старшим советником в Доме Справедливости? – Калкар усмехнулся. — Так скажи, зачем тратить драгоценную молодость на тоскливые занятия у дряхлого Нитин-Дааля? Старик уже ничего не может тебе дать. Дайра часто говорила о тебе. Она говорила, что ты станешь ценной находкой для нашего братства. Неужели она ошибалась?

— А если я всем расскажу, кто вы такой? Что тогда? – Голос Каэра был бесцветным, глухим.

Калкар широко улыбнулся.

— Рассказывай. Тебе никто не поверит. А вот я потом смогу упечь тебя в Оз-Фогот за злой наговор и попытку опорочить мое имя. Не забывай, я старший советник. И меня поддержат. А тебя – нет.

— Тогда я добровольно соглашусь на обыск воспоминаний, — все так же безразлично произнес юноша.

— Ну, попробуй что-нибудь вспомнить! – Калкар засмеялся. – Как только святоши попытаются прочесть твою память, ты забудешь события последней недели. Наше братство всегда ценило меня за предусмотрительность… — старик отхлебнул из кружки. – А знаешь, Каэр, я разочарован. Ты просто болван. Дайра зря так расхваливала тебя. Ведь тебе суждено до самой старости корпеть над учебниками. Но ты так и не достигнешь того могущества, которое обретают наши ученики за первый месяц. Давай, беги к своему Нитин-Даалю. Пусть эта старая развалина поможет тебе еще разок. Ведь это он устроил тебя, — Калкар глумливо хохотнул, — старшим смотрителем городских фонтанов, верно? Ну, ты старший смотритель фонтанов, а я – старший советник дома Справедливости. Думаю, все очевидно. Что могут тебе дать они, а что – мы. Ну же, Каэр, не разочаровывай меня окончательно.

Юноша насколько мог презрительно оглядел Калкара и положил деньги на стол.

— Некромантия – это мерзость. Лучше я останусь слабым, но среди живых, а не могучим среди мертвецов.

Он повернулся, чтобы уйти, и едва не столкнулся с трактирщиком. Румяный толстяк держал поднос с горячим отварным мясом.

— А это для вашего песика. Как вы и просили, — улыбаясь, обратился он к Калкару.

Старик благосклонно покивал.

— Какого песика? – настороженно переспросил Каэр.

— Да вот же он! Каков красавец! – подобострастно воскликнул трактирщик.

Из-под соседней лавки выбрался Найдо. Теперь его глазницы не были пусты. Зелеными стеклянными глазами пес неотрывно смотрел на Каэра. Юноша так стремительно выскочил из таверны, будто она была объята пламенем.

  
    До полуночи Каэр, еле волоча ноги, бродил по городу. И раздумывал над тем, как ему быть. В конце концов, он решил забрать свои вещи и жить на каком-нибудь чердаке. Лишь бы не видеть рядом обезглавленных кошек и искалеченных мертвых собак. Сама Дайра, которую он так любил, стала ему противна. Ему так нравилось целовать ее руки! А руки эти, оказывается, вспарывали тела, рылись во внутренностях. От этих мыслей его вытошнило в какой-то подворотне. Ближе к рассвету он вернулся домой. И лег спать прямо в одежде.

Он проспал до вечера. Но сон не принес ему облегчения. Теперь у него болела голова, и он чувствовал себя разбитым. Ему хотелось отвлечься от мыслей о Дайре, но он не знал, чем себя занять. Каэр бесцельно слонялся по дому, пил холодную воду и ничего не ел.

С наступлением темноты, он уселся на постели и закрыл глаза. Каэр никогда не любил блуждать разумом в Великом Эфире, но сейчас ему было необходимо хоть как-то развеяться.

Великий Эфир как всегда встретил его пестротой и многообразием. Каэр без особого интереса считывал ментальные следы незнакомцев, просматривал, оставленные кем-то сумбурные воспоминания. И несколько часов подряд смотрел чужие сны. Потом ему это надоело. Он выбрался на одну из главных ветвей. И сразу заметил новостной поток. Одна из вестей гласила: “Пожар в Оз-Фоготе!”. Юноша принялся быстро считывать ментальное сообщение. “Накануне вечером в знаменитой тюрьме Оз-Фогот произошел пожар. Чародеи-эксперты утверждают, что причиной возгорания послужило заклятие Огненного Круга. Личность злоумышленника пока не установлена. Однако инквизиторы винят в случившемся мастера-некроманта, который по слухам недавно прибыл в Золагиан. В результате пожара несколько служителей святой инквизиции пострадало. А так же сбежало трое заключенных. На поиски беглых преступников брошены все силы дома Порядка”.

Дочитав ментальное сообщение до конца, Каэр вышел из Великого Эфира.

Магические лампы не горели. В спальне было темно. Широко раскрыв глаза, юноша всматривался в окружающую тьму. Ему вдруг подумалось, что пока он был в Великом Эфире, Найдо пробрался в дом и теперь прячется где-нибудь. Может, забрался под шкаф или затаился где-то совсем близко. Например, под кроватью. И пес только и ждет, чтобы Каэр опустил ноги на пол. От этих мыслей ему стало до того страшно, что захотелось с криком выбежать из дома. Но он не мог заставить себя пошевелиться. “Найдо здесь нет”, — убеждал себя Каэр. “Если бы он забрался в дом, то уже давно загрыз бы меня”. Однако такие мысли не могли его успокоить. Нужно было только вытянуть руку и шепнуть пару слов – тогда бы зажглись все лампы в доме. Но Каэр боялся сдвинуться с места. Малейший скрип кровати, даже шепот могли выдать его. Он уговаривал себя, убеждал, что бояться нечего. Надо только зажечь свет, и тогда не будет так страшно.

Каэр медленно вытянул руку. И уже собирался зажечь лампы. Но тут он услышал, как открылась дверь в прихожей. Скрипнув, дверь тут же закрылась. Послышался щелчок замка. Юноша обмер.

— Каэр? – раздался голос.

Это была Дайра. Он вцепился пальцами в одеяло.

— Я знаю, что ты здесь. Твоя обувь… — она помедлила. – Ты решил поиграть со мной в прятки? Хорошо, давай поиграем.

Не зажигая ламп, Дайра двинулась на кухню. Он слышал ее игривый голос:

— Может, ты спрятался на кухне, а? Хм… нет, тут тебя нет. Тогда ты, наверное, в гостиной.

Пол тихо поскрипывал. Шаги становились отчетливее. В темноте Дайра натолкнулась на стул и шепотом выругалась. Каэр судорожно сплетал заклятие Ледяного Шторма. Но страх мешал ему. Чары путались и рассыпались.

— Где же ты спрятался? – она хихикнула. – Что-то в гостиной я тоже тебя не вижу. Ну, разве что, ты сидишь вон там, за диваном… Нет, это старое покрывало. Что ж, осталась только спальня.

Ему, наконец, удалось сплести заклятие. Каэр быстро спрятал руки за спину, чтобы тусклое фиолетовое мерцание не выдало его.

Вот, на пороге спальни появился низенький темный силуэт Дайры. И Каэр с диким воплем выбросил руки вперед – освободил чары. Ледяной Шторм рванулся в дверной проем. Налетевшее заклятие на миг осветило исхудавшее лицо Дайры, ее растрепанные волосы. Стекла в окнах гостиной разлетелись вдребезги.

В доме снова стало тихо и темно. На дрожащих ногах Каэр поднялся с постели. Только с третьей попытки ему удалось зажечь лампы. На пороге спальни стояла статуя из белого льда – все, что осталось от Дайры.

Каэр хотел только одного – уйти из спальни, уйти из этого дома, уйти из Золагиана. Повернувшись боком, он попытался протиснуться между Дайрой и дверным косяком. И вдруг застрял. Из последних сил он дернулся вперед, пытаясь освободиться. Раздался натужный скрип. Статуя покачнулась и с грохотом рухнула на пол в гостиной. Мелкие осколки и целые куски льда раскатились во все стороны. “Дайра меня выпустила”, — подумал он. Изо рта валил пар. Обломки мебели были покрыты инеем. Стоило коснуться стен, и пальцы прилипали к ним. Каэр закоченел. Вяло растирая покрасневшие ладони, он стал пробираться в прихожую.

Надев одеревеневшими руками накидку, Каэр вышел из дома, оставив входную дверь незапертой. Он спустился по лестнице, толкнул парадную дверь. И нос к носу столкнулся с Цисцеросом.

— Да пребудет с вами благословение матери-церкви, — привычно произнес инквизитор.

— Слава Создателю, это вы! – Каэр прислонился спиной к стене и едва удержался на ногах.

— Вы дурно себя чувствуете? – он сощурился, пытаясь рассмотреть в темноте лицо юноши.

Каэр неопределенно помотал головой.

— У вас… пожар был. А Дайра…

— Уже слышали, — Цисцерос досадливо махнул рукой. – Оз-Фогот построен из камня. Сгорели только складские помещения. Их быстро отстроят. А за подругу свою можете не волноваться. Ее отпустили как раз накануне поджога. Хорошо, что девушка не присутствовала при этом. Ей сейчас ни к чему такие потрясения. Кстати, она уже вернулась?

Каэр молчал, глупо таращась на инквизитора. Цисцерос истолковал это молчание по-своему.

— Не беспокойтесь вы так. Должно быть, она просто задержалась где-то. Я только зашел предупредить вас кое о чем. Мы просмотрели ее воспоминания. К несчастью, нам не удалось выйти на главу их богомерзкого братства. Память Дайры была чем-то затуманена. Мы не стали рисковать ее сознанием и только стерли все, что было связано с изучением некромантии.

— Что вы сделали?

— Частично стерли ей память. Это обычная процедура, — удивился инквизитор. – Мы всегда удаляем порочное знание и отпускаем пойманных. Не убивать же людей за то, что они однажды оступились! – Он кашлянул. – К сожалению, еще не изучены такие чары, которые могли бы выборочно стирать воспоминания. Так что не удивляйтесь, если Дайра не будет помнить события последних шести месяцев. Это как раз тот срок, который она занималась изучением темного мастерства. Все ее предыдущие воспоминания остались нетронутыми.

Инквизитор огляделся по сторонам, посмотрел на звезды в небе и заспешил.

— Это все, что я хотел вам сказать. Да пребудет с вами благословение.

Он ушел. А Каэр еще долго смотрел на то место, где стоял Цисцерос. Потом повернулся и побрел обратно в дом.

В гостиной он долго разглядывал поломанную мебель, куски льда на полу, растекающиеся лужи. Одна крупная глыба льда лежала среди обломков посуды из буфета. Лед подтаял, и теперь с края глыбы свисал зеленый лоскут льняной ткани. Последний раз Каэр видел Дайру именно в этом платье. “Ты уже ни в чем не была виновата, Дайра”, — подумал юноша. Опустив голову, он посмотрел на свои руки. Ему представилось, что он впервые видит эти горячие вспотевшие ладони, подрагивающие пальцы. А еще недавно в этих руках тускло мерцало заклятие Ледяного Шторма. “Это не мои руки. Они подчиняются, но мне не принадлежат… Так и есть – не мои”. С такими мыслями он двинулся в спальню.

Эта комната не пострадала от Ледяного Шторма, за исключением дверного косяка. Каэр с трудом закрыл за собой дверь, которая теперь криво висела на верхней петле. И лег на постель. Горячее и душное одеяло вины окутывало Каэра все плотнее. Ему не хотелось двигаться. Было жарко, дышать становилось тяжело. Он не желал слышать назойливый стук сердца. Хотелось только одного – остановить мысли, прекратить думать.

Но и в этом ему было отказано: кто-то неугомонно пытался пробиться в его разум. Этот кто-то был настойчив. Каэр продолжал спокойно лежать. Ему не хотелось совершать даже то ничтожное усилие, которое требовалось для телепатического общения. Но весть, как видно, была крайне важной, потому что незнакомец применил запрещенные чары и силой ворвался в сознание юноши. Тот дернулся – в виски коротко ударила вспышка боли.

— Что же ты молчишь, Каэр? – послышался в голове знакомый голос.

Это был Калкар. Не дождавшись ответа, старик снова заговорил:

— Дайра была не самой способной ученицей. Однако она обладала редким качеством – верностью. — В голове юноши послышался тихий вздох. – Я думаю, это ты отдал Дайру в руки инквизиторов. И они стерли ей память… Полгода учебы насмарку… Но знаешь, Каэр, это я тебе прощаю. Потому что Дайра тебя простила бы. Дело в другом… Понимаешь, когда погибают мои ученики, я сразу это чувствую. И мне становится известен убийца. Это ты убил Дайру. Скажи мне, неужели ты так ненавидишь некромантию, что ради этой ненависти принес в жертву любовь?

И на этот раз Каэр ничего не ответил.

— Ты жестоко ошибся. И Дайра уже не простит тебя за это. Она не простит тебя, потому что мертва. И поэтому я тоже тебя не прощу, — Калкар помолчал. — Наше братство всегда мстит убийцам. Так будет и на этот раз. За тобой скоро придут, Каэр. Тебе осталось только подождать. Я не говорю тебе «до свидания», потому что мы больше никогда не встретимся. И не скажу тебе «прощай», потому что мне не нужно твое прощение.

И голос умолк. Каэр слышал каждое слово, но продолжал все так же лежать на постели. Минута проходила за минутой. Он ждал, когда же за ним придут. Но никто не приходил. В спальне было темно и очень тихо. Юноша слышал только один звук – все тот же назойливый стук собственного сердца. И Каэр устал от него. Ему хотелось тишины. Поэтому он ждал, когда за ним придут. Время никуда не спешило, даже наоборот – будто замедлилось. А юноша все ждал и ждал. Когда ожидание стало уже невыносимым, Каэр услышал. Он услышал того, кто за ним пришел. И из последних сил удивился – это был не тот, кого он представлял. Ему думалось, что придут суровые некроманты в черных одеяниях. Он думал, что именно они убьют его. Но это были не некроманты. Просто кто-то скребся под дверью. Скребся и тихо скулил.

В тот поздний час соседей разбудили крики. Кто-то выглянул из окна, а кто-то даже отважился выйти за порог. Но никто не видел, как из опустевшего дома вышел большой рыжий пес с зелеными глазами. Просто ночь была слишком темной.

© Хегай А., 2009. Все права защищены 
    Произведение публикуется с разрешения автора