Рыбы-камикадзе

Сборник песен и стихотворений

Стихотворения молодого бишкекского поэта-песенника отличают свежесть восприятия, добрая, мудрая ирония, с одной стороны, и горечь человека совестливого, узнавшего, что стоит наш мир, с другой. "…Я не верю, что жизнь – это просто игра, Что она ничего не значит, Что слепая судьба дергает удила И по улицам конь ее скачет…" Первая публикация

Песенка курьера

Лучом в окно сочился свет
Весенним этим утром.
Проснувшись, начал я бродить 
По комнаткам уютным.
Ходил по дому вкривь да вкось,
Не вытирая пота;
Перекусил, чем бог послал,
И двинул на работу.

Люблю работу я свою – 
Профессию курьера.
Из пункта А до точки Б
Хожу я то и дело.
Я людям радость приношу:
Посылки, бандероли.
Откроют дверь – я там стою
В своей прекрасной роли.

Пришел со службы, лег в постель
И вижу сон я вещий:
Хожу-брожу по небу я,
По радуге да с песней.
Вокруг так ясно и светло – 
Мечты отображение,
А я иду – мне повезло:
Ведь жизни суть  — движение!

Паленая водка

Когда из дома своего я выходил,
Мне стало ясно, что вокруг всё изменилось.
Не зря вчера за рюмкой мне товарищ говорил,
Что все шесть чувств его внезапно притупились.

Шел я извилистой, тенистою тропой,
И НЛО передо мною очутилось.
Взбежал на борт его и стал махать рукой.
Но дверь летающей тарелки вдруг закрылась.

Внутри я иноземцев повстречал:
Зеленых, толстых, но вполне веселых.
По-свойски руки я им всем пожал
И рассказал о жизни выходках суровых.

Пришельцы тоже сразу рассказали,
Что во вселенной нет уж больше смут,
Что править на Земле им приказали
И нынешнюю власть они свергнут.

Но убивать мы никого не будем:
Мы мирные ребята – хоть и власть!
Но выборный созыв организуем
А вы, земляне, марш голосовать!

Пришельцы долго-долго распинались
О будущем, что скоро нас всех ждет.
Вдруг, потихоньку к небу мы поднялись
И выброшен был я, как сор, за борт…

Открыл глаза и понял – я в палате.
Лежу на койке, тело все болит.
И медсестра грудастая в халате
Мне голосом красивым говорит:

Ну что, очнулся? Мы уж и не ждали.
Паленой водкой отравились вы!
Два дня тебе желудок промывали
А друга твоего мы не спасли.

Когда из дома своего я выходил,
Мне стало ясно, что вокруг всё изменилось.
Не зря вчера за рюмкой мне товарищ говорил,
Что все шесть чувств его внезапно притупились.

Рыбы-камикадзе

Леса тянулись полосой,
И речка протекала.
Там, где сидел медведь косой,
Рыбачил у причала.
Закинул спиннинг новый свой
На середину речки
В мечтах, что свой улов большой
Он сварит в русской печке.

Наскучили медведю мёд,
Клубника да коренья.
Ухой полакомиться – вот
Всей жизни наслаждение!
Слюна сочилась изо рта
От пира предвкушения.
И вырос уровень воды в реке
От слюновыделения.

А под водой всё суета,
Нехватка продовольствия!
Всем позарез нужна еда,
Какое тут спокойствие.
Ни огородов, ни садов
В реке не предусмотрено,
И голод страшный, без понтов,
Рыб доконал уже давно.

И знали рыбы все в реке,
Что крюк на леске – смерти знак
Блестит он где-то вдалеке,
Нанизан на него червяк.
И так манит он рыб к себе
Своим телодвижением,
Что, позабыв про страх извне,
В ухе кипят всем племенем.

Медведь надежду оправдал:
Улов принес нехилый.
К себе домой коллег позвал
На пир корпоративный.
Наевшись, гости разошлись
Но голод чужд им разве?
А рыбья, как и человечья, жизнь
Под грифом «КАМИКАДЗЕ».

Полет Души

Душа сидела на столе
И думала о сущем.
Как светит маячок во тьме -
Струею света в гущу.

Раскинулись пред ней холмы
И сонные равнины.
Во тьме не видно беготни
И будничной трясины.

"Ах, мне бы к звездам, прочь от дел -
От плоти б отделиться.
Ведь бесконечен мир без тел,
А я сижу в темнице".

А тело, рядом, в уголке,
Спало на раскладушке.
И нить, привязанной к душе,
Торчала из макушки.

Душа скучала по огням 
Извилистой вселенной.
А плоть храпела как шаман,
С душой на нитке пленной.

С тех пор, как разорвалась нить
Прошло не мало лет.
Душа летит, теперь не возвратить
Былой той бренности портрет.

Промчалась вечность, у души
Все повторялось снова:
И тихий храп, и звуки беготни
Из тех миров, где побывает снова.

Святой Поэт

Прекрасной ночью, в прозрачном окне
Соседнего дома большого
Увидел я образ святого во мгле
И молвил он истины слово:
«Смотрю я на улицу и на часы,
То люди бегут, а то стрелки.
А я все сижу в объятьях судьбы - 
Не сдвинуться с места вовеки».

«Торопишься ты» – старец мне говорил
И в гласе его стон я слышал.
«Постой на краю человечьих могил,
Откуда ты сотню раз вышел.
Взгляни на реальности всей красоту,
Что дерева ствол обвивает
Пойми, человек, что бежит в пустоту
Лишь тот, кто дороги не знает».

Задумался я: «Так куда ж мы идем?
Неужели опять заблудились,
Повторяем ошибки, да с умным лицом,
Что до нас предками совершились»?
Я стоял на краю, словно дерева ствол – 
Красотою себя обвивая.
Вдруг, в один из моментов, свой путь я обрел
И ступил по проталинам рая.

Не спеша мы идем, созерцаем огни.
На часах не бегут больше стрелки.
И не видно краев – растворились они
Словно пламя потухшей горелки.
А в прозрачном окне, не исчез силуэт – 
Он прохожих всегда остановит.
Не оставит свой пост никогда тот поэт,
Мудрым словом от грязи отмоет.

Тетрадь Поэта

Как гладь воды и песен звон,
Как голос нежности и света,
Несет в себе тетрадь поэта
Мелодию и дрожь времен.

Простым пером, словами счастья
Событий возникает силуэт.
И не погаснет Солнца свет,
Покуда взор его сияет ясный.

Из чрева моря, из жемчужин
Поэт соткал себе мечту.
А как любил он пустоту,
Что прежде он вкушал на ужин!

В своей тетради ловко отразил
Воображения химеры.
Ведь полон он священной веры,
Ее в награду сердцем заслужил.

Картины и плоды фантазии изящной
Увековечены строками на листе,
Как знаками на белой бересте
Природною рукою — темной краской.

Ту красоту, что словом передать
Нам хочет незатейливый поэт,
Хранить должны мы как святой обет, - 
Поможет в этом лишь его тетрадь.

Не верю!

Я не верю, что жизнь – это просто игра,
Что она ничего не значит,
Что слепая судьба дергает удила
И по улицам конь ее скачет.

Я не верю, что свет от далекой звезды
К нам доходит за миллиард лет,
Что ее уже нет, но ее видим мы - 
Цвета белого трепетный след.

Я не верю, что можно купить пистолет
И нажать на курок его робкий
И что пули свинцовой последний полет
Превратит человека в коробку.

Я не верю, что слезы твои на щеке – 
Просто капли весенней росы.
Но я вижу, как воды реки вдалеке
Отражают сияние Луны.

И не веришь ты мне – у тебя другой взгляд
И на жизнь, и на свет, и на слезы.
Но в глазах твоих трепетно луны горят,
А в душе раскрываются розы.

Рельсы

От края неба, от начала мироздания 
Лежали рельсы, будто две сестры. 
Их не пугали ни туманы, ни костры, 
Ни яркой молнии во тьме блистание. 
Бояться нечего – они вдвоем всегда!
Не разлучат их время и страдания.
И поездов тяжелое шептание
По ним проходит, словно по морю волна.

Омолодит железных рельсов стан 
Мороз убогий и трескучий. 
Он накрывает их холодной тучей 
И рвет на части прошлого дурман. 
А по обочинам, лукавою змеей,
Крадутся равнодушие и ложь.
И рельсы оттого не покидает дрожь, - 
За страх засыпьте их сырой землей.

Но как им жить, когда не видно неба, 
Когда не слышно шума поездов, 
Когда нет пыли серых городов, 
И нет печали тающего снега.  
Хотя лежат они в соседстве, параллельно - 
Не разглядеть друг друга через слой земли.
Уже не вспомнить, куда рельсы те вели.
Теперь их нет, и дышится так вольно.

Дорогой

Темная комната,— в ней я живу
Не различая цвета и границы.
Молча сижу в этом грязном углу
И мыслям моим через мрак не пробиться.

Думал о том, что есть свет за кормой
Ярче чем образ беспечного неба.
Что в том свете есть кто-то мне дорогой,
Дорогой, дорогой...

И яркий луч солнца пробил темноту
И стало светлее и легче смеяться.
Я вообразил, что сижу не в углу
А плавно кружусь в ослепительном танце.

Вокруг меня горы да моря прибой
И травы зеленые ветер сгибает.
И в тех травах есть кто-то мне дорогой,
Дорогой, дорогой...

Кружусь я как птица в потоке ветров
И крыльям моим никогда не сломаться.
Я вижу леса, гор зеленый покров - 
Я вечность хочу этим всем любоваться!

Но слетел я на землю и сел под сосной
Чтоб в душистой тени отдохнуть от полета.
А на ветке пел песню кто-то мне дорогой,
Дорогой, дорогой...

От чудесной той песни запела душа
И я вновь окунулся в мир мечты и веселья.
Так танцуй же и ты, жизнь ведь так хороша;
Прокатись на беспечной моей карусели.

Знаю я, что всегда теперь рядом со мной:
И в траве, и в ветвях, и в солнечном свете
Есть кто-то родной и мне дорогой,
Дорогой, дорогой...

Рэггей

Не платить бы мне вовсе налогов,
Да уехать отсюда верхом.
Жизнь свою без частиц и предлогов
Я считаю помойным ведром.
А когда мороз крадется по коже
И вот-вот сорвется с ветки листок.
Знаю я, что тогда мне поможет
Только девушка-филолог.

И ненастной порою весенней 
Не сажаю я на грядках кинзу.
С ней обсуждаю как же умер Есенин
И в библиотеку с нею хожу.
Мы закрылись в родительской спальне
И читаем всю ночь как жил Блок.
Как пикантно провести можно время
Если рядом девушка-филолог.

Я пишу без единой ошибки,
Прочитал "Тихий Дон" до конца.
И с наших лиц не сходят улыбки
Мы осознали то, что значат слова.
Гуманитарных наук провидение
Перед нами лежит как трав стог.
Наша жизнь станет полна наслаждений,
Если рядом девушка-филолог.

Этой девушке пишу я послания,
Как Онегин Татьяне порой
Если мы с ней на большом расстоянии.
И жду когда ж она вернется домой.
Я стихов написал ей охапку
Про мечты и начала дорог,
Чтобы знала как без нее мне не сладко
Моя девушка-филолог.

Эта девушка — венец мироздания,
Для нее я живу и пою.
Не боюсь никакого признания
И готов признаться в том, что люблю.
Без любви и без чтения жить скучно - 
Вот такой этой песни итог.
Наконец стали мы неразлучны.
Да будет девушка-филолог!

Пламя

В окне два черных образа,
Ты выбираешь свет.
Дорогой жизнь разорвана
И треснул твой мольберт.
Прекрасное и вздорное
Слилось в одной судьбе.
Но пламя непокорное
Я нахожу в тебе.

Идешь дорогой пыльною,
Но где твои следы?
Зачем тебе быть сильною?
— Вокруг тебя рабы.
Прекрасное и вздорное
Слилось в одной судьбе.
И в новом сне о будущем
Ты видишь мир в огне.

Нет цвета ярче черного,
Ты выбираешь свет.
Слезами жизнь наполнена.
Я знаю твой секрет.
Прекрасное и вздорное
Слилось в одной судьбе.
Но пламя непокорное
Не погасить в тебе.

Антиглобалист

Золотая пора наступает тогда, 
Когда сердце печальное бьется
И бушующий ветер несет облака,
А случайный прохожий смеется.
Он всё смотрит на небо и что-то кричит.
Эти звуки – осколки гранаты.
Это слышит весь мир и трусливо молчит,
Он погряз в сотвореньи разврата.

Бес лукавый засел в головах у людей,
Они стали стеклянней немного.
Жизни смысл потеряли и стали мудрей
В отношении нового бога.
Этот бог матерьяльнее старых богов.
Он сулит верущему народу
Максимальный доход, погашенье долгов
И еды нескончаемую гору…

А прохожий кричит, руки к небу поднял.
На него все презрительно смотрят.
Я к нему подошел, чтоб узнать что кричал
И чего же у неба он просит.
«Я устал от того, что я вижу вокруг.
Укажи мне прямую дорогу.
Разорви власти денег порочный, ты, круг…
И верни нам всем Старого Бога!»

Я еду домой

Месяц веселый отражается в зеркале
Заднего вида. Я еду домой.
Темно и безлюдно, нет встречных машин,
А днем здесь народ гуляет толпой.

Кочек и дыр череда на дороге - 
Родные края, как вас не узнать!
Открытые люки – не резон для тревоги.
Кто ж крышки люков решил воровать?

Придорожный кабак ослепляет огнями,
Он так смешон среди низких хибар.
Слушаю песни, магнитолу не сняли!
Потому что авто загоняю в ангар.

Упоенье усталостью я ощущаю.
Нет докучных тревог, как утром, порой.
К знакомым воротам уже подъезжаю.
Вот я и здесь, я приехал домой.

***

Аромат, вкусен и удивителен:
Я любитель весны! Я любитель
Красивых зеленых пейзажей и льдин,
Плывущих в небытие…
И в деревне работа кипит и в крови…
Я приближение слышу тебя, дорогая!
Почки, слышу, набухают, зеленеешь ты;
Ты по-киргизски – «синяя»…
Весна – соло бытия виртуознейшее,
Чья гамма и цвет неуловимы.
Весна — жизни кусочек любимый!

Быт святой

Церковь Иисуса Христа, 
Домов желтые блики,
Бытовой нрав захохотал:
Везде есть святые лики!

Везде есть икона,
Агитаторы, десятина.
Верующих гарнизоны,
Идолов исполины.

Преклоните колено любое
Перед жизнью обычной!
Всюду Имя святое.
Всюду Бог закадычный.

Письмо к Манон Леско

Приветствую, 
            пишу я Вам впервые.
Клянусь,
            Писать не буду впредь.
Пока росли у нас на грядках бахчевые,
Во Франции Вас смели вожделеть.

Прослышал я, что славный кавалер
Повержен был прекрасным девы видом.
Он оценил Вас, будто костюмер.
И даже легкость 
            в локоне завитом.

Он был неопытен, 
            несчастный де Грие…
И Вы наобещать ему любви сумели.
Его покой, 
            с тех пор, 
                    как агнец убиен.
А разумом страданья овладели.

Вы в роскоши и блуде 
            хотели проживать, - 
И удалось:
            вы на вершине славы!
Вас пол-Парижа умудрилось возжелать
Пока не наступил момент облавы.

Любили деньги, развлеченья, 
            а еще,
Любили кавалера
            страстно и лукаво.
Он об изменах ваших извещен…
Что это? 
            Вашего издержка нрава?

Плевать в лицо того, кто любит вас безмерно
Приятно?
            Дерзко?
                    Легковерно?
Наверно,
  можно испытать оргазм,
Когда измена на глазах
  любимых глаз?

Так легкомысленно распоряжались жизнью.  
Не написал ли где художник ваше ню?
Быть может,
            на каком-то авеню 
                     висите. – 
Спорить не дерзну.

Советовать вам что-то бесполезно…
Попали вы в разврата западню.

P.S.
Коль будете у нас проездом
Позвольте, я к вам в номер загляну.

© Шабалин А.Ю., 2009. Все права защищены 
Произведения публикуются с разрешения автора