Языком оперативной сводки

Рассказы о реальных событиях из книги «Детектив без названия»

В предлагаемом вниманию читателей сборнике автор собрал написанное за много лет: «натурные» зарисовки в жанре минидетектива, правдивые лаконичные рассказы рубрики «За строкой оперативной сводки», вызывающие ужас миниатюры «Монстры», очерки об интересных людях, с кем сталкивала жизнь, повествования о секретных спецоперациях и, наконец, лирические эссе о юности, семье, о пережитом. В них много оригинального, интересного, поучительного. Они правдивы и трогательны. Читатель с интересом прочтет их.

Публикуется по книге: Зеличенко Александр. Детектив без названия. – Б.: 2006. – 208 с.

УДК 82/821
    ББК 84Р7-4
    З-49
    З 4702010201-06
    ISBN 9967-23-747-3

Книга издана благодаря финансовой поддержке бишкекской туристической фирмы “HORIZON Travel”

Моему отцу, которому я обязан всем,
чего достиг, посвящается эта книга…

  Трехсерийный зоодетектив
   
  Старожилы-бишкекчане хорошо помнят "каменные ряды" на месте нынешнего цирка, вереницу купеческих магазинов и складов, брусчатую мостовую. Рядом — большой базар, автостанция — шум, многоголосье... 
   
  Почти каждый год из Алма-Аты ли, из Ташкента или самой Москвы сюда приезжал зверинец. Приезжал в разное время — и зимой, и летом. И смотреть в июльский зной на беспрерывно мотающих головами и брызжущих пеной из вечно разинутой пасти медведей или ёжившихся в январскую стужу мартышек было, честно говоря, жалко. Но детвору со всего города тянуло сюда магнитом. И ревела очередь пострашнее вечно голодного, облезлого льва, когда какой-нибудь пострел пытался пролезть в обход! 
   
  Потом пару лет зверинца не было, а как-то осенью в начале шестидесятых он появился вновь — платформы на колесах, решетки чугунные с "петухами", да и звери не такие заморенные. Парадом командовал сторож Федя. Он, как сейчас говорят, был универсалом — сам и зверей кормил, и территорию мёл, и билеты отрывал, и на очередь успевал рявкать. И выпивал один за троих, шибко уважал это дело. 
   
  Любимцем детворы сразу стал бегемот Базилио, появившийся у нас впервые. Осень выдалась теплой, и заморский гость целыми днями сидел в своем корыте, отдуваясь и пофыркивая. 
   
  В середине ноября запорошило, по ночам подмораживало. Бедным животным согреться было негде, зато Федя старался за всех: с утра под мухой! А однажды вечером он, как потом объяснял участковому, устроил зверям ... амнистию. Взял да и открыл несколько клеток. Хорошо, что не опасными оказались "амнистированные" — як, косуля и олень Аржик так и не ушли за ограду. А льва Федя выпустить не успел, вырубился. Зато Базилио, воспользовавшись нежданной свободой, выбил плохонькие ворота и, протиснувшись еле-еле, побрел себе в город... 
   
  На "02" сначала рассердились: звонит пьяный и несвязанно лепечет о любви к братьям меньшим. Холодно им, дескать. Но после второго звонка опергруппу в зверинец все же направили. 
   
  В ту ночь дежурил молодой кинолог Валентин Белый. К собакам питал большую симпатию, возился с ними с самого детства, а вот в милиции был пока новичок. В своем Шайтане был уверен, успел проверить в деле. Но, узнав, кто "клиент", призадумался. 
   
  Прибыв на место, постарались определить направление движения беглеца. Сделать это было не сложно — покрывший брусчатку легкий снежок, которому предстояло растаять при первых солнечных лучах, буквально пестрел экзотическими следами. По ним и пошла собака. 
   
  По Советской бегемот спустился вниз до пересечения с улицей Ленина. А дальше резко свернул и двинулся на запах — растекаясь по всей округе, аромат от бисквитной фабрики заставлял то и дело сглатывать слюнки. Не избежал соблазна и толстокожий гиппопотам. Подойдя к железным воротам "Бисквитки", он пытался открыть их испытанным способом — бил лбом о сталь и тихонько "мычал", судорожно водя носом. Цитадель не поддавалась, бегемот потихоньку зверел, а шел уже пятый час — пора появиться первым прохожим. 
   
  Базилио поглядывал на опасливо державшихся в отдалении милиционеров поблескивающими в свете уличного фонаря поросячьими глазками, но уходить явно не собирался. Шайтан буквально хватал его за пятки — никакой реакции. Бросали снежки, осмелев, подстегивали хворостиной — эффект тот же. Не выдержав, шофер дежурки попробовал подтолкнуть капотом. Осторожно "подкравшись", новёхонький газик попытался сдвинуть зверюгу. Не тут-то было: гора мяса с легкостью, которой никак не ждали, резко развернулась и ударом морды буквально смяла капот... "Что шефу скажу, — вопрошал растерянный водила, — джунгли здесь, что ли? Сегодня бегемоты, завтра носороги, машин не напасешься!" 
   
  Надо было что-то решать. И тут оклемавшийся "виновник торжества" дядя Федор вдруг вспомнил: "Мужики, он арбузы любит. За ними на край света пойдет". Сначала посмеялись — зима на дворе, откуда арбузам взяться? Потом задумались — другого-то выхода нет?! Долго ли, коротко ль — нашли. Подцепили к мотоциклу, повертели перед огромным носом — поехали. Бегемот трусил следом, на ходу ловко подбирая сладкую мякоть. Четыре арбуза — цена перегона "бисквитка — зверинец". Пятый швырнули в бассейн, куда на радость всей опергруппы, хоть и нехотя, но плюхнулся Базилио. 
   
  Была половина седьмого. Снег перестал. Заканчивалось и суточное дежурство. А Валентина, как и давешнего шофера, мучил один вопрос: как составить акт о применении служебно-розыскной собаки и что вписать в графу "вид правонарушений"?! 
   
  ***
   
  Трудно поверить, но примерно через месяц, во время дежурства Валентина и опергруппы в том же составе, с территории зообазы "ушел" снежный барс — илбирс. За ними потом на много лет закрепилось прозвище "звероловы". Но это сейчас смешно, а тогда, после осмотра места происшествия, было, мягко говоря, не до смеха. Легко разогнув толстенные железные прутья, "кошка", способная запросто сломать бычий хребет, вышла в город... 
   
  Это было уже настоящее ЧП. Спешно формировались и экипировались группы захвата, в небе завис вертолет, по тревоге в оцепление поднимались воинские части. 
   
  ...Шайтан тем временем взял след. От зообазы он повел вверх, к горам. Видимо, вначале зверь решил вернуться домой, но спугнул запах бензина, проезжей части. И он свернул к реке, в лесопарк. 
   
  Охотники-промысловики, видя, что собака работает и держит след, не отставали и просили лишь об одном — не стрелять. Иначе они лишатся крупных премиальных от американского зоопарка, "заказавшего" трофей. "Посмотрим, посмотрим, — на бегу соображал Валентин, — жить-то хочется...", и на всякий случай взвел табельный ПМ. Увидев, лязгнул затвором и напарник-автоматчик. Пуще прежнего взмолились охотнички! 
   
  И тут Шайтан остановился. Встал, как вкопанный, а затем лег и, пряча глаза, тихо заскулил. Потом уж узнал Валентин о передаваемой хромосомами информации, накопленной предыдущими поколениями. А тогда, догадавшись, что барс где-то рядом, удивился: месяц тому собака буквально "загрызала" здоровенного бегемота, а тут...Все очень просто: гены предков передали собаке боязнь перед огромной "муркой", не раз приходилось им встречаться раньше. А гиппопотама они не видели никогда, и потому-то Шайтан кидался на него, не ведая страха. 
   
  Оставив пса, люди осторожно двинулись вперед. И тут явственно увидели огромные кошачьи следы. Их размер внушал страх. И хотелось палить на каждый шорох, и только присутствие гражданских сдерживало. 
   
  За ближним кустом мелькнули два изумруда. Дикий рев и огромное, в пол неба, распластавшееся прямо над головой пятнистое кошачье тело! Какой там стрелять — Валентин без ног рухнул в снег. 
   
  ...В воздухе мелькнула сеть промысловиков. Запутавшись, барс свалился прямо в ноги. Его, отчаянно изворачивающегося и рычащего, придавили рогатинами и стянули сыромятными ремнями. 
   
  Навсегда запомнил милиционер взгляд зверя. Его безумный злобный оскал. 
   
  ***
   
  ...Неожиданный вызов к начальству ничего хорошего не сулил. Оставалось надеяться на благодушное послеобеденное настроение. И точно — обошлось. Вот только полученное задание было не совсем обычным. По двум цифрам госномера предстояло найти грузовик, на котором вчера двое вывезли завернутое тело и зарыли его. На все — про все — сутки. Такова воля начальства. 
   
  Начать следовало с опроса очевидца. Работал тот на железке, шоферил в одной из транспортных контор. Встретил настороженно, чем сразу насторожил. Хорошо, все быстро прояснилось — в обеденный перерыв парень с подругой на служебной машине выехали на водохранилище. А там — такое. Сам-то он молчал, да вот девушка проболталась! 
   
  Пришлось рассказывать. Только-только расположились, как неподалеку тормознул ЗИЛ. Не смотря на сильный дождь, двое не торопясь, влезли в кузов, достали лопату и большой сверток. Несли его осторожно, на полусогнутых руках. Труп закопали под деревом, постояли, затем сели, "помянули" как следует, и не спеша, поехали. Невольных наблюдателей не заметили. Перепугавшись, те забыли, зачем и приехали! И — скорее в город. Хорошо, что номер запомнили... 
   
  Через ГАИ машину нашли в комбинате благоустройства. Водитель лет 55-ти был явно удивлен: "Чего, из уголовного розыска?" Но разобраться не отказался. По дороге молчал, соображал что-то. 
   
  Про дело заговорили не сразу. Следуя тактике, кружили вокруг да около. Улучив момент, вопрос ребром: что делал там-то, авария была? Шофер (вот он, "момент истины!") сначала как-то съёжился, вмялся в кресло. Потом — как прорвало: "Да вы что?! Собака наша померла, Бим. Двенадцать лет с нами, членом семьи стала. Погоревали, решили похоронить "по-человечески". Отвезли с сыном на озеро, там и зарыли. На дерево еще для памяти ленточку привязали. Вот и все. Какая такая авария?!" 
   
  Проверяли ночью, при свете фар. Все сошлось, и даже полинявшую под дождем ленту нашли. 
   
  Долго смеялся начальник. Но поблагодарить молодого сыщика не забыл. И даже руку пожал. А такое случалось не часто...

Москва, 1986 г.

  «Патрон»

  ... В сентябре 1978-го, наконец, состоялся приказ, и недавний выпускник милицейской спецшколы получил прописку в элитном подразделении столичного угро, занятом раскрытием разбоев и убийств, что теперь называют «убойным». «Прописался», выдержав устроенную в духе лучших традиций грандиозную «алкогольную пробу»...

  ...5 октября, «День сыщика», праздничное действо. В том году отмечали 60-летие образования уголовного розыска, в МВД собрался цвет сыска. За счет множества наград даже официальная часть не была скучной, а уж потом, когда столичный истеблишмент пригласил коллег на дружеский ужин в ресторан, началось настоящее веселье. Во Фрунзе впервые гастролировало варьете «Московские ласточки», и вскоре длинноногие дивы слетелись к юбилейному столу и отплясывали для почетных гостей. Все смешалось в фешенебельном «Кыргызстане»!

  Под шумок двое друзей отошли к бару. С разницей в три года их связывала одна «Альма матер» — Карагандинская Высшая школа МВД СССР. Как не вспомнить? Уютно расположились за стойкой, взяли коньяк. В углу отдыхала смешанная компания, слышался девичий смех, громкий разговор. На друзей соседи взирали недружелюбно. «Не обращай внимания, это наши местные каратэки. Интересные ребята, мы с тобой ими еще займемся», — заметил Абдрай.

  Восточные единоборства в те годы у нас еще только зарождались, веяли таинственностью, и компашка в углу тем больше притягивала. А тут еще один из «бойцов» затеял перебранку с барменом, на помощь тому пришло подкрепление в лице завзалом, швейцара. За своего ж вступилась вся подгулявшая братия. Это грозило испортить праздник. Старший не спеша подошел к спорящим, его узнали, но, рисуясь перед девочками, отступать не собирались. «Патрон», — обратился оперативник к кому-то сидящему за столиком и участия в перебранке не принимавшему. Успокой их. Праздник у нас сегодня...» Вдруг зазвенело стекло — всерьез оскорбленный бармен хватил об угол пустым «Шампанским» и, с отбитым горлышком, бросился на обидчика. Тот, казалось, лишь неосторожно задрал ногу, и нападавший, не слабый, в общем-то мужик, рухнул на пол, не успев понять, что произошло. «Каратэки» дружно поднялись и с достоинством покинули зал. Сконфуженный бармен вернулся за стойку, поглаживая затылок. Так состоялось наше знакомство...

  Переоборудовавшие для своих занятий подвал многоэтажки, «ниндзя» давно обратили на себя внимание оперслужб. Крепкие и скорые на кулак, ребята эти были замечены во многих криминальных начинаниях. По сути это был первый в наших краях прообраз спортсменов-рэкетиров. В лидерах ходил некто Патрон — непререкаемый авторитет. Подойти к группе вплотную никак не удавалось.

  ... Жил на окраине столицы колоритный дунганин-заготовитель. Люди этой профессии скупали у населения скот, фрукты-овощи, шерсть, шкуры, табак — сельхозпродукцию всякую. Ворочали большими деньгами. Дунганин наш, коммерсант потомственный, за пятнадцать лет «заготтруда», сказывали, подкопил немало. В тот раз, подписав с казахстанцами договор об отгрузке им нескольких тонн лука и чеснока, купец со дня на день ждал тамошних представителей с деньгами.

  Как-то ночью в заготовителевы хоромы настойчиво постучали. За общей оградой здесь жили семьи трех братьев и, чуть что — страховались вместе, «порох держали сухим» в полном смысле. И на этот раз, поднявшись, как по тревоге, братья собрались у ворот и осторожно выглянули за забор. Неуверенно переминаясь, там у «Жигулей» с казахстанскими номерами стояли трое незнакомцев.

  — Кто там?

  — Земляк, извини, что ночью. Так дорога сложилась. Мы из Актюбинска, за луком, двое суток за рулем.

  — Утром приходите.

  — А говорят, в Азии гостей встречать умеют... Хоть в гостиницу устрой, мы тут впервые!

  Посовещавшись, братья решили помочь. Вдруг бизнес завяжется?!

  — Сейчас, машину заведу.

  — Ладно, друг, не суетись. У нас место есть, поселимся — назад подвезем.

  И как только клюнул обычно осторожный и недоверчивый хозяин?!

  Усадили рядом с шофером — дорогу показывать. Потихоньку поехали, но на безлюдном ночном перекрестке, где полагалось свернуть направо, вдруг быстро набрали скорость и резко — влево.

  — Стой, не туда!

  В затылок уперлось холодное дуло. Только тут понял, что произошло...

  Заехали в горы, в безлюдье. Заготовителя связали, потребовали 50 тысяч рублей — огромные по тем временам деньги, с десяток легковушек купить можно было. «Откуда, братишки?!» В ответ — удар под ребра. Профессиональный. А дальше... «Никогда бы не подумал, что из насоса и веревки такую пытку устроить можно», — рассказывал нам потом бледневший от одних воспоминаний купец. Ощущение, что из тебя, живого, кишки вытягивают. Дважды терял сознание — откачивали. И — по новой. Не выдержал, прошипел: «Поехали». В дороге продемонстрировали ствол, крутнув барабан для наглядности. «Не дури!»

  Братья не вышли, решив, что старшего, как обещали, назад привезли. Отперла заспанная жена. «Давай деньги». Та, спросонья: «Сколько?» «Все, что дома есть». Испуганная женщина принесла несколько купюр. «Шутишь?! Здесь 800 «рябчиков». Пристрелю!»

  В родных стенах, где за спиной — семья, хозяин невольно осмелел, замахнулся схваченным с приступки топором. Уклоняясь, разбойник выстрелил наугад, прямо через карман и, спасаясь, инстинктивно захлопнул дверь. Канун высек здоровенную щепу. Сквозь мат и выстрелы потерпевший расслышал угрозу перебить всю семью... Поэтому, а может еще почему, милицию он сразу не вызвал. А из больницы, куда привезли раненую хозяйку и где из ноги самого извлекли застрявшую пулю, сообщили, как и положено, в столичное УВД.

  Так началось следствие.

  Надо заметить, что это сегодня подобные преступления стали обыденностью. Тогда ж его расценили как ЧП. Вооруженный групповой разбой, а может, и бандитизм! Это уже политика!! Здесь вам не дикий Запад, а город, борющийся за звание образцового, коммунистического порядка и быта, понимаете!!!

  ЦК Компартиии установил контроль за раскрытием. А это значило, что высшие милицейские чины дважды в неделю вызывались «на ковер». Срабатывала цепная реакция — члены опергруппы заслушивались ежедневно. И, поскольку случалось это поздно вечером, часов в 9-10, и докладывать порой было не о чем (не каждый же день удача!), мероприятие это назвали «вечерней сказкой» ...

  В группу включили и новичка. Так, на всякий случай — «подай, принеси». По настоянию Абдрая средь прочих отрабатывались и «каратэки». Информацию о ниндзях изложили на бумаге, тщательно проанализировали. Зал восточных единоборств народ посещал разный, ядро составляли восемь фанатов, персонажей настолько разных, что только воля руководителя держала их в подчинении. «Патрон» привез навыки каратэ из загранки — бывший офицер, он, как тогда говорили, исполнял «интернациональный долг» в далекой экзотической стране. Работал в студии звукозаписи, старался быть незаметным. Вокруг «сэнсэя» сплотилась разношерстная кодла: известный борец-вольник с поломанными ушами, каскадер с «Киргизфильма», двое студентов и таксист, исполнявший роль личного водилы. Тренировались ежедневно, до одури, сачки изгонялись. И если уж кто-то отсутствовал, можно было смело предполагать — «на задании». Люди «Патрона» охраняли крутых (тогда их метко называли «маслокрадами», так как это и были, главным образом, работники торговли, снабженцы, те же заготовители), «бомбили» картежников, сбирали дань с еще только-только нарождавшихся катал-наперсточников и еще сохранившихся бильярдистов-профессионалов.

  Но это только цветочки. Каратэки возили «алые маки» с Иссык-Куля, где сохранился припрятанный опий, сеять который запретили в 1974 году, совершали дерзкие грабежи и налеты, «обезжиривали» тех же клиентов, которых еще вчера охраняли. От потерпевших, однако, заявлений в милицию не поступало.

  А в последнее время в подвал зачастило единственное чадо госдеятеля столь высокого ранга, что повяжи его каратэки на крови, они станут недосягаемыми для милиции. «Патрон» знал, что делал ...

  Показывать единоборцев на опознании живьем было опасно — не выдержат потерпевшие, испугаются и сломаются. Можно испортить все дело. Надо было достать фотографии. Оперативники Чолпон-Аты сообщили, что в августе, в разгар сезона, в уютном баре в центре курортной столицы произошла непонятная драка. В две минуты трое невысоких фрунзенских парней буквально положили толпу алма-атинцев, пытавшихся прорваться внутрь, мешая отдыху какого-то нувориша. С подоспевшей милицией вели себя достаточно корректно, не хамили и не сопротивлялись. Участников драки привезли в райотдел, но поскольку потерпевшие претензий предъявлять не стали, вскоре отпустили, на всякий случай сфотографировав. С первым же бортом пленку переслали в столицу.

  «Нет», — прерывисто дыша, выдавил потерпевший. Едва оправившаяся от ранений женщина же, глядя на снимки, лишь отрицательно трясла головой и рыдала. Не просто забыть такое!

  Зашли с другой стороны. После трех отвергнутых, для роли главного злодея особо подходил Каскадер — правая рука «Патрона». Тот частенько появлялся на «Бродвее» в обществе Тамары Линник — первой фрунзенской топ модели. Прогуливался от кинотеатра «Ала-Тоо» к «России», посмеиваясь над пожиравшими глазами длинноногую Томку непосвященными. Завсегдатаи ж «Бродвея» — фарца, мелкие валютчики, сутенеры, — хорошо знали неприкасаемого, спешили «отметиться». Не может быть, чтоб честолюбивая гетера хоть раз да не сфотографировалась с завидным дружком у многочисленных «бродвейских» мастеров! Те б за честь сочли преподнести ей виньетку ...

  Фотку из Томкиного альбома стащила ее лучшая подруга и, как часто бывает, давняя завистница. Для этого ее специально скадрил новичок. Между прочим, делал это с бо-о-ль-шим удовольствием.

  Глянув на фото героя под руку с красавицей, заготовитель уверенно ткнул в Каскадера. «Он, точно. Еще бы голос услышать! Да так, чтоб меня не видел... Жене не показывайте — сразу умрет!»

  Это был серьезный успех, первый за месяц расследования. Группу усилили, влили туда начальство. Вся городская милиция искала Каскадера. А нашли опять же Абдрай и новенький. Засекли, как тот нырнул в гостиницу у вокзала, где сгорала от нетерпения снявшая номер Томка. Только «клиент» расслабился, перепуганная горничная открыла номер. Странно, но усов у Каскадера не было, хотя опознан он был, в основном, благодаря им. Под носом, правда, белела свежая, не успевшая даже обветриться, полоска. «Недавно сбрил» — облегченно вздохнули опера. Вернее, один из них, старший. Второй на столь важную деталь тогда внимания не обратил — так захватил процесс Томкиного одевания...

  Чтоб подстраховаться, решили не показывать внешне абсолютно спокойного и «ничего не понимающего» Каскадера супругам. И, — маленький секрет тех лет, — посадили женщину ... в тесный шкаф служебного кабинета. Ввели Каскадера, усадили поближе к шкафу, завели беседу неспешную. Так, ни о чем. Что, мол, да как, какие новости в мире кино, больно ль с коня падать?

  Когда минут через двадцать собеседника увели и открыли «клетку», оттуда буквально выпала бедная жертва. Спасибо, шкаф оказался узким — потеряв от накатившего страха сознание, женщина привалилась к стене и только поэтому не упала...

  Назначили официальное опознание. «Живьем». Жертва против жестокого обидчика — не просто это. Потерпевшего готовили целую неделю. Ни о каких программах защиты свидетеля тогда еще даже и не слышали (теперь-то знаем, а что толку?). Впрочем, как и о профессиональных психологах. Работали с ним сами оперативники. Всюду возили с собой, разъясняли ситуацию, нажимали на потайные струнки, взывали к мужскому началу. Подключили даже авторитетов из дунган. И, наконец, уговорили...

  Ни один мускул не дрогнул у Каскадера, когда клеили взятые в драмтеатре на прокат усы. «Ребята, что это вы затеваете?» — только и спросил...

  Почти 30 лет минуло, а разыгравшаяся тогда психологическая дуэль до сих пор не забылась. Молчаливая. Жестокая. Беспощадная.

  Безошибочно опознанного гангстера взяли под стражу. Взялись за соучастников. Чтоб Каскадер назвал их, придумали целую легенду. Но все оказалось проще. Вывозили на суд сокамерника, и экс-налетчик обменялся с ним куртками, вшив за подклад записку. Писать «Патрону» не решился, письмецо направил подельнику-рецидивисту. В нем — просьба о помощи. И — про тайник с наганом.

  Подмену заметил ушлый сержант-охранник. Сообразив, тревогу бить не стал, сообщил оперативникам. И записка легла на стол следователя. Через пару месяцев, объявив всесоюзный розыск, задержали пособников.

  Позже взяли наводчика, уволенного пару лет назад за дискредитацию милиции обэхээсэсника. Тот долго скрывался. Обложенный на горном кордоне у родича-лесника, вновь пытался бежать. Случайно иль нет, но пуля попала ему прямо в пятку.

  ЦК Компартии «дунганское дело» с контроля снял. Великодушно намекнули министру, чтоб поощрил участников операции. Следователь получил указание переквалифицировать явный бандитизм (политика!) на разбой. На места, в обкомы, горкомы партии, отправили директиву о запрещении деятельности кружков так называемых «восточных единоборств», которые криминалитет зачастую использует в преступных целях». Долгие годы каратэ в республике не культивировалось.

  ... Судили четверых. Наказали сурово. Могла бы быть и вышка — спасла та самая спущенная сверху переквалификация. Да и, сориентировавшись, а скорее, следуя чьему-то совету-указанию, бандиты «чистосердечно» признали 4 грабежа, серию разбоев, вымогательств, покушение на убийство. Но ни один из них не рассказал о «Патроне». Даже не упомянул его на допросах.

  Тот вскоре покинул город, чтоб всплыть через несколько лет, в начале 90-х. Занялся бизнесом, наладив диллерскую сеть, продавал реэкспортные машины. Через три года труп «Патрона» с огнестрелом был случайно обнаружен в чужой съемной квартире, где он, как бомж, провалялся неделю — запах и насторожил соседей. Опергруппу возглавил начальник убойного отдела столицы Дмитрий Федоров (ныне заместитель министра внутренних дел Кыргызстана).

  Выяснилось — коммерсант задолжал стоимость шестидесяти (!) импортных легковушек. «Патрона» «заказали». Тот знал свою участь, боялся и готовился к встрече. В Бишкек прибыл киллер-профессионал, обеспечивший слежку и даже прослушку домашнего телефона. Обманув многочисленных телохранителей, убийца выманил каратэка из его хорошо охраняемого, просматриваемого камерами жилища, заставив в одиночку прийти «на стрелку». Исполнив заказ, испарился...

  Невероятно, но его вычислили. И с помощью московских коллег задержали. Факт, что был в Бишкеке, наемник не отрицал. Но выдвигал «железное» алиби: нашел, дескать, сумочку, в ней — авиабилет, вылет из Алма-Аты. И в день убийства, будучи там по делам, сдал находку «Аэрофлоту». В целом — сходилось. Сличили детали — алиби рухнуло.

  Тогда — новая «деза»: в Бишкек летал, чтоб собрать информацию об объекте. Следил, а однажды, слушая телефон, «случайно» записал разговор, где «Патрону» явно грозили смертью и называли последнюю дату расчета — день накануне убийства.

  Звукозапись изучили эксперты. И безальтернативно заявили, что, во-первых, текст не спонтанен, зачитывается с листа, и, во-вторых — прямо на диктофон. А характерные телефонные шумы искусно наложены позже.

  Еще десяток отговорок — отходы готовились всерьёз. Все они тщательно проверялись — речь-то о заказном убийстве! В конце концов киллер вообще замолчал. Доказательств, однако, хватало и без того.

  Дело направили в суд...

Сеул, 1996 г.
Дополнено в Бишкеке, в 2004-ом

  Залетный

  На место происшествия — улицу Курчатова — "Скорая" и милиция прибыли почти одновременно. Проезжую часть перегородили "Жигули", рядом истекал кровью их хозяин, как потом выяснилось, владелец пункта обмена валют С.Оморов, скончавшийся по пути в больницу. Чуть поодаль, с продырявленной пулей головой, лежал труп некоего В.Чудова (по документам). 
   
  "Разбой" — зафиксировала милицейская сводка. На месте происшествия нашли расточенный под "Макарова" газовый пистолет, кучу гильз, наручники и поддельное удостоверение офицера МВД. По раскрытию работали крепко и сделали много. Но — не везло... 
   
  В конце года все резонансные дела затребовало Управление по борьбе с организованной преступностью и бандитизмом. К тому времени было установлено, что Чудов — вовсе не Чудов, а двадцатилетний россиянин Э.Зинченко, промышлявший в Бишкеке рэкетом, разбоями, грабежами. И сыскари взялись за его связи. 
   
  "Клюнуло" у Зухраба Раджапова — не новичка в сыске. Прознал он, что Зинченко в последнее время часто видели с каким-то парнем лет 25-30, по слухам, приехавшим из Туркмении, где он наследил и теперь скрывался у нас. Заезжий исправно посещал спортзал, профессионально боксировал. 
   
  Там, в спортзале, Мамулина и повязали. Прямо со штангой в руках, приковав наручниками к грифу. Перед этим оперативники спорили, брать с собой омоновцев или нет. Решили — не стоит. У офицеров УБОПа подготовка хорошая. 
   
  ... Из показаний Мамулина: "Знали, что Оморов по утрам возит большие деньги. Проследили маршрут, и в тот день я буквально вломился в притормозившую на светофоре легковушку, хотел рвануть с заднего сидения дипломат. Зинченко ждал неподалеку. Но хозяин не струсил, сопротивлялся отчаянно. Сцепившись, мы выпали из машины на асфальт, боролись. Чувствую — слабею, душит он, а ударить не с руки. Задыхаясь, кричу подельнику: "Стреляй, ишак. Что смотришь?!" Пуля согнула бизнесмена, тот бросил меня, доковылял к машине, открыл дипломат, за которым я охотился, и — баксы по ветру! Зинченко совсем обезумел, бросил ствол и давай собирать. Оморов (до чего живучий, ведь пробит насквозь!) подхватил пистолет и прямо в лоб Зинченко. Потом — в меня, щеку зацепил. Весь в крови, я кинулся к своей машине, что неподалеку оставил. С августа плотно на дно ушел. Четыре месяца прошло, думал, пронесло. Попался..." 
   
  Экспертиза однозначно показала — и жертва, и налетчик убиты из оружия, обнаруженного на месте происшествия.

Бишкек, 1995 г.

  "Моджахед"
   
  В 1990-х безработица породила стихийные биржи труда. Народ там терся всякий — кто в надежде действительно заработать в семью, кто так, сшибить на бутылку. К одному такому столичному "арбайтплацу" милиция приглядывалась давно: уж больно клиентура здесь была бедовая, чинила разборки всякие, а тут еще тамошний люд наркотиками приторговывать начал. Однажды услышали о неком "Иване из России". Дерзком, злом, беспощадном. Поговаривали о каких-то числящихся за ним "мокрых делах", крутых разбоях... 
   
  Беспаспортного Ивана, 20-летнего И.Гаращука, задержали и, чтоб присмотреться внимательней, поместили в приемник-распределитель. Началась проверка, и вскоре из России пришел ответ — по пальчиковым отпечаткам Иванушка оказывался далеко не дурачком, за ним числилось несколько весьма квалифицированных краж. А тут, не выдержав психологического прессинга, задержанный стал осторожно колоться на дела более громкие... 
   
  5 июля 1996 года на луковом поле недалеко от Бишкека с удавкой на шее и ножом в сердце нашли труп арендатора Р.Муминова. Неподалеку, в багажнике его перевернутых "Жигулей", лежал еще один труп, чью личность никак не удавалось установить. И тоже с удавкой. И ножом в сердце. Почти полгода столь резонансное дело оставалось нераскрытым и грозило "зависнуть" навсегда. Вот о нем-то и поведал Гаращук. 
   
  Но до дрожи и заикания не хотел называть подельника. Пришлось. Выяснилось, что это — "Саша-осетин", который за несколько дней до ивановой отсидки буквально сдался с грузом анаши "жамбулским ментам", чтоб избежать наказания за двойное убийство. Гаращук же, в случае чего, должен был все брать на себя, ибо две серьезных "сашиных" судимости вкупе с тем явно тянули на "вышку". 
   
  В Жамбульском следственном изоляторе оперативники без труда установили Александра Алаудиновича Катибова. По принципу "кто раньше — тому зачтется" зэк трезво оценил ситуацию. Богатый криминальный опыт подсказывал: колись быстро и до конца. Не то поздно будет. 
   
  ...Встретившись с Гаращуком на все той же злополучной бирже, Катибов быстро понял, кто перед ним. Хорошо выпили, попробовали гашиш, и он предложил Ване сгонять к знакомому луководу, выбить старый долг. Приехали в вагончик к Муминову, пропьянствовали целый день — фермер хорошо встретил Сашу, до того батрачившего здесь четыре месяца. Знал бы, что его ждет... 
   
  Пришла мысль убить хозяина, забрать его легковушку. А нынешнего "раба" по имени Жони убрать как свидетеля. Тут же и роли распределили — более опытный Катибов накидывает петлю, а Гаращук — ножом в сердце. Отозвали подвыпившего батрака в сторонку, и все как по нотам, для страховки еще и по горлу лезвием. Разбудили Муминова. "Слышь, давай еще за пузырем сгоняем?" "Да пошел ты!" От удавки хрустнули позвонки, не промахнулся и Иван с кинжалом в руках. 
   
  Чтоб скрыть следы и "повесить" убийство на Жони, его труп бросили в багажник, хотели утопить. Но пьяный Катибов опрокинул "Жигули". Вылезли, сняли магнитофон, вернулись к вагончику. Забрали пять муминовских барашков, утром продали их в Бишкеке. Здесь же попрятали и другие вещдоки, ставшие позже неопровержимыми уликами. "Иван-да-Сашка", кроме того, уличены в изнасилованиях, грабежах.

  ... В завершении допросов Гаращук поделился со следователем своими планами. Подкопив денег, собирался сгинуть в воюющем Таджикистане. Затем перебраться в Афганистан иль Пакистан. "К моджахедам"...

  Фоторобот
   
  Каждый любитель детективов знает о фотороботе. Но лишь профессионалам известно, как непросто его создать. Но уж если удается... 
   
  В середине семидесятых в республиканском МВД был создан отдел по раскрытию особо опасных преступлений. "Важняков" (старших оперуполномоченных по особо важным делам) и подбирали особо. Возглавил его ныне покойный Виталий Архипович Чернецкий — высокий профессионал, прекрасный человек и добрый наставник. 
   
  Для работы со специальной техникой был приглашен коллега из оперативно-технического отдела. Толик Белых (теперь уж пенсионер) не успел еще толком принять и рассортировать фото-радио, как случилось ЧП. 
   
  Да, в те годы сообщение об изнасиловании в Кара-Балте восьмидесятилетней старухи было воспринято именно как чрезвычайное происшествие. Насильник ночью влез в окно, и предался извращениям... В три утра следователь республиканской прокуратуры, автор этих строк и майор Белых ехали в Кара-Балту. На ходу обсуждали версии. 
   
  Осмотр места происшествия дал слабенький отпечаток мизинца, "выуженный" с осколка стекла. Но проверка по картотекам ничего не дала — преступник, скорее всего, с законом еще не сталкивался. 
   
  Ничем не помогла и только что вывезенная из реанимации старушка. Она лишь плакала да без конца повторяла: "Антихрист, антихрист...". Домик потерпевшей стоял особняком, ближайшие соседи в ту ночь засиделись в гостях и дома не ночевали. Собак, и тех никто не слышал. 
   
  Оставалось рутина: проверка алиби возможных подозреваемых — судимых за секспреступления, психически больных, алкашей, наркоманов. Нудная работенка! Составили списки, разбили по кварталам, сколотили группы проверки. В общем, готовились к долгой осаде. 
   
  В нашем распоряжении была единственная машина. И по дороге на адрес Белых попросил подбросить его в больницу. Решил еще раз поговорить с бабушкой: "Может, вспомнит чего?". С собой, как мне показалось, он прихватил сумку с фотопринадлежностями. 
   
  ... Баба Женя безмолвно уставилась в потолок. "Хоть бы не умерла, — подумалось, — или умом не тронулась. А то не раскрыть нам этого преступления никогда". Уж очень хотелось найти выродка! Белых же бодро подошел к кровати, завел разговор. Двигаться потерпевшая не могла, и ему все время приходилось заглядывать в лицо. Постепенно женщина поняла, кто перед ней, и чего хотят сотрудники милиции. Майор же пытался ... составить фотопортрет. И доставал из портфеля отдельные фрагменты — слайды различных разрезов глаз, типов носов, ушей...Отобранные потерпевшей и сложенные воедино, они и должны были составить фоторобот возможного преступника. 
   
  "Сынок, — бормотала меж тем бабка, — ну что ты мне все брови да ресницы какие-то. Живьем его покажи, я может и узнаю". Тут уж я не выдержал — машину держим, время теряем. "Хватит, поехали!" Привыкший к долгой и кропотливой экспертной работе, Белых на правах старшего спокойно ответил: "Ты, торопыга, вали отсюда. Сам разберусь". 
   
  Мотались мы целый день. Отрабатывали адреса, проверяли алиби — тщетно. Под вечер, уставшие и злые, собрались в гормилиции. Доложились, и тут Толик выложил на стол несколько экземпляров фоторобота. Все время, что мы рысачили, он все сидел и "пытал" старуха, пока та не впала в транс... 
   
  На инструктаже фоторобот показали патрульным. Присмотревшись, молоденький сержант сказал: "Точно ль, но есть в нашем селе похожий. Он как бы не в себе, но дерзок, нахален..." 
   
  Через час подозреваемый уже сидел перед следователем. Даже трусы сменить не успел — те были в крови, что назавтра идентифицировали с группой потерпевшей. Совпали и отпечатки пальцев — первые сравнительные исследования прямо на месте быстро и четко провел все тот же Белых. Вскоре заговорил и задержанный.

Ош, 1998 г.

  "Мерседес" – ... ловушка
   
  В конце 1978 года за раскрытие тяжких преступлений в Иссык-Атинском районе, приказом заместителя министра внутренних дел Киргизской ССР Сагына Наматбаева были поощрены члены оперативно-следственной группы Вячеслав Пинских, что служил тогда в УУР МВД, местный сыщик (где ты теперь?) Шакен Белеков, тогдашний следователь, а ныне — генерал-майор, начальник столичного УВД Кенеш Дуйшебаев, и автор эти строк. 
   
  ... Огнестрельные разбои по тем временам считались происшествиями чрезвычайными. Да еще — серийные, в группе, в благополучном в общем-то сельском районе. Перед закрытием сберегательной кассы в дальнем селе туда подлетали вдруг маски на мотоцикле и, щелкнув обрезом, забирали наличку. Однажды средь бела дня "сорвали банк" в самом райцентре, под носом у райотдела... 
   
  Как водится, работала опергруппа. Не спала, шла по следу, копала истину, которая, как известно, всегда "где-то рядом"... 
   
  Шло время. Налеты вдруг прекратились, преступники, видимо, залегли. В отсутствие горячего, как водится, проверяли судимых окрест. Возникла идея "пощупать" задержанных в следственном изоляторе. Особенно тех, кого называют "дерзкими". 
   
  Таких с момента последнего "маскарада" оказалось семеро. Не имея улик, разговаривали в темную. Старались найти общий язык. В ход шло мастерство сыщика, знание преступных повадок, жаргона, умение расположить, разговорить визави, добиться хотя бы намека. Особо полагались на помощь оперативников СИЗО, с которыми шли в теснейшем контакте. 
   
  Коллеги не подвели. И сообщили, что среди взбудораженного тюремного населения гуляет слушок о живущем в районе столичной толкучки рецидивисте, не так давно приобретшем старенький мотоциклет ... 
   
  Намек проверили. Выходило, что черный "Иж" принадлежит Маслаку, что еще малолеткой подсел за грабеж и с тех пор покидал ставшую родной зону совсем не на долго. Черный, отчаянно трещавший, мотоцикл, меж тем, фигурировал в показаниях всех без исключения потерпевших. Добыли и другие, пусть косвенные, улики. Сходилось. Маслака решили брать. 
   
  Тут история из детективной переходит в плоскость административно-хозяйственную. 25 лет назад транспорта в милиции катастрофически не хватало. Правильнее сказать, что у оперов его не было вовсе. Мало что изменилось с тех пор... В Иссык-Ате, к примеру, доживал свой век единственный приписанный к дежурке УАЗик. В республиканском угро имелась одна, обслуживавшая начальника-члена коллегии МВД, "Волга". 
   
  Из ситуации выходили по-разному. Использовали родственников и друзей, особую разнарядку имела ГАИ, исправно поставляющая в ОУР штрафников. Из собственного кармана брали такси, доставляя в милицию задержанных из рубрики "Всесоюзный розыск". Особой же популярностью пользовался способ, когда, "расплачиваясь" с частником, опера, доставали служебное удостоверение и, ссылаясь на тогдашний закон, составляли протокол. И, пряча глаза, обещали простить, если хозяин повозит их вечерок. Как правило, соглашаясь, водители потом тряслись от страха и отказывались что-либо понимать: готовились всю ночь катать ментов "по бешбармакам", а те, не сомкнув глаз, к утру впихивали в салон бряцающих наручниками громил и насильников — прообразы нынешних отморозков... 
   
  ...В Иссык-Ате к делу подошли творчески. Прикрывшись операцией "Урожай", устроили засаду близ кукурузного поля. Рассчитывали взять мото-расхитителей с поличным. Мечтали хоть бы о горбатом "Запорожце"... 
   
  Увидев набитый початками багажник "Мерседеса", глазам и собственному счастью не поверили. Единственный, пожалуй, в республике, подаренный немецкими родственниками "Мерс" этот принадлежал местному агроному. "В преступных же целях" его использовал старший сын владельца. 
   
  На утро, пунцовый от срама, аграрий умолял не афишировать его. И пресловутого барашка сулил. Просьбе прокатиться в столицу в ответ на обещание все простить, удивился. Но согласился тут же. 
   
  Осторожно проверив хату, Маслака не нашли. Экзотический транспорт сразу же привлек внимание окрестных зевак. Оставив слежку, уехали. После обеда дом все еще был пуст. К вечеру решили сниматься. 
   
  Но напоследок под видом друзей поговорить с матерью подозреваемого. "Мерседес" стоял неподалеку, внутри остался молодой опер и хозяин. Двое у дома объекта задерживались. И тут... 
   
  У авто вдруг тормознул мотоцикл. Да так, что чуть на дыбы не встал. Черный. На бензобаке, серебром — "Иж". За рулем, судя по фото, Маслак. Съедаемый любопытством. "Ей, мужики, чё за лавка такая?" И, наглый по природе, уже и голову сует в открытое окно иномарки... 
   
  Любопытство, втянув внутрь, удовлетворили. Хорошо, не остался в стороне уже посвященный во все агроном. На крики и коллеги примчались. Домой неслись, включив все мерседесовы скорости. К утру налетчик давал показания. Вскоре нашелся подельник.

Буяновац, Сербия, 2002 г.

  Первая командировка
   
  В конце семидесятых на особом контроле в МВД киргизской ССр стояли Кара-Балта и Токмок. Преступность там была запредельной, жестокой, зиждилась на наркоте. Особо злодействовала группа молодых анашистов, что угоняли "на планы" машины, чистили квартиры, разбойничали. Ее, — и это стало сенсацией, — удалось взять. Скрылся лишь 17-летний вожак-отморозок. 
   
  Довольно скоро дознались, что карабалтинца прячут родственники в Заравшане. На задержание выехали автор этих строк, тогда еще молодой опер, и нынешний начальник Управления кадров МВД, начинающий ИДНовец Имразан Рыскулов. 
   
  Чтоб не терять время, решили лететь. Но это в кино к услугам сыщиков геликоптеры и сверхскорости. В реальности же аэропортовским коллегам едва удалось втиснуть нас на ташкентский борт. Узбекская же милиция и вовсе разговаривать отказалась. Лоснящийся сержант на все наши доводы лишь, по-модному говоря, "распальцовывался", и тыкал перст в плакат: "Дежурная часть доставанием билетов и устройством в гостиницу не занимается!!!" Ну что тут скажешь? 
   
  Спали стоя, мест в переполненном зале не было. Утром прорвались в ОУР. Едва выслушав, там взмолились: "Ребята, да в эту пустыню билеты на три месяца вперед раскупают..." Спасибо, на взлетку выпустили, самим с пилотами договариваться. 
   
  Капитан Яка удивился: "Да вы же — власть, да еще по делу такому. Снимите с рейса любого!" В конце концов, согласился взять "зайца". Но лишь одного. 
   
  ...Кызыл-Кумы сразили жарой. Градусник зашкалил на плюс пятьдесят два. "Это на солнце", — успокаивала стюардесса. А где в пустыне от солнца скрыться? Поплакался в пилотском общежитии — пустили. Из крана тек кипяток. Обжигаясь, смочил вафельное полотенце, умылся кое-как. И, надо же, уснул... 
   
  ...Трясли за плечо. Имразан! Его взятый штурмом "кукурузник" сел в соседнем Учкудуке. Оттуда — на такси. От избытка чувств срывался голос, дрожали руки. Обнялись, будто не виделись год. 
   
  Начальник милиции принял хмуро, чужих проблем ему не хотелось. Пообещали уступить заравшанцам "право первой ночи" — допросить бандита по задержанию, вдруг он и у них "отметился"? Помочь согласились, но, сославшись на отпуска и нехватку кадров, в провожатые дали пожарного лейтенанта. 
   
  Впрочем, тут нам повезло. Парень оказался из местных, знал все и вся. По своим каналам добыл холодного "Жигулевского". С его помощью, — для отвода глаз проверили пожарную безопасность во всем подъезде, — и в нужную квартиру проникли. А объект брали — навыки Рыскулова-самбиста весьма пригодились. 
   
  А после пошли к лейтенанту в гости. Встретила красавица-жена, уралочка. Познакомившись в Свердловске, веселый курсант покорил ее с первой встречи. "Представляете, с высшим образованием, а лифтером работаю". "А где училась-то?" "В Уральском лесном институте..." Как раз для песков раскаленных специальность! 
   
  Из барханов возвращались видавшим виды пышущим жаром автобусом. Сиденье заднее, народ и в проходе, до Ташкента — одиннадцать часов. Бандит меж нами, наручниками прикованный. По началу куражился, привлекая к себе внимание. То в туалет причитал громко, то мороженного требовал. Пригрозили "отмщением", присмирел. Посредине пути, когда стало уж совсем нестерпимо, я увидел мираж, "Фата Моргану" — павильон с газировкой, что и сейчас любим бишкекчанами. На коротких остановках, помню, пассажиры прямо в одежде бросались под колонки. Обливались до исподнего, чтоб просохнуть уже через пару минут... 
   
  В переполненный карабалтинский "Икарус" в узбекской столице влезли благодаря Имразану — знал водителей. Калымя, те останавливались не то что в каждом селе, а по три раза во всяком. Подконвойный наш все больше молчал, поскучнел. А уж как его сдали — отпраздновали!

Бишкек, 2004 г.

  Полковничий захват
      (рассказ — быль) 
   
  Патрульные сбились с ног, но разбои не прекращались. "Бомбили", в основном пивные точки — язык не поворачивался назвать "пивным баром" цистерну на отшибе, где хмельной пеной тогда заполнялись даже не кружки, а обыкновенные залапанные пол литровые банки. Да и те — в драку. Ах, какая публика там собиралась, какие разговоры велись! 
   
  По мелочи, но выручка не малая собиралась уже к обеду. А если учесть, что описываемые события происходили в конце 1970-х, то сумма в 20-25 рублей влекла состав преступления. Впрочем, по порядку. 
   
  Двоица выбирала непременно дальнюю точку. Во второй половине дня не хилые парни с ножом-свинорезом вдруг возникали пред испуганной "барменшей" -разливальщицей, сгребали мокрые слипшиеся монеты и исчезали. Подпитые завороженные завсегдатаи чаще всего не могли сообщить даже, в каком направлении ушли разбойники. А те, обнаглев, обходили жертв уже по второму кругу... 
   
  ... Собравшись пообедать, руководители республиканского уголовного розыска Кобеген Албанов и Кадыр Токоев, уже садились в начальственную "Волгу", как дежурное радио известило об очередном "пивном" налете в районе озер Сорока. "Наперерез!" — скомандовал шоферу двухметровый Албанов, ничуть не озаботившись отсутствием у всех троих оружия... 
   
  Скоростная машина, намного опередив опергруппу, была почти у цели, когда на дороге вдруг показались двое, до боли знакомые по приметам. "Кадыр, я беру здорового, а вы — что поменьше. Лешка, тормознешь как поравняемся". 
   
  Дальнейший ход операции нам описывал Лёха-водитель: "По тормозам дал, когда оставалось метра три. Дико скрежеща, легковушка встала как раз слева от длинного. И Чон-Киши (с кыргызского — "Большой человек". Так за рост, "физику" и непререкаемый авторитет сыщики звали своего начальника. Прим. автора), сбив того дверцей, буквально вдавил разбойника в асфальт всеми своими ста двадцатью килограммами... 
   
  Второй — наутек, мы — за ним. Бегал тот быстро, приближусь — он ну свинорезом размахивать! Только приотставший Кадыр догонит, налетчик снова бежать! Что делать, уйдет ведь!? 
   
  Глядь — бабка на огороде возится. Я — через забор, лопату из рук выхватил, и — как в штыковую, да еще и "ура-а!" кричу не своим голосом! Начальство сзади: "Лёха, вали!" Спринтер наш опять было за кинжал, но как лица наши и лопату занесенную узрел, так сразу руки и поднял. Мелочь с последнего нападения при нем оказалась..." 
   
  Группе рецидивистов вменили тогда двенадцать разбоев. И срок наказания суд определил соответствующий. Участников захвата наградили приказом по МВД.

Бишкек, декабрь 2004 г.

  Скотокрад
   
  ... Камбаров лелеял своих овец. Купив на базаре маленьких ягнят знаменитой в тех краях курдючной гиссарской породы, он выкармливал их из соски, чистил, а когда подросли, задавал лучший корм. Расчет был прост — вырастить, продать, получить тройной навар. А повезет — так и больше. Потому-то и крутились вокруг барашков всей семьей — дело это хоть и хлопотное, зато прибыльное. 
   
  Раз утром пошел хозяин к питомцам. Уж издали почуял неладное — дверь сарая настежь, тишина. Припустил бегом, точно: нет всех двадцати четырех. Представляете, какая это трагедия для сельчанина?! Прочесав всю округу, хозяин лишь через сутки сообщил в сузакскую раймилицию. 
   
  Осмотр места происшествия ничего не дал — все повытоптали домочадцы и любопытные соседи. Принялись отрабатывать аил. Подолгу беседовали с судимыми, проверяли алиби известных скотокрадов окрест — пусто. А как взялись за "трудных" подростков, так сразу же зацепились за 15-летнего Юлчи. Вспомнил хозяин, что пару раз видел его близ сарая. Тот внимательно следил, будто хронометрировал. Не пьющий и некурящий, с виду спокойный. Но было в пареньке этом что-то, заставлявшее сверстников держаться подальше, а его самого общаться только с гораздо старшими. 
   
  Однако беседа с Рахматуллиным, что говорится, "не пошла". Тот больше отмалчивался, отвечал односложно. И милиция вскоре отстала. Но, поскольку других зацепок в "бараньем деле" не было, решили зайти с другой стороны. В городе Карасув соседней Андижанской области Узбекистана установили зятя мальца, 25-летнего Бахтияра. Первые же опросы соседей дали результат — на днях сюда приезжал грузовик, номера которого, к сожалению, никто не запомнил, и увез с Бахтиярова подворья трех жирнющих гиссарцев. Хорошо знавшие Нуритдинова махаллинцы божились — овцами тот никогда раньше не занимался... 
   
  Проинформировав карасувских коллег, сузакские оперативники начали искать подходы к "зятю". Повезло: постовые задержали подпившего Нуритдинова, затеявшего перебранку на базаре, не очень следя за языком. Удачу закрепили комбинацией: при оформлении протокола о мелком хулиганстве, на столе участкового "случайно" оказалась ориентировка о краже в Сузаке 24 баранов. К концу процедуры вдруг заговорила лежавшая тут же милицейская рация. И сообщила, что в Кыргызстане пойман вор, давший показания, что отвез барашков в Карасув... 
   
  Участковый "срочно" вышел, а охранять хулигана "случайно" остался милиционер, что жил от него через дувал. Выбора нет — волнуясь и заикаясь, еще не вполне трезвый Нуритдинов просит его побывать у шашлычника Музафара и попросить того забыть о купленных накануне овцах. 
   
  Дальше — дело техники. Шашлычник рассказал все, выдал шкуры. Их опознал потерпевший. Но видели бы вы, сколько труда стоило "расколоть" 15-летнего мальчишку, сколько для этого понадобилось очных ставок, допросов, опознаний! 
   
  Из похищенных двадцати четырех голов владельцу возвращены 18. Остальные возмещены деньгами. По рыночной стоимости.

Ош, 1998 г.

  Из воспоминаний коллег

  Сыворотка правды 
   
  ... В середине семидесятых в райцентре недалеко от столицы убили врача-психиатра. Убили жестоко. Тот шел в поликлинику, как с крыши упал тяжелый булыжник. Смерть оказалась мгновенной. 
   
  Подозрение пало на пациента, что пару месяцев возвратился после лечения в республиканском психодиспансере. Убитый по долгу службы периодически изолировал туда опасного хроника, когда тот "активизировался". И каждое врачебное освидетельствование сопровождалось угрозами, а то и прямой агрессией. Свидетелей тому хватало, хотя их показания давали лишь косвенные улики. Прямых ж доказательств не было. 
   
  Психиатры — особая каста, друг у друга на виду. Асана (так звали покойного) уважали, надежды он подавал недюжинные, готовился к ученой карьере. И числился в любимых учениках главного врача крупнейшей психбольницы. Который и предложил выход... 
   
  "Думаю, смогу развязать ему язык. Сейчас больной крайне опасен, мы обязаны "загрузить" его успокоительными. А вместе с ними введем еще кое-что...Есть у меня один импортный препаратец. Безвредный, но заставляет болтать. Рискнем?" 
   
  Укол подействовал быстро. Сначала был бред, бессмысленное бормотание. Затем, когда "объект" разговорили, он связно ответил на простые вопросы об имени-отчестве, родителях, прочем. Когда ж перешли к делу, вдруг замкнулся, будто сопротивлялся. Но не долго, будто какая-то внутренняя преграда сломалась вдруг. Хорошо, не забыли магнитофон! Началась исповедь. Без матерщины и ругани, наводящих вопросов. Последовательно. Как решил убить "виновного во всех несчастьях" врача, как рано утром с камнем затаился на черепице, как боялся промахнуться — подробно, в деталях. Подумалось даже: а псих ль перед нами? Обычно те действуют спонтанно... 
   
  ... В суде "сыворотка правды" не упоминалась. Врачи показали, что магнитофон поставили у постели по просьбе милиции. И когда поняли, о чем речь, едва успели включить. На дотошный вопрос, случалось ль такое в их практике раньше, дружно ответили: нет. Тяжелые препараты обычно надолго отправляют в нокаут. Здесь же случай особый. В психиатрии, впрочем, случается всякое... 
   
  Суд надолго определил признанного невменяемым М. в психиатрическую лечебницу закрытого типа. Откуда не сбежишь...

Бишкек 2005 г.

  Лимонка
   
  ... Шёл 1994 год, и афганский наркотрафик набирал силу. Задержания случались практически ежедневно. В ходе очередной разработки стало известно, что прием— передача зелья состоится в полдень на оживленном перекрестке в центре Бишкека. Готовились всерьез, стараясь исключить случайности — кругом люди. Но разве все предусмотришь! 
   
  Ровно в 12.00 с грузом опия взяли продавца. Взяли четко и профессионально. Покупатель же вдруг выхватил гранату и рванул чеку... 
   
  В прыжке наш опер перехватил пальцы, прижал к металлу. Двое других примяли метателя, свернув в три погибели. Так, с взведенной лимонкой, и привезли его в Управление. И тут задержанный вдруг заплакал. В голос, по-настоящему: "Не могу-у-у-у! Держать больно-о-о! Взорвемся!" Пришлось до прихода саперов перетянуть ладонь изолентой. 
   
  Сбытчик, в суматохе оставшийся в машине без присмотра прямо с вещдоками, даже не пытался что-либо предпринять...

Ош, 1998 г.

  "Красный сапог" 
   
  ...Только принял уголовный розыск Иссык-Куля — тревога: пограничники дознались, что рецидивист по кличке "Кызыл Оттук" ("Красный сапог") готовится уйти за кордон. ЧП! Под ружье поставили всех. 
   
  Навожу справки. Разыскиваемый шесть раз судим, и все — за скотокрадство. Из рода потомственных барымтачи ("барымта", — массовый угон скота, — в виде промысла просуществовала вплоть до тридцатых годов прошлого века). Коней воровали еще его дед и отец. Вор не простой. Выслеживал лучших скакунов-иноходцев, стоивших бешеных денег. А потому и сроки получал солидные, за кражу в крупных, а то и в особо крупных размерах. 
   
  О Лиспеке, так звали нашего "героя", слагались легенды. Повадки животных, говорят, знал так, что мог подманить любого четвероногого. Нашлись свидетели, что видели, как он, пошептав на ухо, увез в "Жигулях" ... племенную телку. Поговаривали, что язык зверей скотокраду знаком, что гипнозом он обладает, а засаду или другие там каверзы милицейские за версту чует. 
   
  Разыскивали Лиспека и мы, и соседи — казахстанцы — и там он свой след оставил. Находясь во всесоюзном розыске, распустил слух, что по одному ему ведомым контрабандным тропам, что в начале прошлого века пользовали контрабандисты-опийщики, уйдет в Китай. Эти-то слухи и "сняли" погранцы. Дело взяла на контроль Москва. 
   
  Мой заместитель, из местных, с Лиспеком знаком был с детства, и половиной своих судимостей вор был обязан ему, Токону. "Брехня это все, бравада дешевая. Ни за какой кордон он не пойдет, что ему там? Здесь прятаться будет. Связи мы почти все перекрыли, не сунется. Есть еще кореш, живет в лесхозе, тут недалеко. Осторожный — не подступиться. Слыхал, Лиспек частенько там появляется. Понаблюдать бы. Но как?! Маскировку нашу они вмиг вычислят..." 
   
  За советом пошли к стражам границы. Известно — в таких делах они доки. Предложение замаскироваться и подползти поближе к дому отвергли сразу — неизвестно, сколько лежать придется, да и ползти там метров пятьдесят по открытой местности следовало. Надо было придумать что-то неординарное... 
   
  ... Вскоре на господствующей сопке развернулась военная "точка". Рано утром подъехал "КАМАЗ" камуфлированный, молодые солдатики, с шутками-прибаутками да с соленым словцом, палатки поставили, вершину холма колючкой огородили. В центре ж штабной вагончик с антенной трехметровой разместился. "Связисты мы" — поясняли всем любопытствующим... 
   
  Лесхозовские, в том числе и объект наш, вначале смотрели с интересом. Случалось, в бинокли поглядывали. Но жизнь солдатская шла своим чередом, и вскоре к "точке", каких в погранзоне разбросано было немало, привыкли. Прошло полтора месяца... 
   
  ... "Красный сапог" появился под утро. Тихо, по-кошачьи. В мягких рыжих от пыли, голенищах в гармошку, давших ему прозвище. Сначала долго в оптику пялился, проверялся. Потом все ж рискнул. Засекли, как его разместили на сеновале. И брали по всем правилам оперативно-розыскного искусства. Дав заснуть, вниз, маскируясь, сползли пятеро "волкодавов". И шансов никаких не оставили. Через пару недель "точку" свернули. Нам с Токоном, да еще начальству нашему, вскоре знаки "За отличную службу по охране госграницы" вручили. 
   
  ... На следственном эксперименте Лиспек продемонстрировал свой знаменитый трюк. Вынув из легковушки заднее сиденье, обернул руку целлофаном и, протянув буренке кусок сахара, ухватил за корень языка. Всё! Скорчившись, животное, как заговоренное, беззвучно влезло в машину...

Бишкек, 2006 г.

  Греческий заложник
   
  Cлучившуюся в 1998-м историю эту невероятную рассказал коллега-инструктор, подполковник греческой полиции и непосредственный участник событий Георгиос Покас, с которым накрепко связали два миротворческих балканских года. По его утверждению, в Греции это был первый подобный случай... 
   
  ... Начальника криминальной бригады полицейской префектуры майора Покаса телефон поднял примерно в пять утра. Свершился разбой, неизвестный напал на владельца прибрежного ночного ресторана, что рано утром вывозил немалую выручку. Не смотря на наведенный ствол, бизнесмен умудрился расшвырять наличку. За что и поплатился: преступник в сердцах тяжело ранил его из сорок пятого калибра. После серии операций, ампутации ноги, потерпевший почти через год скончался от тромба кровеносной артерии. 
   
  Но выстрелы те оказались роковыми и для налетчика. Их слышал живший неподалеку старик. На него-то и наткнулся майор со товарищи, отрабатывая округу. Сын старика знал еще больше: он возвращался с дискотеки, когда на опушке оливковой рощицы заметил машину с одиноким водителем. Ему еще это тогда показалось странным: мужик в уединенном месте, без девушки? А вскоре раздались выстрелы, к "БМВ" метнулась чья-то тень, и авто рвануло с места. Парень смог обрисовать автомобиль, особенно запомнив характерную раскраску бампера. 
   
  "Шеф, я, кажется, знаю эту машину", — сказал оперативник из местных, — ее водит рецидивист Панаётис, что только пару недель как освободился. Семь лет за решеткой. В последний раз украл он тяжелый золотой крест из монастыря окрест. Я сам его сажал". Вот это удача! 
   
  Не сразу, нашли Панаётиса. Тот, как водится, поначалу все отрицал. Ночевал, дескать, у девчонки в соседнем городе, она подтвердит. Добирался туда на собственной машине. Да, бампер раскрашен. А что, нельзя!? "Ловушки" бывалый вор не заметил — машину-то легко опознают, а угон не заявлен... 
   
  Майор наезжал по полной программе: "Так, преступление я, главное, раскрыл. Знаю, стрелял не ты, ты — за водителя. Собираешься отвечать сам — дело твое. С твоим прошлым получишь пожизненное заключение. Поможешь — зачтется. Сам ходатайствовать буду". Тут, как нельзя кстати, позвонил прослышавший об успехе окружной прокурор, с которым связывала многолетняя совместная работа. По тону беседы распознав "дружескую ногу", Панаётис решил колоться. "А что, я за него сидеть буду, что ли!? Да еще и до смерти самой... Зачем стрелял, ведь договорились лишь попугать трактирщика?! Крутой, да! Василиос это, мы с ним последний срок вместе мотали, но освободился он много раньше. Сам меня нашел, ствол показывал. На испуг взять обещал, чтоб без крови. Я его после в Афины отвез, договорились, что добычу поделим, как все успокоится. Адреса не знаю, но показать — покажу..." 
   
  Начал готовить группу захвата. Пришел сам директор департамента, выслушал, пожелал удачи. Ребята с Панаётисом уехали, Покас сел за рапорт, запросы. Думалось — все, раскрыли, конец. Оказалось — только начало... 
   
  По легенде Панаётис должен был позвонить и потребовать немедленного раздела денег. Обстоятельства, мол, изменились, не могу ждать, хочу уехать на время из страны. За единственным подъездом дома, куда накануне вошел разыскиваемый, наблюдали. 
   
  Позвонил из телефонной будки неподалеку. Василиос, казалось, поверил: "Где ты? Сейчас спущусь..." Но, — блокированный подъезд оказался проходным, — вышел совсем из другого дома, почти в ста метрах. А потому имел возможность осмотреться. И распознать засаду. 
   
  Но и его заметили. Поняв, что раскрыты, опера рванули на задержание. Суббота, полдень, центр, полно людей. А рецидивист, молниеносно выхватив гранату, рванул чеку... Дальше все, как в замедленной киносъемке: сыщики притормаживают, народ — в рассыпную, преступник же свободной рукой прижимает к себе женщину с коляской! Заложники... 
   
  Дальше, под четырьмя взведенными пистолетами, бандит хладнокровно требует машину. И, — а что оставалось делать, — получает-таки полицейский "Мерседес". С одной оговоркой: отпустив потерявшую сознание жертву, берет с собой спеленатого по рукам и ногам полицейского. Виртуоз, одной рукой в час пик он ведет авто, другую же, с лимонкой, постоянно держит в расстегнутом гульфике жертвы. Наслышавшись, что при захвате полицейские накрывают взрывное устройство специальным металлическим коробом, гангстер таким вот оригинальным способом намеревался им воспрепятствовать... 
   
  К тому моменту наш криминалист знал уже, что разыскиваемый и не грек даже, а — румын. В Элладе живет семнадцать лет, судим неоднократно, в последний раз — за дерзкую попытку ограбить банк. "Наследил" по всем Балканам, разыскивается Интерполом... Узнав о заложнике, коллеги, что брали его в последний раз, в один голос заявили: "Чуть что — рванет. Не задумываясь". Того же мнения был и персонал тюрьмы... 
   
  "Мерс" блокировали за городом. Трассу опутали посты, неотлучно дежурили снайперы, в небе завис вертолет с прожектором. Но несмотря на все заслоны, местность была полна журналистами. Еще бы: даже не многочисленные переговоры открытым текстом, а настоящий радио рёв раздавался уже за семьдесят километров до Афин! Чтоб пропустить такое, "пишуще-снимающая братия" должна была бы быть абсолютно слепой и глухой! 
   
  Прибыв, Покас первым увидел Панаётиса за рулем ... полицейской машиной! Во всеобщей суматохе на этого никто не обращал внимания! Полагаясь только на интуицию, майор вступил в переговоры. Предложение о размене заложника, у которого лишь пару недель родилась дочка, румын выслушал молча. "Кто в обмен?" "Я"... "Слыхал о тебе, начальник. Панаётиса небось ты расколол?! Сочтемся с ним. О»кей, для начала надень-ка наручники..." Тут подал голос подчиненный: "Шеф, не дури. Я справлюсь. Думаю, придется нас сейчас отпустить. Скажи там генералам, выхода нет. Не дай Б-г, еще стрелять начнут...". 
   
  Начальства всех рангов вокруг действительно собралось достаточно. Обсуждали штурм, снайперский выстрел. Предложение "свернуть" операцию встретили праведным гневом — о фиаско греческих пинкертонов завтра узнают все Балканы! О заложнике, казалось, забыли... Выручил окружной прокурор. Взяв ответственность на себе, он позвонил министру, что был в тот момент за границей. Выслушав обстановку, Первый распорядился "осаду снять". И, во избежание жертв, машину с заложником не преследовать. 
   
  Надо ли говорить, что всех силовиков перевели на казарму? "Рыли землю", но заложник дал знать о себе только через день. Позвонил, и попросил ... забрать из оружейной мастерской его пистолет... "Шеф, это — сигнал: я знаю, где он обычно оружие ремонтирует" — сказал сержант. Прочесывая подвалы окрест, в дальнем углу нашли обезноженного коллегу. К счастью, живого. "Стокгольмский синдром", шеф. Между нами что— о вроде понимания возникло. Позвонить разрешил, я сказал, что если моя "Беретта" потеряется, под суд пойду. А сам сигнал вам дал. Молодцы, догадались...". Румыну ж опять повезло: уйдя за съестным, он почуял опасность. И — не вернулся... 
   
  Прошла неделя. Страсти поостыли, патрули на улицах поредели. Начались "поиски крайнего": как допустили такое в центре столицы!? Как вдруг — звонок из тюрьмы. От Панаётиса: "Начальник, не хватало, чтоб пришелец у нас в Греции хозяйничал! Я его и отсюда нашел. Говорить только с тобой буду". При встрече "патриот" достаточно подробно нарисовал план мансарды-лежбища в районе трамвайного кольца. Провели разведку — все сходилось... 
   
  Спецназ, казалось, подкрался бесшумно. Но чутье и тут не подвело "зверя": в последнюю минуту он влез в мусоропровод и через пару минут оказался в квартире этажом ниже. Где за обеденным столом собралась семья — девушка, впервые пригласившая домой жениха, ее мама и братишка-инвалид. Опять — взведенная и спрятанная под невестиной юбкой лимонка, опять — заложники. И — многочисленные телекамеры... 
   
  После коротких переговоров пожилая женщина выкатила из квартиры инвалидное кресло, повинуясь требованиям, туда передали видеокамеры. Румын сообщил, что готов выпустить и оставшихся, если в обмен ему привезут того самого полицейского, что уже был в заложниках. Действительно, "Стокгольмский синдром" ... Вскоре он запросил наркотики, в ожидании истязал жертвы. Их многократно усиленные микрофонами стоны слышались по всей Греции. Шел "прямой эфир", в полицию и на студию звонили десятки возмущенных людей. Начался штурм... 
   
  ... Невесту гранатой разорвало. Жених выжил, тяжело раненый террорист скончался через несколько дней, так и не придя в сознание. Панаётису, как обещали, зачлось. Опять же не без вмешательства окружного прокурора, срок он получил минимальный. И вскоре был уже на свободе, уехав "промышлять" за границу...

Балканы, май 2004 г.

Скачать полный текст книги «Детектив без названия» в формате MS Word

© Зеличенко А.Л., 2006. Все права защищены
    Произведения публикуются с разрешения автора