Моя жизнь в искусстве

Автобиографический рассказ о жизненном и творческом пути заслуженного деятеля культуры Кыргызской Республики, доктора искусствоведения, профессора, академика Общественной академии наук Кыргызстана Уразгильдеева Р.Х.

Публикуется по книге: У истоков национального балета. Сборник статей. – Алматы: “Unique service”, 2009. – 258 стр., 63 илл. Тираж 500 экз.

ББК 97.15
    Е 74
    ISBN 9978-643-68-2

Е 4905340000
    -----------------
    00(050)-08

Если говорить о моей жизни, то она четко делится на два периода: первый, с 1935 года, пермский, и второй, с 1964 года, киргизский. Родился я до Великой отечественной войны (ВОВ) и семилетним мальчишкой испытал все трудности военного лихолетья : холод, голод, хлебные карточки, гибель родных и близких мне людей. Моя мама, Уразгильдеева Накия Мухамедзяновна, воспитывала нас, троих детей, сестер Раю и Соню, и меня. Отец, Уразгильдеев Хасан Шарипович, добровольцем ушел на фронт. Жизнь требовала быть самостоятельным и я сам пилил и колол дрова, топил печь-голландку, ходил в садик и ждал своих родных домой. Так случилось, что я первым в нашем доме держал в руках извещение-похоронку, адресованную маме: “Ваш муж, Уразгильдеев Х. Ш. пал смертью храбрых в боях за Социалистическую Родину”. Много позже в далеком от Перми городе на Волге-Сталинграде, пионеры установили в Мемориале Славы памятную дощечку с именем моего отца.

Первые три начальных класса я учился в общеобразовательной школе N 93, почти рядом с моим домом. Любимым же местом наших прогулок были городской стадион со знаменитой в то время футбольной командой “Звезда” и Красный сад, на открытой сценической площадке которого летом я однажды увидел танцующих мальчиков и девочек моего возраста, одетых в странные, не современные костюмы. Не скажу, чтобы увиденное увлекло меня, но достаточно позабавило. Как-то уж очень смешно они танцевали под музыку, отвешивая друг другу замысловатые поклоны. “Это ребята из балетной школы”— сказал кто-то из взрослых, стоящих рядом зрителей. К тем далеким, послевоенным годам относятся и мои первые театральные впечатления, первый увиденный мной спектакль – опера П.Чайковского “Пиковая дама “. В памяти осталась одна яркая картина – в комнате страдающий, мечущийся Герман, а в огромном черном пролете окна возникает фигура в белом одеянии и звучит таинственный, неземной голос “Тройка, семерка, туз”. Зрелище пугающе-жуткое и завораживающее.

    Р.Х.Уразгильдеев с супругой И.Е.Левченко (фото 2000-х годов)

1946 год стал особенным в моей жизни. В конце августа месяца я оказался вместе с мальчиками и девочками на улице Луначарского, в зале клуба имени Толмачева. В большом зале мы, поступающие, одетые в майки и трусики, в основном, в носках, маршировали, вытягивали ноги, прыгали. Было смешно, хотя строгие экзаменаторы-женщины требовали от нас серьезности и внимания, не позволяли баловаться и толкать друг друга.

Пермское государственное хореографическое училище, в которое я поступил в 1946 году, имеет уже на сегодня долголетнюю и славную история создания. В годы ВОВ в Перми находился в эвакуации знаменитый Театр оперы и балета имени С.М.Кирова из Ленинграда (Мариинский театр), утвердивший прочную основу классической хореографии на Урале. На базе ленинградского балета при Пермском театре оперы и балета была открыта балетная студия, а с 1 сентября 1945 года постановлением Совета Народных Комиссаров от 4 августа 1945 года студия была преобразована в Молотовское государственное хореографическое училище. Наши первые преподаватели, на мой взгляд, были настоящими подвижниками в искусстве классической хореографии. Наш первый педагог по классическому танцу Тамара Петровна Обухова-Трояновская была человеком “на возрасте”, пережившим блокаду Ленинграда, все тяготы военного времени. Удержать такую команду послевоенных подростков – задача для физически хорошо развитого мужчины. Никто из нас не уступал друг другу, и если тебя толкнули или двинули по шее, то надо было сразу” разобраться” с обидчиком. Да и занятия первого года обучения по классике были достаточно утомительными для юных сорванцов.

Повеселее было на уроках историко-бытового танца. Елена Ильинична Таубер, самая молодая по возрасту из первых трех преподавателей-специалистов Пермского училища, умела держать внимание всех маленьких учеников, требуя точного исполнения ее замечаний. Но кого мы боялись по-настоящему, так это Екатерину Николаевну Гейденрейх. Высокая, стройная женщина с лорнетом, с гордой посадкой головы и строгим взглядом, она буквалдьно гипнотизировала ученкиов. Будучи много старше, уже работая артистом оперного театра, я также испытывал особый трепет при встрече с ней и буквально влипал в стенку, склонившись в почтительном поклоне. По-моему глубокому убеждению, Екатерина Николаевна Гейденрейх принадлежала к числу великих деятелей двадцатого века. Просто трагические события ее собственной жизни обусловили ее пребывание на далеком от Ленинграда Урале. Но и здесь она оставалась высочайшим авторитетом в области хореографического искусства, имеющей прво иметь собственное мнение по многим творческим вопросам. Вспоминаю беседу с ней во время подготовки моего театроведческого диплома по окончанию ГИТИСа им. А.В.Луначарского, посвященного истории создания Пермского хореографического училища. Гейденрейх Е.Н. уже в то время работала в Ленинграде и, по просьбе руководства Большого театра Союза ССР, осуществила постановку балета “ Шопениана “ на этой знаменитой сцене. В моей же памяти была “Шопениана”, восстановленная при помощи Гейденрейх силами учеников Пермского хореографического училища в 1954 году. Она много и интересно рассказывала о “Шопениане”, о тонкостях романтического балета, и когда я спросил о ее постановке в Большом театре, она сказала, что москвичи танцуют разбросанно, особенно в положении рук и одна только Галя танцует академически точно и в соответствии со стилем этого спектакля. – Какая Галя? — уточнил я. – Галя Уланова – пояснила Екатерина Николаевна.

Именно педагоги Е.Н.Гейденрейх, Т.П. Обухова— Трояновская и Е.И.Таубер, первые специалисты нашей школы, вместе с первым директором Нонной Александровной Багиной стояли у истоков хореографического образования в Перми. Вместе с ними работали Илья (Гилель) Израилевич Бергер, заведующий учебной частью, замечательные педагоги Александра Васильевна Рябухина и ее сын, математик Владимир Иванович Рябухин, преподаватель французского языка Александр Семенович Золотухин, преподаватели языка и литературы Елена Степановна Егорова и Ирма Александровна Грачева, отличные концертмейстеры Вера Ивановна Остроумова, Елена Михайловна Попова, Вадим Михайлович Топорков, Татьяна Павловна Варгина, Эсфирь Иосифовна Литвинова, заведующая обувным цехом училища Анна Марковна Шацева. И, конечно, преподаватели специальных дисциплин. Галина Константиновна Кузнецова-Матросова, Ксения Андреевна Есаулова, Нинель Даниловна Сильванович, Людмила Павловна Сахарова и наш легендарный педагог Юлий Иосифович Плахт. В бережно изданной обществом “Арабеск” города Пермь в 2001 году книге о выдающемся педагоге мужского классического танца Ю.И.Плахте немало трогательных страниц, раскрывающих человеческий облик этого удивительного человека, его педагогический дар, пристрастия и антипатии к тем или иным явлениям культуры. Я учился у Ю.И.Плахта в старших классах, выпустился в 1955 году. Юлий Иосифович, ведущий педагог мужских классов, работал очень много и увлеченно, буквально ночевал в здании училища, поскольку его не очень приспособленная для жилья комната находилась прямо под крышей училища. Плахт был, я бы так сказал, разумно требователен к своим ученикам, прекрасно понимая, что все мы, дети войны, не обладаем богатырским здоровьем. Помню, как он, видя мои попытки справиться на уроках поддержки с “верховыми подъемами”, прописал мне целый курс упражнений для развития физической силы. Конечно, у него были более способные, любимые ученики, однако он давал, как бы сейчас сказали, одинаковый шанс творческого роста для всех. Только не надо было лениться. Таких он не терпел и мог запросто выгнать из класса.

Сейчас, спустя десятки лет, понимаешь, какой большой вклад в становление и развитие пермской балетной школы внес наш педагог. За более чем два десятилетия работы в балетной школе, он выпустил 156 молодых артистов, многие из которых составляют славу мирового балета, удостоены высоких почетных званий, Международных премий. И все мы, его ученики, независимо от места проживания, прекрасно помним его мудрые советы. Ведь многие из его учеников стали педагогами, продолжают его традиции. Юлий Иосифович Плахт – педагог был необычайно музыкальный, он четко выстраивал линию каждого урока. Его учебные комбинации – это маленький танец с определенной задачей, но при этом Юлий Иосифович строго контролировал чистоту позиций и поз. Он был внимателен к индивидуальным способностям и возможностям ученика, стремился выявить все лучшее, чем обладали его подопечные. Не могу не привести очень волнующий для меня разговор, который состоялся уже после ухода из жизни нашего учителя. На одном из конкурсов “Арабеска” в Перми ко мне обратился заслуженный артист Украины, лауреат Всесоюзного конкурса артистов балета в Москве, выпускник Пермского хореографического училища 1972 года Сабиржан Яппаров, который сказал, что Юлий Иосифович Плахт неоднократно называл меня своим лучшим учеником и сформировавшимся специалистом. Зная блистательных учеников нашего педагога, думаю, что Юлий Иосифович был излишне щедр ко мне. Об одном я жалею сейчас по-настоящему, что мне не удалось при жизни нашего замечательного учителя поддерживать с ним письменную связь, следовать его мудрым, жизненным советам.

В хореографическом училище мы учились долгие девять лет, сдавали государственные экзамены по специальности и на аттестат зрелости. Это были удивительные, незабываемые годы нашего знакомства с богатством русского и мирового хореографического искусства, с творчеством уникальных хореографов. Постановки училища – балеты “ Репка” музыка В.Сокальского, “Доктор Айболит” И.Морозова, ”Шопениана” Ф.Шопена, “Щелкунчик” П.Чайковского, “Коппелия” Л.Делиба, “Чудесница” Г.Терпиловского, “Любка” Ж.Зориной, новаторские хореографические номера балетмейстеров А.Чичинадзе, В.Варковицкого, К.Есауловой,Л.Якобсона приобщали всех нас к прекрасному миру искусства танца – божественной Терпсихоры!

Еще будучи студентом хореографического училища, я был основательно занят в спектаклях Пермского театра оперы и балета и даже исполнял свою первую сольную партию – жениха Белы, героини одноименного балета композитора Б.Мошкова в постановке балетмейстера Т.Рамоновой. В театральных спектаклях я был занят ежедневно и, безусловно, в каждой премьере нашего коллектива. Все эти работы памятны и дороги для меня. В новаторской постановке балетмейстера Т.Рамоновой балета С.Прокофьева “Ромео и Джульетта”, в спектакле с многочисленными батальными сценами, яростными схватками представителей знатных родов Капулетти и Монтеки, ведомые Тибальдом – Н.Орешкевичем и Меркуцио – Л.Таубе, исполнительницами партии Джульетты – опытной актрисой Т.Кушаевой и юными Р.Шлямовой и В.Трапезниковой, скульптурно исполненной четой Капулетти А.Кокуриной и М.Шовина, темпераментной уличной танцовщицы М.Подкиной и ее окружения-шутов, организаторов массового веселья В.Белобородова, А.Горбунова. Н.Шулаева, я исполнял партию благородного графа Париса, жениха Джульетты. Перебирая свой домашний архив, я обнаружил программу того давнего спектакля “Ромео и Джульетта” и с удивлением увидел свою фамилию как исполнителя в партиях Эскала, герцога Вероны, отца Капулетти, хотя со дня премьеры и до последнего показанного спектакля на сцене я был единственным исполнителем партии Париса, жениха Джульетты. Пожалуй, в целой галерее образов, которые я сыграл и станцевал за свой более чем пятидесятилетний артистический путь, среди “отрицательных и полуположительных “ персонажей, партия Париса – одна из моих немногочисленных красивых героев. Меня как актера всегда привлекают герои с ярко выраженной характерностью образа, активной линией действия, реальными поступками и делами. Но, признаюсь честно, мне самому нравился образ Париса. Конечно, памятными для меня, как актера, остались партии Злого гения Ротбарта в “ Лебедином озере”, Вождя в “Болеро” М.Равеля и крымского хана Гирея в “Бахчисарайском фонтане”, которую я исполнял более сорока лет на различных театральных сценах. Позволю себе привести фрагмент одного из первых печатных откликов на мое выступление в этой сложнейшей танцевально-пластический и актерской балетной партии. ” Бережно и внимательно отнесся к постановке “Бахчисарайского фонтана” балетмейстер Пермского театра Н.Авалиани, — писал Ю.Фридман в статье “Заметки о спектаклях Пермского театра. Балет советского композитора” в газете “Омская правда” 7 июля 196О года. В основе спектакля – принцип действенных сцен, в которых сочетаются танец и пантомима. Балет волнует своим драматическим содержанием, радует стремлением передать ярким музыкально-хореографическим языком мысли и чувства, которыми живут герои пушкинской поэмы.

Особенно отрадное впечатление оставляют второе и третье действия спектакля. В сценах второго действия интересно в различных танцах переданы характеры ханских жен, раскрыта атмосфера раболепства во владениях Гирея. Третье действие, где на сцене всего лишь три действующих лица – Гирей, Мария, Зарема, — кульминационный пункт спектакля. В борьбе страстей, в поединке различных взглядов на любовь утверждается здесь пушкинская тема. Интересен образ Гирея, созданный Р.Уразгильдеевым. Выразительно его первое появление на сцене и момент встречи с Марией. Полный движения устремляется Гирей к Марии. И изумленно замирает перед польской красавицей. Уже в этот момент артист хорошо передает бессилие свирепого хана перед красотой, его восторг и преклонение перед Марией. Медленно склоняется властелин перед пленницей. Очень выразительны, пластичны руки актера, лучше всяких слов говорящие о чувствах Гирея. В третьем действии артист рисует нам совершенно нового хана. Он весь во власти охватившей его страсти. Чистое чувство берет верх. Это уже не прежний Гирей, грубый властелин, — это раб внезапно вспыхнувшей любви, которая очистила, возвысила его “.

На мой взгляд, наиболее плодотворный в художественном отношении период творческой жизни Пермского балета начался с приходом нового главного балетмейстера Марата Мусаевича Газиева. Он не был новичком в искусстве балета. Выпускник Московского хореографического училища ( 1947 год) и балетмейстерского факультета ГИТИСа имени А.В.Луначарского ( 1958 год), он прошел великолепную танцевальную школу в качестве солиста балета в Туркменском театре оперы и балета, а с 1947 года по 1960 год в Московском музыкальном театре имени К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко, ставил балетные спектакли в Свердловске и Тиране ( Албания). В Перми его работа началась с постановки трех одноактных балетов. Это были “Токката” Баха, “Седьмая симфония” С.Прокофьева и “Болеро” М.Равеля. Хореограф Газиев и Пермский театр стали первооткрывателями на советской балетной сцене балета “Шахматы “ на музыку А.Блисса. Ему принадлежали постановки балетов “Берег надежды” А.Петрова, “Штраусиана” на музыку И.Штрауса, прелестных хореографических миниатюр “Девочка и эхо” на музыку Баха, “Маленькая балерина” на музыку Ракова, “Озорница’ Иванова, Одноактный балет “Болеро” на музыку М.Равеля поражал необычностью пластического и сценографического решения. Тяжелая, душная, предгрозовая атмосфера южного неба словно расплющила все живое, придавила к земле распластанные фигуры мужчин и женщин. В долгой молитве застыли стоящие на коленях странные фигуры молчаливых паломников. И только Вождь в окружении двух барабанщиков возвышается над этой безмолвной картиной раболепства. Подчиняясь властному жесту Вождя, барабанщики выбивают свою первую дробь. И возникают один за другим эпизоды действия, в которых разбросанные судьбой и обстоятельствами, потерянные друг для друга люди пытаются соединиться, протянуть руку, попросить помощи во спасение каждого. И вот в этот танец-молитву вступает сам Вождь. Его мощные пластические движения, призывно плакатные, зовущие людей к объединению, к совместной борьбе находят отклик в сердцах и действиях окружающих его людей. Растет, ширится, множится число его сторонников. И вот все они, объединенные единым, общим порывом стремительно движутся прямо на зрительный зал.

Таких бурно-восторженных аплодисментов, такого единодушного признания нашего спектакля, мы – его исполнители, не знали долгие годы. Намазанные красно-черной “морилкой” – краской, поставляемой театру киностудией “Мосфильм” и невероятно трудно смываемой в душе, потные и разгоряченные, мы радовались успеху нашего спектакля. Досталось и Марату Мусаевичу, празднично одетому в день премьеры. Высоко бросая его в воздух и ловя над сценой, мы, конечно, полностью перепачкали его белоснежную сорочку и праздничный костюм. Но мы победили, и это был наш настоящий праздник!

1961 год – время постановки спектакля “Болеро” – было и временем мощного движения народов Африки за свое национальное освобождение. И постановка “Болеро” была очень созвучна этим жизненно-важным проблемам людей во всем мире, освобождающимся от колониальной зависимости. Работая со мной по вводу на партию Вождя, Газиев как-то сказал мне, что он сам не знает, как рассматривать свое “Болеро”. – Скорее всего, — говорил он, — это пластика в ее различных проявлениях.

Определенную роль в успехе спектакля сыграл художник Пермского театра оперы и балета Николай Николаевич Корягин, оформивший все постановки Газиева. Почти десятилетие спустя, живя и работая длительное время в Арабской Республике Египет, в Каире, я вновь и воочию ощущал представленную сценографом “Болеро” эту картину предгрозового неба, с его солнечно-иссушающей, африканской жарой, испепеляющей все живое на земле.

Сразу же, после окончания училища, работая в театре и в своем родном училище в качестве преподавателя искусствоведческих дисциплин, я активно занимался общественной деятельностью. “Хрущевская оттепель” благотворно повлияла на нас, молодых, только что вступивших в самостоятельную жизнь. Мы отличались резкостью суждений, желанием обо всем иметь свое собственное мнение и выносить свои оценки происходящему. Мой мудрый и добрый старший друг Аркадий Геннадьевич Горбунов, переживший нелегкое время тридцатых годов двадцатого столетия, всегда очень интеллигентно подсказывал мне: — Ой, Роба, не горячись! Но молодость не знает границ. И на собраниях я и молодой хормейстер театра Иван Иванов, резко критиковали дирекцию за ее, как нам казалось, не до конца верную деятельность. Однажды Савелий Григорьевич Ходес, многолетний директор Пермского театра, после собрания сказал мне: — Ты абсолютно прав в своей критике. Но когда ты сам станешь директором, то разберешься, что правильно, а что неправильно в этой работе.

Судьба отнеслась ко мне благосклонно и, несмотря на неоднократные возможности, уберегла меня от этих должностей. Но и сейчас в непростых жизненных ситуациях я вспоминаю мудрость этого неординарного человека.

В те далекие 50-60-е годы я поступил на театроведческий факультет (заочно) ГИТИСа имени А.В.Луначарского в Москве. И это сыграло в моей жизни главную, определяющую роль. Слушая лекции выдающихся театроведов, изучая огромный пласт специальной искусствоведческой литературы, видя театральные спектакли и концерты в Большом театре Союза ССР и Музыкальном театре имени К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко, в Малом театре и во МХАТе, посещая знаменитые художественные музеи, общаясь в повседневной практике с видными деятелями культуры и искусства, невозможно было не впитать хотя бы малую частицу этих бесценных знаний. Слушая рассказ ведущего советского балетоведа Николая Иосифовича Эльяша о великой балерине современности Галине Сергеевне Улановой, можно было только поражаться умению ученого в передаче особой, пластической зримости, осязаемости проникновенного образа этого великого мастера хореографии.

В годы работы в Пермском театре и одновременной учебы в ГИТИСе я стал выступать в печати со статьями. Естественно, что их тематика была связана, в первую очередь, с искусством хореографии. Второе ноября 1962 года было для меня радостным и запоминающимся событием – в газете “Звезда” была опубликована моя статья о выступлениях премьеров балета Венгерской Народной Республики Жужжи Кун и Виктора Фюлепа в балетах “Жизель” и “Бахчисарайский фонтан” на сцене Пермского театра. Фотограф театра Юрий Силин запечатлел этих артистов в пластически-выразительных фотографиях. Мои театральные товарищи, солисты балета Аркадий Горбунов, Алексей Горшков и Юрий Рахманов, первыми оценили мой театроведческий дебют и поздравили меня. Моей любимой газетой стала пермская “Звезда”, в которой я писал о новом балете композитора Г.Терпиловского “Выстрел в лесу”, об отчетном концерте Пермского хореографического училища, о смотрах коллективов художественной самодеятельности татар, о десятилетнем творческом пути балерины Риммы Шлямовой.

В шестидесятые годы на базе Всесоюзного общества “Знание” большое распостранение получили народные университеты искусств. Миллионы трудящихся приобщались в них к искусству театра, кино, музыки, живописи. В Пермском университете искусств работали видные деятели культуры Урала. Деканами университета были искусствовед Пермской художественной галереи В.Горчаков, главный режиссер драматического театра, заслуженный деятель искусств РСФСР А.Михайлов, солистка оперы Пермского театра Л.Лубенцова и балерина А.Кокурина. Занятия проходили в помещениях театров и клубов, по времени почти одновременно. “А в это же время, — писала газета “Звезда “ 2 марта 1960 года, — в клубе им, Ф. Дзержинского идет занятие другого факультета – хореографического, Здесь артист оперного театра Р. Уразгильдеев знакомит “студентов” университета с историей образования русской школы классического танца, завоевавшей всемирное признание. По ходу лекции перед присутствующими выступают учащиеся хореографического училища”. И фотограф Е.Загуляев сделал снимок, на котором запечатлены ученицы седьмого класса Пермского хореографического училища и их педагог Людмила Павловна Сахарова.

Вскоре почетная общественная обязанность декана университета искусств по хореографии была возложена на меня. Я старался привлечь к этой работе ведущих специалистов балетного искусства. Среди них была Наталья Петровна Рославлева-Рене, автор книг о Майе Плисецкой, Марисе Лиепе, английском балете, целого ряда аналитических и критических статей. С лекциями о балете Рославлева объехала всю Пермскую область, крупные города – Березники, Губаху, Кизел. Соликамск. Долгие годы у нас были добрые товарищеские отношения. И когда вышла в свет моя вторая книга, посвященная выдающейся киргизской балерине Бибисаре Бейшеналиевой, Наталья Петровна написала очень теплую статью в журнале “Музыкальная жизнь”, сказав при этом мне: “Я никогда и никому не пишу рецензий, но на Вашу книгу я откликнулась с удовольствием”.

И все же хочу особо подчеркнуть, что моя первая книжка под названием “Танцы “ (в серии “Беседы об искусстве”) была издана Пермским книжным издательством в 1963 году. Я тогда тесно сотрудничал с Пермским областным домом народного творчества, директором которого был Тихон Степанович Мазанов, а консультантом по хореографии Изралий Яковлевич Глебов, который мне оказал значительную помощь в знакомстве с уральскими народными танцами и, в частности, с коми-пермяцким девичьим танцем “Тупи-Туп”, исполнительницы которого танцуют на высоких каблуках, совершая беспрерывно мелкие притопы, что создает затейливый ритмический рисунок танца. У меня у самого к тому времени был уже небольшой опыт балетмейстерской работы в Осинском народном хоре, который я готовил к областному смотру народного творчества.

Писал я книжку, воспользовавшись очередным отпуском в театре, находясь в доме отдыха Красный Яр под Кунгуром, привезя с собой все предварительно заготовленные материалы. Мои соседи по четырехкоечной палате старались не очень досаждать мне своими разговорами и игрой в домино. Душу я отводил, катаясь в одиночестве на лодке по красивой уральской реке. Позволю себе привести фрагмент из первой рецензии на свою первую книжку, напечатанную в газете “Молодая гвардия” 7 февраля 1964 года: “Артист Пермского театра оперы и балета Р.Уразгильдеев рассказывает о танцах – народных, бальных, танго и вальсе, “ буги-вуги” и “ твисте”. Разумеется, его книжка не ставит цели научить читателя танцевать, но она дает понятие о народном массовом танце, как о виде искусства, о том, как он возник и развивается, о действительной красоте в нем”.

Книга была небольшая по объему, всего сорок четыре страницы, но тираж ее, десять тысяч экземпляров, превысил все тиражи моих будущих книг по музыкально-театральному искусству. С благодарностью я вспоминаю издателей моей первой книжки  — художника В.П.Петрова, художественного редактора М.В.Тарасову, и, конечно, прекрасного редактора Роберта Петровича Белова. Огромное спасибо им всем за дружескую, товарищескую поддержку.

Время окончания ГИТИСа стало своеобразным жизненным рубежом для меня. Как поется в песне о Москве: “Познакомила нас, подружила в этот праздничный вечер Москва…”. Подружил нас читальный зал библиотеки ГИТИСа, где я впервые увидел Ингу Евгеньевну Левченко. Наши дружественные, добрые контакты длились два года, прежде чем мы решили создать нашу семью. С тех пор прошло сорок семь лет и мы можем гордиться нашей удивительной дочерью Наташей, внуком Игорем, зятем Андреем, нашими немногочисленными родственниками, за то, что они всегда поддерживали нас в трудные минуты жизни, были рядом.

Официальными оппонентами по моей дипломной театроведческой работе были профессор Маргарита Васильевна Рождественская-Васильева и заместитель начальника управления музыкальных театров Советского Союза Стефан Александрович Миронов. Именно он познакомил нас с директором Киргизского театра оперы и балета Народной артисткой СССР Сайрой Киизбаевной Киизбаевой и предложил нам поехать на два года поработать в Киргизию. Во Фрунзе мы были приняты Министром культуры Республики Кулуйпой Кондучаловной Кондучаловой, которая после беседы пожелала нам успешной творческой работы в театре. Инга Евгеньевна преподавала каждый день учебно-тренировочные классы – один для ведущих солистов балета, другой – для артистов кордебалета. При этом вела также большую репетиционную работу. Это, безусловно, огромная моральная и физическая нагрузка для любого педагога. Ведь каждый артист приходит в тренировочный класс со своими жизненными проблемами, повседневными заботами и его надо организовать таким образом, чтобы был положительный результат от совместной работы. И если сегодня подсчитать количество уроков, проведенных педагогом Левченко за более чем сорокалетний период работы в театре, то она, безусловно, может считаться героиней киргизского хореографического искусства. У меня же состоялся артистический дебют в балете “Бахчисарайский фонтан” Б.Асафьева в партии крымского хана Гирея на сцене Киргизского театра оперы и балета. Моими партнерами в спектакле были Рейна Чокоева – польская княжна Мария, Уран Сарбагишев – юноша Вацлав, Асымгуль Баетова – Зарема, Евгений Воеводкин – военначальник Нурали. Дирижировал спектаклем Насыр Давлесов. По окончанию спектакля меня тепло поздравили мои партнеры по сцене, а также главный художник театра Анатолий Арефьев, главный балетмейстер Нурдин Тугелов. Директор театра Сайра Киизбаевна Киизбаева, поздравив меня со вступлением в труппу театра, сообщила мне, что все остальные вопросы будут решены в ближайшее время.

   Р.Х.Уразгильдеев — хан Гирей. Балет "Бахчисарайский фонтан" Б.Асафьева

И, действительно, где-то в феврале 1965 года нас пригласили к первому секретарю Горкома партии Андрею Андреевичу Буссу, который сообщил о выделении нам 3-х комнатной квартиры в только что отстроенном, новом доме. Впрочем, особенно заниматься хозяйственными делами было некогда. В театре, за исключением понедельника, каждый день шли спектакли. Репетиции проходили утром и вечером. И, кроме того, было немало работы как бы вне театра. Совсем недавно ведущая актриса Русского государственного академического театра Лариса Любомудрова напомнила мне, что в 1965-1966 годах она и ее сокурсники по театральной студии при театре, ныне народный артист Киргизской Республики Сергей Матвеев и Геннадий Смирнов, ныне заместитель Председателя СТД России, учились у меня по предмету “Основы сценического движения”. Очень напряженными были для меня и последующие годы, связанные с большой танцевальной нагрузкой, педагогическо-репетиционной и постановочной деятельностью. По просьбе заведующей хореографического отделения Фрунзенского музыкально-хореографического училища имени М. Куренкеева Гульбары Бакировны Данияровой я приступил к постановке 3-го акта балета П.Чайковского “Спящая красавица” ( хореография М.Петипа) с показом этой работы в отчетно-выпускном концерте училища 1967 года. Безусловно, это был чрезвычайно смелый и, в какой-то мере, авантюрный план, поскольку хореографическое отделение к тому времени, имея довольно солидный педагогический и балетмейстерский состав, все же не показывало широкой зрительской аудитории спектаклей подобного плана. Для исполнения ведущих партий спектакля я выбрал выпускников училища. Ими стали Таня Аксенова – принцесса Аврора, Евгений Смирнов – принц Дезире, Надежда Салчак-Базарбаева – принцесса Флорина, Георгий Умудумов – Голубая птица, Михаил Коган – серый волк, Ирина Копейко, перспективная ученица 6-го класса – Фея Сирени, Наташа Лагно, ученица 3-го класса. – Красная Шапочка и ученики хореографического отделения, исполнители сольных и массовых партий. Спектакль был оформлен театральными декорациями художника Анатолия Арефьева и исполнялся под Симфонический оркестр Киргизского государственного академического театра оперы и балета под руководством дирижера Насыра Давлесова. 2-ое отделение программы концерта составляли различные хореографические номера. Подготовка и показ такого отчетно-выпускного концерта представлял немалую сложность, так как подавляющее большинство юных исполнителей не имело достаточной танцевальной практики и многое надо было начинать с хореографических “азов”. Педагоги во главе с Гульбарой Бакировной Данияровой и Ингой Евгеньевной Левченко очень активно помогали в этой сложнейшей работе. И мы победили, показав профессионально законченную постановку, тепло принятую зрителями и специалистами. А через год повторили этот спектакль в исполнении других выпускников училища.

Памятной осталась постановка концертного номера “Суворовцы” на музыку Чернецкого (хореография В.Варковицкого), посвященного 50-летию Великого Октября. В большом репетиционном зале училища на первом этаже с огромными окнами, выходящими на улицу Московская, Гульбара Бакировна и я репетировали по три-четыре часа, стремясь научить маленьких воспитанников, учеников первых-третьих классов, четкому, ритмически выверенному шагу-поступи в полонезе, сложным элементам мазурки в средней части номера и торжественному уходу юных суворовцев и их маленьких партнерш со сцены. В танце принимало участие шестнадцать пар девочек и мальчиков, тридцать два исполнителя под игру Симфонического оркестра Киргизского театра оперы и балета под руководством дирижера Насыра Давлесова. Просмотр и обсуждение программы концерта проводил секретарь ЦК Компартии Киргизии Бейшенбай Тоголокович Мураталиев. Он спрашивал и кратко заключал: оставить номер в программе или снять. “ Кто поставил “ Суворовцев”, — вдруг спросил он. Наступила неловкая пауза и я вдруг увидел как некоторые мои коллеги стали отводить от меня свои глаза, словно говоря “Ну, вот, допрыгался, доигрался”. И я, поняв, что мне уже терять нечего, голосом хриплым от смущения, выдавил из себя: “Я-я “. “Вы, — переспросил Мураталиев. “Я“, — уже твердо подтвердил свою причастность к этому хореографическому творению. “Хороший номер”, — сказал секретарь ЦК. Что Вам нужно, чтобы показать его в концерте? “Костюмы для девочек у нас есть. Это, фактически, школьная форма. Нужны суворовские костюмы, фуражки“. “Нет проблемы, заключил разговор Мураталиев. Эти костюмы привезем из Ташкентского суворовского училища. Продолжайте работать”. На концерте наши “Суворовцы “ имели оглушительный успех. Аплодисменты зрителей начинались с первых тактов музыки, с появления четко марширующих юных артистов и сопровождали их во время исполнения всего номера. Ради такого успеха стоило тратить нервы, здоровье, время. Ведь это был наш общий успех!!!

И все-таки главным для меня в то время была исполнительская деятельность: ежедневные балетный класс и репетиции, ввод в новые партии, спектакли, идущие в репертуаре театра. Балет “ Эсмеральда” по роману В.Гюго “ Собор Парижской богоматери”, имеющий большую сценическую историю, был поставлен на сцене Киргизского театра балетмейстером Н.Тугеловым. Страдания несчастной матери Гудулы, потерявшей в беспамятстве свою дочь, которую нашли цыгане, назвав ее Эсмеральдой, ее трагическая любовь к красавцу офицеру Фебу де Шатоперу, неодолимая страсть к Эсмеральде священника Клода де Фролло и горбуна Квазимодо, сожжение на костре Эсмеральды – все эти драматические события волновали зрителей, были близки правдой человеческих переживаний. Мне нравился главный герой офицер Феб де Шатопер, ветренный красавец, любитель легких развлечений, настоящий балетный герой, пусть даже наделенный чертами повесы и ловеласа. Моей партнершей-Эсмеральдой была очаровательная Чолпон Джаманова, миниатюрная танцовщица с большими черными блестящими глазами, очень искренняя и трогательная в своей актерской игре. Наши немногочисленные репетиции прошли слаженно и мы довольно успешно станцевали наш премьерный спектакль.

Одним из самых репертуарных спектаклей национального театра 60-70 годов прошлого века был балет “Большой вальс” на музыку И.Штрауса. Немалую роль в этом играла эффектная, жизнерадостная музыка композитора, его популярные вальсы “ На прекрасном голубом Дунае”, “Сказки Венского леса”, “ Весенние голоса”, “ Жизнь артиста”, разнообразные польки, галопы, марши – “ музыка, любимая миллионами, живущая до сих пор среди нас, музыка, заставляющая сверкать наши души и глаза “, писал композитор И.Дунаевский. (“О создании музыкального фильма. – Искусство кино, 1961, N 10. с.101 ).Постановщики спектакля, балетмейстер К.Мадемилова, художник-сценограф А.Арефьев, дирижер Р.Миронович, создали поэтичный и радостный спектакль, в котором блистали Б.Бейшеналиева в роли актрисы-танцовщицы Фанни, в партии Генриетты – жены композитора, артистки Ч.Джаманова и А.Хандранова. Главного героя спектакля играл и танцевал Б.Суслов. Моими партнершами в этом спектакле стали Л.Бочковская и С.Молдобасанова – актриса Фанни, А.Кониболоцкая и А.Токомбаева – Генриетта. Покоряли чудесная музыка композитора И.Штрауса, ажурность и изящество Венского леса, созданного художником-сценографом А.Арефьевым и, конечно, жизненность чувств и поступков главных героев. Мой Иоганн Штраус проходил в спектакле жизненный путь от молодого, пылкого, влюбленного во внешнюю красоту героя до понимания и осознания таинства творчества, постижения подлинной красоты жизни. Спектакль “Большой вальс” был своеобразной “палочкой-выручалочкой” в репертуаре театра. Как только очередной, уже афишированный оперный спектакль “летел” по болезни того или иного солиста оперы, то шел наш балет. Так бывало, что мы его танцевали по несколько раз в месяц, а на многочисленных тогда гастролях театра по городам Советского Союза его просмотрело огромное количество зрителей. Этот спектакль я танцевал с огромным наслаждением и знал его в совершенстве, до малейших сценических и технологических деталей, поскольку на протяжении семи лет был репетитором “Большого вальса” и вводил в него многих молодых солистов балета на ведущие партии, а также работал над массовыми сценами.

   А.А.Токомбаева — Генриетта, Р.Х.Уразгильдеев — Иоганн. Балет "Большой вальс" И.Штрауса

Очень интересной для меня как исполнителя была работа в балете “Куйручук” К.Молдобасанова и Г.Окунева в постановке балетмейстера Н.Авалиани. Куйручук “ шагнул” на подмостки сцены из реальной жизни. В народе глубока память о замечательном киргизском комике Кудайбергене Омурзакове – прототипе Куйручука, в собирательном образе которого обрели черты многих народных героев, как Петрушка, Алдар Косе, Тиль Уленшпигель. За находчивость и остроумие Куйручука прозвали киргизским Ходжой Насреддином. Куйручук – защитник бедных и угнетенных, резко выступал против баев, манапов и мулл. Фактически, я танцевал во второй редакции этого балета, исполняя роль отрицательного персонажа – богатого бая Сарыбая. Уже грубоватая, жестко звучащая музыкальная тема у медных духовых инструментов в оркестре “определяла’ образ мощного и сильного противника Куйручука, его злобного и коварного противника. Образ Сарыбая решался постановщиком и артистом посредством гротескного танца и выразительного жеста. Сарыбая окружала свита, двадцать послушных джигитов, готовых по первому же взгляду хозяина испепелить все живое на земле. Вспоминаю, как на оркестровой репетиции дирижер спектакля Калый Молдобасанович Молдобасанов, автор балета, сыграл вариацию моего героя, Сарыбая, в быстром темпе. Но я не уступил дирижеру и справился со всеми танцевально-темповыми и актерскими задачами, за что постановщик спектакля Н.Авалиани отдельно поблагодарил меня .В 1966 году в большом праздничном концерте на сцене Кремлевского Дворца Съездов мы показали обширный фрагмент из балета “Куйручук” московским зрителям.

За свою достаточно большую артистическую жизнь я станцевал и сыграл ведущие и сольные партии в балетах “Лебединое озеро”, “Спящая красавица”, “Щелкунчик”, “Баядерка”, “ Жизель”, “Чолпон”, “Любовью за любовь”, “Дон-Кихот”, “Корсар” и во многих других спектаклях. Это было для меня время постижения хореографического стиля различных хореографов, воплощения на сцене героев различных национальностей и разнообразных характеров. Ведущий танцовщик Большого театра Союза ССР и балетмейстер-постановщик А.Кузнецов поставил на нашей сцене балет “Дон-Жуан” композитора Л.Фейгина. На сцене предстал мир театральной Испании, Испании серенад, фехтовальных поединков и любовных похождений Дон-Жуана. Его привлекает красота, постоянное стремление к прекрасному. Герою спектакля был противопоставлен характер значительный и сложный – образ Донны Анны. Напряженная борьба между любовью, вспыхнувшей к Дон-Жуану и долгом, честью терзает ее. Немаловажное значение в характеристике Донны Анны имел образ Командора, ее отца, с которого был снят покров мистической таинственности и загадочности. Балетмейстер А.Кузнецов поставил передо мной актерскую задачу создать сценический характер властного и сурового, самолюбивого человека, который горячо любит свою дочь, высоко ценит престиж своего аристократического дома. Рыцарские заветы Командора, его понятие о чести и достоинстве, по-существу, отражались в характере его дочери, Донны Анны. Наша работа была признана удачной и отмечена специалистами и зрителями. В обширной галерее моих артистических образов нашлось место и современнику. В 1967 году Киргизский театр поставил балет композитора В.Власова “ Асель” по повести Ч.Айтматова “ Тополек мой в красной косынке”. Нужно уметь дорожить тем хорошим, светлым, утверждал писатель, что встречаешь в жизни. Человек, не помнящий добра, не может быть добрым, не может быть настоящим человеком. Спектакль, поставленный балетмейстером У.Сарбагишевым, был отмечен тонкими национальными чертами, привлекал выпукло обрисованными, ярко индивидуальными характерами главных героев: Ильяс – приметный парень, немного самовлюбленный и самонадеянный, гордая и смелая Асель, мужественный Байтемир, жизненная стойкость которого вернула к жизни Асель. Жизнь этих людей проходила перед зрителем в форме воспоминаний трех главных героев о былом, пережитом. В прологе спектакля первыми появлялись Байтемир и маленький Самат, сын Асели. Каждому из главных персонажей был посвящено отдельное действие. Хореограф в обрисовке героев стремился к синтезу классического танца и элементов киргизской пластики, подчиняя эти танцевальные формы выявлению определенной сценической задачи. На кроваво-красном фоне и с изображением символической статуи женщины, разрывающей колючую проволку, проходила картина “ Реквием”. Байтемир, вернувшись с фронта, не нашел своих родных, погибших под горным обвалом. В окружении скорбных фигур плакальшиц шел горестный монолог-воспоминание Байтемира. На фоне голубого неба высоко вверх взметнулись стрелы башенных кранов, легкие конструкции новостроек. Солдаты, вернувшись к мирному труду, стали строителями, восстанавливающими разрушенное войной народное хозяйство. Среди этих строителей – Асель и Байтемир, судьба которых едина с жизнью всей страны. К этому спектаклю я готовился с особой тщательностью, так как часто моей партнершей была прославленная Бибисара Бейшеналиева.

В 70-80 годы Киргизский театр оперы и балета проводил большую концертную деятельность. Признание зрителей и слушателей завоевали самобытные дуэты вокалистов со своеобразным репертуаром – К.Чодронов и С.Токтоналиев, Б.Амосов и В.Михайлов, Э.Молдокулова и Х.Мухтаров, знаменитый Асек Джумабаев, молодые вокалисты К.Сартбаева. Л.Ярош, Б.Минжилкиев, В.Муковников. В этих концертах самое активное участие принимали солисты балета. Еще в 1965 году я осуществил постановку ряда концертных номеров – “Мелодия” К, В, Глюка, “Весенние воды” С.Рахманинова, которые танцевал сам вместе с балеринами Р.Чокоевой и Л.Бочковской. А знаменитый “ Танец с саблями” на музыку А.Хачатуряна, поставленный мною тогда во главе с блистательным танцовщиком Е.Воеводкиным, уже более сорока лет украшает все концертные программы Киргизского национального академического театра оперы и балета имени А.Малдыбаева. Некоторые концертные номера, как например, “Влюбленные” на музыку С.Кагана я танцевал в многочисленных концертах вплоть до окончания своей сценической деятельности. И еще один такой концертный номер-долгожитель в моей сценической практике – это “ Хабанера” на музыку Чапковского. Моей партнершей была юная воспитанница хореографического отделения Фрунзенского музыкально-хореографического училища имени М.Куренкеева Вера Карпенко. Это был танцевальный номер, дуэт-соревнование очень юной, обаятельной испанки и страстного кавалера-испанца, с большим интересом воспринимаемый бурно аплодирующими зрителями. Впоследствии, когда Вера уехала учиться в Московское академическое хореографическое училище, я исполнял “Хабанеру” с Аллой Кониболоцкой, а затем с Мединой Токтомушевой.

Однажды, где-то в конце 1964 года, меня пригласили в кабинет главного дирижера театра, где находились Валерий Дмитриевич Руттер, главный художник театра Анатолий Васильевич Арефьев, главный режиссер Владимир Яковлевич Васильев, постановщики оперы “ Оптимистическая трагедия” А.Холминова. Мне предложили принять участие в этой постановке в качестве балетмейстера и исполнителя партии командира корабля Беринга, белогвардейского военного, перешедшего на сторону красных. В процессе репетиций я не только поставил массовые танцевальные сцены моряков-анархистов, но и, по-существу, стал ассистентом режиссера, помогая Владимиру Яковлевичу Васильеву в организации массовых сцен, буйной жизни матроской анархии, а затем постепенного утверждения революционных идей и установления правопорядка, железной дисциплины и превращения бушующего, анархистски настроенного матросского “люда” в четко организованное матросское подразделение. В центре этого спектакля были яркие, колоритные герои – матрос Алексей – Н.Рузавин, Вожак – Х.Мухтаров, Сиплый – Н.Садовский, боцман – В.Диденко, Вайнонен – А.Нуртазин и, конечно, Комиссар – Г.Ахунбаева и Е.Молчанова. “ Это без преувеличения принципиальная художественная победа автора музыки и труппы, осуществившей эту постановку. Родилась чудесная советская опера, которая вдохнула новую жизнь в одно из величайших творений отечественной драматургии, — писала газета “Советская культура”. Начало сценической жизни оперы А.Холминова счастливое, Открыл “Оптимистическую трагедию” Киргизский театр оперы и балета. Честь и хвала ему за это”. (Игнатьева М. Большое событие. – Советская культура, 1965, 21 декабря). И, действительно, у спектакля “Оптимистическая трагедия” была счастливая театральная судьба. Следом за Киргизским театром его постановку осуществили многие оперные театры страны, среди которых – Большой театр Союза ССР и Новосибирский театр оперы и балета. Киргизский театр первым в стране показал “ Оптимистическую трагедию” на сцене Кремлевского Дворца Съездов во время гастролей в Москве осенью 1966 года.

Постановка оперы “ Отелло” Д.Верди в 1968 году молодым режиссером, выпускником Ленинградской государственной консерватории имени Н.А. Римского— Корсакова Кубанычбеком Токторбаевичем Арзиевым стала началом творческого содружества с этим удивительно талантливым и разносторонне, неординарно мыслящим человеком на протяжении двух десятилетий. Будучи балетмейстером этой постановки, совместно с режиссером и артистами оперной труппы мы тщательно репетировали мизансцены всего спектакля, стараясь обосновать логику действий и поступков персонажей спектакля. Яркие, выпуклые образы героев создали в спектакле И.Леонов – Отелло, А.Мырзабаев – Яго, О.Мартиросова – Дездемона, Н.Акрамова – Эмилия. Ведущие музыковеды страны отмечали высокую музыкальную культуру постановки, руководимой дирижером К.Молдобасановым. “ Опера Верди “ Отелло” принадлежит к вершинам мирового оперного творчества, — писал выдающийся советский оперный режиссер Р.Тихомиров. Глубина характеров героев, сложнейшие массовые сцены, историческая достоверность, требуют серьезного изучения материала и подлинного творческого вдохновения. И меня прежде всего обрадовали подлинный творческий накал спектакля. его внутренний пульс, музыкально-сценическое решение” (“Советская Киргизия”, 1968, 13 февраля).

К сожалению, столь удачно начавшаяся творческая жизнь в театре молодого, перспективного режиссера К.Арзиева прервалась по ряду обстоятельств и он был вынужден уйти на какое-то время из коллектива. Но наши творческие связи не прервались. Арзиев стоял у начала создания Киргизского государственного цирка. И он привлек к этой работе меня. Тогда еще не было нынешнего законченного циркового ансамбля. На зеленой площадке, недалеко от служебного входа в оперный театр, был сооружен своеобразный шатер, в котором показывались первые программы представлений цирка. Артисты же жили в гостинице, где в подвальном помещении была небольшая комната, в которой я с раннего утра проводил занятия с артистами по предметам “ Танец” и “Сценическое движение”. В связи с моей длительной, пятилетней зарубежной командировкой по направлению Министерства культуры СССР, наши творческие связи возобновились в 1977 году. Благодаря неоднократным, настойчивым предложениям Сайры Киизбаевны и Кубанычбека Токторбаевича, работавших в то время на кафедрах сольного пения и оперной подготовки в Киргизском государственном институте искусств имени Б.Бейшеналиевой, я, помимо работы в театре ведущим солистом балета и педагогом-репетитором, стал преподавать в институте специальные хореографические предметы. Это оказалось увлекательным делом, потребовавших не только обширных теоретических и практических знаний, но и умения работать с вокалистами, изучения особой методики их воспитания и обучения. Выпускные экзамены наших студентов были праздниками для всего института и своеобразным сюрпризом для театралов. Спектакль “ Осторожно, невеста” Н.Давлесова, шедший на сцене Киргизского театра оперы и балета длительное время, мы, дирижер К.Молдобасанов, режиссер К.Арзиев и балетмейстер Р.Уразгильдеев, значительно “омолодили”, придав ему не только сатирический, но и темпераментный, молодежный характер. Чего стоил хотя бы персонаж Ержана Мусина – Молдо, который из рассудительного, степенного аксакала превратился в ловкого, пронырливого служителя Аллаха, отвергающего духовные, мусульманские заповеди ради достижения своих корыстных целей.

Именно в эти годы по-настоящему раскрылся уникальный талант режиссера К.Арзиева. сочетавшего уважение вековых традиций оперной школы с новаторским поиском и смелым экспериментаторством, открытием богатейших творческих возможностей оперной сцены. Это и новая сценическая редакция оперы “ Алтын Кокуль” и постановка общепризнанного шедевра – оперы “Князь Игорь”.

С большим интересом мы работали над постановкой оперы Мориса Равеля “Дитя и волшебство”, лирической фантазии в двух картинах по поэме Г.Колетт. Герой оперы – дитя, мальчик, с трудным, неуправляемым характером, настроенным на разрушение и уничтожение окружающего его мира, как бы назвали его сегодня психологи – не контактный мальчик. И окружающие его живые существа покидают мальчика, словно наказывая его за строптивость и несносность характера.

Наш спектакль был выстроен режиссерски и хореографически на развернутом танцевально-пластическом материале, когда от каждого исполнителя требовалось свободное владение вокальной техникой и танцем, мгновенное преображение сценического персонажа, особая, я бы сказал, идеальная воздушность, условность зримого персонажа. И авторские ремарки в партитуре оперы нами, безусловно, соблюдались и воплощались в театральное действие. А они были очень необычны, как например: ” танец кресла и кушетки времен Людовика 15”, “чайник и чашка исчезают, танцуя”, “огонь смеется, ускользая, танцуя”. Эти короткие сценические эпизоды сменяются развернутыми вокально-пластическими и танцевальными сценами, как например, балет маленьких персонажей (пастушка, пастушок, барашки, собачка, овечка и др.), которые выражают печаль по поводу того, что они не могут вновь соединиться.( Клавир оперы с.41). Как трогательно говорил пастушок: “ Ребенок был обязан нам улыбкой первой” (Клавир оперы с.44). “ Он позабыл, что его детский сон собачка берегла” ( Клавир оперы с. 45). А великолепный режиссерский прием – появление на сцене восхитительной принцессы и ее неожиданное исчезновение, когда доски пола мгновенно раздвигаются и принцесса исчезает, а дитя тщетно пытается удержать ее за струящиеся золотистые волосы, протянутые белые руки и летящие воздушные длинные покрывала. Творческой фантазии потребовалось и при постановке таких развернутых хореографических сцен, как танец цифр во главе со старичком, которые вовлекают юного героя в свой хоровод, полетный танец стрекоз и бабочек ( вальс американский), пластически приземленный танец лягушат и хоровод летучих мышей, своеобразный танец-плач, танец-очищение. Недаром юный герой с горечью признавался: “ Ту стрекозу булавкой острой к стене беспощадно я пригвоздил. Ах!”. И неотвратимым наказанием за все злые, безрассудные поступки звучала реплика самого юного героя: “ Я всеми позабыт. Я один. Мама!!”. В финале спектакля все персонажи-звери набрасывались на мальчика, желая наказать его за совершенные бесчинства. Их всех останавливали слова белки: “ Он лапку ей лечил. Он хороший и добрый мальчик”. И последние слова ребенка-дитя: “ Ма-ма !”. На мой взгляд, постановка оперы “ Дитя и волшебство” Мориса Равеля была одной из лучших совместных режиссерско-хореографических работ.

Убежден, что Кубанычбек Токторбаевич Арзиев был человеком щедрого человеческого сердца и добрейшей души, открытой людям. Высочайший интеллектуал, владеющий энциклопедическими знаниями, он не сумел полностью найти им применение в его непростое время. Арзиев был непритязателен в быту. В его тесной, двухкомнатной и далеко не комфортабельной квартире, одна из комнат была заставлена уникальными книгами от потолка до пола. Он всегда был со вкусом, подчеркнуто элегантно, одет, изыскан, интересен для собеседника, внимателен к любым проектам и предложениям. Лично для меня Кубанычбек Токторбаевич Арзиев – это идеальный портрет человека и гражданина, театрального режиссера 21 –го века. Это пример, достойный уважения и подражания!!!

Будучи человеком независимого характера, человеком самостоятельным, не идущим на компромиссы с совестью, Арзиев не всегда удачно выстраивал административные отношения с руководством, с начальством определенного ранга. Как всегда усмехаясь, он говорил: ” Я получу звание только после своей смерти”. И действительно, Постановление Правительства Киргизской ССР о присвоении Арзиеву Кубанычбеку Токторбаевичу звания “Заслуженный деятель искусств Киргизской ССР” появилось на другой день после его ухода из жизни.

Так получилось, что я работал почти со всеми режиссерами Киргизского театра оперы и балета. Владимир Матвеевич Шахрай привлек меня к работе над танцевальными сценами в опере “Черевички” П.Чайковского. По четко разработанному режиссерскому плану, конкретным мизансценам для артистов хора, солистов оперы и артистов балета, я ставил разнообразные танцевальные сцены, ощущая большую поддержку самого Шахрая. Детские оперные спектакли “ Кот в сапогах” Вальдгарта и ”Кошкин дом” Хаэта, и поныне идущие в репертуаре Киргизского театра оперы и балета, были поставлены одаренным певцом и молодым режиссером Владимиром Михайловым и мною. По настоятельной просьбе дирекции Киргизского театра, в рекордно короткий срок, за шесть сценических репетиций, я поставил развернутые массовые танцевальные сцены в опере С, Рахманинова “Алеко” режиссера Меера Исаевича Ахунбаева. Премьера этого спектакля состоялась в 1990 году. В 2003 году была проделана новая режиссерская редакция оперы, но поставленные мною танцевальные сцены вошли в спектакль без каких-либо изменений. Думаю, что успешное решение творческих задач при постановке столь различных спектаклей было обусловлено тем, что я на практике узнавал весь танцевальный потенциал балетной труппы. Вне сомнения, это было обусловлено тем, что еще в 1965 году только что назначенный главным балетмейстером театра Уран Отунчуевич Сарбагишев предложил мне работать не только ведущим солистом балета, но и педагогом-репетитором. Наша совместная творческая работа исчисляется десятилетиями. Не могу сказать, что у нас были совершенно идеальные отношения. Такого не бывает в театре. У нас были различные споры, но мы всегда находили, говоря нынче модным словом, “консенсунс” ради общего дела развития нашего театра.

Артистическим открытием для меня стало искусство Бибисары Бейшеналиевой. Эта удивительно красивая и обаятельная женщина словно мощным магнитом притягивала к себе самых разных людей. Я очень много наблюдал за ней из-за кулис театра, танцуя рядом и вместе с ней. Заметив это, она стала меня спрашивать: “ А как вот в “Чолпон” я танцую сцену появления волшебницы-колдуньи?”. Я отвечал, что это невозможно описать, поскольку каждый раз в пределах сценического рисунка, созданного балетмейстером, появляются все новые артистические детали, которые делают ее образ еще более весомым и значительным. В те годы я много выступал в периодической печати со статьями по вопросам музыкально-хореографического искусства. В газетах “ Советская Киргизия”, “ Вечерний Фрунзе”, “ Кыргызстан маданияты”, журналах “ Советский Союз”, “Узбекистан”, “Литературный Киргизстан”, “Ала-Тоо”, “ Советский балет” были опубликованы мои обширные статьи о хореографическом искусстве Киргизии, о Бибисаре Бейшеналиевой, Нурдине Тугелове, Сафарбеке Кабекове, Уране Сарбагишеве, Рейне Чокоевой, Светлане Молдобасановой, Асымгуль Баетовой, Борисе Суслове, Берике Алимбаеве. Айсулу Токомбаевой, Чолпонбеке Базарбаеве, Арстанбеке Ирсалиеве, солистах оперы Артыке Мырзабаеве, Хусейне Мухтарове.

При всей своей занятости, ежедневной “текучке” самых неотложных, как мне казалось, повседневных дел, я все-таки нашел время для поступления в аспирантуру Академии наук Киргизской ССР на заочное обучение. Желание это формировалось постепенно, под влиянием ряда обстоятельств. Еще в 1964 году я познакомился с удивительным человеком, участником Великой Отечественной войны, видным ученым в области философии и эстетики Азизом Абдыкасымовичем Салиевым. Однажды он привел меня в небольшую аудиторию, в которой я услышал выступление великого киргизского манасчи Саякбая Каралаева. И когда я, совершенно потрясенный увиденным и услышанным, поделился своими впечатлениями с Салиевым, то он стал мне очень подробно рассказывать об этом удивительном явлении культуры киргизского народа. Почти каждое воскресенье мы совершали трех-четырех часовые прогулки в Дубовом парке нашего города. Для меня это было время вхождения, познания киргизской культуры и искусства. Салиев – замечательный собеседник. Наверно и он присматривался ко мне, отечески поучая меня и корректируя мои слишком завиральные идеи, наставляя меня на путь истины. Как-то самим собой решился вопрос о моей учебе в аспирантуре, а тему исследования мне подсказал мой московский научный руководитель, Заслуженный деятель искусств России, профессор Николай Иосифович Эльяш. Именно в это время у меня возникла дерзкая мысль написать книгу о Бибисаре Бейшеналиевой. И я, очень гордясь тем, что я аспирант, попросился на прием к секретарю ЦК Компартии Киргизии Мураталиеву Б.Т. и рассказал ему о своем желании. Тут же, при мне, Бейшенбай Тоголокович позвонил в издательство “ Кыргызстан” и со мной был подписан договор на издание этой книги. Почти год я, находя свободные часы от работы, увлеченно писал эту книгу. В моем небольшом кабинете были повсюду разложены фотографии Бибисары в различных танцевальных партиях. Наша маленькая дочь Наташа все время настойчиво спрашивала меня: “ Папа, ты эту тетю любишь? А маму тоже любишь?”. 30 декабря 1971 года стало для меня знаменательным днем. В издательстве “ Кыргызстан” я получил сигнальный экземпляр своей книги. Меня растрогали слова старейшего наборщика, который, сдерживая слезы и поглаживая переплет книги, cказал мне: “ Какие мы, наконец, книги стали выпускать”. На черном, глянцевом фоне обложки книги в горделивой, жизнеутверждающей классической позе героини балета “Лебединого озера “ Одетты стояла Бибисара Бейшеналиева. Один из старейших журналистов республики Александр Ильич Боров, прочитав книгу, сказал мне: ” Вы как автор выложились полностью и больше уже ничего и никогда не напишите о балете”. К моему счастью, он оказался не совсем прав.

С этой книгой я пришел в дом на улице Киевской к своей героине. И сейчас у меня в памяти благодарственные слова признательности великой балерины и актрисы за столь необычный новогодний подарок, Книга “Бибисара Бейшеналиева” была издана тиражом в три тысячи экземпляров и в 1974 году вновь переиздана. С грустью вспоминаю нашу последнюю встречу. 3 декабря 1972 года, в этот удивительно теплый и солнечный день, мы встретились у театра и, присев на лавочку, около часа проговорили на всякие темы, Через два дня я по вызову Министерства культуры СССР улетал в Москву, а затем на работу в Египет. ” Вот ты уедешь, а я умру, — сказала Бибисара. Да бросьте Вы, запротестовал я, не надо таких мыслей”.

К несчастью, это была действительно наша последняя встреча.

Наверное, есть какая-то правда в том утверждении, что в жизни человека каждые семь лет происходят знаменательные события. Мне кажется, что эту загадочную магию чисел я испытывал и на себе. В те годы я много и напряженно работал в театре, будучи ведущим солистом балета и педагогом-балетмейстером, преподавал в музыкально-хореографическом училище имени М.Куренкеева, учился сам и учил других, много писал и публиковался, немного работал над кандидатской диссертацией. Конечно, я не уделял внимания домашним, хозяйственным делам, благо родные Инги Евгеньевны, мама— Галина Леонидовна и бабушка – Зинаида Николаевна, воспитывали нашу дочь— Наташу, уделяя ей максимум материнского тепла и внимания.

Надо подчеркнуть, что любой театральный коллектив – это сложнейший, таинственный мир, конгломерат самых различных интересов и мнений, большей частью противоположных, в которых трудно разобраться не только постороннему человеку, но и постоянно работающему в нем. Повседневно занятый самыми, как мне казалось, неотложными театральными делами, я не обращал внимания на некоторые сомнения на то, что кто-то, очевидно, не очень доволен моей активной работой. Причем, находясь как бы в руководстве балетного цеха и тем более будучи почти семь лет секретарем Художественного Совета театра, я никогда не ощущал каких-либо отрицательных высказываний в свой адрес. И только однажды заведующая отделом культуры ЦК Компартии Киргизии Жумагуль Нусуповна Нусупова в сердцах мне сказала: “Да что они хотят от тебя. Все пишут и пишут жалобы “. Оказалось, что некая артистка балета в своих многочисленных письмах в руководящие органы Республики, а затем и Советского Союза утверждала, что я препятствую ей, национальному кадру, танцевать ведущие сольные партии в балетах. И хотя я при наличии главного балетмейстера, ведавшего выдвижением артистов, мало в чем мог влиять в этом вопросе, я и сейчас убежден, что при наличии в то время таких солистов, как Бибисара Бейшеналиева, Рейна Чокоева, Светлана Молдобасанова, Асымгуль Баетова. Сайнат Джокобаева, Чолпон Джаманова, Айсулу Токомбаева, Чинара Таласбаева, Светлана Щеглова и еще целого ряда одаренных молодых артисток автору этих писем вряд ли могло принадлежать ведущее место в киргизском балете. И собрание трудового коллектива цеха балета Киргизского театра оперы и балета от 19 ноября 1971 года осудило автора писем. В выступлениях молодых артистов, Ч.Базарбаева, В.Салимбаева, И.Шаперштейн, Н.Фатеевой, А.Токомбаевой, Л.Мальцевой, Ф.Лебедевой, балетмейстера С.Абдужалилова, Бибисары Бейшеналиевой звучал призыв “прекратить все склоки и дрязги, заняться творческой работой”. И все-таки, кто-то из ведущих солистов, преследуя свои корыстные цели, продолжал подзуживать автора писем. Принесло ли ей это творческое счастье, я не знаю. Но вскоре меня пригласили в Министерство культуры, где один из ответственных работников порекомендовал мне не работать в качестве педагога-репетитора в театре. Я же и не стал даже возражать, почувствовав некоторое облегчение от всей этой суматошной, неблагодарной работы. Как говорят, нет худа без добра. Стало больше свободного времени и я с головой ушел в научную деятельность, стал завершать свою диссертацию. Ее тема – “Бибисара Бейшеналиева и Киргизкий балетный театр” (17.00.01 – “Театральное искусство”), уже прошла обсуждение в Институте философии и права Академии наук Киргизкой ССР, была утверждена и рекомендована к защите. По теме диссертации уже было опубликовано почти 14 печатных листов, включая монографию “Бибисара Бейшеналиева”, получившую всеобщее признание, и около 30 статей и рецензий в центральной, республиканской печати Киргизии, Узбекистана и Туркменистана. И я полностью погрузился в написание реферата, согласовав его содержание со своим научным руководителем, профессором, заслуженным деятелем искусств РСФСР Николаем Иосифовичем Эльяшем. 34 страницы реферата “сложились” легко и без излишних волнений. И тут неожиданный звонок из Москвы, Министерства культуры СССР, подверг меня в шок. Меня очень вежливо спросили, почему я поступаю так не тактично, не отвечая на уже 3-ий, по счету, запрос, посланный в Министерство культуры Республики, относительно моей работы за рубежом. Совершенно ошарашенный этим предложением, я кинулся в Республиканское министерство культуры к разным начальникам и, в конце концов, попал на прием к министру культуры, которая после моих настойчивых просьб, все-таки, согласилась отпустить меня работать за рубеж на девять месяцев. Кто тогда мог знать, что эти месяцы превратятся в долгие пять лет! Как бы тогда не было, но 5 декабря 1972 года я вылетел из Фрунзе в Москву, а через 3 дня уже спускался по трапу самолета в аэропорту города Каира, столицы Арабской Республики Египта (АРЕ). Меня встречали в аэропорту представители Государственного комитета экономических связей ( ГКЭС). Без всякого отдыха я “сходу” принял все дела и полностью ушел в необычную для меня работу – руководителя зарубежной балетной труппы численностью в 80 артистов.

Учителями и воспитателями арабских балетных артистов были ведущие деятели советского хореографического искусства – Л.Лавровский, А.Жуков, С.Павлов, К.Шатилов, А. Кузнецов и многие другие, с именами которых неразрывно связано становление и развитие классического балета в Египте, создание балетной труппы и Высшего балетного института, который ряд лет возглавлял талантливый руководитель и педагог Юрий Михайлович Павлов. Работы, как говорят, было “ не в проворот”. Сложность была в том, что у балетной труппы отсутствовала своя сценическая площадка, так как знаменитый Каирский оперный театр, располагавшийся в самом центре столицы, в 1970 году сгорел дотла. Советским специалистам, руководимым педагогом и балетмейстером Большого театра Союза ССР Анатолием Владимировичем Кузнецовым, пришлось реконструировать огромный 4-х тысячный конференц-зал знаменитого Каирского университета, а также выступать на различных, не всегда приспособленных для этого, сценических площадках. Хорошо, что вся педагогическо-репетиторская работа балетной труппы проходила в специально оборудованном для занятий хореографии просторном помещении Высшего балетного института, расположенного вблизи комплекса знаменитых египетских пирамид, дух которых как бы незримо присутствовал среди всех нас. Если за деятельность балетной труппы и советских специалистов, а их было около 25 человек, среди которых – педагоги – репетиторы балета, концертмейстеры, мастера по пошиву балетной обуви и костюмов, гример-парикмахер, заведующий постановочной частью, я отвечал полностью, то с арабской стороны чрезвычайно плодотворную деятельность вела бессменный директор госпожа Анаят Азми, которая была влюблена в искусство классического балета и активно способствовала его утверждению в Египте. Ежедневно встречаясь с ней при помощи очень чуткой переводчицы мадам Умаймы, я не уставал удивляться и восхищаться терпением и мудростью госпожи Анаят Азми, ее умению очень дипломатично и конкретно решать многие спорные вопросы, которые, конечно же, возникают в любом творческом коллективе. Определенным испытанием на профессионализм руководителя стала для меня тарификация артистов арабской балетной труппы, когда надо было точно распознать профессиональные качества каждого артиста балета, оценить его нынешние успехи и спланировать его творческие перспективы. Заработная плата арабских артистов была не высокой, а разница между ставкой ведущего артиста и артиста кордебалета составляла 25-30 фунтов. С помощью наших специалистов мне удалось справиться с этой непростой задачей и успешно выдержать этот сложнейший административный экзамен.

Повседневная творческая работа была очень насыщенной и напряженной. 1973 год стал временем подготовки фестиваля балетного искусства в Египте, посвященного 15-летию создания египетского классического балета советскими специалистами. Шла интенсивная репетиционная работа над спектаклями “Жизель”, “Дон-Кихот”, “Пахита”, “Сильфиды”, “ Щелкунчик”, “Франческа да Римини”, “Стойкость” на музыку М.Ащрафи, “Дон-Жуан” Л.Фейгина, хореографическими миниатюрами и концертными номерами, с которыми уже познакомились советские зрители во время гастролей египетских артистов в СССР осенью 1972 года. Балетмейстер А.Кузнецов и вся балетная труппа увлеченно работали над постановкой балета “Бахчисарайский фонтан” Б.Асафьева, премьера которого с большим успехом состоялась в начале апреля 1973 года. Всю эту многосложную, повседневную работу египетской балетной труппы надо было организовывать мне. У меня всегда в памяти был наказ, данный мне в Министерстве культуры СССР при моем отъезде в Египет: “Вы за всех и за все в ответе. Если что-нибудь случится, то с Вас мы спросим по всей строгости закона “. Это было время работы для меня достаточно сложным и нервным. Думается, большой разрядкой стал для меня приезд моих родных, жены Инги Евгеньевны и дочери Наташи. Моя большая, хорошо мебелированная квартира в Замалеке, районе Каира, в котором жили преимущественно иностранные специалисты, стала теплым домашним очагом, в котором отлично восстанавливались душевные и физические силы после напряженного рабочего дня. И тут случилось непредвиденное. Буквально на 4-ый день после приезда моих родных я, почти всю ночь проработавший над документами-характеристиками своих коллег, ранним утром, взяв такси, поехал в советское посольство, расположенное в самом центре Каира. Пренебрегая инструкцией, рекомендовавшей обязательно садиться в машину-такси на заднее сидение, я сел рядом с водителем в легковую машину типа наших “Жигулей” и погрузился в свои мысли, правда отметив машинально для себя, что наша машина едет на чересчур большой скорости по узкой дороге, сплошь заставленной по краям машинами. И вдруг мощный удар потряс наше авто и я, ударившись головой о переднее лобовое стекло машины, ощутил сильнейшую боль в области шеи и на какое-то время потерял сознание. Очнулся я от того, что высокий, представительный полицейский, открыв с трудом заклиненную дверь машины, вывел меня наружу и я, пройдя несколько метров, опустился на крыльцо большого, многоэтажного дома. Вокруг улица была заполнена людьми, стоял большой шум. Мальчишки-арабы приносили мне куски льда из ящиков с прохладительными напитками и я продержался в сознании около часа, несмотря на жуткую боль в районе позвоночника. В англо-американском госпитале, куда меня привезли работники советского Торгпредства, хирург Грейс, высокий, худой мужчина лет 63-65, сделал мне снимок и “ закатал” меня в гипс от коленей до подбородка. Так я попал на больничную койку в больницу, куда, наконец-то, привезли ничего не подозревавшую Ингу Евгеньевну. Госпиталь находился на берегу реки Нила. Очень теплая погода породила огромное количество насекомых. Справиться с ними, особенно с въедливыми, настырными комарами, я поначалу самостоятельно не мог. Дни и ночи моя жена дежурила около моей постели. Ко мне приходило большое количество посетителей, наших, советских специалистов, знакомых, египетских артистов. А поскольку там принято при посещении дарить цветы, то вся моя больничная палата была заставлена корзинами цветов, как в хорошем цветочном магазине. Здоровье мое, несмотря на сложность полученной травмы позвоночника, шло на поправку. А неотложные дела требовали моего скорейшего присутствия на работе. И через полтора месяца я как педагог вошел в балетный зал, заменяя уехавшего домой преподавателя Е.Кузьмина. Раз надо, то, значит, надо.

В начале сентября месяца 1973 года, после отпуска, мы всей семьей снова прилетели в Каир. Инга Евгеньевна Левченко ( за рубежом Уразгильдеева) стала работать педагогом-репетитором в балетной труппе, дочь Наташа пошла учиться в 4-ый класс советской общеобразовательной школы, работавшей при Посольстве СССР в Египте. А я с головой ушел в работу по подготовке предстоящего балетного фестиваля. И вдруг неожиданно 5 октября 1973 года грянула война между Египтом и Израилем. Казалось, что жизнь столицы замерла, закрылись школы, Каирский университет, торговые предприятия. Взлетели цены на продукты, было введено военное положение. Из-за постоянных налетов израильской авиации на пригородные районы столицы в Каире был введен комендантский час и повсеместное затемнение. Как писал позднее в журнале “Советская музыка” за 1974 N 11 очевидец этой войны, преподаватель Высшего балетного института В.Землемеров: “Однако балетная труппа и учащиеся старших классов института продолжали свои занятия. Репетиции и уроки зачастую проходили под оглушительный грохот артиллерийских выстрелов и завывание сирен гражданской обороны. В первые же дни войны группа артистов балета ушла в действующую армию. От всех остальных участников труппы потребовались максимальная собранность и организованность. Вдохновляющим примером для них был самоотверженный труд советских специалистов – заведующего балетной труппой Р.Уразгильдеева, педагогов-репетиторов Л.Сафроновой и И.Уразгильдеевой (Левченко), концертмейстеров Е.Барышевой, М.Городищевой, А.Путятиной”. Конечно, с учетом продолжающейся огромной репетиционной работы по намеченному репертуару спектаклей фестиваля в этот процесс включились педагоги Высшего балетного института А.Николаев и О.Сурков, ведущие мастера арабского балета Алея Абдель Разек и Абдель Монейм Камель, художник Мустафа Салех, З.Курыш ( костюмы), модельеры Н.Товстоляк и В.Кудрявцева, машинист сцены Ю.Боровков, концертмейстеры Г. и А.Андроповы. Война есть война. В ней было все. И эвакуация семей, в первую очередь, детей на Родину, и бомбежки, и грохот израильских танков, стоявших вблизи Каира. И все же и эта война закончилась в конце ноября 1973 года. В декабре 1973 года в городе было снято затемнение и постепенно все стало возвращаться к довоенной жизни.

В начале января 1974 года в зале знаменитого Каирского университета торжественно открылся Фестиваль балета, посвященный 15-летию создания египетской балетной труппы и Высшего балетного института советскими специалистами. Среди присутствующих – почетные гости: министр культуры АРЕ г-н Юсеф Эс Сибаи, представители египетской творческой интеллигенции, чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Египте В.Виноградов, советские и иностранные дипломаты, журналисты. Среди почетных гостей фестиваля были министр культуры СССР Е.Фурцева, главный балетмейстер Большого театра Союза ССР Ю.Григорович, директор Московского академического хореографического училища С.Головкина, ответственные сотрудники министерства культуры СССР Л.Ильина и А.Панюшкин. На открытии фестиваля мы показали свою новую постановку – балет “ Бахчисарайский фонтан” Б, Асафьева в режиссерской и хореографической редакции балетмейстера-постановщика А.Кузнецова. Переполненный зрительный зал восторженно аплодировал артисту Реда Фариду, создавшему великолепный образ крымского хана Гирея, красавцу Хасану Шита, танцевавшему партию Вацлава, ослепительно яркой артистке Алее Абдель Разек, исполнившей партию страстной жены Гирея – Заремы, артистке Ханзаде Файзи, создавшей лирически проникновенный образ Марии, всей египетской балетной труппе и учащимся старших классов балетного института. Балет “Бахчисарайский фонтан” был показан в сопровождении Симфонического оркестра Каира под управлением дирижера Шааб-ан Абуль Саада. С таким же огромным успехом были показаны и другие наши спектакли – балеты “Жизель” А.Адана, “Дон-Кихот” Л.Минкуса (музыкально-хореографическая редакция Л.Фейгина и А.Кузнецова), “Шопениана” Ф.Шопена, “ Франческа да Римини” П.Чайковского, “Болеро” М. Равеля, первый национальный египетский балет “Стойкость” на музыку М.Ашрафи в постановке премьера национальной балетной труппы Абдель Монейм Камеля, который одновременно выступал и как автор либретто этого балета, разнообразные концертные программы. Конечно. в “Дон-Кихоте” мы радовались и гордились блистательными выступлениями наших воспитанников – молодой балерины Соньи Саркис – Китри. Музыкально, артистично и технически сильно танцевали Ахмед Щукри главного героя –Базиля, юные подруги Китри артистки Руайда Ашур и Сихем Махмуд, любимица каирских зрителей, танцовщица редкого дарования Эглель Галал, исполнители характерных и комедийных партий в “Дон-Кихоте” Хасан Шита, Юсри Селим и Эсмат Яхья.

Подлинными спектаклями-праздниками стали балеты “Жизель” и “Дон-Кихот”, в которых совместно с египетскими артистами выступали звезды советского балета Наталья Бессмертнова, Малика Сабирова и Вилен Галстян. “Незабываемое впечатление…изумительно, …мастерство, не имеющее себе равных”,— такие отзывы можно было услышать после каждого спектакля в кругах театральной общественности и среди рядовых зрителей. “Бессмертнова в ‘Жизели” божественна и неповторима, — делилась своими впечатлениями первая классическая танцовщица каирского балета Майя Селим..— А в “Дон-Кихоте” Cабирова просто волшебница, чародейка! Технические трудности для нее не существуют. Она делает все! Танец ее сверкает как бриллиант”.

Праздником настоящего творческого содружества cоветских и арабских исполнителей стал балет “Дон-Кихот”, в котором главные партии в первых двух актах исполняли Сонья Саркис и Ахмед Щукри, а в последнем – Малика Сабирова и Вилен Галстян. Великолепному танцу всех участников этого спектакля восторженно аплодировали многочисленные зрители.

На наших фестивальных спектаклях побывало большое количество иностранных туристов, которые выражали откровенное изумление по поводу успехов арабского классического балета. “Оказалось, что в Египте есть не только диковинные древности, — говорили они. – В сегодняшней новой жизни страны растет, крепнет и развивается новое чудо, которым уже сейчас могут гордиться арабы!”. (“Советская музыка”, 1974, N 11).Гордились творческими достижениями наших арабских артистов и все мы, специалисты хореографии разных поколений. И сегодня, когда в нашем семейном архиве Инга Евгеньевна и я рассматриваем почетные медали с изображением Президента АРЕ Анвара Садата, которыми мы были награждены и получили их лично из рук Президента Египта, мы снова и снова вспоминаем те нелегкие годы в далекой африканской стране и замечательных, очень красивых, эмоционально темпераментных арабских артистов, с которыми нас свела столь непредсказуемая жизненная судьба.

Просматривая сейчас свой деловой дневник, который я вел в Египте, заполненный различными заданиями, вопросами на каждый день, предстоящими встречами, программами концертных выступлений арабских артистов на различных сценических площадках, открытыми, как бы сказали сейчас, мастер-классами ведущих преподавателей, сроками подготовки и выпуска новых спектаклей, яркими впечатлениями от премьер балетных спектаклей, среди которых и очаровательный, трогательный балет “Доктор Айболит” И.Морозова в постановке балетмейстера А.Шульгиной в исполнении учащихся Высшего балетного института, я еще и еще раз благодарю судьбу за то, что она послала нам такие трудные и одновременно творчески радостные годы работы на далекой африканской земле, запомнившиеся навсегда встречи с замечательными людьми многих национальностей, которых всегда объединяет удивительное искусство Терпсихоры – богини танца!.

Два года напряженной работы в Египте пролетели в одно мгновение. При нашем обязательном ежегодном отчете в Министерстве культуры СССР я заикнулся о том, что у меня готова диссертация и хотелось бы ее защитить в этом году. Александр Сергеевич Шулепников, эав. отделом Министерства, коротко и ясно сказал нам: “Сейчас Вы поедете в отпуск к себе домой во Фрунзе и будете ждать вызова. Поедете в другую страну”. 15 сентября 1974 года мы, Инга Евгеньевна Уразгильдеева ( Левченко ) и я, прилетели на работу в Иран, в театр оперы и балета Рудаки-холл и Иранскую балетную академию. Инструкции, полученные перед отлетом в Тегеран, четко обуславливали наше положение: “ Вы будете работать там как персидские служащие, подчиняться их законам и правилам. К сожалению, наши специалисты, как правило, работают там небольшой срок”. Получать инструкции нам было не впервые, тем более что в “ египетский период” пришлось руководить большой группой советских специалистов и арабских балетных артистов, а сейчас мы направлялись в Иран как два отдельных специалиста. Нас встретили в аэропорту Мехрабат и поместили в отель с поэтическим названием “Елочки”, дав распоряжение “отдыхать”. Однако мы не выдержали положенных по приезду трех дней “для акклиматизации” и уже через день заявились к нашему куратору в ГКЭС Алексею Владимировичу Маркову и настояли на том, чтобы нас представили “заказчикам”.

Театр оперы и балета Рудаки-холл оказался в центре города, почти рядом с нашим отелем. Огромный балетный зал, в котором одновременно могли репетировать семьдесят артистов и симфонический оркестр театра, располагался на пятом этаже внушительного здания. Сцена была не очень больших размеров, но компактная и отлично механизированная. Балетную труппу и Иранскую балетную академию возглавлял господин Ахмедзаде, бывший танцовщик, хорошо знающий специфику балета. Ему помогала его супруга  — мадам Аида Ахмедзаде, ведущая балерина и балетмейстер, владеющая примерно десятью языками, в том числе и русским. Так что благодаря ей ни каких недомолвок и недопонимания у нас не было. Мы сразу же включились в напряженный ритм работы – Иранская балетная академия и Театр Рудаки-холл – с восьми утра и до двадцати двух часов вечера с двух часовым перерывом на обед, Вторую половину четверга и всю пятницу мы отдавали работе в советском клубе при посольстве СССР в Иране, где надо было заниматься с художественными коллективами советских специалистов и их семей, расположенных в Тегеране. Словом, только держись, успевай и работай!

Начались ежедневные уроки классического танца и репетиции. Балетная труппа выпускала свою премьеру – балет “Тщетная предосторожность” на музыку Гертеля в постановке балетмейстера из Америки Д.Романова. Этот почтенного возраста, очень интеллигентный человек, живущий многие десятилетия в Соединенных Штатах Америки, рассказывал нам о трудностях работы с иранскими артистами, обладавшими сложными характерами. С удивлением Д.Романов говорил: “ Так много разговаривать на русском языке мне уже давно не приходилось”. В этом спектакле мы и увидели иранскую балетную труппу и ее ведущих солистов = обаятельную Магги Сакабаши – Лизу, энергичного, техничного Джамшида Сакабаши, исполнителя проворного, ловкого Алэна, отличную актрису Аиду Ахмедзаде, сыгравшую своенравную и деспотичную мадам Симону, опытного дирижера Х.Санжари. Этот балет-комедия тепло принимался иранскими зрителями.

Сразу же по приезду мы занялись восстановлением балета “Бахчисарайский фонтан” Б.Асафьева, поставленного в предыдущем театральном сезоне советским балетмейстером Н.Конюс. Балетная труппа Рудаки-холл каждый год обновлялась на 35-40 процентов за счет молодых выпускников балетных школ Англии. Так что юных артистов приходилось учить всему: и лексике танца, и умению одевать театральный костюм, и гриму, и стилю произведения. Спектакль удалось выпустить в предельно короткий срок, за две недели. Помогло и то, что это был мой самый любимый, досконально изученный спектакль. И солисты, и балетная труппа работали над постановкой балета очень слаженно, с большим желанием. Покоряющее лирическое дарование Магги Сакабаши – Марии, танцовщицы англичанки, жившей уже лет восемь в Тегеране, полнота чувств Авака Абрахамьяна – хана Гирея, темпераментного актера, армянина, жившего и работающего в Иране, необузданный темперамент Джамщида Сакабаши – Нурали ( как было указано в программе спектакля Шефа татар), энтузиазм всех артистов балетной труппы, мастерство дирижера спектакля Х.Санжари, отличные, со вкусом пошитые, подлинно “восточные” костюмы – определили успех спектакля, названного в театральной прессе самым значительным спектаклем театрального сезона 1974 года.

Наверное, в этом спектакле произошло и наше признание артистами персидского балета. Забегая вперед, скажу, что за время трехлетней работы в Иране с нами, скажем так, сотрудничали три пары западных специалистов, но больше трех-четырех месяцев они не выдерживали такой напряженного темпа работы и расторгали свои контракты. Знаменательно, что во время занятий в балетном классе, в репетиционной работе иранские артисты пытались “взять” максимум тех замечаний и предложений, которые им давались.

Напряженный ритм зарубежной работы нарушила телеграмма из Москвы от моего научного руководителя, профессора Эльяша Н.И., извещавшая о том, что защита моей кандидатской диссертации назначена на 12 ноября 1974 года на заседании Ученого Совета Государственного ордена Трудового Красного Знамени института театрального искусства имени А.В.Луначарского. В принципе, диссертация и реферат, а также все необходимые публикации, в том числе монография о Бибисаре Бейшеналиевой, были подготовлены и опубликованы еще до моей первой зарубежной командировки. Однако, очередь на защиту в ГИТИСе имени А.В.Луначарского была большая. Но вот пришел и мой черед. Пришлось преодолеть немало трудностей, как-то оформление срочных заграничных виз, краткосрочного отпуска и т.п. И все-таки 7 ноября 1974 года я вылетел в Москву, а через 5 дней предстал перед Ученым Советом ГИТИСа. Официальные оппоненты – доктор искусствоведения, профессор, народный артист СССР, лауреат Государственных премий СССР Захаров Р.В. и кандидат искусствоведения Мартынова О.М. положительно оценили мою работу. А Ученый Совет Гиттиса почти единогласно проголосовал за утверждение моей диссертации. И успешно завершив все дела по оформлению диссертации, я уже 14 ноября вылетел в Тегеран и подключился ко всей огромной работе, которую мы там проводили. Инга Евгеньевна Левченко ( за рубежом Уразгильдеева) приступила к постановке балета “Жизель” А.Адана, в котором планировалось участие солистов балета Большого театра Москвы. Пикантная подробность — в первый же день репетиций пропал клавир “Жизели”, единственный экземпляр! Пришлось Инге Евгеньевне работать по партитуре, а зачастую самой “петь” музыкальный материал. Кстати, клавир балета нашелся как раз в день генеральной репетиции. Что скажешь. Восток – дело тонкое! Спектакль “Жизель” и выступление молодых солистов балета Большого театра Союза ССР Ирины Прокофьевой и Андрея Кондратова получили высокую оценку иностранных корреспондентов, которые очень ревниво следили за работой советских специалистов. А в статье А.Илупиной “На сцене Тегерана”, опубликованной в журнале “Музыкальная жизнь” за 1975 год N13, отмечалась успешная работа постановщиков спектакля И.Левченко и Р.Уразгильдеева, художника по костюмам Х.Партови, сценографа П.Лау, дирижера спектакля А.Вахбари. Эту постановку балета “Жизель” мы показали восемь спектаклей подряд и еще отсняли на Тегеранском телевидении. Спектакль “Жизель” стал репертуарным в театральной афише театра Рудаки-холл.

Лично для меня была очень творчески интересной постановочная и репетиторская работа по первому национальному персидскому классическому балету “Бежан и Маниже”, созданного по мотивам поэмы Фирдоуси “Шахнамэ” на музыку Х.Дахляви. В нем ярко выступали ведущие солисты иранского балета Джамшид Сакабаши – Бежан, Хайде Чингизьян – Маниже, Авак Абрахамьян  — воин-богатырь. Совместно с иранским балетмейстером Аидой Ахмедзаде и артистами балетной труппы удалось создать спектакль, высоко оцененный театральной общественностью. На премьере балета, когда в зрительном зале присутствовали сам Шах Ирана, его супруга и все окружение его величества, мне пришлось, заменяя внезапно заболевшего артиста, исполнителя роли Шаха, по просьбе иранской стороны выступить в этой партии. Дирижер спектакля Х.Санжари, поздравляя меня с удачным выступлением, полушутя-полусерьезно заметил: ”Вы хорошо это исполнили, но учтите – Его Величество Шах у нас один”.

Стоит подчеркнуть, что наша повседневная деятельность за рубежом была тесно связана с жизнью советской диаспоры в Тегеране. За организацию праздничных концертов художественного творчества силами советских специалистов и членов их семей мы были награждены Почетными грамотами Чрезвычайного и Полномочного Посла Советского Союза в Иране Владимира Михайловича Виноградова, объединенного Профкома и Месткома Посольства СССР. Нам неоднократно приходилось выступать перед различной аудиторией с сообщениями по вопросам искусства. Очень памятным стал для нас мой доклад о 200-летии Большого театра Союза ССР, произнесенный на объединенном собрании в Обществе культурных связей Ирана и СССР 24 февраля 1976 года, напечатанный затем в иранской прессе. В этом мероприятии участвовало около 250-и человек, работники Советского посольства и ГКЭС, артисты иранской балетной труппы, иностранные журналисты, представители творческой интеллигенции Тегерана. Красочным, ярким подарком для всех участников этой встречи стал показанный 45-и минутный фильм о всемирно известной балерине и актрисе Майе Михайловне Плисецкой.

Своеобразным приветом из Киргизстана стала демонстрация фильма-балета “Чолпон” в кинотеатре Общества культурных связей между СССР и Ираном в мае 1976 года. В большом, тенистом парке общества, на воздухе, тегеранские зрители с захватывающим вниманием смотрели на мало знакомое им искусство киргизских артистов. По окончанию фильма нам пришлось ответить на многочисленные вопросы о далеком и неизвестном для иранцев Киргизстане и его балетном искусстве.

Очень ответственной и напряженной была наша работа по подготовке и проведению Второго (май 1975) и Третьего (май 1976) интернациональных фестивалей балетного искусства в Тегеране, на которые приглашались танцевать и советские балетные артисты. В программу 2-го Фестиваля балета, например, были включены балеты “Бахчисарайский фонтан”,

“Тщетная предосторожность”, “Жизель” c участием уже полюбившихся иранским зрителям талантливых артистов Москвы Ирины Прокофьевой и Андрея Кондратова.

Нужно особо отметить еще одно немаловажное обстоятельство нашей долголетней зарубежной командировки в Иране. Буквально через четыре месяца после начала нашей работы в Тегеране по приглашению Его величества Шаха Ирана и разрешения Советского Посольства Инга Евгеньевна стала преподавать танцевальное искусство во дворце Его величества. В группе учились и трое детей Его величества Шаха Ирана – Фарагназ. Марьям и Али. Левченко-Уразгильдеева была первым и единственным советским человеком, переступившим порог Дворца Его величества. Сама Шахиня нередко присутствовала на этих занятиях. По окончанию каждого учебного года все ученики сдавали экзамены по всем предметам в присутствии Его величества Шаха, который с большой заинтересованностью расспрашивал преподавателей об успехах учеников этого элитного учебного заведения. Эта педагогическая работа Инги Евгеньевны была высоко оценена руководством Советского Посольства СССР в Иране и персидской стороной. Его величество Шах Ирана выразил личную благодарность Инге Евгеньевне Левченко-Уразгильдеевой за ее работу. Словом, мы получили в Иране статус особого доверия и отныне были обязаны присутствовать на всех торжественных культурных мероприятиях с участием Его Величества Шаха Ирана, проводимых в театре Рудаки-холл, находясь вдвоем в двенадцати местной специальной ложе, почти рядом с ложей Его величества Шаха. А культурная программа была очень насыщенной. Скажем, в Иране нам удалось услышать знаменитый симфонический оркестр под руководством легендарного Герберта фон Караяна и увидеть не менее легендарную театральную труппу — знаменитый на весь мир кукольный театр под руководством Сергея Владимировича Образцова и его подлинный спектакль-шедевр “Необыкновенный концерт”.

Однако ежедневная работа требовала большой сосредоточенности и особого внимания ко всем деталям нашей зарубежной жизни. В театре Инга Евгеньевна приступила к постановке балета “Сильфиды” (“Шопениана”) на музыку Ф.Шопена. Английский балетмейстер Э.Хитон, энергичная, контактная мадам, ставила балет “Шехеразада” Н.Римского-Корсакова. Наш господин Нежат Ахмедзаде, пытаясь говорить по-русски, спрашивал меня, что это за балет “Барышня и хулиган”. Я отвечал, что это одноактный балет на музыку Дм.Шостаковича, но персы его не поймут, потому что у них нет такого явления, как хулиганство. А “Арлекинада”? – допытывался он. Впрочем, в суете повседневных дел я не придавал этим разговорам особого значения. А жаль… И тут меня срочно вызвал к себе в Посольство наш советник по культуре, у которого из работников искусств нас было всего двое. Быстро расспросив о делах, он сходу сказал мне:

— Ты знаешь, что в Вашем спектакле будут танцевать Пановы? – И пока я от удивления на момент потерял дар речи, добавил: — Посол сказал, что если увидит в театре советских людей, то сразу вышлет из Ирана.

И тут я вспомнил, как в мае 1974 года, еще работая в Каире, я по радио услышал известие о том, что Галина и Валерий Пановы эмигрировали в Англию. А советник продолжал:

— Известно, что когда они встречают за рубежом советских специалистов, то они дают всегда резко отрицательные отзывы о них и их работе.

Придя в себя, я, подавив растущее внутри бешенство, чересчур спокойным голосом сказал:

— Очень хорошо, завтра в четверг есть самолет на Москву. Я пошел домой собирать вещи, а Вы скажите Послу, что мы уезжаем.

— Как это?.. — опешил мой собеседник.

И тут я взорвался:

— Мы единственные в Рудаки-холл специалисты балета. Пановы придут заниматься, а мы откажемся, потому что мы  — советские специалисты, а они не советские?

— Тихо, тихо… — стал урезонивать меня советник. – Сиди, жди…— И сам ушел “наверх”. Вернувшись примерно через час, он сказал:

— Решили так: они гости и вы гости.

— Другой разговор, — ответил я.

Но на душе было неспокойно и обидно. Стали вспоминать талантливую ученицу Галю Рагозину, теперь Панову, которая училась в Пермском хореографическом училище одновременно с мальчишками, воспитанниками Инги Евгеньевны и росла на наших глазах. Конечно, она великолепно знала меня как педагога училища, солиста балета, секретаря комсомольской организации театра, коммуниста. Правда, после моего отъезда из Перми мы редко встречались. Однажды я летел из Москвы в Пермь самолетом и наши места оказались рядом. К тому времени Галина Рагозина-Панова уже стала прима-балериной Пермского театра оперы и балета, лауреатом Международного конкурса артистов балета в Варне ( 1968 год ), она была широко признанной танцовщицей. Сам директор театра Ходес С.Г. прислал за ней в аэропорт машину, и она любезно подвезла меня к моим родственникам. Конечно, была обида на Нежат Ахмедзаде, который, безусловно, знал, всю сложность такой ситуации, но пошел на это. Слова “проклятый капиталист” были тогда самыми ласковыми в моем лексиконе. 
Наконец, удалось узнать, что Пановы будут танцевать два па-де-де в первом отделении сразу же после спектакля “Сильфиды”.

Встретились мы уже в балетном классе и после урока, когда Галя меня познакомила с Валерием и мы пожали друг другу руки. Я без рассусоливаний и воспоминаний сразу же сказал Пановым, что надо пойти и “обжить” сцену. По-существу, все разговоры касались только балетных дел. Пановы отлично занимались в тренировочном классе. Виртуоз Валерий поражал всех своим напором исполнения танцевальных комбинаций, настоящей русской школой классического танца. Он, обращаясь к Инге Евгеньевне, просил ее делать ему как можно больше замечаний.

— Мы уже соскучились по-настоящему классу, — сказал он.

— Когда я занимаюсь с ними в классе, — говорила мне Инга, — я забываю о какой-то принадлежности. С ними радостно работать

Волнителен был день премьеры. Пока шли ”Сильфиды”, Пановы, уже одетые в театральные костюмы, находились за кулисами. Сразу же после того, как артисты и постановщики откланялись и закрылся занавес, к Инге Евгеньевне подошел Валерий и, обняв ее, спросил:

— Как это Вы сумели сделать с такой трудной труппой такой чудесный спектакль?

Отвечать было некогда, так как уже объявили их выступление. А на фуршете в присутствии большого количества гостей англичанка-переводчица громко сказала, обращаясь к нам:

— Пановым очень понравилась Ваша постановка и Валерий сказал, что если бы Вы работали на Западе, то Вы были бы очень уважаемыми специалистами.

Скажем откровенно, что такое признание, высказанное тогда всенародно, могло иметь разные последствия.

Совместные спектакли, в конце концов, закончились Пановы уехали, а наш советник, вызвав меня в Посольство, удовлетворенно сказал:

— Ну вот, Пановы про Вас ничего не написали!

Убежден, что секретные службы Ирана знали про нас почти все. Но одно дело знать, а другое – обнародовать материалы в прессе. Тут бы не помогла даже наша совместно удачно складывающаяся работа. И только приличное время спустя мадам Аида Ахмедзаде сказала нам, что Пановы отозвались о нас, как “об отличных специалистах, которых надо беречь”. Вспоминая то нелегкое время, я думаю, что уже и тогда существовало такое понятие, как солидарность профессионалов-специалистов в противовес всяким социальным, национальным и политическим реалиям. И сейчас, встречая Галину Рагозину-Панову на различных международных конкурсах, мы приветливо улыбаемся друг другу, не вспоминая о прошедшем. А зачем? Что было, то прошло. Но это было, было…

Так случилось, что по приезду в очередной летний отпуск во Фрунзе нас вызвали в Министерство культуры Республики и приказали выйти на работу в Киргизский государственный академический театр оперы и балета. Однако, как выяснилось позднее, персидская сторона неоднократно обращалась к руководству Министерства культуры СССР, прося прислать нас на работу в Иран. Решение этого вопроса затянулось на четыре месяца и только когда в конце декабря 1976 года пришла правительственная телеграмма Министра культуры СССР Демичева П.Н. “Обеспечить приезд Уразгильдеевых в Москву 3 января вылетом Тегеран 5января 1977 года”, все решилось в одно мгновение. И вот снова аэропорт Тегерана, Мехрабат, и встречающие нас директор балетной труппы Рудаки-холл господин Нежат Ахмедзаде, его супруга Аида, представители аппарата ГКЭС в Иране. Уже по дороге от аэропорта господин Нежат Ахмедзаде сказал нам, что персидская сторона желает продлить с нами контракт на восемь лет. Как можно было объяснить иранцам, что к тому времени наш срок работы за рубежом насчитывал уже пять лет, срок критический по правилам того времени нахождения специалистов за рубежом, и вряд ли высокие разрешительные организации пошли бы на положительное решение этого вопроса. Конечно, персидскую сторону можно было понять в их настойчивом желании нашего возвращения в Тегеран. Мало того, что мы были единственными хореографами и педагогами-репетиторами, постоянно работавшими с иранскими артистами продолжительное время, и, очевидно, заслужившими определенное признание. Ведь за три года совместной работы не было ни одного случая, что бы нас “подставили” сами артисты, Наоборот, и в творческой работе, и в повседневной жизни нас очень бережно оберегали от каких-либо проблем. Еще приехав в 1974 году в Иран, мы коренным образом преобразовали Иранскую балетную академию, переведя ее на методику обучения и преподавания русской, советской хореографической школы танца. Дети-учащиеся проходили курс обучения специальных дисциплин по программам Московской и Ленинградской балетных академий. Были открыты старшие классы, в которых девушки и юноши, дети работников многочисленных иностранных посольств, расположенных в Тегеране, обучались “азам” классического балета. Отчетные концерты Иранской балетной академии, проходившие каждый год на основной сцене главного театра страны Рудаки-холл, пользовались огромной популярностью. Мы привлекали к этой работе молодых иранских педагогов, с которыми Инга Евгеньевна регулярно проводила методические занятия по специальным дисциплинам. Иранцы очень надеялись, что, наконец-то, выпускники балетной академии пополнят творческий состав труппы театра.

В напряженной творческой работе, повседневных неотложных делах незаметно пролетели в Тегеране 7 месяцев 1977 года. И когда мы уезжали на Родину, то на железнодорожный вокзал, к нашему поезду приехали нас проводить почти вся балетная труппа иранских артистов, наши друзья из советского посольства. ГКЭС, советского медицинского госпиталя. Это было удивительно сердечное расставание, с многочисленными добрыми пожеланиями, слезами, поцелуями. Как жаль, что судьба не принесла нам новых встреч с этими родными и близкими для нас людьми.

И вот возвращение домой, во Фрунзе. Наша длительная зарубежная работа была высоко оценена руководством Министерства культуры СССР, а в республиканской печати нас назвали “полпредами киргизского искусства”.

Наверно справедливо говорят, что путешествие в будущее трудно, зыбко. Путешествие в прошлое не легче, Это всегда, как весьма метко заметил философ Фейербах, “укол в сердце”, тревожащий, волнующий. Практический опыт прошедшей жизни за рубежом заставил по-новому смотреть на различные жизненные проблемы, критически оценивать те или иные действия окружающих людей и, в первую очередь, свои собственные поступки, зачастую ускоряя решение многих повседневных дел. А их было немало. И если значительно сократилась моя исполнительская, театрально-концертная деятельность, то неизмеримо возрос объем педагогическо-преподавательской работы в Киргизском театре оперы и балета и в Киргизском государственном институте искусств имени Б.Бейшеналиевой, а также в научно-исследовательской театроведческой и журналистской деятельности. Именно в эти годы в творческой жизни национального искусства происходили значительные прогрессивные события. В 1975 году композитором К.Молдобасановым был создан балет-оратория “Материнское поле” по одноименной повести Ч.Айтматова. Гуманистический пафос этого спектакля связан с идеей самопожертвования ради людей и жизни на земле, ради светлого будущего без войн. Сама “многослойность” айтматовской прозы, образная сложность определили архитектонику этого спектакля – синтетический жанр балета-оратории, в котором соединились звучание хора ( голос Матери-Земли), солистов ( голос одинокой женщины), декламационный речитатив ( старая Толгонай) и многообразные хореографические сцены. “Материнское поле” открыло немало одаренных артистов национального балета, создавших живые и емкие характеры своих героев. Создатели балета-оратории “Материнское поле” композитор и дирижер К.Молдобасанов, балетмейстер-постановщик У.Сарбагишев, исполнительницы роли Толгонай А.Токомбаева и Р.Чокоева были удостоены высокого звания Лауреатов Государственной премии СССР в области театрального искусства за 1976 год.

    Р.Х.Уразгильдеев и Ч.Т.Айтматов. Бишкек, 2003 год

Выдающимися мастерами отечественной классической хореографии стали народные артисты СССР Айсулу Токомбаева и Чолпонбек Базарбаев, прославленный дуэт которых выступал на самых престижных театрально-концертных сценах мира. В балетной труппе начинали свою творческую жизнь юные выпускники балетных академий Москвы и Ленинграда, Фрунзенского и Пермского хореографических училищ, успешные выступления которых всегда отмечались специалистами и любителями балета. Таким артистическим открытием стало выступление в партии Эспады в балете “Дон-Кихот” Л.Минкуса молодого танцовщика Анварбека Рыскулова. Его герой Эспада – высокий, элегантный красавец, появляющийся на сцене в окружении друзей-тореадоров, покорял уверенной манерой сценического поведения, точностью повелительного жеста. Работать мне как педагогу-репетитору с Анварбеком было интересно и увлекательно. Подлинной удачей молодого артиста можно считать исполненную им партию Ильяса в балете “ Асель” В. Власова. Ильяс у Рыскулова – человек сложного, неординарного характера, в котором смелость, решительность уживаются рядом с бравадой, вспыльчивостью, безрассудностью, нежность – с неуравновешенностью. Надо сказать, что танцовщику очень помогло то, что Аселью его Ильяса оказалась Айсулу Токомбаева, актриса глубокого психологического дарования. Готовясь к дебюту с Токомбаевой, которая создавала тонкую, проникновенную интерпретацию партии Асели, одной из лучших в ее обширном репертуаре, Рыскулов старался над каждым танцевальным дуэтом, драматической сценой, позой, жестом работать так, чтобы быть предельно естественным, убедительным, эмоционально достоверным. Успешно исполненной партией Ильяса Анварбек Рыскулов утвердил себя в звании перспективного ведущего солиста национального балета. Впоследствии Рыскулов станет заслуженным артистом Киргизской Республики, имеющем в своем исполнительском репертуаре главные партии в балетах “Лебединое озеро”, “Спящая красавица”, “Шопениана”, “Жизель”, “Баядерка” и целый ряд танцевально-игровых, гротесковых партий, среди которых столь неожиданная, как матушка Марцелина в балете “Тщетная предосторожность”. Отмечу, что в то время вместе с одаренными молодыми артистами театра успешно сотрудничали артисты старшего артистического поколения.

Киргизский национальный академический театр оперы и балета имени А.Малдыбаева за свою почти семидесятилетнюю историю прошел большой и славный творческий путь, став настоящим центром музыкально-театральной культуры республики. Созданный в 30-е годы двадцатого столетия на базе музыкально-драматического театра, он за годы творческой деятельности создал богатейший по разнообразию и идейно-художественному содержанию репертуар, насчитывающий свыше 200 спектаклей по произведениям зарубежной и русской классики, советских авторов, том числе киргизских композиторов, утвердил оригинальные национальные оперы и балеты. Театр стал первооткрывателем многих произведений мировой и отечественной сцены, своеобразной творческой лабораторией оперного и балетного искусства. Свои творческие достижения артисты демонстрировали на декадах киргизского искусства в 1939 и 1958 годах в Москве, а также во время гастрольных выступлений в Ленинграде и Киеве, Ташкенте и Алма-Ате, Кемерово и Тюмени, Новокузнецке и Сочи. Ведущие солисты с успехом представляли свое яркое искусство в Польше и Чехословакии. Румынии и Монголии, Египте и Эфиопии, Турции и Индии, на Кубе и в Канаде, Финляндии и Швеции, Швейцарии и Италии, Югославии и Сирии.

Особо ответственными в творческой жизни коллектива театра оперы и балета стали гастрольные выступления 1984 года в Москве на сцене Государственного дважды ордена Ленина академического Большого театра Союза ССР. Артисты Киргизии за двадцать два гастрольных дня показали семь балетных и четыре оперных спектакля, а также заключительный концерт. На гастроли в Москву наш театр приехал в полном составе. За дирижерским пультом стояли известные музыканты: главный дирижер народный артист республики Н.Давлесов, народные артисты СССР А.Джумахматов и К.Молдобасанов, заслуженный деятель искусств республики, дирижер Б.Лебедев, художественные руководители театра – заслуженный деятель искусств республики М.Ахунбаев и К.Арзиев, народный артист республики, лауреат Государственной премии СССР, главный балетмейстер У.Сарбагишев, заслуженный деятель искусств хормейстер К.Алиев, педагог-балетмейстер, заслуженный деятель искусств И. Левченко, концертмейстеры – заслуженные артисты Киргизской Республики С.Окунь и С.Мнацаканова. зав. художественно-техническими цехами И.Бондаренко. В гастрольных спектаклях выступали ведущие солисты театра – народные артисты СССР А.Мырзабаев, Б.Минжилкиев, К.Сартбаева, А.Токомбаева, Ч.Базарбаев, народные и заслуженные артисты Х.Мухтаров, Т.Сейталиев, А.Ирсалиев, В.Муковников, Э.Касымов, Н.Акрамова. В.Портнова. Э.Молдокулова, Е.Тюрякулова. Р.Таирова.

Свои гастрольные выступления мы начали с показа балета-оратории “Материнское поле” К.Молдобасанова, спектакля, рассказывающего о судьбе простой киргизской женщины, потерявшей в войну трех сыновей и мужа. Ко времени показа этот спектакль уже “перешагнул” границы республики и был поставлен на сценах оперно-балетных театров Саратова. Днепропетровска, Челябинска, Чехословакии, Болгарии. Ведущие театральные критики Москвы указывали на трагедийную мощь танцевального таланта А.Токомбаевой, сумевшей создать поистине народный образ своей героини, стирающий национальные и временные рамки.

Опера “Михаил Фрунзе”, написанная старейшим композитором В.Власовым, привлекала эмоциональностью и мелодичностью арий, широким дыханием хоров. Артисты А.Мырзабаев и Х.Мухтаров убедительно воплотили образ М.В.Фрунзе, бесстрашного борца и человека доброй, отзывчивой души.

Классика оперного репертуара была представлена “Иолантой” П.Чайковского и “Дон Карлосом” Дж. Верди. Отмечая высокую профессиональную культуру дирижеров Н.Давлесова, А.Джумахматова. К.Молдобасанова, российская пресса подчеркивала, что известные певцы Б.Минжилкиев. К.Сартбаева, А.Мырзабаев “ проявили не только прекрасные вокальные данные, но и актерский динамизм”. Особо отмечалась работа хормейстера К.Алиева, стройность хорового звучания, тонкость нюансировки во всех спектаклях.

Несомненный интерес у московских любителей оперы вызвала постановка оперы А.Бойто “Мефистофель”, которая не ставилась на московской сцене с 1902 года, со времени исполнения ее Федором Шаляпиным. Режиссер М.Ахунбаев и художник А.Статланд выстроили свою постановку с учетом уникальных голосовых и актерских данных выдающегося певца и актера Б.Минжилкиева. Именно его герой, по общему единодушному признанию слушателей, главенствовал в общей сценической драматургии.

В гастрольном репертуаре Киргизского театра балет занял ведущее место не только по числу спектаклей. Классика была представлена жемчужинами мирового балета – балетами “Жизель” А.Адана и “Шопениана” Ф.Шопена.

“О широте возможностей балетной труппы киргизского театра свидетельствует постижение одной из жемчужин мировой классики – балета “Шопениана”, — писали балетные критики В.Уральская и Е.Федоренко в статье "Полюса возможностей” в газете “Советская Киргизия” 26 сентября 1984 года. Созданный М.Фокиным в 1907 году, этот спектакль обошел театры мира, принеся русскому балету заслуженную славу. В спектакле, показанном в Москве на сцене Большого театра, главные партии танцевали А.Токомбаева, С.Куватова. С.Тукбулатова, Ч.Базарбаев. Не менее, важную роль играл женский кордебалет, чье исполнение, верное стилю произведения, достойно всяческой похвалы. Мы понимаем, что за этим стоит значительная и высоко профессиональная работа репетиторов театра. Воспитать труппу, способную тонко передать богатую нюансами и полутонами манеру классического танца, поставленного в духе романтизма, могут только большие мастера классической школы. Таким зрелым профессионалом нам представляется репетитор-педагог коллектива Инга Левченко. Об уровне ее работы свидетельствует и виденный нами спектакль “Материнское поле” и, особенно, “Шопениана”, а также тренировочные классы, которые нам довелось посетить в Москве.

В “Шопениане” танец солистов представляет прекрасный ансамбль с кордебалетом. И, конечно же, безукоризненная музыкальность и артистизм А.Токомбаевой служили камертоном качества для всех исполнителей спектакля. Чуткий художник, способный к перевоплощению трех спектаклей подряд, Токомбаева поражала и увлекала зрителей проникновением в поэтический строй музыки Ф.Шопена и хореографии М.Фокина.

Достойным ее партнером выступил Ч.Базарбаев. Мягкая, певучая линия арабесков, бесшумный танец, красивая пластика рук создали тот лирический и вместе с тем мужественный облик, коим отличается образ героя этого стилистически утонченного балета.

Интересно провела мазурку артистка С.Тукбулатова. Ее легкий невесомый прыжок позволил ей в порхающем ритме передать прелесть этого фрагмента балета и внести свою лепту в общий успех спектакля. Нужно добавить, что на одном дыхании, в атмосфере пастельных настроений шопеновской мелодичности и изысканном шепоте хореографии Фокина балет шел в прозрачной чистоте оформления сцены, созданной сценографом-художником А.Арефьевым”.

И если один полюс творческих возможностей был представлен шедеврами нетленной классики, то знаменитый национальный балет “Чолпон” М.Раухвергера и спектакль “Куйручук” К.Молдобасанова и Г.Окунева, трактованные в современных сценических версиях, продолжали линию творческих поисков сочетания национальной пластики с классическим танцем, начатую хореографами Киргизии в 30-е годы двадцатого столетия.

Традиции русского и национального балетного театров ярко проявились в постановке балета “Макбет”. Его сценическое воплощение композитор К.Молчанов и автор либретто В.Васильев доверили как право первой постановки хореографу У.Сарбагишеву.

Киргизский театр всегда активно пропагандировал лучшие оперы и балеты братских народов, стремясь к взаимообогащению искусств. Наглядным примером этого стала постановка балета узбекского композитора У.Мусаева “Томирис” киргизским хореографом У.Сарбагишевым в сценическом оформлении московского сценографа-художника Н.Золотарева, впервые исполненного киргизскими артистами. “На всем протяжении этого большого спектакля, писала газета “Известия” 5 октября 1984 года, — зритель с неослабевающим волнением следит за противоборством Томирис – Токомбаевой с Киром — Базарбаевым, внимая их действенным, словно говорящим, хореографическим монологам и диалогам”.

Основная нагрузка по подготовке и проведению гастролей выпала на долю директора Киргизского театра заслуженного деятеля культуры республики Марклена Касымалиевича Баялинова. Знаток специфики театра и отечественного кино, отдавший этому делу десятилетия своей жизни, Баялинов был признанным специалистом не только в республике. Он пользовался заслуженным авторитетом в Министерстве культуры СССР, среди широкой российской театральной общественности. К этой работе по проведению гастролей Баялинов привлек и меня. Мой рабочий день начинался в восемь часов утра в типографии Большого театра, где печаталась программа спектакля, показываемого театром сегодня. После проверки и утверждения этой программы, я прибегал в театр для проведения урока классического танца и репетиций. Примерно в два часа дня я получал пригласительные билеты, а в семнадцать часов уже находился в здании Большого театра, встречая почетных гостей, музыковедов и балетоведов, многочисленных журналистов, знакомя их с деятелями искусств республики, устраивая пресс-конференции, предоставляя различные материалы по вопросам отечественной культуры и искусства.

Успешные гастроли нашего театра оперы и балета в Москве с полным правом утвердили существование оригинальной национальной исполнительской школы,. сложившейся благодаря традиции, у истоков которой стояли первые исполнители – оперные вокалистки С.Киизбаева, М.Махмутова, выдающаяся балерина Б.Бейшеналиева и те, кто ныне владеет высоким стилем академического искусства и создает на его основе яркие национальные произведения. Конечно, наши спектакли на сцене знаменитого Большого – это было и признание широкого круга зрителей, и пристрастный, но доброжелательный и откровенный разговор искусствоведов-критиков на конференциях и в печати. Эти материалы были опубликованы в журналах “Советская музыка”, “Советский балет”, ‘Музыкальная жизнь”, “Театральная жизнь”, в центральных и республиканских газетах. Это было и время надолго запомнившихся встреч с удивительными людьми. После спектакля “ Иоланта” мы встретились прямо на сцене с легендой мирового оперного театра – народным артистом СССР Иваном Семеновичем Козловским, который тепло и сердечно приветствовал киргизских артистов и выразил свою благодарность всем участникам спектакля.

И еще одна знаменательная встреча. На спектакле “Жизель” 29 сентября 1984 года присутствовал известный датский художник Херлуф Бидструп. После спектакля, придя на сцену, он щедро раздавал автографы и рисунки, которые он делал по ходу спектакля. Зная, что срок его пребывания в Москве очень короткий, мы сфотографировались с ним на память и сердечно распрощались. Каково же было наше удивление, когда на другое утро, а шел балет “Чолпон”, мы снова увидели его сидящим в директорской ложе и делающим наброски в своем альбоме. Уступая моим настойчивым просьбам, Херлуф Бидструп подарил пятнадцать своих рисунков, запечатлевших наших артистов. Среди этих рисунков есть и мой именной, запечатлевший меня в партии Темир-хана в балете “Чолпон’. И еще одно памятное московское воспоминание. В течение почти месяца гастролей нашего театра в Москве народная артистка СССР. лауреат Государственной премии СССР, лауреат премии Ленинского комсомола Киргизии Айсулу Токомбаева станцевала на сцене Большого театра двенадцать спектаклей, среди которых были – балет-оратория “Материнское поле” К.Молдобасанова и “Чолпон” М.Раухвергера, “Томирис” У.Мусаева и “Макбет” К.Молчанова, “Жизель” А.Адана и “Шопениана” Ф.Шопена. Как отмечали специалисты балета в исполненных Токомбаевой хореографических партиях ярко проявилась одна из главных, характерных черт танцевального таланта Айсулу – чрезвычайная собранность и ответственность, умение стать соавтором хореографа, творчески интерпретировать и расширять интересный замысел, захватывать своими эмоциями весь зрительный зал. Заключительным аккордом выступлений киргизской балерины в Москве можно считать творческий вечер Айсулу Токомбаевой, проведенный ею в концертном зале Всероссийского Театрального Общества ( ВТО ) 5 октября 1984 года, ведущими которого были московский балетовед Элла Викторовна Бочарникова и я. Танцевальные фрагменты из балетов и концертные номера, исполненные киргизской артисткой, кинокадры из фильмов о балерине еще полнее раскрывали ее творческий облик, шире знакомили зрителей с национальным балетом Киргизии. Фантастическим по силе впечатления назвал искусство танца Айсулу Токомбаевой летчик-космонавт П.Серебров, присутствовавший на этой встрече.

80-е годы двадцатого столетия стали для меня временем интенсивной научной и издательской деятельности. Собственно, к тому времени уже были опубликованы мои монографии – “Танцы” (1963 г.) и “Бибисара Бейшеналиева” (в двух изданиях 1971 и 1974 гг.), а также обширные статьи в книгах “Национальное и интернациональное в искусстве” (1973 г.), “Сахнанын жана экрандын жылдыздары“ / “Звезды сцены и экрана” (1978 г.), в журналах “Литературный Кыргызстан”, “ Культура и жизнь”, ”Ала-Тоо”, “Советская музыка”, “Паян Нови, Иран— Бюллетень общества культурных связей”, а также многочисленные статьи в республиканских и областных газетах. И все же основной “пик” этой моей издательской деятельности выпал именно на эти десятилетия, когда были изданы мои монографии “Уран Сарбагишев” (1980 г.), “Об искусстве танца” (1981 г.), “Киргизский народный танец” (1986 г.), “ Бибисара Бейшеналиева. Воспоминания современников”.(в двух изданиях 1987 и 1996 гг.), “Айсулу Токомбаева “(в двух изданиях 1984 и 1996 гг.), “Киргизский танец” (1991 г.), “Чолпонбек Базарбаев” (1999 г.), “Калый Молдобасанов “ (1999 г.), “Пермь – город моей судьбы” (2004 г.), а также большое количество статей в журналах “Искусство и человек” (1981 г.), “Панорама – 1987” (Молодежь. Искусство .Время. Москва, Молодая Гвардия), “Хинланг” (на китайском языке. Пекин – 1988 г.), Пермь:ТОО “ АВЕ МАС” Пресс –бюллетень конкурса артистов балета России “Арабеск” 1992 – 2006 гг., “Онор Дарканы”, “Ирек”, “Курак”, “Мээрим”, а также опубликованные многочисленные газетные статьи.

Подчеркну, что в те годы была какая-то особая заинтересованность в публикациях столь специфической литературы, как классическая и народная хореография, а издательства, зачастую, сами были инициаторами и организаторами этой работы. Могу только принести глубочайшую благодарность высоким профессионалам-редакторам моих книг – К.Сейталиеву, С.Асанбекову, А.Мельникер, Б.Алагушову, В.Уральской, Н.Эльяшу, А.Фиксину и их коллегам, помогавших высокохудожественному изданию моих работ. Моя глубокая благодарность Жумагуль Нусуповне Нусуповой, которая, будучи Министром культуры Республики, помогла мне издать в 1983 году фундаментальную работу “Киргизский балет” объемом более 16 печатных листов. Радостно, что абсолютно все опубликованные мною искусствоведческие работы получили высокую оценку коллег, ведущих специалистов культуры и искусства большой Советской страны.

Моя научно-исследовательская работа была тесно связана с многолетней, обширной практической деятельностью научно-исследовательских институтов России, Узбекистана, Казахстана, в которых я выступал в качестве оппонента по защите диссертаций в области музыки, театра, сценографии, классической и народной хореографии, танцевального искусства узбеков, каракалпаков, уйгуров, дагестанцев, казахов, освоения богатейшего опыта русской школы классического танца, анализа ее становления в России и системы обучения для адаптации в условиях зарубежных стран, также совершенствования методов преподавания хореографии при помощи педагогической коррекции заострений характера (акцентуаций) у артистов балета в процессе обучения и профессиональной деятельности. Сложились научные контакты с ведущими деятелями культуры и искусства, академиками, докторами и профессорами наук, среди которых в России – В.Ванслов, Н.Эльяш. Р.Захаров, Ю.Дмитриев, Е.Валукин, В.Уральская, В.Красовская, А.Соколов-Каминский. И.Ступников, А, Борзов, Г.Иноземцева, Г.Челомбитько-Беляева, Т.Пуртова, С.Коробков, Т.Казаринова, В.Иванов, на Украине – Ю.Станишевский, в Белоруссии – Ю.Чурко, в Узбекистане – Т.Ханум, М.Кадыров, А.Хакимов, Т.Гафурбеков, К.Акилова, И.Мухтаров, М.Туляходжаева, Н.Янов-Яновскя, в Таджикистане – Н.Нурджанов, Уже более десяти лет я тесно сотрудничаю с учеными Казахстана, докторами и кандидатами наук, среди которых – С.Каскабасов, Б.Каракулов, Б.Кундакбаев, Щ.Гуллыев, Р.Ергалиева, Г.Жумасеитова, А.Кадыров, С.Кузембаева, А.Хакимов, С.Утегалиева, С.Кабдиева, Х.Турусбекова – мои коллеги по региональному диссертационному совету К.53.40.03 по защите кандидатских диссертаций по специальностям театральное и музыкальное искусство, изобразительное, декоративно-прикладное искусство и архитектура в Институте литературы и искусства имени М.Ауэзова МОН Республики Казахстана. С чувством радости и гордости вспоминаю своих “подопечных”, ныне кандидатов искусствоведения – Г.Хамраеву, Т.Литвинову, М. Исраилова (Узбекистан), А.Умаханову, Мун Хо, О Сын А.(Россия), Г.Жумасеитову, Г.Саитову, К.Сулееву, А.Шанкибаеву (Казахстан), которые сейчас ведут активную научно-исследовательскую деятельность, совмещая ее с конкретной практической работой. Столь же тесное творческое сотрудничество у меня и с Казахской национальной академией искусства имени Т.Жургенова в качестве участника почти всех международных научно-практических конференций, проводимых академией, а также участия в качестве неоднократного Председателя ГЭК по ряду специальностей. С особой теплотой вспоминаю первых казахстанских выпускников, получивших высшее хореографическое образование и ставших ныне ведущими специалистами балета в Казахстане. Это Г.Ашимова, У.Мирсеидов, Б.Сулеева, А.Алишева, Л, Ли, Н.Гончарова, Г.Бейсенова, М,Тукеев, С.Медеубаева. Особенно памятным для меня стал 2002 год, когда мне пришлось стать Председателем ГЭК по 4-м специальностям, среди которых были и киноведы мастерской профессора Б.Ногербека. И, кроме того, целой комиссией мы выезжали в столицу Казахстана, город Астана, для приема дипломной работы балетмейстера Т.Нуркалиева. Конечно, эти годы полны незабываемых, очень теплых встреч с ведущими деятелями культуры Республики Казахстан, среди которых хореографы и педагоги Д.Абиров, З.Райбаев, Б.Аюханов, К.Андосов, О.Шубладзе, Э.Мальбеков, Р.Унгарова, С.Наурызбаева, Р.Курпешева, К.Жакыпова, Е.Усин.

За свою многолетнюю творческую жизнь я был свидетелем и непосредственным участником многих театрально-сценических постановок, давших мне возможность сформировать свое художественное видение искусства хореографии. Мощным “аккамулятором” в этом сложнейшем творческом процессе стало мое непосредственное участие в многочисленных международных конкурсах артистов балета. Началом его стал первый региональный конкурс молодых артистов балета, прошедший в мае 1989 года в столице Таджикистана городе Душанбе, посвященный памяти народной артистки СССР, лауреата Международных и Всесоюзных конкурсов Малики Сабировой. В Таджикистан приехали юные танцоры оперно-балетных театров Алматы и Фрунзе, Душанбе и Ташкента, Москвы и Японии. Это был подлинный праздник классического балета, который открывал его организатор, народный артист СССР Вячеслав Михайлович Гордеев. Праздничной увертюрой конкурса прозвучал балет “Дон-Кихот” Л.Минкуса, который вместе с артистами балетной труппы Таджикского театра оперы и балета имени С.Айни исполнял и сам В.Гордеев, выступивший в партии Базиля. В дуэте с Гордеевым впервые танцевала восемнадцатилетняя выпускница Новосибирского хореографического училища Яна Казанцева. Первое знакомство с юными артистами состоялось накануне, в день жеребьевки участников, во время утреннего класса, который проводил В.Гордеев Наверно знаменательно, что конкурсанты стояли у того же “станка-палки”, где занималась и Малика Сабирова. Здесь на стене был установлен изящный гипсовый барельеф с ее изображением, созданный замечательным энтузиастом, таджикским скульптором Константином Тевелевым, — артистка словно напутствовала юных на новые успехи. Это были волнующие дни открытий новых, юных дарований, встреч с искусством молодых артистов, ставших со временем мастерами отечественного классического балета.

В состав жюри входили народные артисты СССР В.Гордеев (председатель), Г.Валамат-заде, Ч.Базарбаев, А.Токомбаева, народные артисты Таджикской ССР М.Бурханов, И.Абдуллаев, Б,Исаева, народный артист Киргизской ССР У.Сарбагишев, заслуженные артисты Таджикской ССР С,Азаматова, И.Абдуллаев, солистка балета Х,Алибаева, режиссер киностудии “Таджикфильм” Л,Кимягарова, доктор искусствоведения Н.Нурджанов, кандидат искусствоведения Л,Хасанова и автор этих строк. Мы много и плодотворно работали в жюри конкурса, ближе узнавая друг друга. А через два года, в мае 1991 года, мы снова встретились в Душанбе на Первом Международном конкурсе имени Малики Сабировой. Я много и подробно писал об этих значительных балетных конкурсах в журнале “Советский балет”, в периодической печати. Июль месяц 1990 года стал чудесным временем знакомства с солнечной Варной, 14 –м Международным балетным конкурсом, проходившим в Болгарии. Все теплые июльские вечера мы, Инга Евгеньевна Левченко, Айдай Райхановна Щукурбекова, я, и целая группа пермяков  — Кирилл Шморгонер, Юрий Сидоров, Виталий Дубровин – проводили на балетном конкурсе в Летнем театре, переживая и волнуясь за Людмилу Васильеву и Станислава Исаева – выпускников Пермского хореографического училища, работавших в Московском классическом балете под руководством Н.Касаткиной и В.Василева. Конечно, мы были очень обрадованы известием о том, что Людмила Васильева была удостоена звания Лауреата Международного конкурса с вручением ей серебряной медали.

Май месяц 1992 год стал для меня временем своеобразного ‘возвращения” на Родину. С 26 мая по 4 июня в Перми проходил второй конкурс артистов балета России “Арабеск-92”, в котором приняло участие около 100 молодых артистов балета из Беларусии, Вьетнама, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Молдовы, Монголии, России, США, Узбекистана, Японии. Можно было считать за счастье работать в таком составе жюри конкурса, куда вошли Раиса Стручкова и Екатерина Максимова, Владимир Васильев, Евгений Валукин и Вячеслав Гордеев.( Москва), Вера Красовская и Габриэла Комлева ( Ленинград), Людмила Сахарова и Кирилл Шморгонер (Пермь), Булат Аюханов (Алмата), Элеонора Куватова ( Уфа).Необычность и привлекательность Пермского конкурс “Аарабеск” в том, что будучи по названию российским конкурсом он привлекает и принимает молодых артистов всего мира. Скажем, в жеребьевке 9-го открытого конкурса артистов балета России “Арабеск -2006’ приняло участие 87 юных артистов из России и Монголии, Узбекистана и Китая, Беларусии и Венесуэлы, Украины и Кореи, Латвии и Японии, Казахстана и Литвы. И дело не только в большом количестве премий и призов, порядка двадцати, которые, кстати, далеко не все присуждаются. Наверное, главное не в этом. Как точно сказала известная болгарская балерина Вера Кирова “ Я считаю, что тот, кто прошел школу конкурса “Арабеск”, всегда будет востребован. Потому что он – в процессе подготовки к конкурсу “Арабеск” и участвуя в нем – проходит великолепную школу профессионализма, творчества. Это – гарантия того, что такой артист найдет свой творческий путь” (Россия, Пермь, Пресс-бюллетень, N 4, 2006 г.).Пермский “Арабеск” открыл немало новых артистических имен, принес популярность таким ныне известным мастерам классического балета, как Ивата Морихиро (Япония), Наталья Моисеева и Виталий Полищук ( Россия, Пермь) или лауреаты конкурсов 2004 и 2006 годов Яна Саленко (Украина, Киев), Даниил Симкин (Германия), Виктория Терешкина и Дмитрий Семионов (Россия, Санкт-Петербург), Иван Васильев (Беларусь), Франческа Дугарте (Венесуэла) и Елена Коцюбира ( Россия, Санкт-Петербург),.Вадим Мунтагиров (Россия, Пермь), Руслан Савденов (Казахстан), Наталья Ершова ( Россия, Новосибирск), Ольга Марченкова ( Россия, Москва), Яссауи Мергалиев (Казахстан), Фунг Ли Донг (Корея). Среди многочисленных наград конкурса большое место занимают именные призы, среди которых, приз Екатерины Максимовой и Владимира Васильева “Лучшему дуэту конкурса”, Натальи Макаровой ‘Лучшей танцовщице конкурса”, Михаила Барышникова “Лучшему танцовщику конкурса”, приз Японо-Российского дуэта Юкари Сайто и Николая Федорова “Юным талантам конкурса”, приз Галины Рагозиной “Лучшему учащемуся Пермского хореографического училища”, приз Пермского академического театра оперы и балета им.П.И.Чайковского “За лучшее исполнение номера на музыку П.И.Чайковского”, приз имени Мариуса Петипа, учрежденный Пермским местным общественным фондом поддержки и развития Пермского академического театра оперы и балета имени П. И, Чайковского “Жемчужина Урала”, приз Федора Чехонкова “Вдохновение” за актерское начало. Один из постоянных членов жюри Пермского конкурса, яркий представитель эры “Балле рюс” на Западе, почтенный по возрасту, но удивительно юный и восторженный душой Юрий Зорич учредил прекрасный приз “Лучшей танцовщице конкурса за артистичность исполнения”, которого были удостоены Ярослава Араптанова (Россия, Пермь) и Наталия Ершова ( Россия, Новосибирск). “ Здесь, в Перми, делится своими впечатлениями известный хореограф Раду Поклитару, особенная атмосфера. Бывает на других конкурсах так, что нет ощущения единения. А тут потрясающе все общаются. Атмосферу создать – не вопрос финансов, а скорее таланта человеческого. Я не слышал ни от одного человека ничего плохого. Даже проигравшие могут быть недовольны решение жюри, но никто не жалеет, что сюда приехал.” (Пермь, Конкурс “Арабеск”. Пресс-бюллетень, 2004, N 4). Член жюри конкурса “Арабеск-2004”, выдающаяся японская балерина Юкари Сайто, обращаясь к молодым артистам, утверждала: “Если хотите честного конкурса, приезжайте в Пермь. Жюри внимательно смотрит все номера. Даже падает какой-то участник, это не главное. Если нам кажется, что у него есть творческие перспективы на будущее, то жюри обязательно его поддержит. В искусстве балета нет границ и национальностей. Человеческое отношение Максимовой и Васильева передается всем членам жюри, а затем юным артистам.”. (Пермь. Конкурс “Арабеск”, 2004, N4 ).Абсолютное большинство участников конкурса “Арабеск”, приезжая в Пермь, встречаются с Абатуровым Борисом Ивновичем, начальником отдела конкурсов Пермского академического театра оперы и балета им.П.И.Чайковского, директором конкурса. Борис Иванович немногословен, деловит и. самое главное, все сложнейшие вопросы решаются им оперативно, четко и в высшей степени доброжелательно. Подготовка к будущему конкурсу, по словам самого Бориса Ивановича, начинается на другой день после закрытия очередного конкурса и длится полных два года. Повседневная, кропотливая работа Бориса Ивановича Абатурова и его немногочисленных помощников, его административный талант принесли Пермскому конкурсу “Арабеск” известность как одному из самых организованных состязаний артистической молодежи, высоко престижному в балетном мире.

Отличительной особенностью Пермского “Арабеска” является жюри прессы, которое, естественно, за эти долгие годы изменялось. Бессменным председателем жюри прессы конкурса “Арабеск” была Наталья Юрьевна Чернова, автор книги-обозрения “От Гельцер до Улановой”, многочисленных эссе, очерков, рецензий. Как справедливо писал Вадим Владимирович Киселев, музыкальный и балетный критик, также постоянный член нашего жюри прессы: “Наташа любила конкурс в Перми и продолжала наблюдать за развитием успехов, достигнутых на “ Арабеске”, пресс-бюллетень был ее детищем”. Сегодня нет с нами и самого Вадима Киселева. Многие годы конкурса “Арабеск” членом жюри и жюри прессы был директор Института Русского балета в Токио Кендзи Усуи, автор ряда книг о классическом балете, член жюри многих международных конкурсов артистов балета, очень выдержанный и обаятельный человек, прекрасно говоривший по-русски. Плодотворно работали постоянные члены жюри прессы Лариса Владимировна Барыкина ( Екатеринбург) – критик, музыковед, историк балета и Татьяна Евгеньевна Кузовлева (Санкт-Петербург) – кандидат искусствоведения, критик, историк балета, старший научный сотрудник, преподаватель Санкт-Петербургской государственной Академии театрального искусства. Также постоянными и очень активными членами жюри прессы были профессора Пермского государственного института искусств и культуры Татьяна Алексеевна Казаринова и Владислав Григорьевич Иванов, великолепные практики хореографии, высокие профессионалы балетного театра. В последние годы в жюри прессы активно работают председатель жюри Сергей Николаевич Коробков, московские известные балетоведы Анна Генадиевна Галайда и Елена Генадиевна Федоренко, а также молодой японский балетовед Миязаки Мицуко (Такако Сакураи). Высокое качество издаваемых пресс-бюллетеней на протяжении долгих лет обеспечивают главный редактор Анна Яковлевна Скляревская (Россия, Москва) и ответственный за выпуск пресс-бюллетеней Алла Валерьевна Платонова (Россия, Пермь). С этими людьми, настоящими специалистами в искусстве музыкально-хореографического театра, легко и радостно общаться и сотрудничать. Конечно, каждый приезд в Пермь – это для меня возвращение на Родину, где я родился, вырос, учился своей артистической специальности, формировался как гражданин великого Отечества. В Перми живут мои родственники и дорогие моему сердцу друзья, которых, к великому сожалению, становится все меньше и меньше. Поэтому любая встреча на Пермской земле, будь то родные или друзья, или просто хорошие знакомые – это всегда запоминающееся, волнующее событие.

Подлинным праздником мирового балетного искусства стал 10-ый Открытый конкурс артистов балета России “ Арабеск – 2008”, прошедший в апреле 2008 года на сцене Пермского государственного академического театра оперы и балета имени П.И.Чайковского. В нынешнем формате он существует уже с 1992 года и является уникальным в своем роде. Прежде всего, он российский, что дает возможность участвовать в нем молодым артистам балета и учащимся государственных и частных хореографических учебных заведений страны. А слово “Открытый” в названии конкурса предполагает участие в нем зарубежных танцовщиков и придает ему статус международного. Наши танцовщики из Кыргызстана, заслуженные артисты Республики Айзада Тумакова и Досмат Садыркулов, ведущие балерины театра Асель Айдарова, Кристина Синюкова, Елена Овчинникова, Инна Малышева неоднократно выступали на “Арабеске”, что, безусловно, расширило их творческий потенциал и открыло новые возможности в постижении столь трудной, временами мучительной, но столь прекрасной профессии.

И в этом успехе молодых танцоров Кыргызстана несомненная заслуга педагога-балетмейстера, профессора, заслуженного деятеля искусств Киргизской Республики Инги Евгеньевны Левченко и балетмейстеров-постановщиков номеров современной хореографии народного артиста Республики, лауреата Государственной премии СССР, профессора Урана Отунчуевича Сарбагишева, народного артиста Республики, лауреата Государственной премии имени Токтогула Мелиса Омурбековича Асылбашева, народного артиста Республики Кубанычбека Сыдыкова. И участник нынешнего балетного конкурса, выпускник Бишкекского государственного хореографического училища имени Ч.Базарбаева Нурлан Конокбаев, успешно выступивший на всех трех турах “Арабеска”, был награжден дипломом конкурса. А это несомненное достижение одаренного артиста, если учесть, что в конкурсе принимало участие около 90 танцовщиков из Японии и Южной Кореи, Казахстана и Украины, России и США, Болгарии и Турции, Азербайджана, Литвы и Венесуэлы, артистический уровень которых был достаточно высоким. Тем более, что выступать юным участника нужно было перед мэтрами мирового балета, членами жюри, в составе которого были Васильев Владимир Викторович, художественный руководитель конкурса (Россия, Москва ), Максимова Екатерина Сергеевна председатель жюри (Россия, Москва), почетный член жюри Зорич Георгий (США, Туссон), члены жюри — Ахмарова Наталья Галимзановна (Россия, Пермь ), Боярчиков Николай Николаевич (Россия, Санкт-Петербург), Даукаев Марат Фуатович ( США ), Зайфферт Дитмар (Германия ), Кирова Вера (Болгария ), Новак Нина (Венесуэла ), Писарев Вадим Яковлевич (Украина ), Поклитару Раду Витальевич (Беларусь ), Толстухин Владимир Николаевич (Росиия, Пермь ), ответственный секретарь жюри Панфилович Марина Юрьевна. Дружно и плодотворно работали над выпуском Пресс-Бюллетеней конкурса мои давние коллеги – Коробков Сергей Николаевич, председатель жюри прессы, Максов Александр Игоревич, ответственный секретарь жюри прессы, Федоренко Елена Генадьевна, Скляревская Анна Яковлевна, главный редактор пресс-бюллетеней и новые члены жюри прессы – Гончарова Ольга Валерьевна и Кондратенко Юрий Алексеевич.

10-му Открытому конкурсу “Арабеск – 2008” предшествовала выставка живописных работ В.Васильева в Перми, посвященная 50-летию легендарного дуэта Екатерины Максимовой и Владимира Васильева. Его художественная мысль всегда духовно богата, изобретательна и полетна. Отнюдь не случайно великая Галина Сергеевна Уланова заметила, что, лишь представив себе Владимира Васильева, она “ всегда видит его летящим”.Директор государственного музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина Ирина Александровна Антонова в своей статье к альбому живописных работ В .В. Васильева – акварель, пастель,масло, — под названием “ Я продолжаю жизни бег…”, пишет: “ За последние годы мне удалось увидеть несколько выставок Владимира Васильева. Думаю, что сегодня уже можно с полной уверенностью сказать, что великий танцовщик обрел свое второе призвание: он состоялся как талантливый художник”. Для меня открытие этой выставки в Перми, на которой я вручил Владимиру Викторовичу картину киргизского художника Аристанбека Шигаева, остается самым дорогим воспоминанием, а уникальный альбом картин Владимира Викторовича Васильева с очень теплым, товарищеским посвящением стал реальным подтверждением нашего пятидесятилетнего знакомства и творческого содружества.

Вспоминаю, как во время гастрольных выступлений Киргизского театра оперы и балета в Москве летом 1970 года Васильев занимался в наших балетном классе, а в 1986 году танцевал вместе со своей великолепной партнершей Екатериной Сергеевной Максимовой на сцене нашего театра балета “Жизель” А.Адана. Их высочайший художественный профессионализм и человеческий авторитет, плодотворная работа на конкурсах “Арабеск” стали добрым началом творческого пути для многих поколений юных танцовщиков. Радостным открытием конкурса “Арабеск – 2008” стало выступление студентки 2-го курса классического отделения Воронежского государственного хореографического училища Анжелины Воронцовой, удостоенной пяти премий, призов и дипломов, среди которых первая премия женская в размере 90000 рублей, медаль и звание лауреата, приз Натальи Макаровой “ Лучшей танцовщице конкурса”, приз за лучшее исполнение номера современной хореографии, приз Дома Дягилева “Надежда России”, диплом жюри прессы “ Открытие конкурса”.Конечно, на конкурсе было много волнующих хореографических открытий одаренных исполнителей, для которых открывается великолепное артистическое будущее. Элегантный Артем Овчаренко (Россия, Москва), образцовый классический танцовщик Андрей Писарев (Украина ), темпераментный Роберт Габдуллин ( Россия, Пермь ), лучший дуэт конкурса Александра Тимофеева и Карим Абдуллин ( Россия, Москва), напористый и волевой танцовщик Эрхан Игит ( Турция ), удивительно женственная Дженнингс Эллис ( США ), Ярослава Араптанова ( Россия, Пермь ), удостоенная приза легендарного танцовщика Георгия Зорича “Лучшей танцовщице конкурса за чистоту техники и артистичность исполнения “ и многие другие юные исполнители, которые в будущем порадуют зрителей своим танцевальным и артистическим совершенством Знаменательно, что среди многочисленных призов, учрежденных различными организациями и выдающимися деятелями искусства , таких, как приз Московского общества любителей балета “Сильфида” или приз Федора Чеханкова “Вдохновение” за актерское начало, приз Сбербанка России “ В честь Галины Улановой “, приз имени Натальи Дудинской, учрежденный дуэтом Маргариты Кулик и Владимира Кима “За верность традициям русской балетной школы”, приз Пермского академического театра оперы и балета им.П.И.Чайковского “ За лучшее исполнение номера на музыку П.И.Чайковского”, есть и приз знаменитой балерины Галины Рагозиной “ Самому перспективному участнику конкурса, представляющему Пермский хореографический колледж”.Это своеобразная благодарность балерины Рагозиной – блистательной выпускницы Пермской балетной школы Конечно, все дни конкурса “Арабеск” были чрезвычайно насыщенны разнообразными художественными впечатлениями. Это и ежедневные мастер-классы ведущих педагогов мира, и посещение выпускных экзаменов в Пермском хореографическом колледже, и знакомство с достопримечательностями Перми и Пермского края, среди которых обязательное посещение Дома Дягилева, внутри которого установлена пятиметровая скульптура Эрнста Неизвестного Сергея Павловича Дягилева, знаменитого пропагандиста русского искусства за рубежом, создателя в 1909 году “Русских сезонов балетного искусства” в Париже, в художественном оформлении которых участвовали “мирискуссники” Александр Бенуа, Лев Бакст, Александр Рерих. Именно тогда впервые мир увидел искусство Вацлава Нижинского, Анны Павловой, Михаила Мордкина, Тамары Карсавиной, Михаила Фокина и других выдающихся мастеров сцены.

Как добрый знак судьбы считаю встречу с Екатериной Сергеевной Максимовой и нашу совместную работу в жюри конкурса классического танца “Шабыт’ осенью 2002 года в столице Республики Казахстан в городе Астана. А в октябре 2006 года здесь же в Астане я принимал участие в 4-х Международных Дельфийских играх в качестве председателя жюри конкурса по номинации “Народный танец”. Представительная делегация юных артистов из Кыргызстана выступала во всех 15-и номинациях, конкурсных программах, завоевав почетные призы, а танцоры народного образцового хореографического ансамбля “Шаттык” Кыргызского Республиканского Центра детей и юношества “Сейтек” под руководством выпускников кафедры хореографии КГИИ им. Б.Бейшеналиевой Эрика Вильдановича и Сырги Жапаровны Латыповых были награждены 22-ю золотыми медалями.

На гостеприимной казахстанской земле в 2001 году произошла одна из самых значительных встреч с Пермским балетом. 3-ий Международный фестиваль “Звезды классического балета”, проходивший 2-6 апреля в столице Республики Казахстан Астане и Алмате, стал большим событием в культурной жизни Центральной Азии и Казахстана. Радостно было увидеть балетную труппу Пермского государственного академического театра оперы и балета им.П.И.Чайковского, директора театра Анатолия Евгеньевича Пичкалева, художественного руководителя и главного балетмейстера Кирилла Александровича Шморгонера, главного дирижера Вадима Германовича Мюнстера, многих знакомых артистов балета. Пермяки показали балеты “Лебединое озеро” и “Дон-Кихот”. В гала-концерте на сцене трехтысячного зрительного зала Дворца искусств Алматы с большим успехом выступали Симфонический оркестр Государственного академического театра оперы и балета им. Абая, дирижеры В,Мюнстер ( Пермь), Н.Жарасов , Р.Садыкова, М,Калдаяков ( Казахстан), балетные труппы Пермского и Казахского академических театров оперы и балета, учащиеся Алматинского хореографического училища им. А.Селезнева, ведущие солисты балета Юлия Машкина, Наталия Моисеева, Виталий Полищук, Роман Геер. Гульжан Туткибаева, Лейла Альпиева, Гульнур Сарсенова, Мурат Тукеев, Дмитрий Сушков, Куралай Сырктбаева, Бауржан Джаканов, Марианна Сильвестру, Римма Сираева. Восторженно встречали казахстанские зрители звезд Российского балета – Илзу Лиепа и Марка Перетокина. Наталью Маландину и Илью Рыжакова, ( Большой театр России), Наталью Ледовскую и Владимира Кириллова ( Музыкальный театр им. К.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко, Россия), Гаухар Усину и Сержана Каукова ( Московский Кремлевский дворец). Это был подлинный праздник классического танца, широко признанного и любимого на казахстанской земле. 3-ий Международный фестиваль “Звезды классического балета” был организован Казахским Государственным академическим театром оперы и балета им. Абая и Государственным гастрольно-концертным объединением “Казахконцерт” при поддержке Филипп Моррис Казахстана.

Наверное, в жизни каждого человека с течением времени накапливается немало впечатлений, радостных и горестных, связанных, в первую очередь, с его востребованностью в обществе, признанием его дел, нужности и полезности его работы. И 1986 год стал в значительной мере поворотным в моей жизни. Казалось бы, моя безупречная практическая работа в качестве ведущего солиста балета, многоаспектная деятельность педагога-репетитора и балетмейстера-постановщика в Кыргыстане, успешная пятилетняя зарубежная работа по направлению Министерства культуры СССР в Египте и Иране, научно-исследовательская работа по пропаганде киргизского музыкально-театрального искусства, активная общественная деятельность заслуживают хоть какой-то минимальной поддержки. Но, зачастую, нашим руководителям, занятым очередной перестройкой и грандиозными, почти всегда не осуществимыми, планами не хватает времени и внимания на живущих рядом современников. Все это я изложил в письме на имя зав. отделом культуры ЦК Компартии Киргизии Розы Насыровны Абдысаматовой. А получив приглашение на работу в должности заместителя начальника областного управления культуры Пермской области, всерьез собрался на новое-старое место жительства. Киргизский театр оперы и балета показывал в это время свои спектакли на Урале, в городах Нижний Тагил и Свердловск. И я честно продолжал выступать в спектаклях театра, мысленно прощаясь с ним. И вдруг директор театра А.Керимбаев, предельно вежливо и доброжелательно улыбаясь, сообщил мне, что меня срочно вызывает Министерство культуры Республики во Фрунзе. И уже через день я входил в кабинет первого заместителя Министра культуры Республики А.Т.Токтосартова. На предложение стать директором Фрунзенского государственного хореографического училища я ответил категорическим отказом, а в разговоре с Министром культуры Республики М.К.Баялиновым, как мне кажется, убедительно раскрыл причины своего нежелания возглавить училище. Однако не смог отказать ему, давнему коллеге по Киргизскому государственному академическому театру оперы и балета, в его просьбе какое-то время поработать заместителем начальника управления по делам искусств Министерства культуры Республики. Конечно, в моей жизни был человек, дружбой с которым, я гордился, но никогда не подчеркивал это, сохраняя свое благоговейное отношение к этому великому композитору, дирижеру, педагогу, Калыю Молдобасановичу Молдобасанову, всю нашу долгую творческую совместную жизнь. В наших кратких беседах-разговорах я никогда не жаловался ему на свои какие-нибудь жизненные проблемы. Театр, музыка, балет, проблемы исполнительства – вот главные темы наших встреч, опубликованных в печати и, в частности, в журнале “Советский балет”. Наверное. Калый Молдобасанович по человечески доверял мне. И только этим могу объяснить его настойчивое желание работать совместно со мной. Как бы то ни было, но 17 декабря 1986 года на заседании Ученого Совета Киргизского государственного института искусств им. Б.Бейшеналиевой Ректор К.М.Молдобасанов представил меня в должности Проректора по научной работе руководимого им института.

Киргизский государственный институт искусств осенью 1967 года гостеприимно распахнул двери своих аудиторий для первых абитуриентов. Ныне это старейшее учебное заведение республики успешно готовит специалистов высшей квалификации для музыкальных, театрально-концертных организаций, музыкальных учебных заведений, для сельских и городских клубов, центров народного творчества и других учреждений культуры. За четыре десятилетия своей деятельности институт искусств подготовил более пяти тысяч специалистов, работающих в Кыргызстане и за его пределами. С первых дней основания института и до последних дней своей жизни в нем работали заведующий кафедрой композиции, народный артист Кыргызской Республики, лауреат Государственной премии им.Токтогула, профессор М.Абдраев и заведующая кафедрой сольного пения, а затем оперной подготовки, народная артистка СССР, профессор С.Киизбаева. Многолетнюю творческую деятельность по формированию института искусств проводили профессора, Ректора КГИИ, народный артист Киргизской ССР Н.Давлесов, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии СССР К.Молдобасанов, народная артистка СССР К.Сартбаева, заслуженный деятель культуры, академик А.Асакеев. В педагогическом коллективе в конце 60-х – начале 70-х годов практически не было работников с ученой степенью по профилирующим дисциплинам. На раннем этапе существования института гораздо большее внимание уделялось организации учебного процесса, поиску и закреплению высококвалифицированных педагогических кадров, нежели научным разработкам, их публикации и внедрению, Если в первые годы в институте функционировали два факультета – музыкально-исполнительский и культпросветработы, то к 1992 году их насчитывалось уже три: фортепианно-теоретический (декан – заслуженная артистка Кыргызской Республики, доцент Г.Токомбаева), вокально-оркестровый ( декан — заслуженный артист Кырыгзской Республики, профессор К.Айтыгулов), факультет культпросветработы ( декан – доцент О.Абдылдаев). Образовались новые подразделения и кафедры. Так, кафедра фортепиано разделилась на кафедру специального фортепиано и кафедру общего фортепиано; на основе кафедр специального фортепиано и струнных инструментов была организована кафедра камерного ансамбля; была создана кафедра оперной подготовки; единая кафедра теории и истории музыки разделилась на две самостоятельные кафедры; была создана кафедра традиционной музыки и фольклора; созданы вспомогательные учебные подразделения – кабинеты фольклорной музыки, изучения технических средств клубных учреждений, народного творчества, открыт компьютерный класс по обучению студентов и преподавателей современным методам проведения научных работ. Возрастающие требования и значительный объем работ вызвали необходимость разделения функций проректоров: с 1983 года в институте работали проректор по учебной работе и проректор по научной работе, с 1991 года – проректор по воспитательной работе. Следует отметить существенную профессиональную поддержку и консультативную помощь со стороны видных киргизских ученых Она была оказана сектором эстетики Института философии и права АН Киргизской ССР, руководимым членом-корреспондентом республики А. А. Салиевым. Именно здесь под руководством А, А, Салиева была создана основополагающая для национального искусствознания монография “История киргизского искусства” (Фрунзе “ Илим”, 1971), в значительной мере определившая подготовку и защиту исследований по проблемам национального искусства.. Среди таких работ диссертационные исследования А,Слезко, Т.Склютовской, Е.Лузановой, К,Надыршиной, В Васильева, А.Двилянского, Н.Кумсковой, А.Жещинского, Ч.Иманбаевой, докторская диссертация К.Дюшалиева, кандидатская и докторская диссертации Р.Уразгильдеева. В подготовке диссертаций к защите и проведению их большое содействие оказали ведущие ученые Московский, Ленинградской. Алматинской и Ташкентской консерваторий, научно-исследовательские институты Москвы, Санкт-Петербурга, Ташкента, Минска. Результаты этих исследований способствовали активизации издательской деятельности, выходу в свет целого ряда монографий по проблемам народной музыки, затрагивающих историю отдельных жанров музыкально-театрального и хореографического искусства, культурно-досуговой деятельности в условиях республики. Было издано много книг, посвященных творческим портретам видных композиторов и выдающихся артистов республики.

В значительной мере активизации исследовательской деятельности способствовали регулярно проводимые в институте искусств научно-практические республиканские и Всесоюзные конференции, затрагивающие отдельные проблемы развития культуры и искусства в республике. К 1992 году было проведено 20 таких конференций, участники которых имели возможность обменяться опытом, обсудить возникающие профессиональные проблемы в сфере подготовки кадров, ознакомиться с деятельностью известных специалистов в различных областях культуры и искусства из числа профессоров ведущих консерваторий и институтов искусств и культуры большой Советской страны. Эти конференции, особенно в последние годы, были целенаправленно ориентированы на выработку единой методологической базы на всех этапах обучения – будь то детские музыкальные школы или средние специальные учебные заведения, для чего к участию в них привлекались педагоги младшего и среднего звена обучения. В организации этих конференций отчетливо проявилась профессиональная дифференциация, позволяющая детально и подробно, максимально качественно обсуждать актуальные проблемы. В числе таких конференций следует упомянуть о Всесоюзной конференции вокалистов – “Проблемы сохранения и развития традиций профессионального вокального искусства”, 1990 г.; культпросветработников – “Подготовка, повышение квалификации и закрепление кадров культпросветработников в Киргизии”, 1990 г.; пианистов – “Актуальные вопросы воспитания пианистов в республике Кыргызстан”, 1991 г.; культпросветработников – “Деятельность клубных учреждений в условиях рыночных отношений”, 1992 г. Фактически к 1992 году из 184 человек профессорско-преподавательского состава было 13 профессоров, 2 доктора наук, 34 доцента, 17 кандидатов наук, в числе которых специалисты в области музыкознания, искусствоведения, педагогики, филологии, истории, культурно-просветительной работы.

Заботой о достойном качестве молодой смены было продиктовано создание в институте Совета по научно-исследовательской деятельности студентов, в задачи которого входило планирование и координация студенческих исследований, который охватывал все выпускающие кафедры института. Ведущие профессора и доценты института привлекались к руководству студенческими разработками. Республиканский Совет по НИРС осуществлял шефство над работой институтского Совета по НИРС. Ежегодно в институте проводились итоговые студенческие конференции, где заслушивались наиболее интересные студенческие разработки. Студенты принимали участие в различных конкурсах по специальности, олимпиадах, проводимых за пределами вуза. Команды КГИИ неоднократно поощрялись на республиканском туре олимпиады по иностранным языкам: участвовали во всесоюзных турах олимпиад по разделам “Эстетика”, “Теория и история искусств” (в городах Тбилиси, Ленинград, Ереван); поощрялись различными наградами на всесоюзных конкурсах по разделам “Музыковедение”, “Культурно-просветительная работа”, “Общественные науки”. Лучшим выпускникам предоставлялась возможность продолжить образование в аспирантурах и ассистентурах-стажировках с тем, чтобы в дальнейшем пополнять преподавательский состав нашего института. Активно велась работа по повышению педагогического мастерства на факультетах повышения квалификации ( наиболее значительную помощь оказывали ФПК Московской и Санкт-Петербургской консерваторий ). Многотрудную работу в институте выполняла учебная часть и ее заведующая Л.М.Агваньянц. Подготовка учебных аудиторий, корректировка нагрузки преподавателей, составление расписания групповых занятий, контроль за деятельностью лаборантского состава и преподавателей, стыковка различных общеинститутских мероприятий – вечеров, концертов педагогов и студентов – с учебными занятиями, проходившими в концертном здании КГИИ – вот далеко не полный перечень возлагаемых на это важнейшее подразделение вуза каждодневных обязанностей, точное выполнение которых обеспечивало весь учебный процесс. Важную роль в обучении специалистов играли библиотека института, насчитывавшая обширный фонд нотной и книжной литературы, фонотека кабинета звукозаписи, фольклорный кабинет, имевший многочисленные образцы народного музыкального творчества и кабинет технических средств, помогавший подготовке специалистов клубной работы. По-существу, в связи с расширением профилизации будущих специалистов высшей квалификации в сфере культуры и музыкального искусства Кыргызской Республики сложились определенные условия для создания Кыргызской национальной академии искусств, что в конкретных условиях того времени могло бы сохранить значительный педагогический потенциал, расширить спектр научно-исследовательской деятельности преподавателей и студентов, более полно обеспечивать финансирование всей этой многотрудной и многогранной работы по подготовке столь необходимых для республики специалистов культуры и искусства.

Однако социально-политические процессы конца 90-х годов прошлого столетия, суверенизация государств некогда большого и мощного Советского Союза, новые экономические условия вызвали естественное стремление к новым реформам, зачастую обусловленным стремлением некоторых “реформаторов” утвердить себя в современном обществе. В Республиканской печати велась оживленная полемика по поводу открытия консерватории, что было, в конце концов, сделано за счет отсечения от института искусств двух ведущих факультетов. КГИИ им.Б.Бейшеналиевой пришлось заново начинать свой процесс формирования. Конечно. институт искусств возродился, включая в себя на сегодня 14 кафедр, среди которых кафедры традиционной музыки и фольклора, музыкально-теоретических дисциплин, хореографии, социально-культурной деятельности, режиссуры и мастерства актера, социально-гуманитарных дисциплин, эстрады, кино, радио и телевидения, языков и литературы, музыки и пения, оркестрового дирижирования, общего фортепиано, хорового дирижирования, готовящих высококлассных специалистов по восемнадцати специализациям по очной и заочной формам обучения. И в этом успешном возрождении огромная заслуга Ректората института искусств, возглавляемого более пятнадцати лет академиком А.Асакеевым. Основу педагогического состава института составили профессора Н.Давлесов, А.Исабеков, С.Субаналиев, О.Абдылдаев, В.Роман, Д.Жапаров, К.Абышев. У.Сарбагишев, И.Левченко, С.Асанбеков, С.Осмонов, доценты кафедр К.Асанбаев, Э.Сатыбалдиев, Г.Касымалиева, С.Джолдошбекова, Н.Иманкулова, К.Акматалиев, Л.Бруг. А.Сыдыкова, Л.Агваньянц, К.Тулобердиев, Г, Жакиева. К.Нурматов, Н.Хохлова. Э.Буканов, С.Алтмышбаева, преподаватели института. Ныне научно-исследовательская работа ведется преподавателями на кафедрах института, объединенных единой тематикой исследования : “ Кыргызская музыкальная культура”, “ Театрально-хореографическое искусство”, “Культурно-досуговая деятельность в Кыргызской Республике”, ‘Этнофилософия и искусство”. Преподавателями кафедр были созданы такие фундаментальные труды, как “Кыргызская музыкальная литература” В.Романа, “Кыргызские музыкальные инструменты” и “Традиционная инструментальная музыка и инcтрументарий кыргызов” С.Субаналиева, “Песенное творчество кыргызских композиторов как основа национальной профессиональной музыка” К.Абышева, ‘Художественное слово” А.Исабекова, “Сценическая речь” Г.Дулатовой, “ Кыргызский цирк” и “Изобразительное искусство сегодня” C.Асанбекова, “Экономизм мышления и современное человечество” Д.Жапарова и многие другие. Преподаватели института активно участвуют в работе научно-практических конференций в республике. По линии Министерства образования, науки и молодежной политики Кыргызской Республики 31 января 2006 год состоялась объединенная конференция Кыргызской государственной академии физической культуры и спорта и Кыргызского государственного института искусств им. Б, Бейшеналиевой , на которой с докладами выступили доктор искусствоведения, профессор Уразгильдеев Р.Х. с докладом “Национальная идеология и национальное искусство народов Кыргызстана” и профессор, кандидат философских наук Жапаров Д.С. с докладом “Национальная идеология и ее понятийный аппарат в контексте философских рефлексий”.

20 февраля 2006 года в Национальной библиотеке состоялась Республиканская научно-практическая конференция “Композитор Джумамудун Шералиев”, запланированная Министерством культуры и информатики Кыргызской Республики и институтом искусств Конференция, при большом участии студентов, преподавателей, представителей общественности, СМИ, телевидения и радио, открылась демонстрацией выставки работ композитора Дж. Шералиева, а затем была продолжена конференцией, в ходе которой выступали с докладами профессора, кандидаты наук, доценты Н.Давлесов, В.Роман, С.Субаналиев, К.Асанбаев, К.Абышев, К.Нурматов, С.Осмонов, Л.Бруг, А.Токтомушев, Р.Аманова. Были подготовлены и изданы материалы конференции (Ответственный редактор, доктор искусствоведения, профессор Р.Х.Уразгильдеев). 2006 год был завершен участием преподавателей института искусств в Республиканской научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Народного артиста СССР Абдыласа Малдыбаева с опубликованием материалов этой конференции

Надо особо подчеркнуть, что все нововедения в институте активно поддерживались руководством КГИИ. Впервые в истории высшего профессионального образования в Кыргызстане в институте была открыта кафедра хореографии, восемь выпускников которой в 1997 году получили дипломы об окончании КГИИ им.Б.Бейшеналиевой по специальности “Руководитель танцевального коллектива”. А в 2000 году к ним добавились выпускники КГИИ по специальности “Педагог-хореограф”. В 2001 году первыми режиссерами-балетмейстерами в Республике, стали выпускники кафедры хореографии КГИИ им. Б.Бейшеналиевой народные артисты Кыргызской Республики М.Асылбашев и К.Сыдыков, дипломант Международных конкурсов Е.Прокопенко, Ж.Темирканова Ведущие солисты Кырыгзского национального академического театра оперы и балета им. А.Малдыбаева, выпускники Бишкекского (Фрунзенского) государственного хореографического училища им. Народного артиста СССР Ч.Базарбаева, Московского государственного академического хореографического училища и Санкт-Пеиербургской академии балета им. профессора А.Я.Вагановой, народная артистка Кыргызской Республики С.Тукбулатова, заслуженные артисты Кыргызской Республики А.Тумакова и Д.Садыркулов, Т.Чернышова, М. Касымова, А.Оросулбаева, Б.Касымбекова, Л.Шишикина, Н.Соколова, дипломант Международного конкурса К.Синюкова, Е.Овчинникова, И.Малышева, З.Мухаметшина, Н.Буслова, А.Носова, Н.Базарбаева, Г.Мамыркулова, И.Исаева, Н.Аксенова, Н.Жанатаева, Л.Пантенкова , получив высшее образование по специальности “Педагог-хореограф”, ведут успешную преподавательскую деятельность в Кыргызстане и за его пределами. В 2003-2004 учебных годах КГИИ им. Б.Бейшеналиевой по кафедре хореографии закончили 11 выпускников по специальности “Педагог-хореограф” со специализацией “Бальный танец”, ныне активно работающие в Кыргызстане, России, Казахстане. Всенародное признание получили выпускники кафедры хореографии института разных лет Эрик и Сырга Латыповы, З.Душембинова, К.Асанов, Т.Лигай, О.Тальвеже, И, Шеина, Н.Привалова, М.Елисеева, Е.Федоровская, В.Тессман – руководители самобытных творчески танцевальных коллективов, блестяще представляющих Кыргызстан на целом ряде Международных конкурсов в разных странах: Турции, России. Белоруссии, Султанате Омане, Эмиратах, Украине, Молдавии, Казахстане. Немало воспитанников этих танцевальных коллективов, пройдя первоначальный курс обучения, затем поступают для получения высшего хореографического образования в КГИИ им.Б.Бейшеналиевой.

Первоначально, на стадии становления, кафедра хореографии проводила свои занятия по специальным дисциплинам в репетиционных залах и на сцене учебного театра Бишкекского хореографического училища, которые предоставила институту искусств директор БХУ, заслуженный деятель искусств Республики Тува А.Р.Щукурбекова. Постепенно формировался преподавательский состав кафедры. Специальные дисциплины — “Композиция и постановка танца” преподают профессора У.Сарбагишев, Р.Уразгильдеев, доценты кафедры Э.Сатыбалдиев, С.Абдужалилов, ‘Теория и методика классического танца’, “Теория и методика историко-бытового танца”, “Образцы хореографического наследия”, “ Запись и чтение хореографических партитур” – профессор И.Левченко, “Теория и методика народно-сценического танца”, “Теория и методика преподавания кыргызского танца”, “ Этнография и фольклор кыргызского народа”, “Сценическое оформление танца, костюма” – доцент кафедры Э.Сатыблдиев, “Теория и методика преподавания дуэтно-классического танца”, “История театра”, “История хореографического искусства”, “Современная хореография”, “Основы режиссуры и мастерства актера”— профессор Р.Уразгильдеев, “Теория и методика преподавания современного бального танца”, “Теория и методика преподавания спортивного бального танца” – старший преподаватель Л.Борбиева, Лауреат Всесоюзных конкурсов и фестивалей, многолетний практик в области современного бального танца, воспитавшая целую плеяду мастеров танцевального искусства, Людмила Ивановна Борбиева, получив высшее хореографическое образование в нашем институте, ныне успешно ведет преподавательскую работу на нашей кафедре, продолжая и развивая практические основы этой специальности, заложенные при создании кафедры старшим преподавателем Р.Муртазиным. О каждом из специалистов кафедры хореографии, их высоком профессиональном мастерстве можно сказать немало добрых и справедливых слов. Воспитанник Фрунзенского Дворца культуры, выпускник Московского государственного института культуры, доцент кафедры хореографии КГИИ им. Б.Бейшеналиевой Эрнис Какенович Сатыбалдиев, работающий в институте со дня основания кафедры хореографии, страстный пропагандист танцевального искусства, увлекающий своим неуемным темпераментом, хореографической фантазией, жизнелюбием и доброжелательностью всех студентов и педагогов Его несомненный талант организатора ярко проявляется как в повседневной работе на кафедре хореографии, так и в организации концертных выступлений наших студентов, показе дипломных работ на сценах Кыргызского национального академического театра оперы и балета им. А.Малдыбаева или Республиканского Центра детей и юношества “Сейтек”, Кыргызского национального академического драматического театра имени Токтоболота Абдумомунова или Кыргызской национальной медицинской академии, Русского национального академического театра драмы или Бишкекского Дворца спорта. И концерты студентов нашей кафедры всегда очень тепло воспринимаются любителями танцевального искусства Республики и специалистами. Такая высокая оценка танцевального искусства юных исполнителей обусловлена и высокопрофессиональной работой наших концертмейстеров, Е.Баялиновой, К.Надыршиной, Л.Алябьевой, щедро отдающих свои знания юным танцорам.

У КГИИ им.Б.Бейшеналиевой, существуют тесные творческие и научные связи с Российской академией театрального искусства (РАТИ, г. Москва), с Пермским государственным институтом культуры и искусства (Россия, г. Пермь), с институтом искусствознания Академии художеств Узбекистана, с Кыргызско-Российским Славянским университетом им. Б.Ельцина ( Кыргызская Республика, г. Бишкек), с Казахской национальной академией искусств им. Т.Жургенова, декан хореографии которой, профессор К.Андосов неоднократно был Председателем ГЭК на кафедре хореографии нашего института, а мне посчастливилось много раз участвовать в Международных научно-практических конференциях, проходивших на базе академии, а также быть Председателем ГЭК по различным специальностям.

Улучшилась и материально-техническая база КГИИ им.Б.Бейшеналиевой. В 2007, после капитально ремонта здания, институт искусств встретил студентов хорошо оборудованными аудиториями, дающими возможность более качественного обучения молодых специалистов культуры и искусства. Среди поступивших на учебу в институт искусств в 2007 году – юные танцоры из самых отдаленных районов нашей Республики, а также представители братского Казахстана. Им еще предстоит пройти долгий и счастливый студенческий путь, прекрасное время приобщения и познания удивительного мира классического балета.

В начале декабря 2007 года на сцене Кыргызского Национального академического театра оперы и балета имени А.Малдыбаева был показан “Вечер балета” в исполнении студентов кафедры хореографии и выпускников, посвященный 40-летию КГИИ имени Б.Бейшеналиевой и 15-летию кафедры хореографии. Выпускники кафедры, ныне возглавляющие танцевальные коллективы в Республике или работающие в них, вместе со своими воспитанниками тепло поздравляли наш институт и своих педагогов со столь значительными датами. В своеобразном праздничном танцевальном марафоне выступали Государственный ансамбль народного танца “Ак-Марал”, возглавляемый художественным руководителем и глпаным балетмейстером, народным артистом Кыргызской Республики, лауреатои Государственной премии имени Токтогула, выпускником кафедры хореографии М.Асылбашевым, прославленные танцевальные коллективы “Шаттык”, “Таберик”, “Ак-Бермет”, “Улыбка”, “Маннам”, “Рахат”, “Аврора”, “Делайт”. Своим танцевльным мастерством порадовали зрителей выпускники кафедры хореографии, ведущие артисты балета Национального театра, народная артистка Кыргызской Республики С.Тукбулатова, заслуженный артист Республики Д.Садыркулов, дипломант Международного конкурса артистов балета К.Синюкова, З.Мухаметшина. З.Хайруллина. Обширную танцевальную программу представила кафедра хореографии, студенты которой танцевали хореографические композиции в постановке Э.Сатыблдиева. Концерт завершился хореографическим номером “День рождения”, исполненным Детским образцовым танцевальным коллективом “Улыбка”, в финале которого на сцену вышли все выпускники кафедры хореографии, тепло приветствовавшие своих педагогов. “ Празднование юбилея, писала газета “В конце недели” 14 декабря 2007 года, продемонстрировала, что кафедра хореографии полна и одаренными учениками, и, прежде всего, одаренными педагогами. Ведь в каждом из танцоров есть частичка сердца и таланта учителей”.

Конечно, за долгие десятилетия свой жизни я общался со многими замечательными людьми, ставшими для меня добрыми и искренними друзьями в самые трудные жизненные моменты. Это и великолепный врач Тамара Петровна Гуди и семья Олимпиады Ивановны Пефти и Юрия Борисовича Кузнецова, с которой наша семья Левченко-Уразгильдеева дружит уже более сорока лет. Это перечисление можно было многократно умножить.

    Р.Х.Уразгильдеев с женой И.Е.Левченко, дочерью Натальей и внкуом Игорем. Бишкек, 2008 год

Радует, что продолжают укрепляться и развиваться многолетние научно-творческие связи. Еще в 1990 году я был оппонентом по защите кандидатской диссертации Аллы Мусаевны Умахановой из Дагестана на Ученом Совете ГИТИСа им. А.В.Луначарского в Москве. Умаханова — уникальный специалист хореографического искусства .Она первая из Дагестана окончила Академию классического танца (хореографическое училище им.А.Я.Вагановой) в городе Санкт-Петербург, исполняла классические и характерные партии в балетах и операх Мариинского театра и Малого оперного театра в г. Санкт-Петербурге. Ныне она – “Заслуженный деятель искусств Республики Дагестан”, автор многих работ, посвященных различным формам народных (фольклорных) и сценических танцев народов Дагестана, работает в отделе истории искусств Института ЯЛИ Дагестанского научного центра Российской Академии Наук. И я с огромным удовольствием откликнулся на новую работу Аллы Мусаевны Умахановой “Хореографическое искусство Дагестана: генезис, традиционные формы, выразительная пластика”, представляющую оригинальные формы музыкально-танцевальной культуры 38 народов и этнических групп Дагестана. Наверное, интенсивная научно-исследовательская и педагогическая деятельность – это главное в моей современной жизни в искусстве

© Уразгильдеев Р.Х., 2008. Все права защищены
    Произведение публикуется с разрешения автора

Скачать всю книгу «У истоков национального балета» с иллюстрациями (MS Word, 3740 Kb)