Бабочка

Однажды поздно ночью молодой человек посадил к себе в машину незнакомую девушку, чтобы, в качестве любезности, подвезти ее домой. Но девушке стало плохо… Ночь прошла в больнице, в тревожном ожидании. Что с ней – с прекрасной незнакомкой по имени Сауле?.. Может быть, она неизлечимо больна?.. Бывает, что случайная встреча изменяет всё в жизни человека. Первая публикация.

Капельки начинавшегося дождя запечатывались на лобовом стекле мчавшейся по широкому шоссе машины. В салоне играла приятная музыка. Водитель посмотрел на показания датчиков, затем посмотрел на себя в зеркало. Ехать домой, почему-то не хотелось. После трудного рабочего дня хотелось немного отдохнуть. Зря он не принял предложение друга провести этот вечер в ночном клубе в компании очаровательных дам-коллег. Проезжая мимо остановки, он заметил одиноко стоящую девушку и притормозил авто, решив подбросить ее. Дав задний ход, он остановил машину перед ней и открыл дверцу.

Она с удивлением оглядела красивую, дорогую машину и симпатичного парня, улыбающегося ей.

— Девушка, позвольте подвезти вас, — предложил он и снова улыбнулся ей. Она в нерешительности покачала головой и отступила назад.

— Девушка, в такой поздний час вряд ли будет хоть какой-нибудь транспорт, — снова произнес он.

— Я возьму такси, — невозмутимо произнесла она.

Он оглядел ее чуть подростковую фигуру, простенькое летнее пальто и сумочку, которую она прижимала к груди, и многозначительно улыбнулся. Девушка непонимающее уставилась на него.

— Зачем тратиться на такси?

— А с какой стати я должна вам верить? — вопросительно посмотрела она на него.

— Я не имею привычки сажать девушек в машину, отвозить их в темный лес и творить с ними непристойные вещи. Это не мое амплуа, да и леса по близости нет. Ну, не раздумывайте так долго, дождь набирает силу, — с улыбкой произнес он и подумал, чего она стоит и сомневается, не будет он пускать свои чары и покорять ее. Она не в его вкусе. Просто жалко ее оставлять под дождем одну.

— А вам можно верить? — снова спросила она.

Он вздохнул. Ну, до чего подозрительная особа. Ему это стало порядком надоедать.

— На все сто процентов, — произнес он и увидел, как она медленно и осторожно подошла к машине и села в нее. Закрыла дверцу. И не посмотрела на него.

Он пожал плечами, завел машину и поехал.

— Вы назовете адрес или мне ехать вслепую? — немного грубовато спросил он. Девушка ему ничуть не понравилась. Она назвала адрес, все так же глядя перед собой. Он молча прибавил скорость и мгновение спустя взглянул на нее.

Она сидела, отвернувшись к окну, смотрела на мелькающие огни домов и транспорта, не делая попыток начать разговор. Он шумно вздохнул, в попытке привлечь ее внимание. Скучная будет поездка. Не на ту напал.

— Мне интересно, что вы делали в такой поздний час одна, да еще не в очень хорошем районе города? — спросил он через мгновение, пытаясь разрушить невидимую стену.

— У подруги задержалась, — произнесла она тихо, не оборачиваясь. Он не расслышал и переспросил еще раз.

— Задержалась у подруги, — повторила она и посмотрела на него.

Он хотел что-то сказать, но замолчал, увидев, как тонкая струйка темной крови потекла из ее носа.

— У вас кровь, — пробормотал он, не зная, как отреагировать. Девушка резко поднесла руку к носу и увидела пятна крови на руке. Недоумевая, она посмотрела на него.

— Остановите машину, пожалуйста, — попросила она. Он затормозил, и девушка, открыв дверцу, выбежала из машины. Но, не пройдя и несколько метров, упала на землю. Он, выйдя из машины и увидев, что она не поднимается, побежал в ее сторону. Девушка, кажется, потеряла сознание. Он бросился поднимать ее.

— Черт! — вырвалось у него при виде того, как ее кровь размазалась по рукаву его рубашки. И пока он нес девушку обратно в машину, она несколько раз застонала.

— Ну, и напугала ты меня, — сказал он, садясь и заводя машину.

— Что ж ты так. Сейчас поедем в больницу, и все будет как по маслу, — говорил он, поминутно поглядывая на нее. Ему показалось, что она слышит его.

— Осталось совсем немного. Проедем еще один квартал, и мы на месте. Ты только не глупи, о’кей? — он одной рукой постарался вытереть своим носовым платком уже застывшую кровь с ее лица.

— Когда тебе станет хорошо, я принесу тебе рубашку, которую ты мне испачкала, и ты мне ее постираешь, — улыбнулся он, дотрагиваясь рукой до ее волос. Девушка снова застонала и шевельнулась.

— Уже приехали, — произнес он, почему-то чувствуя себя дураком.

Остановив машину перед больницей, он вынес девушку на руках и побежал к входу.

Освещенный коридор, яркий свет чуть ли не слепил глаза, беспокойные санитары, врачи; он терпеть не мог этого места и старался сюда не попадать.

Время было уже за полночь. У какой подруги она задержалась, и вообще – зачем он решил подбросить ее? Чего ради он сидит и ждет? Он нервно забарабанил пальцами по столу. Из приемной вышла медсестра и с улыбкой посмотрела на него.

— Извините, но долго еще придется прождать? — спросил он. Она молча пожала плечами и все так же, с улыбкой на губах, направилась куда-то. Он проводил ее взглядом и выругался про себя. Прошло полчаса, за это время он несколько раз порывался к выходу, но уйти почему-то не смог, наверное, чувствовал ответственность за жизнь той девушки. И он терпеливо сидел и ждал.

Через некоторое время в конце коридора показалась та девушка.

— Ну, наконец-то, — произнес он, вставая. Девушка подошла к нему. Выглядела она не очень хорошо. Он заметил странную бледность ее лица и широко распахнутые глаза, в которых читался страх.

— Простите, вы не могли бы довезти меня домой, — попросила она.

— Да, конечно, — пробормотал он, немного встревоженный. Ее взгляд упал на пятна крови на его рубашке, и она смущенно улыбнулась.

— Испортила вам рубашку, да? — она вымученно улыбнулась.

Он отмахнулся. Да нет, ничего. Она еще раз взглянула на него и пошла вперед к выходу.

— Что же сказал врач? — спросил он, уже открывая перед ней дверь машины и помогая ей сесть.

— А вас это действительно заботит? — спросила она чуть грубым тоном, как ему показалось, и он непонимающее уставился на нее, затем расхохотался.

— Не хотите говорить, не говорите. Я из чувства вежливости, — сказал он, заводя машину.

— Простите, — пробормотала она в ответ.

Ему почему-то снова стало жаль ее. Отъехав от больницы, он раздумывал, как срезать путь и поскорее добраться до места. Живет она у черта на куличках, это точно. Не найдя никаких вариантов, он поехал по обычному маршруту. Ему не хотелось разговаривать, не хотелось даже смотреть на нее. Он включил радио и немного фальшиво начал припевать и покачивать головой, в такт лившейся из динамиков музыке.

— Знаете, очень даже хорошее радио, — произнес он спустя некоторое время, когда стали передавать рекламу, позабыв про свои обиды. И посмотрев на нее, удивленно поднял брови: девушка спала. Красиво изогнутые ресницы чуть вздрагивали при каждом ее дыхании.

— Устала, бедняжка, — задумчиво произнес он и выключил радио.

Она что-то прошептала во сне, чуть шевельнулась и ее рука упала на его колено. Он немного сбавил скорость. И почувствовал, как в нем просыпается знакомое чувство, и сердце почему-то забилось быстрей. Он снова посмотрел на нее. Девушка казалась такой беззащитной и ранимой. А ему, наверное, будет лучше, если он перестанет думать о ней. Он осторожно убрал ее руку со своего колена.

Да, ты благородно поступил, что помог ей. И с каким-то чувством сожаленья подумал он про себя, что, подвезя ее домой, с ней он больше не увидится.

Добравшись до места и остановив машину перед домом, он откинулся на сиденье. Ему почему-то не хотелось будить ее. Он повернулся к ней и, положив руку под голову, стал смотреть на нее. Какая она миленькая, носик совсем маленький, кожа нежная, как у младенца. А волосы? Черные, как вороново крыло, и так сладко пахнут. Он провел пальцем по ее щеке. У него защемило сердце. И ему ужасно захотелось ее. Она снова что-то пробормотала во сне, и, задержав дыхание на мгновенье, медленно открыла глаза.

— Привет, соня, — произнес он и улыбнулся...

***

Было уже три часа, когда он добрался до дома. Поставив машину в гараж, он, насвистывая, вошел в дом. Включил свет в прихожей и чуть не вскрикнул. У дверей гостиной стояла Жамал.

— Тебе не кажется странным то, что ты приходишь в три часа ночи, хотя заметь, Нуржан, твоя работа заканчивается в шесть, — она пытливо посмотрела на него. Ему показалось, что Жамал разговаривает с ним собственническим тоном. Это ему не понравилось. Но заострять на этом внимание он не стал.

— Ты же знаешь, что я иногда имею привычку задерживаться на работе для решения серьезных проблем, — произнес Нуржан, проходя в комнату. Надо снять рубашку пока она не заметила пятна крови на рукаве.

— Работал до трех часов ночи? Это так на тебя не похоже... — произнесла Жамал, входя следом за ним.

Нуржан предпочел не расслышать ее ехидства. Он стал расстегивать пуговицы.

— В наш двадцать первый век существует множество способов связи для того, чтобы сообщить домашним о своем месторасположении, Нуржан.

— Да? Какие же?

— Интернет, спутниковая связь, мобильная связь, обыкновенный телефон, наконец! — пересчитала она, по пальцам уже теряя терпение. Нуржан улыбнулся и подошел к ней. Он уже снял рубашку и кинул ее на спинку стула.

— Ну, Жамал не сердись, — он обнял ее.

— Ты мог позвонить и предупредить, — прошептала Жамал. – И перестань мне врать.

— Я не врал, – по-детски произнес он, увлекая ее в спальную комнату.

— Я звонила тебе целый вечер. Тебя не было на месте.

— Скучала по мне? — спросил он, не обращая внимания на ее последние слова, вдыхая запах ее волос и целуя ее. Она слабо попыталась уклониться от его ласк.

— Не уходи от темы, Нур... — она не успела договорить, как он закрыл ей рот поцелуем.

— А я скучал, — прошептал он, продолжая целовать ее. Она обмякла в его объятьях и двинулась всем своим существом ему навстречу. Он развязал бретельки ее ночного платья, и оно, соскользнув по телу, упало на пол.

— Жамал, — прошептал он.

Забылась больница, усталость. Забылся трудный рабочий день. Забылась та беззащитная девушка, которую он подвез...

***

— Может, так случится, что я опоздаю сегодня тоже, — произнес Нуржан, стоя перед зеркалом и завязывая галстук.

— Что бы там ни случилось, позвони, пожалуйста, — крикнула в ответ Жамал из ванной комнаты.

— Хорошо.

— Сегодня приду пораньше. После обеда состоится педсовет, затем у меня два урока. Приду и приготовлю твое любимое блюдо, — сказала Жамал, выходя из ванной, надевая туфли и поправляя прическу.

Нуржан закончил завязывать галстук.

— Знаешь, Жамал, я тут подумал, может, ты не будешь работать в той школе, и будешь сидеть дома?

Он знал, что такие разговоры злят ее, и поэтому, не дожидаясь ее ответа, вышел из комнаты. Жамал не успела возразить ему.

Выведя машину из гаража, он подождал, пока Жамал сядет.

— Почему ты против того, чтобы я работала, а, Нуржан? Я не могу сидеть целыми днями дома. Я умру от скуки, и ты это знаешь, — произнесла она, возвращаясь к незаконченной теме.

— Работая, ты становишься независимой, а такие обстоятельства меня не прельщают, — спокойно ответил Нуржан, выезжая на главную дорогу. – И еще когда мы поженимся, мне бы не хотелось, чтоб, моя жена работала.

— Нуржан...

— Женщина должна сидеть дома. Ее предназначение и заключается в том, чтобы заниматься домашними делами, растить детей и, конечно, повиноваться мужу во всем. А зарабатывать деньги и обеспечивать семью предоставь мужчине.

— Меня иногда тошнит от твоей консервативности. Ты ведешь себя, как собственник, думающий только о себе. Ну, почему мужчины все такие?.. — Жамал стала заводиться, хмуря брови.

Нуржан промолчал. С утра не хотелось споров и упреков. Он многозначительно посмотрел на нее. Лучше он довезет ее до школы и позабудет об этом. Все равно он добьется своего.

— Сколько сегодня у тебя уроков? — спросил он некоторое время спустя, сворачивая направо.

— Ты никогда меня не слушаешь. Я же тебе говорила, что до обеда проведу 4 урока. После обеда состоится педсовет и... ой, что это? — удивленно спросила Жамал, наклоняясь вперед.

— Что там? — спросил Нуржан.

— Вот такая вот штуковина.

Она выпрямилась, и в руке Жамал он увидел женскую сумочку. Она удивленно и в то же время вопросительно смотрела на него.

— Она лежала у моих ног. У меня такой сумочки нет, — сказала Жамал. – Может, ты что-нибудь скажешь?

Нуржан взял сумочку, оглядел ее и кинул на заднее сиденье. Наверное, та девушка, которую он подвозил, оставила ее вчера. Как же он забыл о ней.

— Это моей коллеги сумочка. Я ее вчера подвозил, — небрежно ответил Нуржан. Жамал недоверчиво посмотрела на него.

— Да? А кого ты еще вчера подвозил? Может, ты поэтому пришел в три часа ночи, так как развозил своих коллег по домам?

— Жамал... — произнес Нуржан. Так глупо прокололся перед ней. Допустил оплошность.

— Может, если я осмотрюсь, то наверняка найду еще кое-какие женские принадлежности?

— Жамал, поверь, это сумочка моей коллеги. Ну, хочешь, я сейчас позвоню ей и спрошу?

— Я тебе не верю.

— Почему?

— Потому что по глазам вижу, что ты лжешь!

Ее ответ не понравился ему. Он нахмурил брови и медленно свернул машину к обочине дороги. Остановил машину и, повернувшись к Жамал, сказал:

— Выходи.

— Что? — удивилась она, не ожидая такого поворота вещей. Она, конечно, знала нрав Нуржана, но чтоб поступать таким образом…

— Выходи из машины. Доберешься как-нибудь сама. Я спешу, — сказал он, не глядя на нее.

— Нуржан, я не могу... пойми... — растерянно ответила Жамал.

— Жамал, не заставляй меня применять силу.

Она зло посмотрела на него и, выйдя из машины, хлопнула дверью. Нуржан спокойно завел авто и продолжил путь. Он понимал, что поступил глупо и по-детски, но это был единственный выход избежать ссоры. Применять силу, конечно, он не собирался, просто других слов не нашлось. Он с грустью подумал, что с Жамал у него, наверное, уже ничего не получится. Как же он ненавидел, когда отношения подходили к концу. Приходилось находить какие-то оправдания, видеть слезы, слушать упреки. И в очередной раз так произойдет. Жамал хорошая женщина, несмотря на придирчивость, из нее получится отличная хозяйка и жена. Но Нуржан никогда не любил ее. И, наверное, это тоже хорошо.

Он не заметил, как проехал на красный свет...

За работой он никак не мог сосредоточиться. Да и настроение в ходе совещания несколько упало. Мало того, что его остановил сотрудник ГАИ, так мысли все время вились вокруг той сумочки, которую он оставил в машине. А вдруг там важные документы или кое-что, без чего не могла обходиться та девушка? Надо найти, наверное, ее и отдать сумочку. Он ведь примерно знает, где она живет. Хотя с какой это стати он должен поступать таким образом? Ну, забыла сумочку, теперь из-за этого сходить с ума что ли? И почему у нее потекла из носа кровь? Нуржан вспомнил рубашку, которую он оставил на спинке стула, и усмехнулся про себя. Финального скандала на прощание ему точно сегодня не избежать. Никакие уговоры не усмирят Жамал. Она увидит пятна крови и устроит настоящий допрос. Ей бы работать оперативником где-нибудь в МВД или УГРО, думал временами Нуржан.

Нуржан посмотрел на коллегу, который представлял презентацию перед начальством, и желание убежать из офиса стало невыносимым. Часы показывали только одиннадцать, а Нуржан уже чувствовал себя, как выжатый лимон в конце рабочего дня.

— Ну да, — усмехнулся он и выронил ручку из рук, чем привлек внимание остальных.

— Нуржан, если у тебя возникли какие-то вопросы или сомнения, то я готов тебя выслушать, — произнес коллега, останавливая презентацию.

— Интересно, кто тебя надоумил составить такой смешной бизнес-план? Это же немыслимо, — ответил Нуржан.

— Вполне приличный бизнес-план для такой небольшой компании, — невозмутимо ответил коллега и вызывающее посмотрел на него. Нуржан хотел возразить, но начальник остановил его взглядом. Нуржан пожал плечами, и презентация продолжилась. Он снова посмотрел на часы. Черт! Время как будто замерло. Он ослабил галстук и откинулся на спинку кресла. Вошла помощница. Он приветливо улыбнулся ей. Она подошла к нему и, наклонившись, прошептала:

— Звонили с юридической фирмы. Просили, что бы вы до обеда занесли документы.

— Ты мое спасенье, — прошептал он, и, вставая, обратился к сидящим. — Господа, прошу извинить. Возникли срочные дела. С документацией касательно бизнес-плана ознакомлюсь по возвращению.

Начальник кивнул головой в знак согласия, и Нуржан вышел.

Что сегодня за день? Мысли не в порядке, коллегу чуть ли не обидел. Нуржан забежал в кабинет и, схватив папку, лежащую на его рабочем столе, выбежал обратно.

— Меня не будет до трех часов, — бросил он секретарю и поспешил к лестнице. Выйдя на улицу, он остановился на минуту. Кажется, ключи остались в кармане пиджака. А нет. Они, оказывается, в кармане его брюк. Он достал их. Сел в машину.

— Та-ак, — произнес он и завел авто. Затем выключил.

Может, все-таки перестать думать о ней? Ты же благоразумный человек, Нуржан, и уже далек от того возраста, когда влюблялся чуть ли не каждую неделю.

— Нет, я так не могу — снова он произнес и посмотрел на себя в зеркало. Затем, обернувшись назад, снова увидел сумочку. Подобрал ее.

Кто-то постучался в окно машины и Нуржан, подняв голову, увидел, что это был его коллега по работе. Он открыл окно.

— Нуржан, спасай, — произнес коллега спешно.

— А что случилось? — спросил Нуржан и незаметно положил сумочку в бардачок.

— Ты в юридическую фирму? Нам как раз по пути. Я в таможенную, — и, не дожидаясь согласия, коллега открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Нуржан с недовольным видом завел машину и поехал.

— Как предстоят дела с проектом? Слышал, Малик делает сегодня презентацию, — спросил он. Нуржан посмотрел на него через зеркало заднего обзора.

— Проект сам по себе хороший. Но есть маленькие детали, которые необходимо доработать. А Малик этого почему-то не учел, — ответил Нуржан

Коллега понимающе закивал головой

— Бьюсь об заклад, если Малик провалит проект, ты будешь заниматься этим, — сказал он. Нуржан с улыбкой посмотрел на него через зеркало и увидел, как он хотел что-то добавить, как вдруг наклонился вперед.

— С каких это пор ты стал принимать лекарства? Ты что болен? — спросил он, выпрямляясь.

— Что там еще? — уже с испугом спросил Нуржан.

— Какое-то импортное лекарство. Не могу прочитать название. Оно полуистерлось. Лежало под твоим сиденьем.

— Можно взглянуть? — попросил Нуржан.

Коллега протянул Нуржану руку и на его ладони он увидел пластмассовую баночку с какой-то надписью. Нуржан осторожно взял ее. Откуда оно, подумал он. Может, Жамал? Но она бы сказала, если бы принимала лекарства.

— Останови здесь, — услышал Нуржан. – Спасибо, выручил.

Нуржан притормозил и остановил машину. Когда коллега выйдя, скрылся из виду в здании напротив, Нуржан тоже осторожно вышел из машины...

— Скажите, пожалуйста, от чего применяется вот это вот лекарство? Там лежат какие-то капсулы коричневого цвета, — спросил Нуржан.

Аптекарь посмотрела на него и взяла баночку.

— А откуда оно у вас? – спросила она.

Нуржан замялся.

— Это очень дорогое и импортное лекарство. И без рецепта не выдается, — сказала она, не дожидаясь ответа Нуржана.

— Понятно. А для чего оно?

— Имуноподдерживающее средство. Обычно применяется при раковых заболеваниях и заболеваниях когда.... — остального Нуржан уже не дослушал. Он смотрел на аптекаря и перед глазами всплыл образ той девушки прижимающую сумочку к груди. Нуржан мотнул головой, словно отгоняя тот образ, молча взял из рук лекарство, и, кивнув головой разговорившемуся аптекарю в знак благодарности, медленными шагами направился к выходу.

Осеннее солнце скрылось за тучкой и мгновенье спустя снова появилось.

Нуржан почему-то посмотрел на небо, затем на баночку в руке. Медленно подошел к машине. Разглядывая ее, он вдруг подумал, быть может, она выпала из сумки сегодня утром, когда он демонстративно закинул ее на заднее сиденье.

— И что с тобой такое, что ты принимаешь такое лекарство? — произнес он. А вдруг это не ее вовсе, осенило его. И он даже обрадовался. Вдруг она работает в аптеке как та толстая женщина. Или это лекарство, которое она везла кому-то другому? Но ведь у нее вчера потекла из носа кровь, снова подумал он, и у врача она пробыла долгое время. Может, съездить к тому врачу и поинтересоваться? Может, все-таки попытаться ее найти? Нуржан положил лекарство в карман и осмотрелся. Посмотрел на часы и вдруг вспомнил, что ему необходимо отнести документы.

— Привет, — донесся голос Жамал из кухни, откуда доносились аппетитные запахи. – Ты что-то рановато сегодня.

Нуржан прошел в гостиную. Он ничего не сказал ей в ответ.

— Готовлю твое любимое блюдо, — с улыбкой сказала Жамал, заходя в комнату и садясь рядом с ним. – Провела уроки, пришла, прибралась немного. Сегодня такой смешной случай был. Эти дети такие смешные в своих действиях. Иду я по коридору после обеда....

— Жамал, — взглянул он на нее тем самым, перебив ее и ее попытку спасти положение. – Не суетись, пожалуйста.

 Она замолчала. Затем, подумав о чем-то, встала с дивана. Нуржан следил за ней и чувствовал, что она чего-то ждет.

— То, что произошло сегодня утром... ты прости меня. Я такая несдержанная. Может, это и в действительности была сумочка твоей коллеги.

— Жамал, давай не будем об этом. По крайней мере, сегодня, хорошо? — он устало закрыл глаза.

— Я даже промолчу о пятнах крови на твоей рубашке... Нуржан, ты только не принимай опрометчивых решений, — тихо попросила она, снова усаживаясь. Нуржан усмехнулся и посмотрел на нее. Заметила все-таки. Но ему уже было все равно. Он не сказал ни слова, и через мгновенье встал, и направился в прихожую. Его мысли были совсем о другом. Он думал о той. Ему придется найти ее.

— Я ухожу.

— Куда? Ужин почти готов, Нуржан.

— Не хочу и не буду, — буркнул он, уже выходя из дома. Жамал вышла следом за ним. Увидев, как Нуржан спускается по лестнице и направляется к машине, не обращая на нее внимания, она разозлилась.

— Ну и ладно!!! — прокричала Жамал ему в след – Проваливай!

Он обернулся и увидел, как она, закрыв лицо руками, зашла обратно в дом. Постояв с минуту во дворе, Нуржан сел в машину. Завел, и резко нажав на газ, выехал на дорогу.

Он нервничал и спешил, все прибавляя скорость и не останавливаясь на красный свет. Он нутром чувствовал что та, другая, нуждается в нем, что зовет его, плачет. А он не мог допустить этого, поэтому он спешил. С каждой минутой ее дом становился все ближе, и тревога внутри него росла.

— Она живет в том сером доме с матерью, — сказала пожилая женщина. – А зачем она вам?

— Спасибо, — произнес Нуржан, не обращая на ее вопрос.

Увидев входную дверь с темно-коричневой растрескавшейся краской, Нуржан замешкался. Сжимая в руке лекарство, он в нерешительности стоял. Протянул руку к дверному звонку и резко отдернул ее, так как услышал чьи-то шаги. Щелкнул замок, и дверь открылась.

— Здравствуйте, — пробормотал Нуржан, увидев, как из дома выходит женщина. Она в замешательстве остановилась перед ним.

— Вы, наверное, ее мать? — предположил Нуржан. Она непонимающее посмотрела на него.

— Вам кого, молодой человек?

Нуржан показал ей баночку с лекарством. Она, не понимая ничего, покачала головой.

— Кто там, ма? — услышал он чей-то голос.

— Здесь молодой человек, сам не знает, чего ищет, — ответила женщина, оглядываясь назад. Нуржан почувствовал, что она подошла к самой двери, но не решается выглянуть. Он хотел позвать ее, но не знал ее имени. Женщина все еще смотрела на него, и Нуржан слабо улыбнулся ей. Почему он не может повернуться и уйти? Почему его вдруг бросило в жар?

— Я сама поговорю с ним. Ты иди, мам, — услышал он.

— Ты его знаешь? — спросила женщина. Наверное, ей утвердительно кивнули, что женщина еще раз посмотрев на Нуржана, ушла.

Он не решался войти, а она выйти к нему навстречу. Их разделяла стена, и Нуржан облокотился об стену. Дверь оставалась открытой, и ему казалось, что он слышит ее дыхание.

— Ты меня искал? — услышал он ее голос.

— Не знаю, — ответил Нуржан.

— Я увидела тебя в окно.

Нуржан промолчал. Его в этот момент наполняли смешанные чувства, что он не мог вымолвить ни слова. Он был рад, что она рядом, и в то же время не понимал, зачем ему это все.

— Как тебя зовут?

— Нуржан.

— Нуржан, — повторила она.

Он каким-то шестым чувством понял, что небезразличен ей, и стоит ему протянуть руку через открытую дверь, он прикоснется к ней. Она прижмет его руку к своей щеке.

Нуржан вспомнил про лекарство, которое до сих пор сжимал в руке. Он протянул баночку через открытую дверь.

— Что это? — спросила она.

— Ты оставила ее в машине вместе с сумочкой два дня назад, когда я тебя подвозил. Сумочка у меня в бардачке. Пойдем со мной, — произнес Нуржан.

— Значит, ты уже знаешь.

— Знаю что? Я ничего не знаю, — солгал Нуржан.

— Я сейчас выйду.

— Я подожду.

Нуржан чувствовал себя словно в каком-то сне. И удивлялся самому себе и тому, как он поступил. Может, чувство того, что девушка действительно нуждалась в этом лекарстве, заставило его сделать этот шаг и приехать сюда? Или здесь кое-что другое? Наверное, все-таки это чувство ответственности. Оно прилипло к нему с того самого момента, когда он решил подвезти ее.

— Ты дурак, — произнес Нуржан самому себе. – Приперся сюда. Решил показать, какой ты благородный?

Нуржан по привычке усмехнулся. Понятия о том, что он ей скажет, после того как он отдаст ей лекарство, он не имел. Он просто испытывал к ней какие-то неопределенные чувства и не смог их сдерживать. Наверное, поэтому он и приехал сюда, к ней.

— Я люблю бабочек, — произнесла она.

— Почему? — спросил Нуржан.

— Они красивые, — ответила она.

Он смотрел на нее, и солнце играло с ее волосами, отражаясь на них. Ее волосы словно горели на солнце и слепили ему глаза. Девушка, закутавшись в теплый джемпер, сидела с закрытыми глазами и что-то подпевала. Затем, повернувшись к нему, улыбнулась.

— А ты суеверный?

— Никогда такого за собой не замечал, — ответил Нуржан, пожимая плечами. Разговор у них не клеился, Нуржан, как и предполагал, не знал о чем с ней говорить. Но ему было спокойно рядом с ней.

— Почему ты не сказала мне? — спросил он у нее. И увидел, как ее улыбка погасла.

— Есть некоторые вещи, о которых не говорят. С ними просто надо мириться. Я привыкла к этому чувству. Если так суждено, пусть так и будет

— Я повел себя как последний грубиян и дурак. Прости... — произнес он, вспоминая тот вечер. Она промолчала.

Подул порывистый ветерок, и через некоторое время небо затянуло тучами, за которыми скрылось осеннее солнце.

— Мне, наверное, пора, — прошептала девушка. – Солнышко ушло домой, и я тоже пойду. Вечером я предпочитаю оставаться в одиночестве.

Нуржан кивнул в знак согласия, понимая скрытый смысл ее слов. Но уходить ему не хотелось.

— Могу я увидеть тебя снова? — спросил он, провожая ее до дверей. Девушка кивнула головой. Затем зашла в дом.

Сколько времени Нуржан просидел в машине, он не знал. Знал только то, что время проходит и за окном сгущается тьма. И льет дождь. И то, что что-то держит его здесь и не отпускает его. Он смотрел, как капли дождя омывают окно его машины, стучатся к нему, просятся. Он вспоминал их сегодняшний разговор, ее улыбку. Он даже не спросил ее имени. Но он был рад. Потому что вдруг понял, что нашел того человека, с которым ему хорошо.

Сквозь стену дождя, он смотрел, как приветливо мигает огонек света в ее доме.

Нуржан незаметно для себя уснул, убаюканный пением дождя и мерцанием света в окне ее дома.

Во сне ему приснилась бабочка. Она порхала вокруг него, а он пытался ее поймать. Тогда он протянул руку и бабочка села ему на руку. Нуржан рассмеялся от счастья. От его смеха, бабочка вспорхнула вверх и исчезла. Нуржан оглянулся, и в углу вдруг увидел ее. Она стояла, также одетая в джемпер, и что-то говорила. Но почему-то Нуржан не слышал ее слов. Он подошел к ней. Начался дождь, и она превратилась в бабочку... а он остался один...

Нуржан проснулся. Такого странного сна он еще не видел. Свет в доме погас, и он стоял мрачный окруженный полуголыми деревьями. Дождь перестал лить. Нуржан посмотрел на время. Четыре часа утра.

— Бог ты мой, — прошептал он, завел машину, и, не огладываясь, отъехал.

***

Сегодня он представлял новый проект и немного нервничал. Его помощница готовила конференц-зал, Нуржан сидел, уставившись в бумаги. После того, как проект Малика не получил утверждения со стороны начальства, Нуржану поручили заниматься этим делом. И Нуржан не мог позволить себе думать о чем-либо, кроме проекта.

— Господа, позвольте мне сегодня представить вашему взору примерный макет здания будущей компании и бизнес-проект на последующие пять лет... — начал Нуржан, когда все собрались. Когда он начал вводить их в курс дела, с каждой минутой в нем росла уверенность того, что и на этот раз он лучший, и что все сложится, как всегда, прекрасно...

Все поздравляли его с успехом. Нуржан сиял от счастья, и для каждого у него находилось по комплименту. Проект утвердили, и повышения по служебной лестнице ему не избежать.

Кабинет показался ему таким тесным, как будто эмоциям не хватало пространства. Нуржан открыл окно. Вместе с ветром к нему ворвался шум улицы. Нуржан вдохнул свежего воздуха полной грудью. В этот момент ему казалось, что он может осилить любую задачу. Зашла помощница с чашкой кофе.

— Ты молодец, — сказал он ей, улыбаясь. И вдруг подумал, может, стоит ее пригласить куда-нибудь на ужин. Отпразднуют это событие.

— Поужинаешь со мной? — спросил он у нее, подойдя к ней. Взял за руки. – Поедем в какой-нибудь шикарный ресторан, отведаем какого-нибудь экзотического блюда, выпьем по бокалу шампанского…

— Только по бокалу? — игриво спросила помощница.

— Хорошо, по два бокала, пойдет? — Нуржан улыбнулся, пуская свои чары в ход. Увидев, как девушка притворно замялась, добавил:

— Такой успех. Проект утвержден. Грех не отпраздновать. Ну, Сабина.

— Хорошо. Только вы заедете за мной после работы.

Он согласился. Проводив ее взглядом, Нуржан сел за рабочий стол.

За ужином Нуржан почему-то молчал. Хорошее настроение улетучилось. Сабина говорила без остановки, и Нуржан слегка удивился этому. Он ведь всегда считал ее сдержанной.

— В прошлом году я ездила в ........... на показ коллекции одного модельера. Нуржан, там такая одежда, шик да и только. Вы просто не поверите. А еще в прошлом году я приобрела такую шикарную шубу из песца.

— Наверное, угробили столько песцов чтобы сшить эту шубу, — задумчиво произнес он. Разговоры об одежде утомили его, и даже шампанское не поднимало настроение.

— Красота требует жертв.

— Но каких жертв! — сказал Нуржан, отпивая из бокала.

— Я иногда ничего под этой шубой не носила. Представляешь? — Сабина захихикала, не обращая внимания на его реплику.

Нуржан в удивлении широко открыл глаза.

— Зимой!?!

Сабина кивнула головой, уже рассмеявшись.

Он растерянно пожал плечами и вдруг остро почувствовал, как ему чего-то не хватает. Он оглянулся. Шикарная публика, едящая, пьющая, смеющаяся. Дамы в великолепных платьях, увешанные драгоценностями, мужчины в дорогих костюмах, важно закинувшие ногу на ногу. Шик, блеск, притворство и никакой простоты. А ему как раз в этот момент не хватало этого. Сабина стала рассказывать про какой-то фильм, на который она ходила совсем недавно. Нуржан не понимал, про какой фильм она говорила. В мыслях он был где-то там. Затем, он увидел, как Сабина поднялась, взяла сумочку, сказала ему что-то и направилась куда-то. Наверное, в дамскую комнату. Глядя на удаляющуюся Сабину, Нуржан вдруг вспомнил, что больше месяца не видел ее, ту девушку.

Нуржан снова осмотрелся. И почувствовал, что больше не в силах слушать очередную болтовню Сабины по ее возвращению и сидеть здесь. Он сделал знак официанту, чтоб тот принес счет. И поднялся, когда Сабина вернулась к столику.

— Отвезу тебя домой, — сказал Нуржан.

Расплатившись, Нуржан помог Сабине накинуть изящное пальто.

— Ты останешься сегодня у меня? — спросила она в машине. Нуржан посмотрел на нее и отрицательно покачал головой. Сабина огорченно надула губы.

— Ну, пожалуйста. Я надену ту самую шубку.

— Нет, спасибо. Мех убитых зверей меня не воодушевляет. Лучше постарайся не опоздать на работу завтра. О’кей?...

Нуржан остановил машину у входа в парк. Долго думал, прежде чем выйти из машины.

Она сидела на скамейке в пол-оборота, прислонившись к спинке и подобрав под себя ноги. Наверное, в раздумье задремала. Легкий ветерок теребил ее волосы. Нуржан не слышно подошел к ней сзади и протянул ей букет цветов. Она резко обернулась. В ее глазах он прочитал, что она ждала его, что рада его видеть, и ему стало стыдно от того что, не приезжал к ней после той ночи. Она взяла цветы и вдохнула их запах. Он уселся перед ней.

— Греешься на солнце? — спросил Нуржан. Она кивнула головой.

— А почему ты не приходил ко мне?

— Не знаю.

— А почему тогда пришел сегодня?

— Опять-таки не знаю, — Нуржан улыбнулся. Она смотрела на цветы, и ее волосы падали, закрывая ее лицо.

— Нравятся?

— Красивые, — девушка посмотрела на него и дотронулась до его рук.

— Прости, — прошептал Нуржан.

— Я думала о тебе.

Он ничего не сказал. Он тоже думал о ней. Но и думал о том, что это ему принесет? Хотя нет. Он не думал о ней последний месяц. Она как-то позабылась за суетой его дел, он отдалился от мыслей о ней. Но она ему снилась один раз, в ту ночь, когда шел тот дождь. Когда он понял что с ней ему хорошо, даже если она молчит, когда он рядом.

— Я завтра ложусь в больницу на лечение — сказала она.

— Сильно болит? — спросил Нуржан.

— Я не хочу, чтобы ты навещал меня пока я там. Я буду в таком состоянии, и у меня будет такой ужасающий вид.

— Хорошо, не буду, — Нуржан отвел прядь ее волос за ее ухо.

— Обещаешь?

— Обещаю, — произнес он, хотя знал, что уже не сдержит своего обещания.

— Тогда я пойду. Ты пришел... а я тебя и ждала, — произнесла она, вставая. – Цветы красивые.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

Как он ни старался, он не мог побороть чувства, душившего его. Это было чувство жалости к ней. Он понимал что, жалея ее, он унижает ее. Но Нуржан знал, что жалость будет, и всегда была среди других чувств, которые он испытывал к ней. Ну, почему так случается? Почему это случилось с ним? Задавать таких вопросов, наверное, не стоит, да и глупо. Просто то, что должно было случиться, то и случилось. И с ним, и с ней. И они оба должны пойти до конца.

— Я же просила не навещать меня.

— Я не смог удержаться, — Нуржан сел у ее кровати.

— Ужасно выгляжу, да? — она слабо улыбнулась. Нуржан отрицательно покачал головой.

— Сюда не разрешают входить с цветами, — прошептал он.

— Плохие врачи, — сказала она. – Мне было так плохо, пока ты не пришел.

Нуржан смотрел на нее, и стало невыносимо жалко. И ее и себя. Он понимал, что в данный момент она сильно страдает. Он отвел взгляд.

— Какая погода на улице?

— Капает дождь. Это потому, что ты не гуляешь. Когда ты выходишь на улицу, солнышко тоже выходит, чтобы поиграть с твоими волосами, — произнес Нуржан.

— Ты не уйдешь, пока я не засну? — спросила она. Нуржан кивнул головой. Он поднялся, принес стул и уселся на нем.

— Не уйду.

— Поговори со мной, — она закрыла глаза и напряглась от боли. Нуржан взял ее за руку, и она благодарно посмотрела на него.

— Я буду с тобой, — произнес Нуржан. – Буду всегда с тобой.

— Ты не исчезнешь, как тогда?

Нуржан покачал головой. Нет, теперь он не уйдет.

— Когда я смотрела фильмы, где герои смертельно больны, и что им хочется увидеть море перед смертью, я не понимала их. А теперь я знаю почему. В последние дни я много думала об этом. Твоя жизнь это и есть Море. Порой оно бушует, порой спокойное. И сидя на краю моря, когда твоя жизнь заканчивается, ты начинаешь осознавать, осмысливать свою жизнь. Может быть, понять того чего не мог понять. Простить тех, кого не смог простить. Мне бы хотелось увидеть его. Но моря у нас нет, к сожаленью.

— Больше всего мне жалко не себя, как тебе может показаться. Сердце сжимается, когда думаю, что станет с моей матерью. Ведь такого наказания она, наверное, не заслужила. Вижу, как она незаметно страдает, плачет, когда я плачу, когда мне хочется умереть.

Нуржану стало нестерпимо больно от той мысли, что она говорит такие слова. Она такая молодая, она должна жить, наслаждаться жизнью. Почему жизнь такая несправедливая штука? Он поднялся со стула. Она с испугом посмотрела на него.

— Не уходи, пожалуйста, — попросила она. – Мне страшно оставаться одной.

— Я сейчас вернусь, — промолвил он, отпуская ее руку.

Выйдя из палаты, Нуржан прямиком направился к ее лечащему врачу.

— Ничего уже нельзя сделать, — ответил врач на вопрос Нуржана. – Сроки упущены. К нам она обратилась слишком поздно.

— Но так же нельзя. Вы не дадите ей умереть? Вы же этого не допустите?

— Я понимаю ваши чувства. Каждый месяц она ложится в больницу для проведения химиотерапии. Это единственное средство продления ее жизни.

— Доктор, я так хочу ей помочь.

— Все что вы можете сделать, — быть с ней рядом. Пусть она чаще улыбается и меньше грустит, — сказал врач и ушел в бумаги.

Нуржан вышел в коридор и, подойдя в двери ее палаты, облокотился об стену.

Значит, он ее потеряет? Через каких-то два-три месяца он ее больше не увидит? А может быть, где-то есть такое лекарство, которое может помочь ей? Продлить ее жизнь?

Нуржан услышал какой-то стук в палате, где она лежала, и ворвался туда.

— Позови медсестру, пожалуйста, — попросила она. Он в испуге подбежал к кровати.

— Что с тобой?

— Мне плохо, — прошептала она, теряя сознание.

Нуржан выбежал обратно в коридор и позвал медсестру.

Прибежали врачи. Нуржана не впустили к ней. Он стоял за дверями и ждал.

— С ней все в порядке? — спросил он выходившего из палаты того самого врача. Он кивнул головой.

— Мы сделали ей обезболивающий укол, и она сейчас спит.

Нуржан увидев ее, лежащую в кровати, бледную и измученную, как-то притих. Неужели это милое создание умрет? Он ведь не должен допустить этого? Может, отвезти ее с другую больницу, где ей обеспечат надлежащий уход? И он должен стать свидетелем того, как она умирает? Почему он должен через все это проходить? Что держит его здесь? И почему он задает себе такие вопросы, на которые он никогда не ответит? Он знает только одно: она нуждается в нем и он не может бросить ее. Глупо конечно так рассуждать, но это так.

— Нуржан, — услышал он ее голос. Она открыла глаза и подняла голову. Нуржан сел рядом.

— Как ты?

— Увези меня. Я больше так не могу. Я хочу умереть. Это невыносимо так жить, ожидая смерти каждую секунду, — говорила она. Нуржан не мог этого слышать. Ее слова, словно нож, врезались в его сердце.

— Не говори так, — он хотел назвать ее по имени, но вспомнил, что так и не спросил, как ее зовут. – Все будет хорошо. Я увезу тебя далеко. Тебе больше не будет больно

— Обещаешь? — она смотрела на него глазами полными слез.

— Обещаю...

***

Озеро в это время года выглядело пустынным, заброшенным. Серые вороны гуляли по пляжу. Волны, будто смирившись с чем-то, бились о берег, навевали на приятные летние мысли.

— Это, конечно, не море, которое ты хотела так увидеть, но Иссык-Куль — красивое место, — словно оправдываясь, произнес Нуржан. Она вышла из машины и, молча, направилась к берегу. Он заглушил мотор и вышел следом за ней.

— Никогда не видела такой красоты, — сказала она, останавливаясь. Он, подойдя, обнял ее.

— Вот видишь. Море или озеро, или даже океан должны навевать только на позитивные мысли, — подбадривая, сказал Нуржан.

— Я так тебе благодарна, — она повернулась к нему.

— Ты моя ласточка, — нежно произнес он в ответ и поцеловал ее. – Когда мы вернемся, я хочу познакомить тебя с родителями. Ты им понравишься.

— Я не уверена, что это хорошая идея Нуржан, — она отстранилась от него.

— Сауле, брось, ты знаешь о моих чувствах к тебе. Я не могу без тебя.

— Все мы знаем, что будет в конце, и ты не исключение. Я не хочу, чтобы ты страдал, — Сауле снова стала смотреть на озеро. Подул ветер, и она съежилась от порыва.

— Они не пойдут против моего выбора. А мой выбор — это ты.

— Ты скажешь им, что я смертельно больна? — спросила она напрямик. Нуржан оторопел.

— Ты не умрешь, — ответил он. – Не говори так.

— А ты откуда знаешь? Моя жизнь — это сплошная неопределенность. Я не знаю, что будет со мной через несколько минут, Нуржан. И поступать таким образом ты не имеешь права.

— Ты поедешь со мной и все, — отрезал Нуржан. Сауле посмотрела на него.

— Хорошо, — ответила она.

— И не надо мне говорить... — Нуржан не докончил не найдя подходящих слов. – Пойдем в дом.

Следующие дни казались для Нуржана настоящим раем. Просыпаясь утром, он долго любовался ею, проводил рукой по ее волосам. Врач настоятельно рекомендовал, чтоб она спала подольше, и Нуржан не будил ее. Он наблюдал, как она спит и что-то шепчет во сне. Иногда бывает, зовет его по имени, а, просыпаясь всегда берет его руки в свои и прижимается к ним щекой. С каждым днем он понимал, что уже не сможет без нее, словно если она уйдет, то он потеряет свое спокойствие, потеряет смысл, потеряет жизнь.

— С тобой я становлюсь таким слабым, Сауле, — прошептал он однажды, когда она спала.

И встречаясь взглядом Сауле, Нуржан понимал, что его чувства переросли в нечто огромное. Что нашел свою судьбу и счастлив проводить с ней каждый день своей жизни. Он любил, когда она звонко смеялась его шуткам. Каждый ее жест, движенье вселяли в него радость. Встречая рассвет в ее объятиях, Нуржан благодарил бога за то, что одним дождливым вечером он нашел ее. И он обещал себе, что бы ни случилось, он будет с ней. Дни, когда ей было плохо, когда она, не сдерживаясь, рыдала от боли, когда начинала обвинять его, бить кулаками по его груди, чтобы унять боль, просыпалась ночами, бродила, словно призрак, по темным комнатам, вселяя страх, тихо сходила сума от боли, Нуржан был рядом с ней, чтобы утешить ее. Сделать так, чтобы ей не было больно.

— После смерти душа человека превращается в живое существо, каким ему хотелось бы быть при жизни. Если бы тебе была дана возможность превратиться в какого-нибудь зверя, то в кого ты бы предпочел превратиться?

— В орла! — ответил Нуржан улыбаясь. Они сидели на одной из скамеек на пустынном берегу озера. Сауле смотрела на озеро и говорила. В иные часы она становилась такой говорливой, и ему нравилось слушать ее.

— В орла? — почему-то удивилась Сауле. – Почему?

— Не знаю. Может эта величественная и могущественная птица, парящая высоко над облаками.

— И наводящая страх на окружающих ее птиц?

— Может быть, — рассмеялся Нуржан. Солнце садилось, и с того места, где они сидели, открывался красивый закат.

— Смотри, как красиво, — прошептала Сауле. Нуржан прижал ее к себе. На какое-то мгновенье они замолчали. Озеро тихо заколыхалось, будто прощаясь с солнцем и говоря ему до завтра.

— Пока, солнышко.

— До завтра, солнце, — произнес Нуржан и посмотрел на нее. Она как будто сникла, сжалась, и ему почему-то стало тревожно. Хотя он и не подал виду. Он решил продолжить тему.

— А ты кем хотела бы стать?

Она не ответила. Она взглянула на него и поднялась.

— Что-то случилось? — спросил он, поднимаясь за ней.

— Пора уже, — услышал он в ответ.

***

— Алло, Нуржан, это Сауле.

— Сауле, привет! Как дела у моей красавицы? — Нуржан прижал к уху телефонную трубку.

— Мне бы хотелось с тобой поговорить. Нуржан, приезжай.

— А что случилось?

— Я уезжаю. Нуржан, понимаешь, так получилось, что...

— Сауле, дождись меня...

Остального он не дослушал. Он кинулся из кабинета вон, чуть ли не сбив Сабину, в результате чего она выронила из рук все бумаги. Нуржан не остановился и не помог ей.

— И что с ним такое в последнее время происходит? — подумала Сабина, подбирая бумаги с пола.

Он же не может допустить того, чтоб она уехала? Она не может просто так взять и уехать, бросив его одного! Ведь, кроме нее, он теперь никому не нужен. Даже родителям. Странно, на что будет похожа его жизнь, если ее не будет в ней?

— Сауле! — крикнул он, увидев, как она садится в машину. Она обернулась, и улыбка озарило ее бледное лицо. Он вдруг осознал, как дорога она ему, как дороги те дни, когда они были вместе, дни, пролетевшие, как один миг, казавшиеся такими далекими.

— Ты что, уезжаешь?

Она кивнула.

— Пойми, Нуржан так будет лучше и для тебя и для меня. Я уеду, и ты забудешь обо мне.

— Откуда ты знаешь, забуду ли я тебя или нет? — Нуржан приблизился к ней. Сауле промолчала. Она смотрела себе под ноги, не смея поднять голову.

— Ну,

— Я умираю, Нуржан, и ты это прекрасно знаешь. — Сауле подняла на него свои глаза.

Нуржан отрицательно покачал головой.

— Ты не умрешь.

— Через несколько минут меня здесь не будет, — она посмотрела на него и взяла за руку.

— Сауле, что тебе мешает остаться здесь со мной? Ты ведь знаешь, что я без тебя не могу уже... Я напрямую завишу от тебя Сауле.

— После того, как ты познакомил меня со своими родителями, я осознала, что не имею права портить тебе жизнь. Они любят тебя, правда, они хорошие, и они возлагают на тебя такие большие надежды. Твоя мама так гордится тобой. И у меня просто духу не хватит хоть чем-то ее огорчить.

— Сауле... — прошептал он. Он обнял ее и почувствовал, как бьется ее сердце. Как замедляется дыхание. Он тревожно посмотрел на нее.

— Я не хочу...

— Молчи, Нуржан. Пожалуйста, не говори ничего. Ты делаешь мне еще хуже. Ты достоин лучшего, и — я это знаю — ты будешь счастлив. Тебе я счастья не принесу.

— Я буду счастлив только с тобой, Сауле. Как ты не хочешь этого понять?

— Нет, Нуржан, — она отстранилась от него. Машина засигналила. – Мне пора.

Она подтянулась и снова обняла его. Нуржан хотел поцеловать ее, но она уклонилась.

— Не надо. Не целуй меня, — прошептала она.

— Сауле, ты вот так вот уйдешь? — почему-то удивленно спросил Нуржан. Гадкие слезы застлали глаза, и он отвел свой взгляд.

— Помни обо мне. Может быть, еще увидимся.

— Сауле... — прошептал он. Она посмотрела на него, перед тем как сесть в машину.

Слезы потекли по щекам. Машина удалялась и скоро скрылась из виду. Нуржан сел на корточки, все глядя туда, где скрылась машина. Она не оставила ему ничего, только воспоминания о тех днях, когда ему было хорошо. И он понял, что хорошо ему уже не будет. Никогда. Нуржан сорвался с места и побежал в том направлении, где скрылась машина...

***

Февральские морозы крепчали день за днем. Ночью дул ветер, словно волк, завывал во все трубы, и все удивлялись, почему в этом году выдалась такая холодная зима. Днем снег блестел своей красотой, слепил глаза. Морозный воздух разрывал легкие на части.

Он наблюдал, как люди идут по снегу, спешат, спотыкаются. Как мороз бьет им в лицо, ветер срывает головные уборы и распахивает им пальто.

Почему они так спешат и куда спешат? Что заставляет их так спешить? Работа ведь не волк, никуда не убежит, думал он. Вот он не ходит на работу уже второй месяц, отключил телефон, заперся. Словно отгородился от этого жестокого и хаотичного мира. Он просто наблюдал за ним через окошко своей квартиры. И удивлялся. Странно бывает, когда медленно сходишь сума, теряешь все чувства, они словно отупляются. Мир проходит мимо тебя, не смотрит на тебя, и ему все равно. А ты медленно умираешь. А эти люди все спешат куда-то, не замечают тебя, одиноко стоящего у окна с раскрытой форточкой.

Он уже не мог без нее. Ему хотелось кричать, произнося ее имя, плакать. Ночами он звал ее, молил, просил, угрожал. Он был в неведении о том, где она и что с ней? Думает ли она о нем долгими тоскливыми вечерами? Рвется ли к нему, как он к ней?

Порой, закрыв глаза, он вспоминал их беседы, представлял ее образ, как она любила рассказывать о море, о том, что мечтала петь и летать высоко над облаками. О том, что осталась одна ее мечта, которая уже не осуществится, и она об этом никому не расскажет.

А тот взгляд, полный благодарности за его внимание, любовь, хоть он и не говорил ей об этом, за то, что никогда не жалел ее и принимал все, как есть. Этот взгляд бросал его в жар и холод. Нуржан места себе не находил. К нему столько раз приходили родители, друзья. Он никого не мог и не хотел видеть.

Сауле, моя Сауле,
    Где же ты, где?
    Увези далеко,
    Без тебя нелегко,

— вспомнились ему слова из одной студенческой песенки.

Проходили дни, сменяясь ночами. Зима подходила к концу. В одиноком сумасшествии Нуржан жил в своих мечтах и грезах, не замечая, как проходит время, как меняется мир. Обросший бородой, усталый, измученный Нуржан целыми днями лежал на диване и без устали напевал старую мелодию песенки, как будто она играла в его крови:

Сауле, моя Сауле,
    Где же ты, где?
    Увези далеко,
    Без тебя нелегко.

В одно утро, когда он лежал на диване, его внимание привлекло что-то. Он поднял голову.

В воздухе порхала маленькая красивая бабочка. Она, наверное, влетела через форточку. Нуржан удивился. Бабочка? Да еще зимой? Немыслимо. Он встал.

Бабочка, пролетев через всю комнату, села на край стола. Нуржан тихонько подошел к столу. Она не улетала. Нуржан приблизился, всматриваясь в нее. Черные точки на ее крыльях заворожили его, и ему показалось, что это чей-то знакомый взгляд смотрит с ее крылышек.

— Откуда ты? — спросил он, улыбаясь. Бабочка взмахнула крыльями. Нуржан резко отпрянул назад и присел на корточки. До его сознания вдруг дошло, что ее больше нет. Что Сауле умерла. Оставила его.

— Я люблю бабочек, — вспомнились ее слова.

Нуржан осмотрелся, словно ища какой-то выход. Мысли спутались, и он четко понял: ее больше нет. Она умерла, и вместе с ней умер и он. Нуржан не задавал никаких вопросов, как это было ранее. Он просто закрыл лицо руками и зарыдал. Раньше он хоть надеялся, что увидит ее когда-нибудь. А теперь он остался один.

Бабочка взмахнула крыльями, словно порываясь улететь. Будто ей некогда ждать его.

— Я сейчас, — пробормотал Нуржан. – уже иду...

***

Стояло ослепительное солнце. Небо, словно отмахнувшись от назойливых снеговых туч, вздохнуло свободней и засияло синевой. В воздухе чувствовалась весна.

Люди торопились по своим делам, не огладываясь назад.

И никто в этот первый день недели не заметил, как из форточки окошка квартиры на шестом этаже вылетели две бабочки...

© Мадалиева Б., 2009. Все права защищены 
    Произведение публикуется с разрешения автора