Введение в нумизматику Кыргызстана

В учебном пособии прослежена история денежного обращения с древнейших времен и до наших дней, основанная на изучении находок, сделанных на территории Кыргызстана. Даны общие представления о среднеазиатской нумизматике и организации монетного дела на фоне исторических событий. Представлен богатый иллюстративный материал о нумизматическом наследии древнего Тянь-Шаня. 
Для студентов вузов, аспирантов, преподавателей и широкого круга читателей, интересующихся историей родного края.

Публикуется по книге: Камышев А.М. Введение в нумизматику Кыргызстана: Учеб. пособие. – Б.: Раритет Инфо, 2008. – 188 с.: илл. 

УДК 930
    ББК 63.2
    К 18
    ISBN 978-9967-05-443-1
    К 0502000000-08

Рекомендовано ученым советом Кыргызско-Российского Славянского университета в качестве учебного пособия

Научный редактор: кандидат исторических наук Настич В.Н. 
    Научный консультант: кандидат исторических наук Горячева В.Д.

Нумизматика как историческая дисциплина

Монеты и клады

Со времен величайшего изобретения человечества — денег ― кто не мечтал найти старинный клад и стать обладателем несметных богатств отчеканенных на кружках драгоценного металла? Сколько невероятных приключений и коварных преступлений происходило во все времена из-за этих таинственных сокровищ!

Именно монеты и клады будут темой нашего дальнейшего повествования, и они тоже будут рассматриваться как сокровища... Но сокровища не столько материальные, сколько научные. По монетным находкам будет прослежена история денежного обращения, т.е. движение денег в качестве средства обращения, платежа и накопления. Изучение древних монет как памятников истории и культуры позволяет почерпнуть из них множество важных сведений, которые далеко не всегда отражены с должной подробностью в других исторических источниках. Науку о монетах и кладах, изучающую монетное дело и денежное обращение по его материальным остаткам, называют нумизматикой (от греческого νόμισμα «монета»). Нумизматику также интересуют история техники монетного производства, денежно-весовые системы, развитие медальерного искусства и другие вопросы, связанные со специфическим видом исторических источников — монетами, медалями, жетонами и денежными слитками. К нумизматике иногда по традиции относят и бонистику — дисциплину, изучающую бумажные деньги.

Сложившиеся за последние десятилетия источниковедческие методы исследования в нумизматике предполагают, прежде всего, комплексное изучение внешних признаков монет: вес, состав металла, форму, технику изготовления, содержание рисунков и надписей, а также (при наличии таковых в надписях) даты и места выпуска монет и названия денежных единиц. Для составления топографии монетных находок с целью выяснения торговых путей древности, установления мест производства и распространения монет на территории тех или иных государств, обязательны сведения о месте находки отдельных монет или кладов. Информативность монет как исторического памятника значительно повышается, если объективные данные, полученные в результате такого анализа, удается сопоставить со сведениями из других доступных письменных источников. А сравнительный анализ кладов, сокрытых в разное время в различных местах, может уточнить относительную хронологию монетных эмиссий и динамическую картину их насыщенности.

Уже с античных времен, наряду с изображениями, на монетах появляются более или менее пространные надписи. Существуют целые серии денежных знаков древности и средневековья (например, китайские, согдийские или выпуски мусульманских государств), которые в большинстве своем не имеют изображений, а только надписи, прочтение которых напрямую связано с такими историческими дисциплинами, как восточная палеография и эпиграфика. Эпиграфическое исследование — зачастую исключительно сложный процесс. Как в свое время отметил В.Н. Настич, вступивший на эту стезю должен обладать, как минимум, профессиональным знаниями нескольких старых и современных восточных языков и истории региона; навыками в расшифровке, палеографическом анализе и чтении надписей, выполненных различными системами письма; умением обосновать датировку надписей, не сохранивших указания года или не датированных текстуально; методикой углубленного конкретно-исторического и филологического анализа упомянутых в надписях имен и титулов, топонимов, специфических терминов и других важных элементов.

Нумизматика выявляет денежные системы прошлого и их эволюцию в процессе исторического развития. В этом отношении она тесно связана с другой вспомогательной исторической дисциплиной — метрологией, поскольку монеты являются и мерой стоимости, выраженной в тех или иных весовых единицах. Результаты взвешиваний монет одного типа используют для составления специальных графиков-гистограмм, где на одной из осей указываются весовые параметры, а на другой -количество монет. Как правило, такие графики имеют вид треугольника, на вершине которого фиксируется весовая норма. Иногда вершин может быть две и более, что свидетельствует о наличии в системе нескольких денежных номиналов либо об изменениях весового стандарта внутри монетных групп одного достоинства. На основании диахронического анализа весовых показателей однотипных монет можно проследить тенденции изменения весовых норм ― например, инфляционные процессы, порчу монет, денежные реформы, политические и экономические неурядицы и т.д.

В начале ХХ века наметился переход от изучения отдельных монет к исследованию их совокупностей — монет из раскопок одного археологического комплекса, монет одного периода или государства, монетных или монетно-вещевых кладов. Особенно ценны находки кладов — некоторой суммы денег или ценных предметов, накопленных как сокровище или по тем или иным причинам изъятых из обращения и спрятанных. Денежный клад с большой точностью отражает характер и состав денежного обращения того исторического периода, к которому относится время его накопления и сокрытия, и уже поэтому представляет гораздо большую научную ценность, чем такое же количество отдельно найденных монет, хотя бы и самых редких и ценных для науки. По меткому выражению академика М.Е. Массона, клад — это «моментальный снимок денежного обращения» в конкретных исторических и географических рамках. Вот почему крайне важно сохранять для исследования весь комплекс найденного клада, даже если он состоит из совершенно одинаковых на первый взгляд монет. Хронологическая систематизация позволяет отдельно взятой совокупности монет проявить себя во времени, а исследователю ― увидеть ее в развитии. Фиксируя изменения нумизматического материала, ученые получают возможность проникнуть в суть процессов и явлений, которые происходили в те годы, когда эти монеты находились в обращении. Применение современных методов исследования — системного анализа монетных кладов, математической статистики, спектрального анализа металла, метода сличения штемпелей (ниже будут приведены примеры применения этих методов) ― позволяет не только выявить новые, но нередко и серьезно пересмотреть, казалось бы, уже давно решенные исторические проблемы.

Как историческая дисциплина, нумизматика дает важный материал для решения задач во многих других отраслях знания — археологии, исторической географии, политической экономии, языкознании, искусствоведении, хронологии, геральдике, генеалогии, сфрагистике (науке о печатях), фалеристике (науке о наградах). В наши дни эти дисциплины, как правило, разрабатываются в комплексе или с помощью друг друга. Ценные сведения сообщают монеты и о политической жизни, идеологии, конкретной истории, позволяя уточнить имена и даты, а иногда и важные моменты из жизни малоизученных государств и их правителей. Интересные сведения при помощи монет можно получить и для истории духовной культуры, так как изображения на монетах различных божеств и религиозных символов свидетельствуют о характере и распространении различных верований и культов. Комплексное изучение кладов, относящихся ко времени смены весовых и монетных систем, позволяет установить события, которыми они вызваны — изменения ли это чисто рыночные (инфляция, вхождение в монетный союз), или же они лежат в более широкой политэкономической сфере (изменение государственных границ и экономических связей, перемещение торговых путей и т.п.). Как продукт ремесленного производства, монета дает возможность судить об уровне технологии обработки металлов, технике литья или чеканки, особенностях изготовления монетных форм и штемпелей. Зачастую являясь и памятниками искусства, монеты дают представление о степени развития изобразительности и художественных ремесел. Помещенные на монетах портреты правителей, изображения скульптурных и архитектурных памятников, конкретных предметов ― одежды, оружия, бытовых вещей — служат богатым источником для этнографов, археологов, искусствоведов. Благодаря широкому охвату множества историко-культурных проблем, нумизматика занимает особо важное место в ряду специальных (по советской научной классификации — «вспомогательных») исторических дисциплин, и сегодня ее по праву считают самостоятельной отраслью исторического источниковедения, одной из главных задач которой, но далеко не единственной, является исследование истории торговли, товарно-денежного обращения и экономики в целом. Современные задачи нумизматики можно сформулировать как комплексное исследование конкретных совокупностей монет, направленное на выявление нашедших в них отражение исторических фактов, событий и процессов, которые не могут быть полноценно и всесторонне изучены с помощью других источников.

Как и любая другая научная дисциплина, нумизматика располагает своим научным аппаратом и специфической терминологией. Вот лишь некоторые из основных нумизматических терминов.

Монета — слиток металла определенной формы с гарантированными государством пробой и весом, служащий для обращения и платежей. По технике изготовления монеты делятся на литые и чеканенные. В идеальном случае стоимость металла в монете, за небольшим вычетом затрат на производство, должна совпадать с ее достоинством (номиналом). Монеты, находящиеся в обращении в настоящее время, правильнее было бы называть денежными знаками, так как реальная стоимость их, как правило, значительно ниже номинальной.

Аверс — лицевая сторона монеты; в традиционном понимании ― та ее сторона, на которой изображен лик суверена, отчеканившего монету (отсюда и название). В современном понимании аверсом считается сторона монеты, наиболее полно отражающая ее государственную принадлежность, на что могут указывать и герб эмитента, и легенда ― надпись с названием государства или именем правителя в виде полных слов, буквенных сокращений (аббревиатуры) или монограммы. Однако разнообразие реальных монетных типов зачастую не позволяет уверенно вписать их в предложенную схему. Не вызывают споров лишь односторонние монеты с гладким реверсом и брактеаты — тонкие пластинки, обычно из драгоценного металла, с выдавленным изображением.

Гурт — формообразующий край (ребро) монетного кружка, обычно обработанный. Может быть гладкий, рубчатый или оформленный более сложными рисунками и надписями. Наличие обработанного гурта затрудняет подделку монеты или кражу металла с нее.

Легенда — надпись на монете. Обычно располагается по кругу или горизонтально в виде одной или нескольких строк. Монетный тип, состоящий только из надписей, принято называть эпиграфическим. В состав легенды входит и дата выпуска монет, указанная словами или цифрами.

Лигатура — примесь недрагоценного металла в золотом, серебряном или ином драгоценном сплаве.

Монетная стопа — количество монеты, выпускаемой из определенного веса металла.

Номинал или достоинство — обозначение стоимости монеты, выраженной определенным термином в одной из единиц данной денежно-весовой системы или цифрами, обозначающими кратность ― количество этих единиц. Нумизматы до сих пор спорят о том, можно ли считать номиналом монеты ее стоимость, если она общеизвестна, но не отражена в монетной легенде.

Поле — поверхность лицевой или оборотной стороны, обычно ограниченная внешней легендой, расположенной по кругу или как-либо иначе, или художественным элементом (венок, орнамент и т.п.).

Порча монеты — уменьшение массы драгоценного металла в составе монеты за счет понижения ее веса, либо увеличение лигатуры (снижение пробы) при сохранении номинала.

Проба монеты — отношение массы драгоценного металла к общей массе монетного сплава. В ювелирном деле и нумизматике применяются каратная (1/24), золотниковая (1/96) и наиболее распространенная в наши дни метрическая проба (1/1000).

Реверс — оборотная сторона монеты, противоположная лицевой; понятие столь же условное, как и аверс.

Тип — устойчивая композиция элементов изображения и монетных надписей на одной или обеих сторонах монеты, отличающая её от монет других эмиссий.

Эмитент — обладатель права чеканки, выпускавший монету от своего имени ― правитель (светский или религиозный иерарх), вольный город, республика.

В античной нумизматике до сих пор применяются несколько латинских терминов, отражающих форму или внутренний состав монет в зависимости от техники их изготовления:

Nummi incusi (вдавленные монеты). В архаическую эпоху в некоторых городах Древней Греции применялась своеобразная техника чеканки монет, при которой верхний штемпель зеркально повторял контуры нижнего штемпеля, в результате чего на реверсе повторялось изображение аверса, но в вогнутом виде.

Nummi scyphati (скифатные или вогнутые монеты). Некоторые монеты из так называемых «варварских подражаний» имеют не плоскую, как обычно, а вогнуто-выпуклую или чашеобразную форму. Известны и факты официальной чеканки таких монет ― в частности, в Византии в X–XI вв.

Nummi serrati или lentati (зубчатые монеты). Некоторые выпуски римских республиканских денариев имеют зазубрины или округлые выпуклости, равномерно нанесенные на гурт монеты. Предполагается, что такой способ применялся с целью затруднить подделку монет, их обрезку с целью кражи металла, либо предотвратить выпуск субэратных монет.

Nummi subaerati (субэратные монеты, буквально ― «имеющие внутри медь»). Технология изготовления монет, которую использовали как фальшивомонетчики, так и некоторые легитимные эмитенты в разные времена — покрытие медного ядра монеты оболочкой из драгоценных металлов. Плакирование монет осуществлялось разными способами. В античные времена раскаленный медный кружок опускали в расплавленное золото или серебро, а затем чеканили. В Средней Азии в XI в. медные кружки помещали в амальгаму ― горячий раствор серебра в ртути; при нагревании ртуть испарялась, и тонкий слой серебра оседал на поверхности монеты, скрывая ее медную сердцевину.

Сведений о коллекционировании монет в античные времена не сохранилось, хотя денежные магистраты, отвечавшие за выпуск монет в Древнем Риме, нередко воспроизводили вновь наиболее удачные и полюбившиеся населению сюжеты ранних выпусков, что говорит об их знакомстве с прежними монетными типами. Всплеск интереса к античной культуре начался с эпохи Возрождения. Большинство исследователей связывают начало коллекционирования монет с деятельностью выдающегося гуманиста и поэта Франческо Петрарки (1304–1374). Для того времени собирание античных монет было довольно смелым поступком, поскольку средневековая инквизиция относилась к «языческим» древностям весьма негативно, поэтому клады античных монет порой просто уничтожались. Влияние Петрарки сказалось и на появлении нумизматических коллекций у его друзей. Коллекцию римских монет имел знаменитый гуманист Джованни Боккаччо (1313–1375). Сохранилось немало громких имен представителей королевских родов во многих странах Европы, подверженных этому увлечению. Коллекционирование предметов нумизматики превратилось в модное и престижное занятие; монеты использовали как иллюстрации к древней истории, отыскивая на них портреты выдающихся людей прошлых времен. Путешествуя по Европе в середине XVI в., нидерландский художник Губерт Гольц осмотрел 950 нумизматических собраний. Для работы с коллекциями нанимались специальные служащие, занимавшиеся в меру своих сил и знаний атрибуцией и описанием монет.

В 1517 г. в Риме вышла книга Садолетти «Изображение великих мужей», где были помещены портреты римских императоров, срисованные с монет. Первые нумизматические труды порой компенсировали отсутствие достоверных сведений фантастическими домыслами. Так, Гийом Рулль издал в 1553 г. в Леоне бестселлер «Беглый обзор монет наиболее знаменитых лиц, существующих от сотворения мира, с кратким описанием их жизни и деяний, взятых у классиков», куда вошли портреты античных героев и богов, начиная с «прародителей» Адама и Евы. Если для кого-то из них не удавалась подобрать подходящей монеты, то автор просто сочинял ее по своему разумению, в чем открыто признается в предисловии.

Предпринятая в последующие десятилетия публикация целого ряда работ описательного и метрологического характера подготовила переход к следующему этапу в развитии нумизматики как науки — систематизации накопленного нумизматического материала. В этот период изучалась в основном история денежного обращения Древней Греции и её многочисленных полисов, расположенных на Балканах, в Малой Азии и Северном Причерноморье, а также развитие денежного обращения в республиканском Риме и Римской империи. К началу XVIII в. публикуются каталоги, уже полностью опирающиеся на информацию, заложенную в самих монетах.

Основателем научной нумизматики считают австрийского аббата, профессора археологии Венского университета Иосифа Илария Эккеля (1737–1798). Основной заслугой Эккеля является то, что он впервые ввел в науку метод научной систематизации античных монет по историко-географическому принципу в хронологическом порядке. В восьми томах его труда «Ученье о древних монетах» описано более 70 тысяч типов античных монет, предложена вполне приемлемая для того времени методика изучения древних монетно-весовых систем, номиналов и типов монет, а также предпринята попытка восстановить на основе монетных данных политическую историю и историю культуры.

Первые лекции по нумизматике были прочитаны в ХVШ веке в университетах Саксонии и Швеции. В течение ХIХ века преподавание нумизматики было введено во многих университетах Европы, в том числе и в России.

Основателем научной классификации восточных монет был выходец из Германии, высокообразованный востоковед-арабист Христиан Мартин Френ (1782–1851), впоследствии действительный член Российской Академии наук. В 1807 г. он был приглашен в Россию читать лекции в Казанском университете. Клады золотоордынских монет, которые в изобилии находили в Поволжье, дали ему прекрасный материал для изучения истории Золотой Орды. Профессор Х.М. Френ фактически создал золотоордынскую нумизматику как научную дисциплину и тем самым обессмертил свое имя. Он показал, что по монетным данным можно восстановить многие детали политической истории этого государства, выявить имена ханов, которые нигде более не упомянуты — ни в русских летописях, ни в восточных хрониках, ни в записках западноевропейских путешественников. Пропустив через свои руки около трех миллионов монет, создав нумизматическую коллекцию Азиатского музея Российской Академии наук и снабдив ее квалифицированным описанием, «князь восточной нумизматики» Х.М. Френ сделал в своей области то же, что в античной нумизматике И.И. Эккель.

Основоположником среднеазиатской нумизматики считается Михаил Евгеньевич Массон (1897–1986), начавший свою научную деятельность еще в начале ХХ в.. Массон осуществлял надзор на археологических объектах Средней Азии и опубликовал ряд статей о монетных находках, зарегистрированных с 1917 по 1947 год в Средней Азии; некоторые из них касаются территории Кыргызстана — это «Исторический этюд по нумизматике Джагатаидов» (1957) и «Клад медных монет ХV века из Оша» (1960). М.Е. Массоном впервые разработан курс лекций «Нумизматика Средней Азии», который он читал в 1940–1960-х годах в Среднеазиатском Государственном университете (Ташкент), а затем в Ленинградском Государственном университете. Сегодня его ученики, занимающиеся историей и культурой народов Средней Азии, исследуют древние монеты и читают курсы лекций по нумизматике в различных вузах СНГ и дальнего зарубежья. Среди них наиболее плодотворно работает доктор исторических наук, профессор Елена Абрамовна Давидович (Институт востоковедения РАН, Москва), осуществившая всестороннее источниковедческое исследование медных монет Мавераннахра XV–XVI вв. в своей фундаментальной монографии «История денежного обращения средневековой Средней Азии» (1983). Эта тема развита ею в «Корпусе золотых и серебряных монет Шейбанидов XVI в.» (1992), где с максимальной полнотой описаны монеты этого средневекового государства из всех доступных ей мировых коллекций. Античным и раннесредневековым монетам Средней Азии посвящены в основном нумизматические работы академика АН Республики Узбекистан Э.В. Ртвеладзе (Ташкент). В Кыргызском Национальном университете долгие годы преподавал нумизматику еще один ученик Массона -профессор М.Н. Федоров, ныне проживающий в Германии; по его статьям и методическим разработкам, в основном касающимся монет караханидского периода, изучали нумизматику несколько поколений историков Кыргызстана. Фундаментальный вклад в изучение истории государства Караханидов по данным нумизматики сделан другим нашим земляком ― доктором исторических наук, профессором Б.Д. Кочневым (1940–2002).

Существенно дополнили нумизматику Средней Азии в целом и Кыргызстана в частности представители научных школ Ленинграда (Санкт-Петербурга) и Москвы. Основоположник археологического изучения Кыргызстана ленинградец А.Н. Бернштам (1910–1956) стал первооткрывателем раннесредневекового семиреченского монетного комплекса. Профессор МГУ им. Ломоносова Г.А. Федоров-Давыдов (1939–2000) издал ряд работ по золотоордынской археологии и нумизматике. Среднеазиатскими монетами плодотворно занимались сотрудники Государственного Эрмитажа О.И. Смирнова (1910–1982) ― автор фундаментального труда «Сводный каталог согдийских монет» (1981) и Е.В. Зеймаль (1932–1998), обработавший и издавший нумизматические древности Таджикистана, а также ныне здравствующий сотрудник Санкт-Петербургского филиала ИВ РАН, доктор В.А. Лившиц, которому принадлежат расшифровка, чтение и перевод согдийских надписей на многих раннесредневековых монетах из кыргызстанских находок. Широко известны и весьма интересны работы по нумизматике и эпиграфике востоковеда В.Н. Настича (Москва), в которых неоднократно использовался и кыргызстанский материал. Археологические находки монет в Казахстане изучает и публикует Р.З. Бурнашева (Алматы); ею открыт целый комплекс неизвестных ранее позднесредневековых монет. Ведущий археолог Кыргызстана В.Д. Горячева (Бишкек) дала первичную атрибуцию богатого нумизматического материала, собранного ею на древних городищах нашей республики. В последнее время в печати появились интересные работы молодых ученых ― нумизматов Средней Азии Л.С. Баратовой (Ташкент), А.Х. Атаходжаева (Самарканд), С.М. Аитовой (Алматы). Плодотворно занимается проблемами чагатаидской нумизматики П.Н. Петров (Нижний Новгород). Исследования и публикации этих специалистов использованы автором в процессе работы над предлагаемым курсом лекций.

К настоящему времени на территории Кыргызстана стараниями археологов и краеведов собрано значительное количество монет и кладов, подробное изучение и новое осмысление которых позволят серьезно пересмотреть и дополнить некоторые аспекты отечественной истории. Реконструкция хронологии развития денежного обращения в раннесредневековом Семиречье — результат самостоятельных исследований автора, а специальный курс «История денежного обращения ни территории Кыргызстана», в течение нескольких лет читаемый автором для студентов гуманитарного факультета Кыргызско-Российского (Славянского) университета, составляет основу данного пособия.

Задача курса ― дать общие представления о среднеазиатской нумизматике, ввести слушателей в круг ее проблем, кратко охарактеризовать основные типы монет, проследить историю денежных отношений на территории Кыргызстана, начиная с монет, попавших сюда с караванами по Великому шелковому пути, и вплоть до наших дней. Предпочтительное внимание уделено ключевым и поворотным моментам истории монетного дела, когда в обращении появлялись качественно новые денежные знаки, которые, утвердившись в роли основных номиналов, на столетия определяли развитие денежных систем. Организация монетного дела рассматривается на фоне исторических событий. Отличие представленного курса от всех читавшихся ранее будет заключаться в том, что история денежного обращения в целом впервые основана на изучении находок, сделанных на территории Кыргызстана. Богатый иллюстративный материал, предлагаемый в данном пособии, дает наглядное представление о богатейшем нумизматическом наследии древнего Тянь-Шаня и позволит лучше ориентироваться в монетах как студентам — будущим специалистам -археологам, историкам, культурологам, работникам музеев, краеведам, так и коллекционерам-любителям.

Дополнительные сведения о нумизматике как науке можно прочитать:

• А.С. Беляков. Нумизматика / Введение в специальные исторические дисциплины — МГУ, 1990. С. 81-146.
• В.М. Потин. Монеты. Клады. Коллекции: Очерки нумизматики. — СПб.: «Искусство», 1992. ― 303 с.
• Г.А. Федоров-Давыдов. Монеты — свидетели прошлого. — МГУ, 1985. —176 с..

Нумизматика и ее место среди других исторических наук

Нумизматика и история денежного обращения. Еще в конце XIX в. нумизматика по большей части имела дело с описанием и систематизацией монет, а монетные клады интересовали нумизматов как вехи, отмечающие древние торговые пути, или как источник пополнения коллекций отсутствующими в них экземплярами. Другими словами, нумизматика была очень далека от изучения проблем денежного обращения, которыми занимались политическая экономия и экономическая история. Новые методы изучения монет и особенно анализы монетных кладов предоставили возможность нумизматам решать целый ряд сложных вопросов денежного обращения. Изучение нескольких кладов одного времени позволяет выделить закономерное, отсеять случайное, обнаружить общее и особенное и обратиться к решению такой глобальной проблемы, как история товарно-денежных отношений в целом. Из этого следует, что денежное обращение античности и средневековья не может быть изучено без использования нумизматики, и потому некоторые ученые дают определение нумизматики как истории денежного обращения, воссозданной на основании изучения сохранившихся монет, монетных слитков и кладов. На самом деле это не совсем так. По образному сравнению мэтра среднеазиатской нумизматики Е.А. Давидович, научное исследование от отдельных монет и кладов до истории денежного обращения подобно многоэтажной постройке. На «нижнем этаже» происходят реконструкция монетных надписей, взвешивание и обмер монет, выяснение состава металла, первичная статистика по династиям, монетным дворам и датам выпуска. На «втором этаже», который можно назвать источниковедческим, разрабатываются принципы классификации монет, устанавливается хронология их выпуска и решается комплекс других источниковедческих задач в зависимости от особенностей монет и кладов. Двумя этими «этажами» и ограничивается собственно нумизматика, которая подготавливает монетный источник для решений задач следующего уровня, написания истории денежного обращения и товарно-денежных отношений.

Рассмотрение проблем денежного обращения необходимо начать с установления самой сути денег, которые представляют общественные отношения, и здесь важно определить их роль в развитии общества и экономики. Функции денег как меры стоимости не имеют смысла в отрыве от конкретных исторических условий выполнения этих функций; таким образом, изучая античность или средневековье, недопустимо переносить на них современные представления о денежном обращении. Так, в раннесредневековом Семиречье (русское название историко-культурной области Джетысу, включающей в себя обширные районы юга Казахстана, а также Чуйскую и Таласскую области Кыргызстана) в период зарождения товарно-денежных отношений они сосредотачивались в городских центрах, прилегающих к торговым путям, и в местах регулярных ярмарок, тогда как на остальных территориях господствовало натуральное хозяйство. Этот факт подтверждается обильными археологическими находками тюргешских бронзовых монет начала VIII века на городищах Чуйской долины при отсутствии их в Кочкорской и Иссык-Кульской долинах. Те же данные привели некоторых исследователей к предположению, что отсутствие монетных находок в указанных районах ― свидетельство того, что они не входили в сферу влияния Тюргешского каганата.

Особенностью денежного обращения того времени было не только движение денег в результате экономической акции купли-продажи, но и в результате грабежа караванов, захвата военной добычи, получения контрибуции и выкупа пленных. Наглядным примером может служить история, связанная с сокрушительным поражением сасанидского царя Пероза (459–484) в битве с эфталитами. В руках победителей оказался обоз с казной, гарем царя и множество пленных; кроме того, Сасанидский Иран на протяжении нескольких десятилетий платил эфталитам изнурительную дань. Многочисленные находки сасанидских монет Пероза по всей трассе Великого шелкового пути некоторые ученые связывают с усилением роли Сасанидского Ирана в международной торговле, хотя значительная часть этих находок определенно связана с пресыщением рынка сасанидскими монетами из огромной дани.

Особое место в нумизматике занимают «варварские подражания». В самом общем виде «варварские подражания» можно определить как начальную форму денежного обращения в обществах, ранее не знакомых с монетой, но находящихся в контакте с экономически более развитыми государствами, обладающими развитыми монетно-денежными системами. Через стадию изготовления «варварских подражаний» прошли многие страны и народы, располагавшиеся на периферии эллинистическо-римского мира. Возникновение таких подражаний повсюду ― от Испании до Семиречья и от страны бриттов до Йемена ― происходит по одной схеме. В области, не имеющие своего денежного хозяйства, проникают привозные иноземные монеты, а с ними и сама идея использования в торговых сделках металлических кружков определенного вида. Затем этот иноземный образец начинают воспроизводить местные мастера, как правило, на более низком техническом и художественном уровне. Ошибки и отклонения от исходного прототипа постепенно накапливаются, и в конечном счете изображения теряют свой первоначальный смысл, а надписи становятся нечитаемыми или вообще исчезают. Кроме того, в подражаниях часто отмечаются неустойчивость веса и ухудшение металла. «Периферийные» общества предъявляли совсем иные требования к монетам, другие критерии их полноценности, воспринимая ухудшение металла и снижение веса от одного «поколения» подражаний к другому. Каждая группа подражаний имеет свой ареал распространения, надо полагать, совпадавший с границами расселения племен, которые признавали их как средство обращения.

Методика исследования «варварских подражаний» заключается в восстановлении ряда последовательной деградации основного типа, в том числе по весу и пробе металла, с целью определения места и времени начала выпуска монет этой группы. Не мене важен и другой историко-географический аспект изучения ареалов варварских подражаний, поскольку сам факт обращения на определенной территории «варварских подражаний» показывает, что она находится вне юрисдикции государств с развитой монетной системой.

Как мера стоимости, деньги соизмеряют цену различных товаров. Цена монеты — это мера доверия населения к металлическому слитку определенного веса и качества металла. Своеобразие раннесредневекового монетного комплекса из Семиречья заключается в использовании бронзовых монет так наз. тюргешского типа ― с квадратным отверстием в центре, по форме, размерам и весу соответствующих монетам китайской династии Тан (617–904), но снабженных оригинальными «местными» легендами согдийским письмом. В связи с невысокой покупательной способностью таких монет при крупных расчетах часто использовали не отдельные монеты, а монетные связки. Количество монет в связках было определенным, при этом контролировался диаметр и соответственно вес монет, тогда как их качество и внешний вид, в том числе форма, содержание и даже язык помещавшихся на них легенд, имели второстепенное значение. Такие невысокие требования к отдельным экземплярам, проверка которых в связках едва ли практиковалась, привели к массовому производству местных «варварских подражаний» китайским прототипам. В местном обращении раннесредневекового Семиречья, кроме тюргешских монет, находились и китайские монеты династии Тан, и бронзовые монеты соседних государств, в центре которых пробивали отверстие. Некоторые ученые предполагают, что поскольку монеты обращались связками, то и вес, и размер одного экземпляра тоже не играли решающей роли. Такие предположения противоречат экономической сути денег и, кроме того, не подтверждаются археологическими данными: найденные клады тюргешских монет достаточно однородны по весу и диаметру.

Еще одной особенностью денежного обращения средневековья является частое выпадение монет в клады и превращение их в сокровища. Причины образования монетных кладов различны: это и смутные времена, когда население прятало в землю свои сбережения, и жестокая инфляция, когда обесцененные деньги не принимали в платежи. «Серебряный кризис» во времена правления династии Караханидов привел в начале XI в. к превращению высокопробных серебряных дирхемов в медно-свинцовые монеты. Чрезмерный выпуск обесцененных дирхемов вел к инфляции. Излишки денег изымались из обращения и припрятывались до лучших времен. Несколько крупных кладов караханидских монет этого периода найдено в Кыргызстане. Кроме использования иноземных монет в местном денежном обращении, некоторые монеты шли на изготовление украшений — подвесок, монист, амулетов, для чего у края пробивались небольшие отверстия. При необходимости такие украшения разбирались, и монеты вновь пускались в обращение.

На следующем этапе изучения истории денежного обращения, наряду с источниковедческими, применяются уже исторические и экономические подходы. Так, применение метода сравнения достаточно полно изученного денежного хозяйства танского Китая с раннесредневековым монетным комплексом Семиречья позволило выявить их тесную взаимосвязь. В результате денежной реформы, проведенной в танском Китае в середине VIII в., в обращение поступили новые монеты трех номиналов, включавших, кроме ординарных, «тяжелые» монеты в 10 и 50 цяней (см. ниже, раздел «Раннесредневековый монетный комплекс Семиречья»). Аналогичные изменения отмечены и в монетной системе Семиречья. Данный подход стал определяющим для классификации серий тюргешских монет по номиналам и времени выпуска.

В основу комплексного исследования монет Семиречья положен экономический закон постоянной инфляции денег и инертности монетных систем. Возникшие на основе уже существующих монетных систем с устоявшимися весовыми характеристиками и качеством металла, новые монетные комплексы на первых порах практически полностью повторяют стандарты своих прототипов. Инфляционные процессы приводят к постепенному снижению веса и размера монет, ухудшению качества металла, пока очередная денежная реформа не устанавливает новый монетный тип с иными весовыми стандартами. Такой подход позволил проследить постепенную деградацию монет Семиречья путем составления последовательных цепочек из монет одного типа, в конце которых находятся мельчайшие, весом до 0,1 г, монеты без каких-либо легенд и изображений. Этот метод позволил установить относительную хронологию выпуска тюргешских монет, а также выявить факт проведения денежной реформы во времена правления карлуков. Наблюдения за весом монет и анализ монетных сплавов нередко указывают на кризисные явления в денежном обращении, а также дают возможность выявлять денежные реформы, не нашедшие отражения в письменных источниках.

Таким образом, методы нумизматического исследования, направленные на решение источниковедческих задач, подготавливают монетный источник для разработки проблем истории денежного обращения и товарно-денежных отношений. На основе опыта своей многолетней исследовательской работы Е.А Давидович пишет: «Не будет преувеличением сказать, что тема “История денежного обращения Средневековой Средней Азии” была поставлена на повестку дня только вместе с осознанием возможности опереться на монетный источник как основной, а по большей части и единственный».

Нумизматика и историческая география. Археологические данные показывают, что в VI–VII веках в Чуйской и Таласской долинах начинают возникать довольно значительные очаги развитой оседлой жизни, причем материальная культура этих поселений во многом имеет согдийский облик. Фактории вдоль торговых путей Центральной Азии впоследствии переросли в поселения и города. Только в Чуйской долине насчитывалось 18 крупных по тем временам городов и около 50 небольших поселений. К сожалению, остатки многих из них уничтожены за последние десятилетия. На некоторых постоянно ведутся археологические работы, которые дают и обширный нумизматический материал, послуживший основой для локализации на современных картах названий городов, известных по средневековым дорожникам.

Остановимся на истории нескольких городов, являвшихся центрами выпуска первых монет в Семиречье.

Городище Ак-Бешим, расположенное в 8 км от современного г. Токмок, некогда было крупным торговым центром — городом Суяб. Этот город, неоднократно упоминавшийся в древних китайских хрониках как основная ставка тюркских каганов, до недавнего времени не был точно локализован. Востоковед В.В. Бартольд предлагал искать Суяб западнее Иссык-Куля, затем отождествлял его с развалинами городища Ак-Бешим, но его мнение не было принято другими исследователями, и Ак-Бешим долго считался столицей Караханидского каганата Баласагуном. А.Н. Бернштам отождествлял Суяб с городищем у с. Новороссийское в долине Чон-Кемин. В 1953–1955 гг. археологи Л.Р. Кызласов и Л.П. Зяблин раскопали на территории городища Ак-Бешим два буддийских храма, а затем и христианскую церковь. По результатам раскопок и монетным находкам английский тюрколог Дж. Клосон выступил на III Всемирном конгрессе востоковедов в Москве с докладом, в котором выдвинул гипотезу о локализации Суяба на месте городища Ак-Бешим. Однако тогда его не подержали советские историки и археологи, придерживавшиеся мнения А.Н. Бернштама о нахождении Суяба в Кеминской долине. После этих раскопок городище Ак-Бешим вошло во все исторические энциклопедии как памятник мировой культуры, и… о нем надолго забыли. В 80 е годы местные аграрии распахали остатки храмов и спланировали холмы, лежащие за крепостными стенами, провели частичную распашку внутри городища и попутно сделали археологическое открытие, подтвердившее догадку ученых. Фрагмент найденного здесь гранитного основания под буддийскую стелу имел китайскую надпись, которую исследовала синолог Г.П. Супруненко. Несмотря на сильную дефектность текста (вся средняя часть надписи стерта), ей удалось расшифровать ту его часть, в которой возвеличиваются деяния помощника коменданта крепости Суе-чжэнь (Суяба) Ду Хуая. Согласно китайским хроникам, в 80 х гг. VII в. человек с этим именем был наместником и одновременно комендантом крепости Суяб. К IХ в. название Суяб исчезло из китайских хроник и дорожников, но город не перестал существовать, а как столичный город в арабских источниках стал называться Орду или Ордукент (город царя). Позднее, в Х в., вместо него на роль столичного города выдвинулся Баласагун, но поскольку он располагался поблизости от Орду, то его стали называть Куз-Орду. Локализацию Баласагуна на месте городища Бурана с сохранившимся минаретом ХI в., широко известным под названием «башня Бурана», предложена в свое время ведущим археологом Кыргызстана В.Д. Горячевой первоночально вызвала множество споров, но сегодня принята всеми учеными однозначно.

Навекат (согд. «Новый город») известен по китайским дорожникам уже с VII в.. Как согдийская колония Навекат упоминается в одном из архивных документов казненного арабами в 722 г. правителя Согда князя Деваштича, найденных в 1933 г. в развалинах замка на горе Муг в Таджикистане. Из кратких описаний в этом документе достаточно ясно вырисовывается столичный характер города, которому должно соответствовать одно из наиболее крупных городищ Чуйской долины. Первоначальные локализации Навеката ― около станции Джиль-Арык и близ с. Орловка ― пересмотрены последующим поколением историков-археологов. По мнению академика Казахстанской АН К.М. Байпакова и В.Д. Горячевой, таковым может быть Краснореченское городище в 35 км на восток от Бишкека, где археологические раскопки вскрыли согдийскую архитектуру VII–VIII вв., буддийские храмы, многочисленные согдийские надписи, несторианские могильные камни кайраки, раннесредневековые монеты и другие памятники.

Одно из крупнейших городищ в Чуйской долине Шиш-Тюбе (отождествляется с городом Нузкет) расположено к северу от центра Кара-Балты и по сведениям полувековой давности опубликованным археологом П.Н. Кожемяко наиболее сохранившее свой топографический облик. Три кольца крепостных стен окружали город, площадь внутри последнего была около пятидесяти квадратных километров. Судя по датировки археологов, этот город был одним из ранних согдийских поселений в VI в. и просуществовал до монгольского нашествия. Кроме нескольких разведочных шурфов археологических раскопок на городище не проводилось.

За прошедшие годы здесь многое изменилось, но не в лучшую сторону: — пробуренная в советские времена артезианская скважина, превратила треть центральных развалин в непроходимое болото, другая его часть стала городской свалкой. На этом городище случайно найдена бронзовая монета с квадратным отверстием в центре, двумя родовыми тамгами и согдийской надписью «монета господина кагана карлуков». Если предположить, что обделенное вниманием археологов городище Шиш-Тюбе, было местом изготовления найденной монеты, тогда следует, что ставка кагана карлуков могла находиться в Нузкете.

Местоположение крупнейшего средневекового городского центра в долинной части реки Талас определено точно, и сегодня восстановлено его исконное название — Тараз (до недавнего времени ― г. Джамбул). Средневековый город сегодня полностью погребен под современными постройками. Немногим лучше состояние памятников в рудной зоне юго-восточной части Таласской долины с главным центром — городом Шельджи. Большая часть городища Садыр-Курган, которое идентифицируется археологами с этим городом металлургов, сегодня находится на дне Кировского водохранилища, потому исследователи располагают только тем материалом, который был получен в ходе работ экспедиции, предшествующей затоплению. Постоянно меняющийся уровень воды размывает культурный слой городища, оставляя на берегу различные древние памятники, в том числе и монеты, по которым можно судить, что расцвет городской жизни Шельджи приходится на IX–XI вв.

Изучение монетного дела и денежного обращения прошлого тесно связано с исторической географией. Необходимо знание границ государств и их изменения в разные эпохи, расположение населенных пунктов (особенно тех, в которых работали монетные дворы), степень их развития в тот или иной период и т.д. Важнейшее значение имеют данные исторической топонимики, так как названия городов и населенных пунктов часто менялись. Источниковедческие изыскания в караханидской нумизматике (конец X ― начало XIII в.) ― один из основных инструментов для решения этих проблем, так как этот период истории народов Средней Азии предельно скупо представлен в письменных источниках. По традиции, установившейся на мусульманском Востоке, после завоевания очередного города или области новый правитель выпускал здесь монеты от своего имени. На них проставлялись место чеканки, дата выпуска, имя и титулы правителя и его сюзерена, а также имя аббасидского халифа, сидевшего в то время на багдадском престоле. Все эти сведения позволяют установить территориальные границы владений того или иного правителя, время его правления, положение в династийной иерархии, а в ряде случаев и динамику его взаимоотношений типа «вассал–сюзерен» с другими членами правящего дома.

Монетные легенды порой содержат упоминания денежных дворов, расположенных в известных городах и населенных пунктах с одноименным названием. Вот почему монеты с указаниями мест чекана в городах Ош, Узгенд, Барсхан (совр. Барскаун на Иссык-Куле) не вызывают сомнений в их локализации. В других случаях сопоставление места чеканки монет с данными археологии, письменных источников, а также топографическая статистика нумизматических находок помогают локализовать неизвестные ранее монетные дворы. Начало использования монетного материала для решения историко-географических вопросов связано с именем русского востоковеда, нумизмата и академика Х.М. Френа. В его работе по монетам Золотой Орды, в главе «Города, в коих чеканились монеты Золотой Орды и произошедших от оной династии, с показанием годов в коих оные являются в первый и последний раз на монетах», впервые была представлена локализация золотоордынских городов, сделанная исключительно по нумизматическим данным.

В 1995 г. на городище Кысмычи в Чуйской долине (с. Трудовое, Казахстан) школьниками был найден клад, содержащий около 1000 высокопробных серебряных караханидских дирхемов. Уникальный клад разошелся по частным коллекциям, но около 30 монет попали в нумизматический музей Национального банка Кыргызстана. Профессору М.Н. Федорову удалось осмотреть и изучить большинство из них. Клад содержал дирхемы, отчеканенные на 21 монетном дворе, из которых самая многочисленная группа (числом 447) происходила из караханидской столицы Куз-Орду и представлена ежегодными выпусками с 395 по 411 г.х. (1005–1021 гг.). В Кысмычинском кладе выявлено 76 монет с указанием монетного двора Баласагун, причем все они датируются одним годом, в котором монет Куз-Орду не отмечено. Так как же называлась столица Караханидов — Куз-Орду или Баласагун? Очевидно, все же Куз-Орду, и ученые склоняются к выводу, что это разные названия одного города.

Большой интерес представляют монеты чеканки Ил-Орду. Хотя монеты этого города впервые опубликованы сто лет назад, местоположение этого города остается неопределенным. Монетный двор Ил-Орду работал время от времени и в течение коротких сроков, потому его монеты встречаются редко. В Кысмычинском кладе находилась 31 монета города Ил-Орду, что по меньшей мере втрое превосходит количество монет этого двора, найденных ранее в Центральной Азии и Казахстане. Эта находка подтверждает мнение ученых, что монетный двор Ил-Орду необходимо локализовать в Чуйской долине. Махмуд Кашгари упоминал города Баласагун и Орду, которые располагались близко к нему. Он добавлял, что Баласагун имеет другое название ― «Куз Орду» или «Куз Улуш» и что Орду был больше Баласагуна. Таким образом, монетный двор Ил-Орду (тюрк. орду «[ханская] орда, ставка» с эпитетом ил / эл — «народ, государство») располагался в Орду вблизи Баласагуна. Действительно, недалеко от городища Бураны (столицы караханидов Баласагуна) находится Ак-Бешимское городище, площадь которого больше Бураны. Дирхемы Ил-Орду повторяют некоторые типы дирхемов Куз-Орду или очень близки к ним. Это еще одно косвенное подтверждение, что Ил-Орду находился в том же регионе, где и Баласагун, а штампы для изготовления дирхемов Ил-Орду могли изготавливаться на столичном монетном дворе. Следовательно, во времена правления династии Караханидов раннесредневековый город Суяб поменял название на Орду или Ил-Орду.

Состав клад свидетельствует о торговых отношениях городов Чуйской долины в первой четверти XI века: это Узкенд (совр. Узген) на юге Кыргызстана, Кашгар и Яркенд в Восточном Туркестане, округа Тараз и Испиджаб (совр. Шымкент) в Южном Казахстане, Ходженд в Таджикистане, города и области Узбекистана ― Шаш (район совр. Ташкента), Илак и Тункет (долина р. Ангрен), Самарканд, Бухара, Кеш (совр. Шахрисябз), Саганиан (городище Денау в Термезской области) и Ахсикет (в Ферганской долине).

Приведенные здесь примеры должны подчеркнуть важность задач, решаемых нумизматикой для исторической географии.

Нумизматика и памятники архитектуры. Взаимосвязи нумизматики и архитектуры весьма разнообразны. По существующей с античных времен традиции, в основание фундамента строящихся зданий закладывали одну или несколько монет, что, по поверьям, предопределяло долголетие постройки и способствовало благополучию его хозяев. В стенах и конструкциях зданий обитатели часто прятали свои сбережения, а в щелях полов застревали оброненные ими монеты. Для современных археологов нумизматические находки на древних сооружениях являются первостепенным датирующим материалом. Так, тухусская монета второй половины VIII в., извлеченная из-под основания буддийской статуи в Ак-Бешимском храме, стала важным звеном в определении времени его существования.

Интересная находка хранится в школьном музее с. Кызыл-Адыр Таласской области. Клад из 60 медных и серебряных российских монет с датами выпуска 1898–1901 гг. обнаружен в церковной кружке при разборке фундамента христианского храма. Здесь же была найдена выполненная в металле «закладная доска», на которой отчеканено: «Сей храм заложен 18 июля 1902 года в честь Александра Николаевича, его супруги Александры Андреевны и благочинного Александра (Невского)». Такое сочетание данных «закладной доски» с годами указанных на монетах позволяет судить о точности датировки археологических памятников по нумизматическим данным.

В качестве удачного примера определения времени сооружения зданий по нумизматическим материалам может служить статья В.Н. Настича и Б.Д. Кочнева «К атрибуции мавзолея Шах-Фазил (эпиграфические и нумизматические данные)». Мавзолей Шах-Фазил в с. Сафед-Булон (исторический Испид-Булан, в недавнем прошлом Мазар, позднее Гулистан) ― архитектурный памятник, входящий в число шедевров зодчества Кыргызстана и Средней Азии, первоначально датировался «тимуридским временем». Главной достопримечательностью усыпальницы являются монументальные надписи в ее интерьере, вырезанные декоративным куфическим почерком по штукатурке внутренней поверхности стен и барабана купола. Значительные части фризовых надписей погибли полностью, а сохранившиеся во многих местах сильно повреждены. Тем не менее В.Н. Настичу удалось расшифровать и прочесть практически полностью надпись верхнего пояса и начало средней надписи, оказавшиеся наиболее информативными в историческом отношении. Все три пояса основных куфических надписей написаны на старотаджикском языке. Разобранные части надписей настолько важны для атрибуции и датировки мавзолея, что следует привести здесь их полный перевод.

Верхняя надпись гласит:

Эта обитель — усыпальница Сайф-и давлат[-и?] М.л.кāна, который был великодушным человеком и [за это] приобрел славное имя. Пока он был жив, счастье и праведные деяния сияли над ним, как солнце [сияет] над всем миром. Когда же он пресытился [этим] бренным миром, [то] стал шахūдом, не остался бренным и поспешил уйти в царство вечности. Из глаз людей текут слезы с тех пор, как он (?) стал шахūдом и отвратил [свой] лик от друзей. Власть [принадлежит] Аллаху.

В надписи в начале среднего пояса говорится:

Это усыпальница My‛изз <…>вл (?), известного под именем Малик, сына Сайф и давлата — того по¬велителя и шахūда, [который] приказал, чтобы была память о (?) <…>.

Из приведенного текста следует, что постройка является усыпальницей правителя не самого высокого ранга, принявшего гибель от чьей-то руки; сын покойного распорядился, возможно, о постройке мавзолея либо, если таковой был уже возведен при жизни отца, об увековечении его памяти (а заодно и своего собственного имени) в надписях интерьера здания. Собственно, надписи донесли до нас не личные имена этих деятелей, а их почетные прозвания — лакабы. В других письменных источниках правители с такими лакабами не упоминаются, и решить вопрос об их принадлежности помогают только монеты караханидской чеканки третьего–шестого десятилетий XI в.

Как удалось показать Б.Д. Кочневу, загадочное имя (или титул) М.л.кāн носил ферганский илек Мухаммад ибн Наср, а Му‛изз ад-давла Малик — его сын ‛Аббас. Обнаружение медных фельсов, чеканенных в ферганском городе Ахсикете от имени Малик б. Сайф ад-давла серьезно подкрепило эту версию. Наконец, успешное прочтение надписей Шах-Фазила поставило в этом вопросе последнюю точку, однозначно решив его в пользу такого сопоставления, а монеты, в свою очередь, помогли установить имя погребенного здесь удельного правителя Ферганы Мухаммада ибн Насра.

Монетные данные помогли уточнить и время постройки мавзолея. В свое время Б.Д. Кочневым и В.Н. Настичем были высказаны предположения, что возведение и оформление интерьера Шах-Фазила было завершено между 447 и 451 гг.х. (соотв. 1055–1060 гг.): к первой из этих двух дат относятся самые поздние из известных тогда монет Мухаммада б. Насра, последней же датирована самая ранняя ферганская монета Ибрахима б. Насра., присоединившего Фергану к своим владениям. В эпитафии Мухаммад б. Наср назван шахидом, т.е. принявшим насильственную смерть: очень вероятно, что он погиб в 454/1062 г. в борьбе против правителя Барсхана. Таким образом, интерьер Шах-Фазила был окончательно оформлен около 454/1062 г. Как явствует из содержания сохранившихся участков средней, самой крупной надписи интерьера, к тому времени здесь был похоронен и сын Мухаммада ‛Аббас.

Изображения архитектурных сооружений на античных монетах давно привлекают внимание нумизматов. Ведь как бы ни было мало монетное поле, древние медальеры умудрялись изобразить на нем знаменитые архитектурные сооружения древности с удивительной точностью. В наши дни облик некоторых утраченных ныне архитектурных памятников известен только благодаря монетам. Увековечен на римских монетах Колизей, построенный при римских императорах Веспасиане (69–79) и Тите (79–81). Это был огромный четырехъярусный амфитеатр, вмещавший, как полагают, до 80 000 зрителей. На сестерции с его изображением, отчеканенном в правление Тита, видны многочисленные арки и ниши, которые, как свидетельствует монета, были украшены скульптурами.

На монетах эпохи средневековья архитектурные памятники обычно переданы условно и схематично. Иногда на европейских серебряных талерах воспроизводились панорамы целых городов, и в этих случаях говорить об архитектурных деталях отдельных зданий не приходится.

Дань уважения древним традициям была отдана и в Советском Союзе, где, начиная с 1988 года, выпускались 5-рублевые монеты с изображениями архитектурных памятников. Серию памятных монет открывает Софийский собор в Киеве. Он был заложен в 1037 году великим князем Ярославом Мудрым на месте победоносной битвы с печенегами. И сегодня красота форм и размеры здания производят сильное впечатление, а в те далекие времена собор называли восьмым чудом света. К счастью, он пережил татаро-монгольское нашествие. Среди архитектурных памятников, увековеченных на монетах, можно выделить Успенский, Архангельский и Благовещенский соборы в Кремле, собор Покрова на Рву (иначе храм Василия Блаженного) на Красной площади, книгохранилище Матенадаран в Ереване и Регистан в Самарканде. Планируемый перечень медно-никелевых монет 5 рублевого достоинства должен был отобразить около 40 памятников, но до распада СССР успели выйти только 12 монет. Тринадцатая монета из этой серии, отчеканенная в 1992 году с изображением мечети Ахмеда Ясави в Туркестане, вошла в каталоги уже как первая монета Казахстана. (в 2000 г. вид этого памятника отчеканен на 50 теньговой монете Казахстана). В этой серии планировался выпуск монеты, посвященный Буранинскому археологическому комплексу в Кыргызстане, однако такой монете не суждено было появиться на свет среди «Памятников архитектуры СССР», зато на серебряной монете Республики Кыргызстан 2002 г., посвященной кыргызской государственности, средневековый минарет Бурана нашел свое отображение. Великолепным подарком для коллекционеров стали и другие кыргызские серебряные монеты первая с изображением средневекового монастыря Таш-Рабат, сохранившегося в глубине Тянь-шаньских гор на высоте более 3 тысяч метров (2005 г.), и вторая  — Узгенский архитектурный комплекс XI-XII вв. (2007 г.)

Нумизматика и сфрагистика. Довольно тесно нумизматика переплетается с другой специальной исторической дисциплиной — сфрагистикой, объектом изучения которой являются печати и их оттиски. По своей сути монетный штемпель ― это та же печать — знак собственности правителя или государства, удостоверяющий вес и качество благородного кусочка металла, называемого монетой.

В русском языке слово «печать» означает как штемпель или матрицу с негативным изображением или надписью, вырезанными на металле, камне или кости, так и сделанный ими оттиск на металле, глине, воске, сургуче или бумаге. Чтобы избежать путаницы, в специальной литературе приняты термины «штемпель» и «матрица» для обозначения предмета, с помощью которого наносится «оттиск».

Распространенность печатей в Семиречье, начиная с раннего средневековья, можно объяснить развитой деловой жизнью, когда все юридические акты (договоры об аренде, купле-продаже, брачные контракты и мн.др.) скреплялись оттисками печатей. Сведения о печатях, их значении, способе наложения, ношении и хранении сохранили письменные источники. В поэме Фирдоуси «Шахнаме» говорится: «Шах изрек, что дороже всего меч, печать, трон и корона». Об исключительной важности этого символа власти свидетельствует и существование при мусульманских правителях важной должности — мухрдор (хранитель печати). У тюркских народов широко использовалась тамга — тюркский термин, означающий знак собственности на отдельные ценные вещи, скот и угодья. Различаются тамги личные и племенные. В ряде случаев племенная тамга играла роль государственной печати. В тюркских каганатах существовали должности тамгаханов — хранителей таких тамг.

Обилие находок печатей на средневековых городищах Чуйской долины показывает, что и рядовые горожане выступали как лица юридически самостоятельные и могли иметь свою печать, которую прикладывали не только к письму, завещанию или официальному документу, но и опечатывали ею ларцы, кладовые с ценностями и тюки с товарами. Некоторые из печатей могли быть использованы гончарами для клеймения керамической продукции, чтобы удостоверить ее качество и указать на производителя. Почти все печати представляют собой произведения прикладного искусства и мелкой декоративной пластики и, как ценные памятники определенной исторической эпохи, отражают мировоззрение и социальную принадлежность их обладателей.

Формы и размеры штемпелей довольно разнообразны. Китайские печати с квадратной или прямоугольной площадкой и небольшой проушиной сверху имеют один или несколько иероглифов. Так, к примеру, относительно крупная китайская печать с размерами 6×3 см состоит из 6 весьма стилизованных иероглифов: в правом столбце позитивного оттиска китайский иероглиф му «дерево», выше него предположительно знак луны или месяца юй, и еще раз иероглиф му повторен в середине левого столбца. Вверху ― круговой орнамент в виде цветка, также имитирующий надпись, но уже арабскую.

Следующую группу печатей можно отнести к согдийским, как по трехбуквенной надписи на одной из них, так и по мифологическим сюжетам и орнаментам на других. Эти печати схожи по форме и напоминают пирамидку, основание которой ― рабочая поверхность печати площадью около 1 кв.см. Верхняя часть печатей выполнена в форме кольца для ношения их на шнурке. Среди находок отмечены необработанные заготовки штемпелей, но поскольку их форма соответствует типу печатей с согдийскими надписями, то вполне уместно утверждение об их местном производстве. На одной из отлитых заготовок можно разглядеть изображение сидящего за работой чеканщика. Печать явно не закончена, не обработаны фаски и не просверлено отверстие для шнурка. Вероятнее всего, изображения на отлитых печатях в процессе изготовления дополнительно прорабатывались граверами.

Великолепна по технике исполнения согдийская печать с изображением Диониса–Вакха — бога виноделия, урожая и хмельного напитка. Дионис сидит в излюбленной позе, слегка поджав под себя ноги, рельефно передан его выпирающий живот, в руках ― традиционный кубок. На печати тщательно проработаны лицо и даже глаза. Подобная бронзовая печать была найдена в Ферганской долине Узбекистана. Еще одна печать несет изображение хищного животного и латинской буквы над его холкой. Семантика хищного животного с высоко поднятым хвостом широко распространена: подобный тип встречается на монетах Отрара и Чача, но латинская буква может свидетельствовать о западном происхождении печати.

Несколько печатей отличаются по форме исполнения от вышеописанных. Они представляют толстостенное кольцо с вырезанными изображениями на щитке. Такие перстни-печати были известны еще в античные времена в древнем Иране и на Кавказе. Но в нашем случае кольцо не приспособлено для ношения на пальце. Ложный перстень-печать с шипом и щитком с изображением архара имеет аналоги, найденные при раскопках в древнем Пенджикенте в слоях середины VIII в. Перстни-печати характерны как для народов Средней Азии, так и ее южных соседей, причем перстни с шипом и изображением на щитке особенно типичны для Согда. Найдена на территории Краснореченского городища и бронзовая подвеска-печать с арабской надписью ― именем ‛Умар.

Отмечены в Чуйской долине и находки двухсторонних свинцовых подвесных оттисков, называемых буллами. Как правило, ими опечатывались товары. По форме они напоминают медали с одной небольшой проушиной. Две буллы несут несложный геометрический орнамент, а на одной просматривается изображение птицы.

Оттиски печатей можно встретить и на керамических издельях. Так, при обследовании городища Садыр-Курган в Таласской долине были найдены фрагменты бытовой посуды с оттисками вилообразной тамги. Такой же знак зафиксирован и на огромном валуне с арабской надписью X–XI вв. «Власть [принадлежит] Аллаху, нет божества, кроме Него», расположенного в центре городища, и на серебряных слитках, найденных неподалеку. Совпадение оттисков на керамической посуде с тамгой, выбитой на камне, и клеймами на серебряных слитках может свидетельствовать лишь о том, что указанная тамга являлась своеобразным городским знаком.

Широкое распространение печатей сохранялось вплоть до времен Бухарского и Кокандского ханств. Все чиновники того времени имели индивидуальные печати определенной формы: у эмиров миндалевидная, у казиев (судей) — обычно круглая, с именем и должностью владельца, нередко и с указанием даты. На основании этих данных иногда можно проследить продвижение отдельных чиновников по иерархической лестнице государственного аппарата и довольно точно датировать документы, скрепленные печатями.

В сфрагистической и нумизматической литературе часто указываются связи этих двух дисциплин. В технике изготовления металлических матриц много общего с изготовлением монетных штемпелей, которыми занимались ювелиры. Нередко их делали одни и те же мастера. Сопоставление печатей и монет, их сюжетов и надписей дает исследователю дополнительные основания для атрибуции и датировки тех и других.

Нумизматика и ювелирные украшения. Использовать монеты как ювелирные украшения люди стали практически сразу после их появления. С конца II века до н.э по южным областям современного Кыргызстана, входившим в те времена в состав государства Давань, проходил Великий шелковый путь. Фергана, занимавшая важное место на этом пути, имела от этого значительную прибыль. Даваньский двор получал китайские вещи, среди них раковины каури и бронзовые монеты ушу, часто находимые в погребениях Ферганы, а также на Алае и в Центральном Тянь-Шане. Чаще всего монеты ушу находят в женских погребениях вместе с бусами. Очевидно, они входили в состав ожерелий и использовались как подвески и украшения.

Некоторые античные и средневековые монеты имеют небольшие отверстия у края, что говорит об их использовании в качестве украшений. Восточные серебряные монеты, называемые куфическими, находились в обращении на Руси, причем не только в качестве платежных средств. Очень выразительны сообщения об этом арабского путешественника Ибн Фадлана. Описывая славян-русов, он отмечает, что их жены носят на шеях мониста из золота и серебра, в которых число рядов монет «зависит от богатства мужа: каждым десяти тысячам дирхемов соответствует один ряд монет, а на шее иной [женщины] их бывает много».

Необычный клад был найден в поле севернее Краснореченского городища в июне 2003 г.. При нарезке арыка плуг выбросил на поверхность основание кувшина, на дне которого среди спекшегося грунта оказались два десятка монет XIV в. Город Навекат, который, согласно археологическим данным, процветал здесь в раннем средневековье, был уничтожен во время татаро-монгольского нашествия и больше не возродился.

Все найденные монеты имели по два пробитых отверстия или напаянное ушко. Вероятно, в разрушенном кувшине хранились не денежные сбережения, а женские украшения в виде мониста, сделанного из серебряных монет. Одна монета отчеканена из золота, по времени выпуска самая ранняя и потому наиболее потертая. Выпускные данные у половины монет почти полностью утрачены, но по сохранившимся фрагментам можно установить, что это чагатаидские дирхемы, находившиеся в обращении в первой половине XIV в. Среди монет, легенды которых удалось прочесть, два прекрасно сохранившихся серебряных динара Кепека, один из которых отчеканен в Бухаре, второй в Самарканде. Названия других монетных дворов, выявленных в кладе — Шаш (Ташкент), Тараз, Бадахшан, Термез и Ош — дают представление о географии торговых связей того времени. В этой случайной подборке монет оказались и две «иностранки»: золотоордынская монета, отчеканенная от имени хана Токты в Хорезме в 707 году хиджры, что соответствует 1308 году, и монета Ильханов ― монгольских правителей Ирана и Закавказья, выпущенная в правление Абу Са‛ида (1317–1325).

Новая нумизматическая находка, помимо прочего, служит наглядной иллюстрацией к широко распространенному и на сегодня почти общепринятому мнению о том, что столетнее монгольское владычество привело к фактическому разрушению городской жизни в Чуйской долине, в результате чего здесь постепенно заглохла и денежная торговля, а монеты вместо своего прямого назначения во множестве пошли на изготовление украшений.

В ХVIII–ХIХ веках денежные отношения на территории Кыргызстана оставались слаборазвитыми. Собственной монеты кыргызы не имели: в областях, входивших в состав Кокандского ханства, ходили кокандские теньги и тилли, а немногочисленные российские серебряные монеты, наряду с монетами из драгоценных металлов, поступавшими из соседних государств ― Бухары, Хивы, китайской провинции Синьцзян, Афганистана и Индии, чаще использовались для изготовления ювелирных изделий, чем в качестве денег. Изображения на монетах, как правило, не забивались, и при необходимости они могли снова пускаться в обращение.

Обязательным атрибутом кыргызских женщин конца XIX ― начала ХХ вв. являлись звенящие серебряные повестки, перекрепляемые к концам кос. Накосные подвески чолпу состоят из треугольной или фигурной пластины, инкрустированной цветными камнями или смальтой и отходящей от нее в три-четыре ряда цепочки монет, скрепленных с помощью колец. Самыми распространенными монетами в этих украшениях были царские «николаевские» рублевики, но иногда встречаются и цепочки, собранные из западных талеров ХVII века и крупных «трофейных» монет фашистской Германии. Мода на подобные подвески сохранялась до середины ХХ века, и нумизматы-любители Кыргызстана порой пополняли свои коллекции, реставрируя монеты из украшений, аккуратно спиливая с них ушки и заделывая отверстия.

Еще один распространенный вид украшений, изготавливаемых из серебряных монет ― мониста. Здесь, как правило, применялись мелкие разменные монеты соседних государств. Порой такие мониста составляют нумизматическую коллекцию, по которой можно судить о многообразии денежных знаков, находившихся в то время на руках кыргызского населения, а следовательно, и о торговых и культурных связях региона.

Мода на украшения из монет сохраняется и поныне: общеизвестно, что некоторые ювелирные фирмы как в странах Азии, так и в Европе продают современные монеты из драгоценных металлов в ажурной ювелирной оправе, чтобы ими пользовались как кулоном или брелком.

Монеты как произведения искусства. Обычно монеты изучают в качестве исторических памятников, но можно рассматривать их и как памятники искусства. Великий английский ученый Исаак Ньютон, одно время руководивший Лондонским монетным двором, говорил: «Монеты — самый пленительный и новаторский вид искусства, который движет народ». Будучи своеобразными произведениями мелкой пластики, медальерного искусства, монеты, как и «большое» искусство, отражают развитие художественных стилей. Притягательная сила монет вывела нумизматику как собирательство на первое место среди различных видов коллекционирования.

Именно красота античных монет вдохновила великого Гёте на их коллекционирование. К концу жизни его собрание насчитывало примерно 4 тысячи монет; однажды, любуясь ими, он написал: «Из этого выдвижного ящика нам улыбается бесконечная весна цветов и плодов искусства, жизненного ремесла, производимого в высоком стиле». И не только Гете поддавался их очарованию. Великий Рафаэль, не нашедший среди своих современниц красавицы, достойной стать моделью для Галатеи, на одном из своих полотен написал ее голову с сицилийской монеты. В самом прекрасном городе острова Сицилия ― Сиракузах годовщину победы над могущественными Афинами в 413 году до н.э. было решено отметить выпуском монеты необычно крупного номинала в десять драхм (декадрахма). Этот заказ, выполненный одним из самым известных ваятелей того времени, Кимоном, стал самым замечательным памятником античного искусства, навеки прославившим древние Сиракузы. На лицевой стороне монеты Кимон изобразил голову прекрасной нимфы Аретузы в окружении четырех дельфинов, да так, что и спустя две с половиной тысячи лет она продолжает очаровывать каждого, кто ее увидит.

Современные продолжатели дела Кимона представляют свои творения на ежегодный конкурс «Монета года», проводимого американским издательством World Coin News. Несколько раз первые места на этом международном конкурсе занимали произведения российских медальеров. В 1990 году была отчеканена золотая 100-рублевая монета «Памятник Петру I в Ленинграде», ставшая «монетой года». В том же 1991 году все человечество отмечало 30-летие полета в космос гражданина Земли Юрия Гагарина; в ознаменование этого события была отчеканена серебряная монета достоинством 3 рубля, и именно она была признана лучшей в категории важнейших исторических памятников нумизматики на конкурсе 1992 года. Заметим, что «главной монетой 1992 года» стал американский золотой 5-долларовик с Христофором Колумбом, а второе место заняла немецкая монета из серебра в 10 марок, посвященная А. Гумбольдту. В 1996 году успех вновь сопутствовал российским медальерам. «Лучшей серебряной монетой была названа монета из серии «Русский балет» — «Щелкунчик» достоинством 100 рублей и весом 1 кг. Список «монет–победителей» постоянно пополняется. В 2007 г. в число призеров междунородного нумизматического конкурса в Италии вошла казахстанская памятная монета «Космос», изготовленная из двух металлов серебра и тантала, а на конкурсе монет СНГ и Балтии первое место было присуждено «Всаднику» из казахстанской серии монет «Золото номадов» и приз зрительских симпатий серебряная монета «Тюльпан Регеля».

Проходящие нумизматические конкурсы ― не только отражение современных вкусов, но и рекламно-коммерческое мероприятие. Как правило, коллекционные цены на монеты-лауреаты мгновенно возрастают. Так, китайская монета с изображением панды, победившая в международном конкурсе, сразу же возросла в цене в десятки раз. При этом следует отметить, что современные, так называемые коллекционные монеты из драгоценных металлов, никакого отношения к денежному обращению не имеют, и должны рассматриваться только как образцы медальерного искусства.

Нумизматика и фалеристика. Медаль и монета: как много между ними общего! Нередко отчеканенные с двух сторон круглые пластины ставят в затруднительное положение даже опытных нумизматов: что это — памятная медаль или монета для обращения? И это не удивительно, потому что в качестве наградных медалей, пожалованных за ратные подвиги, изначально и вплоть до недавних времен использовались именно монеты, специально отчеканенные для этой цели, а фалеристика, исследующая историю орденов, наградных медалей и знаков отличия, выделилась в самостоятельную историческую дисциплину из нумизматики только в начале ХХ века.

Само слово «фалеристика» связано с античной культурой Средиземноморья. Нагрудные бляхи римских легионеров назывались фалерами; подобные металлические украшения размещали на шлемах воинов, а также на панцирных доспехах головы и груди коня.

Хотя воинские знаки отличия как таковые восходят к античности, возникновение орденов как наградных знаков берет свое начало из эпохи крестовых походов. Рыцари — кавалеры различных орденов отличались друг от друга своим одеянием, на которое нашивались разнообразных форм кресты. Позднее эти знаки, выполненные в металле и нередко украшенные цветными эмалями и драгоценными камнями, стали называть знаками ордена или просто орденами.

В России в ХVI–ХVIII вв. существовала традиция награждения как обычными серебряными или позолоченными копейками, так и специальными золотыми монетами различного веса. Эти войсковые награды высоко ценились в народе и армии, поэтому их нашивали на кафтан или шапку. Более крупные золотые награды носили на шее.

Петр I в начале своего правления не стал менять наградные традиции. Так, в 1704 г. герои сражений получили по серебряному рублю — только что выпущенной «новой» монете с портретом Петра. Одни солдаты восприняли это пожалование как денежное вознаграждение, другие ― как царскую награду, и до сих пор сохранилось немало рублей того времени с просверленными для ношения отверстиями. Вскоре наградным медалям стали придавать вид, отличный от монет, находящихся в обращении: хотя вес, размер и металл медалей еще долго соответствовали серебряному рублю, однако на реверсе их стали помещать сюжет и дату соответствующего сражения.

Дальнейшая история монет и наград протекает параллельно, время от времени вновь пересекаясь. Например, специалисты до сих пор спорят, считать ли некоторые из редких типов крупных серебряных кружков с портретами каджарских шахов Ирана XIX века 5— и 10-крановыми монетами, или же это наградные медали. А на монетах отдельных германских княжеств стали помещать изображения орденских знаков. Встречаются они и на современных монетах. В этом отношении первенство занимает Республика Мальта: на ее монетах изображен крест св. Георгия, утвержденный в Великобритании в 1940 г. как награда за героизм и выдающуюся храбрость. Мальта, бывшая в то время английской колонией, получила этот крест в 1942 г. за героическую оборону в период второй мировой войны. Кроме того, на разменных мальтийских монетах изображен и Мальтийский крест. Орден Отечественной войны отчеканен на памятном советском рубле в связи с празднованием 40-летия Победы над фашизмом. Два варианта знаменитого польского ордена Военных заслуг «Virtuti Militari» отчеканены на юбилейной польской монете достоинством в 50 000 злотых в 1992 г.; и т.д. К 60 летию Победы, наши северные соседи выпуситили монету с изображением ордена Отечественной войны, а затем продолжили эту серию монетами достоинством 50 теньге с орденами суверенного Казахстана.

Нумизматика и филателия. Два этих наиболее распространенных увлечения тоже тесно связаны между собой. Почтовая марка — такой же государственный денежный знак, дающий право на приобретение почтовых услуг; иначе говоря, это своеобразная «бумажная монета», только одноразового употребления. В определенных условиях государство использовало эти свойства марок, направляя их на «экстренную помощь» монетам и банкнотам. Первая мировая война, подорвавшая экономику царской России, привела к выпадению из обращения серебряной и медной монеты, и в 1915 году было принято правительственное решение о выпуске разменных денежных знаков типа почтовых марок. По существу, это и были почтовые марки юбилейной серии с изображениями русских царей, выпущенной к 300-летию дома Романовых, только напечатанные на более плотной бумаге типа ватмана. На оборотной стороне марок номиналом 10, 15 и 20 копеек под царским двуглавым орлом помещен текст: «Имеет хождение наравне с разменной серебряной монетой». Аналогичная надпись была и на марках, заменивших в обращении медные монеты в 1, 2 и 3 копейки. Временное правительство в 1917 году продолжило эмиссию марок-монет мелкого достоинства, только двуглавый орел на реверсе был заменен цифрами номинала. А на марках достоинством 1 и 2 копейки крупные черные цифры допечатывались и на аверсе, прямо на портретах царствующих особ. В коллекциях встречаются марки-деньги, погашенные почтовыми штемпелями ― свидетельство того, что их использовали и по «прямому назначению».

Почтовые, гербовые и другие марки в качестве денежных знаков выпускались во время гражданской войны на Украине, в Крыму, Закавказье, Сибири и других областях России. Суррогатные деньги с использованием марок обращались в 1918–1919 гг. в поселках Лепсинск и Черкасское (совр. Талды-Курганская область Казахстана). Почтовые или гербовые марки царской России достоинством от 1 до 70 копеек наклеивались на небольшие (размером от 35×55 до 45×65 мм) листки белой вексельной или плотной цветной бумаги; на лицевой стороне внизу ставился штамп «Лепсинское» или «Черкасское», на оборотной ― гербовая печать и (на черкасских) факсимильная подпись казначея А. Уткина. На дензнаках, выпущенных Лепсинским уездным казначейством, номинал в рублях, соответствующий копеечному достоинству марок, обозначен сквозной точечной перфорацией; знаки, выпущенные сберегательной кассой поселка Черкасское, имеют надпечатку черной или фиолетовой краской с обозначением номинала, тоже в рублях.

Впрочем, Россия ― далеко не первая и отнюдь не единственная страна, где марки «работали» разменной монетой.

В мировой бонистике известно немало случаев использования марок для придания банкнотам нового политического статуса, изменения номинала или продления срока обращения. С этими целями специальные марки наклеивались на денежные знаки в Германии, Венгрии, Чехословакии и других странах, чья экономика пострадала в ходе Первой и Второй мировых войн.

А вот пример из совсем недавнего прошлого. Приднестровская республика, объявившая о своей независимости от Молдавии, какое-то время продолжала пользоваться советскими денежными знаками, уже отмененными в других республиках бывшего Союза. Чтобы оградить себя от наплыва неконтролируемой денежной массы извне, правительство Приднестровья решило пометить свои денежные знаки, приклеив рядом с портретом вождя революции специальную марку с изображением А.В. Суворова. Портрет Суворова на марке далеко не случаен: ведь именно великий русский полководец был основателем Тирасполя. Советские рублевые банкноты с наклеенными марками получили новое название «суворовок». На купюрах соответствующего достоинства наклеивались отпечатанные на московском Гознаке марки с цифрами 10, 25, 50, 100, 200, 500, 1000, 5000 и 10 000. Интересно, что в связи с дефицитом 5000-рублевых купюр марки с цифрами 5000 наклеивались на билеты в 5 рублей, которые таким образом объявлялись пятитысячными банкнотами ― наглядный пример того, что нарицательной стоимостью обладает только марка, а сам денежный знак служит лишь «носителем». Просуществовав немногим более года, «суворовки» в августе–октябре 1994 года были обменены на новые приднестровские купоны по соотношению 100 к 1.

Существуют марки, изготовленные способом рельефной печати на золотой фольге, которым намеренно придана форма монет. Впервые такие марки появились на островах Тонга в 1963 году, затем в Бурунди, Сьера-Леоне и некоторых других странах. Вполне понятно, что все эти выпуски рассчитаны только на богатых коллекционеров, поскольку реальная цена такой марки в сотни раз превышает обозначенный на ней номинал, к тому же наивно полагать, что письмо с наклеенной на него золотой маркой вообще дойдет до адресата.

Но и старинные монеты не раз служили сюжетами для почтовых марок во многих странах мира. Такие почтовые миниатюры одинаково интересны и для нумизматов, и для филателистов. Естественно на марки попали самые интересные, а порой и уникальные монеты. Особенно преуспели в популяризации своих нумизматических древностей Греция, Болгария, Румыния, Израиль и Куба, хотя дань уважения этой теме отдали едва ли не все страны, выпускающие марки. В 2006 г. почтовым ведомством Кыргызстана был выпущен малый лист с изображениями десяти памятных монет суверенного Кыргызстана.

В 1990 году отмечалось 150-летие выхода в свет первой почтовой марки, которая приобрела всемирную известность под названием «Черный пенни». Этому событию посвящено множество серий почтовых миниатюр во всем мире, но не остались в стороне и нумизматы. В память об этом событии специальные серии юбилейных монет из золота, серебра и медно-никелевого сплава выпущены на острове Мэн и в Гибралтаре. Знаменитая марка изображена на реверсе монет, причем воспроизведен не только внешний вид «Черного пенни», но и его фактура и даже цвет. Этого удалось достичь с помощью специально разработанного технологического процесса ― алмазной полировки зеркального фона.

Содружество нумизматики и филателии продолжается, радуя коллекционеров новыми шедеврами.

Нумизматика и медицина. Прототипы всемирно известных символов медицины — змеи на чаше и змеи, обвившейся вокруг посоха, исходя из данных современной археологии, впервые использовались в качестве эмблемы врачевания еще в древнем Вавилоне около II тысячелетия до н.э. Античные культуры Древней Греции и Древнего Рима явились дальнейшим развитием культур ближневосточных народов. В Древней Греции возник культ самого близкого и понятного людям бога исцеления Асклепия (у древних римлян ― Эскулапа). «Отец медицины», великий греческий врач Гиппократ (460–372 до н.э.), считавшийся далеким потомком Асклепия, родился на острове Кос, население которого в честь прославившего его врачевателя впоследствии сделало своей эмблемой посох Асклепия, обвитого змеей. Эта, ставшая символом медицина эмблема, чеканилась на монетах острова. Высокая популярность Асклепия нашла отражение во множестве его изваяний из золота, бронзы, слоновой кости; дошли до нас и более поздние греческие и римские мраморные копии, а о некоторых безвозвратно утерянных статуях можно судить по античным монетам с изображением бога врачевания. Некоторые римские императоры считали за честь совмещать свои портреты на монетах с изображением статуй Эскулапа.

В эпоху средневековья, когда эпидемии чумы уносили до половины населения городов Европы, люди, не знавшие, как спастись от этого бедствия, носили на шее в качестве амулетов так называемые «чумные талеры». Амулеты выпускались того же веса и размера, что и серебряные монеты, находящиеся в обращении. В литературе описано около 250 типов монет и медалей, посвященных борьбе с чумой в средневековой Европе. На амулетах помещалось изображение медного змея пророка Моисея, глядя на которое, по поверьям, можно было исцелиться.

Этот факт, конечно, относится к курьезам мрачного средневековья. Однако и в наши дни некоторые народные целители в своих медицинских пособиях рекламируют якобы целительную силу монет. Вот только мнения «эскулапов» разделились: одни утверждают, что наибольшую пользу приносят царские медные монеты, другие верят, что целительную силу имеют советские монеты достоинством от 1 до 5 копеек образца 1926–1957 гг. В каталогах металл, из которого отчеканены эти монеты, назван алюминиевой бронзой (90 меди и 10 алюминия), но современные народные целители нарекли ее вакуумной бронзой и придали ей свойства панацеи от всех болезней. Не вдаваясь в дискуссию о целительных свойствах советской карманной мелочи, хочется отметить, что приверженцы народной медицины стали серьезными конкурентами коллекционеров, скупая для лечебных целей монеты советского чекана.

Перечисленными отраслями наук связи нумизматики не ограничиваются. Дополнительные сведения о широких возможностях этой исторической дисциплины можно найти в самых различных книгах и статьях по нумизматике:

• Г.А. Федоров-Давыдов. Монеты рассказывают (нумизматика). ― М.: «Наука», 1963. — 136 с.
• Мир коллекционера. ― Алма-Ата: «Казахстан», 1967. — 227 с.
• В.Н. Рябцевич. О чем рассказывают монеты. ― Минск: «Народная асвета», 1977. ― 400 с.
• И.В. Всеволодов. Беседы о фалеристике. ― М.: «Наука», 1990. ― 336 с.
• Э.Д. Грибанов. Медицина в символах и эмблемах. ― М.: «Медицина», 1990. ― 206 с.

Первые монеты

Впервые деньги в монетной форме появились у древних греков. Приоритет в изобретении монет оспаривают малоазийское царство Лидия (на территории совр. Турции), чеканившее монеты из электра ― природного сплава золота и серебра, и остров Эгина в Эгейском море, где выпускались серебряные статеры. Именно из этих двух центров в начале VII в. до н.э. монеты стали стремительно распространяться по многочисленным торговым поселениям и городам, основанных греками на огромной территории от Гибралтара до Кавказа. Греческие города-государства ― полисы уже были экономически подготовлены к появлению монетного обращения, и эгинские статеры, игравшие роль «международной валюты», подтолкнули их к производству собственной монеты на основе сложившейся к тому времени в регионе так называемой ионической денежно-весовой системы.

Монетной системой принято называть сложившиеся в процессе обмена и обращения денег определенные весовые нормы и создание на основании этих норм монетных единиц и их сочетаний. Греческая система денежных мер сложилась под заметным влиянием весовых систем государств Древнего Востока ― в частности, Вавилона. Это влияние проявилось в двух направлениях: употребление некоторых весовых единиц и их названий и использование шестидесятеричной системы счета. Слово талант восточного происхождения, означающее чашу весов, а статер —коромысло для взвешивания небольших грузов. Талант и мина были счетными единицами, при помощи которых измерялись большие суммы денег. У древних греков первоначально роль денег выполняли железные прутья — оболы. Шесть прутьев зажатые в горсть составляли денежную единицу — «драхму». 1 талант равнялся 60 минам, 1 мина — 100 драхмам или 50 статерам. Ранние эгинские статеры (дидрахмы) представляли плоские кусочки металла неправильной формы, на лицевой стороне которых изображена сухопутная черепаха — как полагают, герб города Эгины. Средний вес эгинского статера — 14,55 г.

Ухудшение взаимоотношений Афин с полисом на о. Эгина в начале VI в., а также экономический подъем и консолидация Аттики вокруг ее главного города привели к необходимости введения собственной монетной системы, основанной на иных весовых стандартах. Правитель Аттики Салон вместо употреблявшихся прежде дидрахм вводит более крупный номинал — тетрадрахму, содержавшую 4 драхмы и в дальнейшем соперничавшую с эгинскими статерами. Самая крупная денежная единица этой системы— декадрахма, выпускавшаяся в виде отдельной монеты лишь в редких случаях, содержит 10 драхм. Драхма, в свою очередь, делилась на 6 оболов, которые содержали еще более мелкие фракции. Чеканка мелких серебряных фракций оказалась крайне невыгодной, и в IV в. до н.э., они вытесняются медной монетой, называвшейся халкон (от греч. χάλκος «медь»). Единообразная аттическая монета чеканилась с характерными для Афин изображениями: на аверсе ― головы богини Афины Паллады в шлеме, на реверсе ― совы, символа мудрости и атрибута воинственной покровительницы города. Этот монетный тип сохранялся в Аттике без изменений долгое время. В память о знаменитой афинской драхме ее изображение помещено на современных греческих монетах достоинством 1 евро.

В большинстве городов Малой Азии монеты повторяли древнейший тип лидийских статеров, отличавшихся от эгинских не только составом металла, но и формой, приближающейся к шарообразной. Первоначально на малоазийских монет наносятся только примитивные желобки, позднее здесь появляется изображение льва. Средний вес архаичного лидийского статера составлял 14,25 г, но выпускались и дробные фракции в 1/3, 1/6, 1/12 и 1/24 статера. Лидийский царь Крез (вторая половина VI в до н.э.), о сказочных богатствах которого ходили легенды, впервые ввел биметаллизм ― одновременное употребление двух драгоценных металлов (золота и серебра).

Покорив Лидию, персидские цари сохранили биметаллическую систему. Их золотые монеты весом 8,4 г чеканились в большом количестве и длительное время использовались в международной торговле. В античном мире эти монеты называли «лучниками» ― по изображению на аверсе коленопреклоненного лучника, которого часто отождествляют с царской персоной, или дариками ― по имени царя Дария I (521–485 до н.э.). На реверсе персидских монет имеется вдавленный след бесформенного верхнего штемпеля. Золотой дарик равнялся по стоимости 20 серебряным сиклям (монеты весом 5,6 г с таким же, как на дариках, изображением лучника), или 10 серебряным статерам весом 11,6 г. Ареал действия монетной системы, основанной на этих номиналах, ограничивался в основном Ахеменидским Ираном, хотя не исключено, что соседствующие с ним регионы Средней Азии также попадали в сферу денежного обращения великой империи древности. Так, в знаменитом Амударьинском кладе, найденном в 1877 или 1878 г. в Таджикистане, недалеко от слияния рек Вахш и Пяндж, среди почти 1500 раннеэллинистических монет было несколько золотых и серебряных ахеменидских монет, отчеканенных в V–IV вв. до н.э. Немногочисленные упоминания о находках ахеменидских монет на территории Средней Азии отмечены и в XX в., но, как правило, они не содержали указаний о точном месте обнаружения. Научно зафиксированы лишь находки нескольких сиклей в южной Туркмении.

К сожалению, до сих пор неясно, в какие годы Ахемениды подчинили себе государства Средней Азии. Первоисточники начинают освещать события с момента последнего похода Кира II (558–530 до н.э.) против массагетов, который закончился для него весьма плачевно: войско его было разбито, а сам он погиб. Царица массагетов Томирис велела отрубить Киру голову и бросить ее в кожаный мешок, наполненный кровью, чтобы утолить жажду этого ненасытного завоевателя. В годы царствования Дария I значительная часть Средней Азии уже входила в состав Ахеменидского государства и была активно обжита; кроме того, имеются многочисленные свидетельства о присутствии в его армии саков, живших в то время в междуречье Окса и Яксарта (совр. Амударьи и Сырдарьи), так что можно надеяться на новые находки ахеменидских монет в Средней Азии.

Во время Восточного похода выдающийся полководец и государственный деятель древнего мира Александр Македонский (356–323 до н.э.) сокрушил Ахеменидскую державу. Захватив в царской казне Персеполя огромное количество золота, греки пустили его в денежное обращение, унифицируя монетное дело и сохраняя систему биметаллизма. Золотые статеры соответствовали позднему весовому стандарту дариков ― 8,3 г; двойные статеры, весившие соответственно 16,6 г, чеканились с изображением головы богини Афины Паллады. Основной денежной единицей оставалась драхма весом 4,37 г, но чеканились и кратные ее величины ― тетрадрахма (4 драхмы) и обол (1/6 драхмы). На территории покоренных стран начинают обращаться однотипные драхмы и тетрадрахмы, чеканенные в единой для всего государства аттической монетной системе.

Религиозные догмы архаического искусства долгое время запрещали изображать на монетах живых людей. С V века до н.э. на монетах помещали идеализированные портреты богов и героев. Каждый из них имел свои индивидуальные черты, поэтому лик Аполлона легко отличить от изображений Зевса или Геракла. Филипп Македонский и его сын Александр были одними из первых, кто стал помещать на монетах свой портрет. Любопытно проследить развитие этого замысла. Тетрадрахмы с портретом Александра представляют его облеченным в львиную шкуру по примеру Геракла ― почитавшегося в Македонии героя-полубога, чертам лица которого придали сходство с молодым царем. В Древней Греции художники стремились достичь идеальной красоты, и потому портрет великого полководца, представленного в образе сына бога, выделяется своим совершенством и анатомической точностью проработки. Этот тип монет с портретом царя и легендой ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΑΛΕΞΑΝΔΡΟΥ «[монета] царя Александра» надолго стал основным в античной чеканке. Близкие друзья выражали недовольство по поводу наделения Александра божественными регалиями; тем не менее монеты с его «богоподобным» ликом и подражания им выпускались и после смерти завоевателя.

Первые цари, правившие в европейской части империи после Александра Македонского, не решаются чеканить монеты со своими изображениями. На Востоке же это новшество распространяется гораздо быстрее: уже соратники и первые наследники Александра Великого ― Птолемей Сотер (367–285 до н.э.) и Селевк I Никатор (354–280 до н.э.) помещают на монетах собственные идеализированные портреты.

Реформированная монетная система Александра Македонского стала основой денежного хозяйства всех последующих античных государств: Селевкидского, Греко-Бактрийского, Парфянского и др., оставаясь на протяжении нескольких столетий почти неизменной и в Средней Азии.

Денежная система Римской республики с самого начала отличалась от монетного дела греческих полисов, поскольку выпуск римских монет был основан не на драгоценных металлах, а на полноценных ассах (лат. aes «медь») ― литых медных монетах весом до 272 г. На лицевой стороне асса помещалось изображение двуликого Януса. В честь этого бога римляне назвали первый месяц года — ianuarius, ему же приписывали и изобретение монет. Первоначально асс представляет полноценную медную монету; в дальнейшем он быстро теряет свою стоимость, уменьшаясь в размере и весе, и, начиная с 269 г. до н.э., постепенно уступает место серебряной монете весом 4,55 г, приравненной по стоимости к 10 ассам и названной отсюда денарием (от лат. deni «по десять»). В последние годы правления Августа в регулярное обращение вводятся золотые ауреусы (от аureus «золотой») весом 8,19 г, приравнивавшиеся к 25 денариям. Во времена Августа было также изменено обращение медной монеты: введены новые монетные номиналы — медный сестерций, равный 4 ассам, и латунный дупондий, составлявший 2 асса.

В I веке до н.э. чиновники из родовитых римлян стали помещать на монетах портреты своих легендарных предков. К этой категории относится изображение диктатора Суллы на денарии, выпущенном его сыном. Первые римские монеты с портретом действующего правителя отчеканены в последние годы жизни диктатора Юлия Цезаря (44 г. до н.э.), причем это право было предоставлено ему сенатом. После убийства Цезаря как его бывшие сторонники, так и противники стали помещать свои портреты на монетах.

С момента утверждения единовластия Октавиана Августа чекан с его портретом становится практически единственным типом аверса для всех монет, выпускавшихся как в Риме, так и на императорских монетных дворах Галлии, Испании и Африки. Иногда, наряду с изображениями самого императора, на монетах помещались портреты его супруги, братьев, сыновей и других близких родственников, многие из которых были его прямыми наследниками. Эта традиция позволила идентифицировать немалое количество статуй и бюстов римского времени, не поддававшихся атрибуции другими способами.

В условиях отсутствия газет и других носителей печатного слова монеты исполняли роль своеобразных «средств массовой информации» для популяризации личности цезаря и его деяний среди населения империи. Умение читать на языке монетных аллегорий позволяет довольно подробно и с любопытными деталями проследить по монетам историю Древнего Рима и его многочисленных колоний. Особенно информативны в этом плане типы оборотных сторон римских монет. Основным мотивом реверса, как правило, является аллегорическое изображение, увековечивающее память о каком-либо событии. На республиканских денариях помещались сцены из легендарной истории Рима или аллегорические сюжеты: младенцы Ромул и Рем, вскармливаемые волчицей; бегство Энея из Трои; италийский бык, повергающий на землю римскую волчицу; образ плачущей у дерева Иудеи ― намек на взятие и разрушение Иерусалима; груды захваченного оружия или фигура богини победы Виктории ― отголосок побед Марка Аврелия над германцами; и мн. др.

Не менее разнообразны реверсы монет, чеканенных от имени и с портретами императорских жен. Это фигуры женских божеств Юноны, Венеры, Весты и их атрибуты, олицетворения добродетелей — Благочестия, Целомудрия, Плодородия. Последний тип нередко связывают с прибавлением семейства в доме императора. Кончина императора отмечалась специальной посмертной чеканкой: на лицевой стороне помещался портрет усопшего династа, на оборотной — орел, уносящий его душу на небо, или погребальный костер с надписью CONSECRATIO «вознесение». На монетах, посвященных августейшим покойницам женского пола, место орла занимал павлин.

Ко II веку н.э. относится начало «золотого» века Древнего Рима. Император Траян (53–117 гг.) завоевал Дакию, а затем подчинил закавказские государства. На захваченных землях местное денежное обращение перестраивалось по римскому образцу, параллельно с местными монетами обращались и римские денарии. Монеты Древнего Рима распространились практически по всей территории Европы и Северной Африки, но особенно заметно их продвижение на Восток ― в Среднюю Азию и далее, вплоть до Индии и Китая, что дает ощутимое представление о подлинном размахе торговли между государствами, лежавшими на Великом шелковом пути.

Содержание серебра в денарии постепенно падало, и в начале III в. он был вытеснен из обращения серебряным антонинианом весом 5,3–5,7 г, который, в свою очередь, за полстолетия практически превратился в медную монету. На вид антонинианы отличались от денариев тем, что портреты императоров на них имеют не лавровый венок, а трехзубчатую «лучевую» корону.

К концу III в. могущество Древнего Рима уже катилось к закату. Из-за систематической порчи монет и падения ее стоимости денежная торговля стала все больше приобретать характер натурального обмена. В этих условиях император Диоклетиан (239-313) пытался провести денежную реформу, в результате которой была введена в обращение новая монета — фоллис с содержанием серебра 2–4%; им также был издан декрет о твердых ценах на продаваемые товары и твердых ставках заработной платы, однако эти меры не дали желаемых результатов. Монеты последних римских императоров содержали так мало серебра, что уже не пользовались спросом ни в государстве, ни за его пределами.

Подробнее о монетах классической древности можно узнать из доступных изданий:

• А.Н. Зограф. Античные монеты. [Материалы и исследования по археологии СССР. №16]. ― М.–Л.: изд. АН СССР, 1951. ― 264 с.
• А.Н. Казаманова. Введение в античную нумизматику. ― М.: изд. МГУ, 1969. ― 304 с.

Монеты на Великом шелковом пути

Волею исторических судеб Кыргызстан, как и вся Средняя Азия, не входит в число регионов, где впервые появились металлические деньги или монеты. Сюда они проникли в результате экономических и политических контактов с древними цивилизациями Ближнего и Дальнего Востока, в которых уже много веков до того существовали монетная эмиссия и денежное обращение. До недавнего времени древнейшими нумизматическими находками на территории Средней Азии считались монеты из уже упомянутого Амударьинского клада, отчеканенные в Ахеменидском Иране, власть которого распространялась и на некоторые среднеазиатские области. Однако в 1972 г. на юго-западной границе города Бишкека, на заброшенном кладбище была найдена архаическая китайская монета-нож ― древнейшая и пока единственная в среднеазиатском регионе находка такого рода. Бронзовые монеты-ножи изготавливали в VII–III вв. до н.э. в уделе Ци (современная провинция Шаньси); по определению Н.В. Ивочкиной из Гос. Эрмитажа, бишкекская находка датируется IV в. до н.э.

По мнению большинства специалистов, первые монеты появились в Китае примерно в тоже время, что и в Европе, т.е. в VII в. до н.э., но есть некоторые основания считать, что это произошло гораздо раньше. В домонетный период китайцы широко использовали для обмена раковины каури, которые встречались в южных китайских морях и в изобилии — на отмелях Мальдивских островов в Индийском океане. Изящная одностворчатая раковина овальной формы, напоминающая белую фарфоровую бусину, ценилась и как украшение. При раскопках древнейших китайских поселений раковины каури находят в больших количествах. Находки каури отмечены в ряде регионов Центральной Азии, в том числе и в Кыргыстане. Встречаются каменные и бронзовые имитации этих примитивных «денежных знаков», иногда с выдавленными на выпуклой стороне точками и линиями, напоминающими китайские иероглифы. Это уже говорит о приближении каури к монетному статусу, хотя более распространенным мерилом стоимости в древнем Китае служили орудия труда, отлитые из бронзы.

Товаро-деньги, форма которых восходит к предметам повседневного обихода или инструментам сельскохозяйственного производства (мотыги и лопаты, музыкальные колокольчики и звенящие пластины, ножи и ключи), на первых порах не имели надписей, но уже в VII в. до н.э., на них стали помещать легенды из иероглифов и различные изображения. За долгий период существования этих своеобразных монет видоизменялась их форма, уменьшался вес, и лишь к I в. н.э. их окончательно вытеснили из обращения монеты более привычной круглой формы. Можно предположить, что найденная в окрестностях Бишкека монета–нож попала с далеких берегов Желтого моря в предгорья Тянь-Шаня в IV или III веке до н.э., т.е. задолго до «официального открытия» Великого шелкового пути.

Шелковый путь — это обобщенное название большого количества торговых караванных путей, связывающих Китай с Передней Азией и Европой. По современным представлениям, начинался шелковый путь в древней столице Китая — г. Лояне; миновав Великую Китайскую стену, воздвигнутую еще в III в. до н.э., торговые караваны доходили до Дуньхуана, откуда шли две основные дороги — южная и северная. Первая огибала безводную пустыню Такла-Макан с юга и через Яркенд и Балх доходила до Мерва. Северная дорога пролегала через Кашгар и Тянь-Шань и шла далее до Самарканда и Мерва, где обе дороги пересекались. Самым главным товаром, совершавшим опасное путешествие по пустыням и горным тропам Центральной Азии, был шелк — ценнейший материал, технологию изготовления которого тысячелетиями хранили в тайне китайские мастера. Принято считать, что начало межконтинентальной торговли положило путешествие посланника ханьского Китая Чжан-Цяня в Западный край — государства Согд, Хорезм и царство Давань (Фергана). С конца II века до н.э. караванный 
путь через Кашгар в Давань и далее в страны Средиземноморья начинает действовать регулярно.

Распространение монетного производства и денежного обращения на Великом шелковом пути некоторые исследователи разделяют на четыре периода, имеющие свои характерные особенности: I период ― I в. до н.э. ― III в. н.э.; II период ― IV–VII вв. н.э.; III период ― VIII–Х вв. и IV период ― X– начало XIII вв.

К первому периоду относятся денежные системы Китая и среднеазиатских государств, чьи монеты распространялись по Великому шелковому пути и могли оказывать влияние на возникновение местного денежного обращения в других областях. Прежде всего это монеты ханьского Китая, Греко-Бактрии, Парфии и Великих Кушан.

В последние десятилетия правления династии Чжоу (770–221 до н.э.) в Китае начали отливать круглые бронзовые монеты с квадратным отверстием в центре, на лицевой стороне которых обозначен их вес — баньлян «пол-ляна» (лян — весовая единица, значение которой в разных районах Китая было различным — от 35,01 до 37,8 г). Круглая форма монет и наличие в них отверстий имели явные преимущества перед более древними знаками оплаты: компактность, транспортабельность и возможность комплектования их в связки при крупных расчетах. В правление династии Цинь (221–205 до н.э.) были унифицированы меры длин и весов и упрощено денежное обращение. Монеты типа бань лян сменили в Китае все прочие виды монет, имевших форму орудий труда, и очень скоро стали привычными на огромных пространствах Восточной и Центральной Азии. О беспримерной распространенности и популярности бронзовых литых монет с квадратным отверстием говорит тот факт, что они выпускались в самом Китае и ряде стран Дальнего Востока вплоть до начала XX в., а кое-где и еще позднее.

При императоре Уди (146–86 до н.э.) из династии Ранняя Хань была проведена денежная реформа и выпущены новые монеты весом 5 шу, по-китайски ушу или ушуцянь (шу — весовая единица, равная 1,4 г). Легенда ушу состоит из двух иероглифов, расположенных справа и слева от внутреннего квадратного отверстия. На более поздних выпусках размер внутреннего отверстия был увеличен, что при сохранении диаметра монеты снижало ее вес. Стандартные разменные монеты ушу постепенно вытеснили из обращения все ходившие ранее другие платежные знаки, которые были изъяты и переплавлены. Монеты ушу изготавливались в Китае на протяжении семи веков, начиная с 118 года до н.э.

Массовая кустарная отливка монет, имевшая место во всех уделах и воеводствах страны на протяжении нескольких веков, наполнила рынок бесчисленным количеством вариантов монет ушу. Китайские нумизматы уже давно и, к сожалению, с незначительным успехом трудятся над определением времени и места изготовления всех разновидностей этого типа монет, чтобы восстановить хронологическую последовательность их выпуска. Колоссальный общий тираж выпущенных монет ушу подсчету не поддается, а ареал их распространения огромен. Одним из направлений распространения монет ушу было западное ― вдоль трассы межконтинентального торгового пути. Фергана, занимавшая важное место на этом пути, имела значительную прибыль от транзитной торговли. Даваньский двор получал как китайские товары, так и бронзовые монеты ушу, которые часто находят в Фергане, а также на Алае и в Центральном Тянь-Шане. По данным до 1988 года, здесь были найдены 42 подобные монеты. Отдельные их находки отмечены и в Чуйской долине, но в более поздних археологических слоях, датируемых X в., или в кладах вместе с монетами IХ–Х вв.

Чаще всего монеты ушу находят в женских погребениях совместно с бусами. Этот факт отмечен и в китайских хрониках, собранных известным синологом, монахом Иакинфом (в миру ― Н.Я. Бичурин, 1798–1854) и опубликованных в его монументальном труде «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена»: «Даваньцы, получая из Китая золото и серебро, употребляли его на изделья, а не на монеты». Этого же мнения придерживаются и некоторые археологи, поскольку монеты обнаруживают только в могильниках и только в качестве украшений, из чего следует, что ушу не применялись в реальном денежном обращении.

Иное мнение у академика НАН Узбекистана Э.В. Ртвеладзе. Фергана (государство Давань) в первых веках до н.э. ― первых веках нашей эры была богатой земледельческой страной с высокоразвитой экономикой, сельским хозяйством и ремеслом и значительным количеством городов, как констатирует уже Чжан Цянь, посетивший эти места в третьей четверти II в. до н.э. Не случайно именно отсюда китайцы впервые вывезли в свою страну такие сельскохозяйственные культуры, как люцерна и виноград, секреты производства вина, а также знаменитую породу ферганских «небесных» лошадей. В отличие от других среднеазиатских областей — Бактрии, Согда, Хорезма, Маргианы, где в то время уже существовало денежное обращение, Фергана, не имевшая собственной монеты, могла войти в зону влияния китайской денежной системы и использовать монеты ушу в качестве средства обращения. Не исключено, что, помимо импорта китайских монет, в Фергане было налажено и их производство: некоторые экземпляры из местных находок не похожи на подлинные, а выглядят как подражания, подчас довольно деградированного облика.

Попытка Э.В. Ртвеладзе обосновать время появления местных выпусков ушу на территории Кыргызстана рубежом нашей эры — очень серьезный шаг, за которым могут последовать далеко идущие исторические выводы, поэтому он нуждается в дополнительных подтверждениях. В материалах трех экспедиций западноевропейского археолога и востоковеда А.Стейна (1862–1943) в Восточный Туркестан приведены данные о полутора с лишним тысячах монет ушу, извлеченных из земли при раскопках, собранных на поверхности или приобретенных у местных жителей. Как и в случаях с монетами ушу, найденных в Кыргызстане, они отмечены как в археологических слоях, датируемых I в. до н.э., так и в кладах вместе с гораздо более поздними монетами династии Тан (618–907), что указывает на их длительное обращение и после официального прекращения выпуска. Производство монет ушу предполагается и в Восточном Туркестане, где традиции денежного обращения требовали привычной монеты. Скромный объем наших знаний о состоянии денежного хозяйства Центральной Азии того времени не позволяет сделать окончательное заключение о том, когда и где именно могли выпускаться «местные» монеты ушу. Надо полагать, новые археологические находки этих монет, наряду с использованием разработанной к настоящему времени методики дифференцирования монетных эмиссий, помогут выяснить их подлинную роль в истории возникновения денежных отношений на территории Кыргызстана.

Северная ветвь Великого шелкового пути, пересекающая территорию современного Кыргызстана, была освоена позднее. Она проходила вдоль берегов Иссык-Куля и по Чуйской долине. Эта трасса была богаче водой и проходила по более обжитым местам. Возле колодцев, ручьев, рек были построены глинобитные или каменные караван-сараи (постоялые дворы), где купцы из дальних стран останавливались на отдых. Проходя по районам, где денежные отношения еще не сложились, они вели меновую торговлю — товар на товар; кроме того, китайские посольства платили местным правителям за обеспечение безопасности своего передвижения различными ценностями, в том числе и деньгами. Монеты могли приниматься в обмен на продовольствие в качестве сырья для изготовления украшений. Находки монет можно связать и с ограблением караванов, военной добычей, захоронениями, случайной утерей и т.п.

А теперь вернемся в середину III века до н.э., на запад Центральной Азии, где от бывших владений Александра Македонского, доставшихся его полководцу Селевку Никатору, отделилась Греко-Бактрия (в пределах современного Таджикистана, Афганистана и Северной Индии). Монетная система греко-бактрийского царства наследовала аттический стандарт (драхма = 4,3 г); монеты чеканились в основном из серебра и меди, реже из золота*. Еще одним интересным и весьма редким для того времени нумизматическим фактом является выпуск монет из никеля. Богатые никелем медные руды шли на изготовление металла, из которого чеканились драхмы и дидрахмы в правление Евтидема II, Пантелиона и Агафокла.

(*При царе Евкратиде (вторая четверть II в. до н э.) отчеканена самая крупная золотая монета античного времени достоинством 20 статеров весом около 170 г. На ее лицевой стороне помещен портрет царя, а на оборотной — легендарные Диоскуры ― юноши-близнецы, сыновья Зевса и Леды. В настоящее время известно о двух подобных монетах: одна из них к началу ХХ века хранилась в сокровищнице эмира Бухарского, другая находится в Парижском музее) 

Греко-Бактрия просуществовала немногим более ста лет, оставив яркий след в истории среднеазиатской античности. До сих пор поражает величайшей силой реализма медальерное искусство бактрийских мастеров, воссоздавших на монетах портретную галерею правителей, которая может служить материалом для изучения антропологии, генеалогии и даже хронологии, поскольку реалистичные портреты правителей на монетах «старели» вместе с их прототипами. На реверсе монет изображались греческие божества Зевс, Геракл, Посейдон, Аполлон, покровительствующие тому или иному правителю, и греческие надписи, передающие имена и эпитеты царей. Изредка на греко-бактрийских монетах ставили даты выпуска по эре Селевка, за точку отсчета которой был принят 311 год до н.э. — дата торжественной коронации Селевка в Вавилоне. Находки греко-бактрийских монет на территории Средней Азии довольно редки, в отличие от «варварских» подражаний тетрадрахмам греко-бактрийских царей Евкратида и его преемника Гелиокла, чьи монеты послужили образцом при изготовлении монет для их северных соседей.

Одновременно с Греко-Бактрией в результате восстания кочевого племени парнов, обитавших на юге Туркменистана, против селевкидского наместника Андрагора, незадолго до того отложившегося от центрального правительства, выделилась независимая Парфия. Основной денежной единицей Парфянского государства оставалась серебряная драхма. Ранние парфянские монеты еще сохраняют традиции греческой школы резчиков штемпелей. На аверсе драхм основателя династии Аршака I помещен его портрет в мягком башлыке — кочевническом, «скифском» головном уборе; на реверсе ― легенда из одного слова на греческом языке ΑΡΣΑΚΟΥ «[монета] Аршака» и профильное изображение человека в типичном костюме кочевника, сидящего на неком подобии трона и держащего в вытянутой вперед руке лук. Существует несколько версий происхождения образа парфянского лучника. И.И. Эккель считал, что это правящий царь, от имени которого чеканилась монета. В наши дни преобладает точка зрения, согласно которой здесь изображен обожествленный основатель династии Аршак; есть также мнение, что это обезличенный геральдический символ царской власти. Некоторые ученые связывают этот образ со сведениями Геродота о происхождении скифов, который повествует, что Геракл в одном из своих путешествий в северные страны встретил Табити — полудеву–полузмею, родившую ему впоследствии трех сыновей. Уходя, Геракл наказал, что землями может управлять лишь тот из них, кому удастся натянуть оставленный им лук. Когда дети выросли, справиться с этой задачей удалось лишь младшему из сыновей — Скифу, от которого и вели свою родословную все скифские цари. Изображение сидящего лучника ― характерная особенность парфянских монет, сохранявшаяся в течение почти пяти веков.

Основы парфянского могущества заложены в период царствования Митридата I (ок. 171–138 до н.э.), захватившего ряд провинций Греко-Бактрийского и Селевкидского царств. На монетных дворах завоеванных территорий выпускаются парфянские монеты, на которых Митридат I предстает уже не кочевым вождем, а эллинистическим правителем. Изменяется и греческая легенда на «Царя Аршака самодержца». Для чеканки медных парфянских монет применяются старые монетные типы, использовавшиеся в предшествующее время. В портретах царей из дома Аршакидов сочетаются желание передать сходство с конкретным персонажем со стремлением запечатлеть некого «идеального» царя. По мере ослабления эллинских влияний реализм вытесняется предельно обобщенным, почти схематичным изображением правителя, вплоть до условных точек и линий. Проба и вес парфянских монет проявляют тенденцию к снижению. К I веку н.э. греческая легенда сменяется парфянской, и драхмы чеканятся по новому, «парфянскому» стандарту весом 3,7 г. Иногда на крупных парфянских монетах проставляется дата выпуска по селевкидской эре.

По замечанию востоковеда В.В. Бартольда, парфяне лучше других народов сумели воспользоваться открывшимся во II веке до н.э. караванным путем из Китая в Переднюю Азию и сохранили за собой выгодную роль посредников в торговле между Китаем и Римской империей. Митридат II Парфянский (124–87 до н.э.) был первым в мировой истории государем, имевшим торговые связи, как с великой державой Дальнего Востока, так и с мировой империей Запада. Этот караванный путь имел огромное значение в дальнейшем развитии экономики и культуры Парфии.

Находки парфянских монет в Кыргызстане известны еще с XIX в., когда в районе с. Каракол была обнаружена драхма Митридата IV (129–147 н.э.) По данным М.Е. Массона, монета Орода I (90–88 до н.э.) была найдена в окрестностях Коканда. Известны находки парфянских монет и в Китае, где также найдена монета Орода.

В начале III в. н.э. вследствие постоянных изнурительных войн с Римом за «мировое господство», внутренних смут и нарастающего давления кочевых племен с севера происходит крушение парфянского царства и гибель правящей династии. В 224 г.н.э. властитель иранского княжества Стахр Арташир I Папакан (224–241) захватил власть на всей территории Парфии и создал государство Сасанидов, просуществовавшее более 400 лет.

Древнее государство Согд (Согдиана), располагавшееся в долинах рек Зарафшан и Кашкадарьи, сыграло немаловажную роль в установлении регулярного денежного обращения на территории Кыргызстана. Опасные соседи в лице Селевкидского государства, Греко-Бактрии, Парфии неоднократно завоевывали Согд, но не остановили его экономического и культурного развития. На первых порах здесь использовались привозные иноземные монеты; когда же их не хватало, монеты, к которым рынок был приучен, начинали производить на месте, как правило, на более низком техническом и художественном уровне. В отличие от фальшивых монет, вес и проба «варварских подражаний» часто соответствовали оригиналу. В Самаркандском Согде со II в. до н.э. по II в. н.э. изготавливались подражания монетам селевкидского царя Антиоха, сына Селевка I. Бухарский Согд выпускал подражания тетрадрахмам греко-бактрийского царя Евтидема. Значительная продолжительность чеканки таких монет подтверждается обилием вариантов, деградацией типов и постепенным снижением веса. Стоимостное содержание монет определялось не количеством заключенного в них металла, а установленным для них произвольным «курсом». Ареал распространения таких монет, как правило, ограничен территорией, в пределах которой этот «курс» сохраняет силу. Тем не менее одна серебряная тетрадрахма-подражание Евтидему, более характерная для Бухарского оазиса, найдена в Ошской области.

История восточных областей Средней Азии первых веков нашей эры восстанавливается во многом благодаря китайским хроникам, одна из которых повествует: «Государство усуней ― это прежде земли сэ (т.е. саков), когда большие юечжи подчинили правителя сэ, он бежал на юг, большие юечжи захватили его земли. Позднее, когда властелин усуней напал на больших юечжей и нанес им поражение, они переселились на запад, а властелин усуней обосновался на их землях. Поэтому среди усуней есть потомки сэ и юечжей». Ставка владык усуньского племенного союза располагалась на берегу Иссык-Куля. Через их земли проходил Великий шелковый путь, отмеченный находками на побережье озера римских денариев выпущенных в правление Веспасиана (69–79), Адриана (118–138), а также монеты, отчеканенной в египетской Александрии при Диоклетиане (284–305).

Оттесненные усунями, племена больших юечжей (античные авторы называли их тохарами) напали на богатейшую, но раздробленную Греко-Бактрию. Завоевание Бактрии растянулось на десятилетия. Племена юечжей враждовали между собой, и только спустя столетие правитель одного из племен кушан, подчинив других вождей, заложил основу Кушанского царства, существовавшего в пределах южных областей Средней Азии, Афганистана, Пакистана и Северной Индии. Кушанские императоры поддерживали дипломатические связи с Древним Римом. В Александрии (Египет) находилась кушанская торговая фактория, а на индостанском побережье ― колония римских купцов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что римские вещи и монеты попадали в Среднюю Азию, а кушанские монеты широко распространялись по трассам Великого шелкового пути.

Вначале это были подражания монетам последнего греко-бактрийского царя Гелиокла, потом появились «монеты «Герая», вокруг которых уже полтора столетия ведется научная дискуссия. Последние дошли до нас в двух номиналах — тетрадрахмы и оболы, чеканенные по аттической стопе. На этих монетах помещен профиль мужчины с волевым лицом и прической, перетянутой ремешком. На реверсе, рядом с изображениями воина на коне и венчающей его богини Нике — греческая легенда, читаемая как «Правящего Герая (Санаба) Кушана»; первое слово иногда переводят как «насильственно взявшего власть». Но кто он? В какое время правил? Кем приходится основателю государства Великих Кушан царю Куджуле Кадфизу (180–230), первым вторгшемуся в Северную Индию и захватившему ее? Однозначных ответов на эти вопросы пока нет.

Не менее интересны и медные монеты типа «Сотер Мегас», называемые так по последним словам греческой легенды «Царь царей, Великий спаситель». На ее аверсе помещено погрудное изображение юноши, в котором одни ученые видят идеализированный образ царя, другие — бога Митру; на реверсе ― царь–всадник в коническом головном уборе, с боевым топором в вытянутой руке. Несмотря на обилие трудов, посвященных этим монетам, настоящее имя «Великого спасителя» остается пока неизвестным*. До сих пор нет также надежной абсолютной хронологии правления этого и других кушанских царей, имена которых во многих случаях известны только благодаря монетам.

(*Имя этого «Великого спасителя» и, по всей вероятности, реального основателя династии кушанских царей ― Вима Такту: оно установлено Н. Симс-Вильямсом и Дж. Криббом благодаря недавней находке в районе Сурх-Котала (Афганистан) надписи на бактрийском языке, в которой перечислены имена и титулы предков царя Канишки. ― Прим. ред.) 

Преемник и сын Куджулы Кадфиза — Вима Кадфиз, или Кадфиз II (около 230–278 н.э.), провел реформу монетного дела, положив начало кушанской золотой чеканке. Ранний кушанский статер весил 8,03 г; чеканились также монеты двойного (весом 16,07 г) и дробных достоинств (4,02 и 2,01 г). Серебро кушанские цари, помимо Герая, не чеканили, зато выпускались медные монеты трех номиналов. Для монет Куджулы Кадфиза характерна подражательность: почти в каждом случае можно достаточно определенно указать на римские или индо-греческие прототипы, с которых были заимствованы, хотя иногда и с изменениями, основные сюжеты или их элементы. На аверсе монет Куджулы Кадфиза и Вимы Кадфиза легенды греческие, а на реверсе ― индийские, написанные почерком кхароштхи. Со времен Канишки надписи на кхароштхи исчезают и появляются надписи ираноязычные, но в греческой графике. Отличительной чертой кушанских монет становится четырехзубая вилообразная тамга с постоянно меняющимся рисунком «рукоятки» — нижней части. Со временем устанавливается характерный «кушанский» монетный тип: на аверсе ― стоящий правитель, опирающийся на копье, на реверсе — Шива с быком или другие боги из индийского, греческого и парфяно-зороастрийского пантеонов. На монетах Канишки отмечены также изображения Будды, что свидетельствует о централизованном распространении буддизма в стране в правление этого царя. Кушанский медный чекан был весьма обильным. Интересно, что в начале ХХ в., когда кабульский монетный двор не смог обеспечить рынок достаточным количеством средств обращения, кушанские медные монеты официально были допущены к хождению на рынках Афганистана.

В музее Национального банка Кыргызстана хранится подборка медных кушанских монет, собранных в разное время на территории Кыргызстана, вес которых колеблется от 8 до 11,5 г, а также одна «золотая» монета кушанского царя Хувишки (306–333 н.э.), подобранная в районе Дараут-Кургана на Алае. Со временем золотое покрытие местами стерлось, обнажив оловянно-цинковое ядро и выдавая продукцию древних фальшивомонетчиков. По археологическим находкам известно, что этот доходный промысел возник вскоре после появления первых монет и сопровождал официальную чеканку во все времена.

Таким образом, для первого периода, датируемого I в. до н.э. — III в. н.э., характерно возможное использование на Великом шелковом пути римской и парфянской монеты в качестве международной валюты (впрочем, эта гипотеза требует дополнительных подтверждений), а также проникновение китайской монеты в восточные области Средней Азии, где она, также предположительно, использовалась как средство денежного обращения.

Второй период существования Великого шелкового пути в истории Средней Азии ― это время кардинальных перемен во всех сферах жизни. Прежние владения Кушанского и Парфянского государств становятся добычей новой мощной державы Сасанидов. На бывших кушанских владениях утверждаются назначаемые сасанидскими царями наместники — кушаншахи, имевшие право выпуска собственной золотой и серебряной монеты.

Монеты сасанидских кушаншахов делятся на две группы: сасанидо-кушанские и кушано-сасанидские. На лицевой стороне монет первой группы в сасанидской иконографической манере изображался профиль правящего кушаншаха, на оборотной — фигура верховного бога зороастризма Ахура Мазды, вручающего правителю символы власти. Монеты второй группы чеканились по типу монет кушанских царей: на аверсе — правитель в доспехах с копьем, на реверсе — Шива с быком. Помимо этих монет, в бывших кушанских владениях широко распространяются всевозможные подражания бронзовым монетам кушанских правителей Хувишки, Васудевы и Канишки III. Они отличаются от подлинных монет не только крайней стилизацией изображений, но и пониженным весом, диаметром и качеством изготовления. Несколько подражаний кушанским бронзовым монетам найдено в районе Каракола на Иссык-Куле.

В IV–V вв. кочевые степи вновь пришли в движение: началась эпоха «великого переселения народов», приведшая к падению античных государств и погубившая Древний Рим. Грозные полчища степняков Центральной Азии, среди которых выделились эфталиты, в результате успешных воин окончательно сокрушили Кушанское царство, поколебали могущество Сасанидского Ирана — постоянного соперника Рима, а впоследствии и Византии. Богатые города Согда переходили из рук в руки и опустошались, пришло в упадок ремесло, сократилась торговля. Жители разоренных городов переселялись в другие районы, согдийские колонии появились в Семиречье. Начинается формирование нового социально-экономического строя, в котором возникает иерархическая структура феодального общества. Как одно из проявлений феодализации, в массовом количестве появляются хорошо укрепленные замки ― резиденции знати, вокруг которых возникают поселения, вскоре превратившиеся в шахристаны новых средневековых городов. Небольшие государства состояли из множества мелких владений, каждым из которых правил свой «государь», иногда они объединялись в «царство», главой которого становился один из таких удельных владетелей.

Внешняя торговля на Шелковом пути обслуживалась высокопробными сасанидскими драхмами, чеканенными по «аттическому стандарту» — 4,3 г, но более плоскими, увеличенного диаметра, с традиционной устойчивой иконографией. На аверсе монет чеканили портреты сасанидских правителей в вычурных коронах, которые были индивидуальными для каждого шаханшаха. На реверсе монет изображалась сцена инвеституры — «благословения» шаханшаха на власть одним их зороастрийских богов перед священным алтарем огня. Легенды на монетах сделаны на среднеперсидском языке письмом пехлеви и содержат имя и титулы государя, например: «Поклоняющийся Мазде, божественный Арташир, царь царей Ирана». На более поздних сасанидских монетах ставятся даты выпуска в виде текущего года правления данного шаханшаха, а также монограммы из 2-3 букв пехлеви с зашифрованным указанием города, где осуществлялась чеканка.

Транзитная торговля распространяла продукцию 120 сасанидских монетных дворов по обширным просторам Центральной Азии. Никаких других монет, доходивших столь далеко на восток, мы не знаем, поэтому можно считать, что в те времена именно сасанидские монеты играли роль международной валюты на Великом шелковом пути. Заметное увеличение потока сасанидского серебра в Среднюю Азию и далее в Восточный Туркестан и Китай связано с драхмами сасанидского шаханшаха Пероза (459–484), клады которых находят в Узбекистане и Таджикистане, и даже в западном Китае найдено 76 экз. этих монет. Нередки находки сасанидских монет и в Кыргызстане. В Таласской области в катакомбном захоронении учитель истории М.Ф. Тур нашел драхму Хормизда II (302–309). Отличной сохранности драхму Пероза выкопали на огороде в селе Пригородное (Чуйская долина); серебряная монета Хормизда IV (579–590) поднята в районе Джалал-Абада, а четыре обломка сасанидских драхм обнаружены на Ак-Бешимском городище.

Эфталито-хионитское государство с центром в Тохаристане (среднее течение Амударьи) представляло сложный конгломерат различных по уровню развития, языку и культуре племен и народов. Шаханшах Пероз безуспешно пытался противостоять натиску эфталитов, более того, он дважды попадал к ним в плен, и сасанидам пришлось платить огромный выкуп за плененного царя. Ученые считают, что именно с этим фактом может быть связано явное преобладание монет Пероза в Средней Азии. Монетное дело эфталитов было полностью ориентировано на сасанидскую монетную систему, в частности, драхмы Пероза. Первоначально эфталиты надчеканивали сасанидские монеты клеймами с портретами правителя или родовой тамги, затем начался выпуск собственной, но уже низкопробной монеты, копирующей сасанидскую. В последние десятилетия существования государства на эфталитских монетах начали размещать портреты правителей и легенды на бактрийском языке, хотя в целом они оставались подражательными.

Византия, отстояв свои владения от нашествия варваров в V в., на протяжении тысячелетия оставалась последним оплотом европейской культуры на Востоке. Здесь по-прежнему процветали ремесла и торговля, на высоком уровне оставалась сельское хозяйство. Монетная система Византии основывалась на обращении золотой, серебряной и медной монеты и в ранний период имела следующий вид: золотой солид = 12 серебряным милиарисисям или 24 серебряным силиквам =180 медным фоллисам или 7200 медным нуммиям. Византийские монеты по типу отличаются от римских. Образы государей утрачивают портретное сходство, их портреты на монетах становятся скорее символическими. На реверсе помещается изображение ангела, крест либо греческая надпись, позднее — поясной лик Иисуса Христа, Богоматери или какого-нибудь святого. Основной золотой монетой вплоть до XI в. остается солид; серебряные силиквы выпускаются в незначительном количестве, а медные монеты низких достоинств в результате инфляции постепенно исчезают из обращения, и фоллис становится единственной медной денежной единицей, хотя номиналы в нуммиях по традиции еще продолжают указываться на монетах в 1 и ½ фоллиса: М = 40, К = 20 (нуммий).

Византия расплачивалась за шелк, поступающий по Великому шелковому пути, золотыми солидами. В статье «Монетные находки, зарегистрированные за время с 1917 по 1927 год» М.Е. Массон сообщал, что русские крестьяне Семиречья хорошо знали медальоны–иконки, за каковые они принимали византийские монеты с изображением окруженной нимбом головы Христа. В 1931 г. геолог И.А. Анбоев поднял на берегу Иссык-Куля близ с. Кой-Сары золотую византийскую монету Ираклия II (610–641), а в 1941 г. при строительстве Большого Чуйского канала на Сокулукском городище были найдены два электровых брактеата — подражания византийским монетам.

Вторую половину I тысячелетия нашей эры принято называть древнетюркской. На обширных территориях от Маньчжурии до Азовского моря тюркские племена во главе с родом Ашина создали Тюркский каганат. Сокрушительный удар тюрок в 563 г. рассеял эфталитских завоевателей Средней Азии. Небольшие раннефеодальные княжества, расположенные к северу от Амударьи, оказались под общим тюркским контролем. Получая дань с разобщенного Китая шелком, тюрки активно вмешивались в торговые отношения с Византией и Сасанидским Ираном.

К этому времени относятся драхмы Пероза и Хосрова I с надчеканами в виде согдийских надписей, передающих тюркские титулы γ’γ’n «каган» и tkyn «тегин», а также тамг и других изображений. Часть надчеканенных драхм принадлежит правителям, победившим эфталитов, в первую очередь западным тюркам. В местное обращение выходят новые монеты разнообразных типов, отлитые из бронзы, на одной из сторон которых все чаще появляется тамга — родовой знак тюркского правителя.

Древнетюркский период характеризуется исключительно сложным типовым составом монетной массы, обращавшейся в Средней Азии, упадком техники монетного дела, но вместе с тем и территориальным расширением сферы денежного обращения и появлением новых центров монетного производства. Причем право выпуска собственной монеты могли иметь не только крупные владения, но и менее значительные административные центры внутри областей и даже отдельные города. В зависимости от политических влияний и традиционных связей многие среднеазиатские владения изготавливают монеты по образцу своих могущественных соседей. Так, согдийская конфедерация княжеств во главе с правителем (ихшидом) Самарканда выпускает литые бронзовые монеты китайского облика с квадратным отверстием в центре: на аверсе ― имя и титул правителя, на реверсе — тамга, родовой знак. В Бухаре в это время выпускаются медные монеты с изображением верблюда, а также впервые появляются местные серебряные монеты, битые по типу драхм сасанидского царя Варахрана V, но с согдийской легендой pwχ’r χwd’t «государь Бухары». Вторая часть легенды, помещенная слева от портрета, выполнена искаженным письмом пехлеви. На реверсе изображение аташдана (алтаря огня) и двух стражей. Эти монеты получили название «бухархудатских», им суждено было играть важную роль в экономике Средней Азии на протяжении пяти веков.

Некоторые правители Согда и Чаганиана, а также Чача и его уделов, в основу иконографии ряда своих монет, которые иногда называют тюрко-согдийскими, положили изображения на парфянских и византийских монетах. Наиболее распространенным типом стало парное изображение правителя и его супруги. Как показал М.Е. Массон, этот тип восходит к византийским медным монетам Юстина II (565–578), на которых он изображен вместе с царицей Софьей. Именно к его двору около 568 г. прибыло посольство от среднеазиатских тюрок во главе с согдийским купцом Маниахом. На Краснореченском городище найдена монета из этой серии с тамгой Кабарны (Чачский удел).

Локальные медные эмиссии не имели стоимостного соотношения с серебряными монетами и обращались в границах тех территориальных подразделений, где осуществлялось их производство. Монеты этой группы отливались из меди диаметром 20–22 мм и весом 1,7–2,2 г. При этом в более широких масштабах, чем на протяжении древнего периода, осуществляется их диффузия за пределы основных ареалов. Примером выпуска таких денежных знаков могут служить монеты с изображением неоседланного коня и 8-образной тамги на аверсе, выпускаемой в Фергане, и монеты с изображением льва из Отрара (город на Сырдарье, ныне в Чимкентской обл. Казахстана). Подобные монеты, изображающие полуфантастическое животное, напоминающее льва, с вилообразной тамгой на оборотной стороне, отлитые в Чаче (район Ташкента), найдены на Ак-Бешимском городище в Чуйской долине.

В VI–VII вв. все большую роль в транзитной торговле играет Средняя Азия. Начав с посреднической торговли шелком, согдийцы сами научились изготавливать его; очень скоро шелковые ткани местного производства из Ферганы, Самарканда и Бухары начали серьезно соперничать с китайскими, а согдийские купцы оказались главнейшими конкурентами персидских. Поэтому персы делали все возможное, чтобы устранить согдийцев с «шелковой дороги».

Таким образом, во втором периоде (IV ― сер. VII в.) международной валютой, обслуживающей Великий шелковый путь, становятся сасанидские и византийские монеты. Если на раннем этапе роль сасанидских монет была еще незначительной, то на позднем (со времени Пероза) ее значение стабильно возрастает. Находки сасанидских монет известны вдоль всей центральной и восточной части Великого шелкового пути. Одновременно по северной его ветви на восток стала поступать золотая византийская монета, удовлетворявшая потребности транзитной торговли в золоте.

Третий период совпадает по времени с расцветом китайской империи Тан. В начале VII в. после распада Тюркского каганата на Западный и Восточный усиливается политическое влияние Китая, объединенного в правление династии Суй (581–618) и заметно окрепшего при агрессивной династии Тан (618–907). VII век для Китайской империи был столетием завоеваний и колонизации: в этот период ею были подчинены восточные тюрки (на территории современной Монголии), государство Когурё (ныне Маньчжурия и Корея) и, наконец, западные тюрки (Семиречье и Восточный Туркестан). Китайские гарнизоны, размещенные на завоеванных землях, обеспечивали постоянный приток в метрополию людей и товаров. Земли вдоль Великого шелкового пути попали под прямое влияние Китая, и оседлое население Семиречья стало постепенно привыкать к бронзовым цяням ― оригинальным китайским монетам с квадратным отверстием в центре и четырьмя иероглифами по краям. Этот тип монет, окончательно сложившийся в начале правления Танской династии, имел широкое хождение по всей трассе Шелкового пути и служил своеобразной международной валютой. Его позаимствовали и в Согде — конфедерации княжеств, возглавляемых ихшидами Самарканда, которые начали выпуск подражаний китайским цяням, а затем, сохранив форму и размер, заменили иероглифы согдийской надписью. Так на границе двух цивилизаций возник новый тип монет.

Расцвет Танского государства связан с длительной эпохой благосостояния, безмятежной жизни и дешевизны, когда «не было в Поднебесной ничего, что стоило бы слишком дорого». Процветают ремесла и торговля, в том числе транзитная, налажены связь и транспорт; на безопасных дорогах путешественникам предоставляют лошадей и мулов. Международная торговля по Великому шелковому пути идет как никогда интенсивно. Профессор Эдвард Шефер в книге «Золотые персики Самарканда» приводит перечень товаров, проходивших в то время по Великому шелковому пути: кони, изделия из кожи, меха, оружие, слоновая кость, древесина редких пород, лекарства и благовония, ткани, драгоценные камни, промышленные минералы, танцовщицы, диковинные животные и многое, многое другое, что мог себе позволить продать или купить процветающий танский Китай.

В 621 г. в обращении появились цяни анонимного типа с легендой кайюань тунбао «Ходячая монета начала правления». Выпущенные в колоссальном количестве, эти монеты имели необычайно широкий ареал распространения. Помимо «валютного обеспечения» Великого шелкового пути, ими платили жалованье личному составу китайских гарнизонов, которые стояли в ряде городов Западного края, в том числе и в столице Западно-Тюркского каганата — Суябе по крайней мере с 648 по 719 гг. Поэтому вполне логично, что местное население Семиречья в конце VII -начале VIII в. широко использовало их и для внутреннего обращения. На следующем этапе, когда привозных монет уже не хватало, здесь был налажен выпуск монет с уйгурской легендой βγy twrkyš γ’γ’n «Господин тюргешский каган».

Кроме китайских цяней, с востока попадали и монеты других государств. Так, в 1993 г. учителем истории С. Шнайдером на Краснореческом городище была найдена монета Уйгурского каганата. Монета изготовлена на китайский манер, но вместо иероглифов на обеих ее сторонах по краям квадратного отверстия помещены двухстрочные уйгурские легенды. Этот редкий тип монет известен китайским, японским и французским нумизматам уже давно, но до недавнего времени существовало несколько разных вариантов ее атрибуции. Самая удачная и непротиворечивая попытка определения этого типа монет принадлежит французскому исследователю, китаисту Ф. Тьерри, который показал, что монета выпущена от имени Бокук-кагана (795–808), известного по китайским документам как Хуайсинь кэхань.

В 2000 г. на этом же городище была найдена бронзовая монета, также изготовленная по китайскому образцу. Вместо легенд на монете отлиты две тамги — по одной на каждой стороне. Изображения оплывшие, с размытым контуром, одна из тамг напоминает рунический знак š, другая — знак g. Ранее подобные монетные типы здесь не были известны; возможно, и эта монета тоже попала в Семиречье с востока. Однако нельзя исключить вероятность ее местного происхождения, а символы, принимаемые нами за тамги, действительно являются руническими знаками, и в таком случае это может быть первой находкой монеты с рунической легендой. Сегодня установлено, что такая же монета, происходящая из раскопок в Ктесифоне (Ирак), хранится в Музее исламского искусства в Берлине; она определена как «согдийская по китайскому образцу» и датируется второй половиной VII в.

В числе находок иноземного происхождения следует отметить и четыре необычные серебряные, билоновые и бронзовые монеты с изображением всадника с копьем на одной стороне и лежащего буйвола-зебу на другой. Этот характерный тип, появившийся на территории северной Индии в середине VIII в., с различными изменениями в рисунке использовался в монетной чеканке разных государств Центральной Азии вплоть до ХIII в. В нумизматической литературе такие монеты получили название джитал. Найденные на Краснореченском городище экземпляры выпущены в IХ–ХI вв. Одна из бронзовых монет имеет просверленное в центре отверстие, что указывает на ее возможное участие в денежном обращении в Семиречье вместе с китайскими и «китаеобразными» монетами.

Середина VIII века — время установления в Средней Азии власти Арабского халифата. Множество родов и племен Западной Азии и Северной Африки к тому моменту были объединены в огромное теократическое государство с центром в Багдаде. Его зачинателем стал Мухаммад (570–632), купец из аравийского города Мекки, в 40-летнем возрасте получивший Откровение свыше и провозгласивший новую веру в единого бога ― Аллаха. Основным религиозным требованием нового пророка был отказ от многобожия и идолопоклонства. Вначале пророчества Мухаммада были встречены враждебно, и в 622 г. ему пришлось бежать из Мекки в соседний город Ятриб, позднее названный Мединой (араб. Мадинат ан-Наби «Город Пророка»), где он встал во главе сильной мусульманской общины. Вскоре Медина становится столицей нового государства, а дата 622 — началом мусульманского летосчисления (араб. хиджра, буквально «исход, переселение»). Основы вероучения, разработанного Мухаммадом и его последователями, отражены в Коране — главной религиозной книге мусульман.

Практически сразу после смерти Мухаммада началась арабо-мусульманская экспансия; войска Халифата вышли за пределы Аравии и приступили к завоеванию новых земель, среди которых очень скоро оказались и обширные области Византии и Сасанидского Ирана. Ближайшие преемники Мухаммада — т.н. «праведные» халифы были выборными лидерами арабской мусульманской общины и сосредоточили в своих руках религиозную, военную и гражданскую власть. Война за землю и другие ресурсы, облеченная в форму священной войны во имя Аллаха, была весьма популярна как в арабском обществе, так и среди многих народов, угнетенных Византией и Ираном. Народы Месопотамии, Сирии и Египта видели в арабах освободителей, поскольку на первых порах крупными налогами облагались только аристократические круги завоеванных стран. Арабы предоставляли покоренным народам свободу вероисповедания, но одновременно с помощью различных льгот поощряли принятие ислама. Земли некогда могущественных государств Сасанидского Ирана и часть Византийской империи вошли в состав 
Арабского халифата, простиравшего свою власть от Индии и Средней Азии до Испании.

В 651 г. арабы подошли к границам Согда. Мелкие феодальные владения Средней Азии не смогли оказать достойное сопротивление грозной силе завоевателей. Волна за волной накатывались арабы на Мавераннахр («то, что за рекой» — так называли они обширную область между Амударьей и Сырдарьей). До начала VIII в. арабы ограничивались грабительскими походами и сбором дани. Сопротивление арабским завоевателям оказывала коалиция Тюркского (позднее Тюргешского) каганата, Согда, Чача и Ферганы. Наместнику Хорасана Кутайбе ибн Муслиму (705–715) халиф поставил задачу завоевания Мавераннахра. Изнурительная война велась с переменным успехом, но в итоге согдийцы и тюргеши потерпели поражение; причиной этого явилась вражда между отдельными царьками, которой арабский полководец Кутайба умело воспользовался. В 712 г. пал Самарканд. Договор, заключенный между Кутайбой и Самаркандом, показывает грабительскую сущность арабских походов: по нему Самарканд должен был выплатить арабам дань в 20 миллионов драхм. Антиарабские восстания и героическая борьба народов Средней Азии против завоевателей продолжались почти сто лет.

До ислама арабы не имели собственной монетной чеканки, а денежное обращение Халифата на самом раннем этапе его существования обеспечивалось монетами соседних государств, в основном византийскими (золото и медь) и сасанидскими (серебро). После завоевания этих областей появились арабо-византийские и арабо-сасанидские монеты, позднее ― также арабо-латинские и арабо-согдийские. В самом конце VII века, в правление халифа Абд ал-Малика из династии Омейядов (661–750) была проведена денежная реформа. Тогда был разработан и утвержден общий для всего Халифата «эпиграфический» облик монеты ― без изображений, с одними лишь арабскими надписями, несколько различный для золотых и серебряных монет, но в целом единообразный с точки зрения содержания и размещения надписей, ставший образцом для всех последующих эмиссий в мусульманском мире на протяжении нескольких столетий. В поле аверса обычно помещалась калима ― мусульманский символ веры: «Нет бога, кроме Аллаха единого, нет у Него сотоварища», в круговой легенде ― выпускные сведения (указание места чеканки и дата по хиджре); на реверсе ― вторая часть калимы «Мухаммад ― посланник Аллаха» либо цитаты из Корана. В нумизматической науке монеты Арабского халифата получили название «куфических» ― по названию строгого и выразительного письменного стиля куфи, которым оформлялись их надписи и создание которого традиция связывает с месопотамским городом аль-Куфа. Динары и дирхемы поначалу были анонимными, но вскоре после утверждения династии Аббасидов (750–1258) на них стали помещать имена и титулы халифов и их наследников, иногда правителей областей и других официальных лиц. Надписи на медных монетах, в чеканке которых проявлялось гораздо больше разнообразия, в целом тоже соответствовали требованиям исламской доктрины, а вот в их оформлении поначалу допускались заметные вольности (фигуры зверей, птиц и рыб, изображения растений или рукотворных вещей), однако впоследствии от большинства из них отказались.

Наименования денежных единиц сохранили связь со своими иноземными прототипами: золотая монета продолжает называться динаром (от позднелат. denarius), серебряный дирхем восходит к сасанидской драхме, а медный фельс ― к византийскому фоллису. Куфические дирхемы, выпускавшиеся в астрономических количествах на более чем 200 монетных дворах Халифата, со временем заполонили рынки практически всего цивилизованного мира, включая значительную часть Европы, и в течение нескольких столетий успешно выполняли функцию мировых денег.

Династия Аббасидов, пришедшая к власти в Халифате в середине VIII века, стала привлекать к управлению завоеванными территориями местных аристократов. Так в Средней Азии возникли государства, называемые по именам их основателей: Тахиридское (821–873), со столицей в городе Нишапуре, и Саманидское (819–999) ― в Бухаре. Монеты, выпускавшиеся в этих государствах, в целом сохраняли общехалифатский облик, но имели свои особенности.

Саманидские дирхемы, отчеканенные из высокопробного серебра по «шариатской» стопе в 7/10 мискаля или 2,97 г, назывались исмаили от имени Абу Ибрахима Исмаила бен Ахмада (892–907), во время правления которого серебряный чекан стал интенсивным, стабильным и регулярным. Вес золотых динаров, который по шариату должен равняться мискалю, в реальности колебался в пределах от 3,5 до 4,7 г (в среднем 4,2 г), но при Саманидах, по словам В.В. Бартольда, «деньгами считались исключительно серебряные монеты, а золото принималось как товар, т.е. на вес». Медные фельсы чеканились двух достоинств: основной номинал, именуемый адли, весом от 2 до 3 г, и кратный ему пашиз, составлявший половину основного. Расчетный золотой динар равнялся 10 дирхемам, потом 15, а в конце X в. — уже 20 дирхемам. Менялось и соотношение между дирхемом и фельсом: на первом этапе дирхем «стоил» 60 фельсов, а к X в. за него давали только 24 фельса.

На юго-западе Кыргызстана, входившего в состав Саманидского государства, действовал монетный двор в Узгенде. Сегодня известны монеты Узгенда, отчеканенные в 312/924–25, 372/982–83, 376–378/986–89 и 380/990–91 гг. Существуют саманидские фельсы с указанием места чекана Фаргана; не исключено, что они чеканились в городе Оше.

Саманидские фельсы играли значительную роль в розничной торговле и имели широкое обращение по всему государству вне зависимости от места выпуска, хотя имеются данные письменных источников о том, что в разных городах они могли иметь различный курс. На городищах Чуйской долины собраны фельсы, чеканенные в Ахсикете, Бухаре, Герате, Самарканде, Шаше, Фергане и Узгенде.

В отличие от бронзовых фельсов, находки высокопробных аббасидских, тахиридских и саманидских серебряных дирхемов и золотых динаров на территории Средней Азии встречаются нечасто. Причины этого явления хорошо известны: восточное серебро интенсивно вывозилось в Восточную Европу, сотни тысяч серебряных дирхемов широким потоком текли на Русь, в Польшу, Скандинавию в обмен на меха, оружие, воск, мед, рабов и другие товары. Эти монеты стали обычным денежным средством на Руси, где они упоминаются в ранних письменных источниках под названиями «ногаты», «куны» и «резаны».

Один из интереснейших вопросов среднеазиатской нумизматики — «загадка» бухархудатских монет, обслуживавших нужды внутреннего рынка и называемых мусейяби, мухаммади и гитрифи, или собирательно «черные дирхемы». Эти низкопробные монеты составляли основу денежного обращения в Мавераннахре в VII–Х веках. Внешне это подражания монетам сасанидского царя Варахрана V (420–438), схематично передающие профиль правителя в ступенчатой короне на аверсе и двух стражей с копьями у жертвенника на реверсе. Но если ранние бухархудатские драхмы V в. были высокопробными и выполнялись на высоком художественном уровне с грамотными легендами, то в последующие века их внешний вид ухудшается: изображения становятся все более стилизованными, вплоть до условности, а надписи искажаются и частично заменяются арабскими. Содержание серебра в них падает с 80 до 60%, а вес снижается до 3 г. В оформлении монет разных групп наблюдаются различия в надписях и деталях изображений, но внешне настолько незначительные, что это могло представлять немалые трудности для их раздельного обращения. Более существенные отличия кроются в качестве металла: мусейяби — относительно высокопробные, мухаммади — билоновые, а гитрифи — почти медные. В торговле предпочитали полноценные дирхемы исмаили, но поземельный налог (харадж) каждая область выплачивала «черными дирхемами» определенного типа. Для этого населению приходилось обменивать свои серебряные дирхемы на монеты гитрифи и мухаммади, принимавшиеся по установленному правительством принудительному курсу, который был выше, чем у высокопробных дирхемов исмаили, вывозить же их за пределы государства ввиду малоценности не имело смысла. Таким образом, среднеазиатские правители защищали свой рынок от утечки серебра на север, извлекая к тому же дополнительную прибыль от обращения низкопробных монет.

Находки «бухархудатских» монет на территории Кыргызстана, в силу специфики их внутреннего обращения, встречаются нечасто. Так, на городище Шельджи подняты три монеты гитрифи; одна бухархудатская монета найдена археологом В.П. Мокрыниным при раскопках Беловодского некрополя в 1987 году; еще несколько монет мухаммади поднято на Краснореченском городище. Здесь же найдены саманидские фельсы, у некоторых из них в центре пробито отверстие: надо полагать, они также принимали участие в местном денежном обращении наряду с китайскими и тюргешскими монетами.

VIII–Х века характеризуются резким сокращением притока в Мавераннахр и Фергану монет из христианской Византии. М.Е. Массон сообщает о небольшом числе византийских монет этого периода, найденных в районах Южного Казахстана и Северной Киргизии. Объяснение этому исследователь находит, прежде всего, в установлении на большей части Средней Азии господства арабо-мусульманского чекана. Высокопробные серебряные дирхемы, составлявшие основу денежного обращения Саманидов, благодаря оживленной торговле с Восточной Европой массами уходили за пределы государства. При таком положении дел экономические предпосылки для регулярного ввоза в Среднюю Азию византийской монеты определенно иссякли. Второй причиной уменьшения притока монет с Запада является сокращение местных христианских общин, через которые ранее могли проникать византийские монеты. В этом отношении в более благоприятном положении находились их единоверцы в северных областях, где в то время господствовали племена карлуков, отличавшиеся веротерпимостью. Этим и объясняются находки византийских монет в Семиречье, хотя за последнее время была зафиксирована лишь одна монета, случайно найденная в районе Кара-Балта — это анонимный медный фоллис Х в.

Хорезм оставался верен своим древним традициям. Монетный тип с портретом правителя на аверсе и всадником на реверсе, появившийся в первые века нашей эры, оставался неизменным и в раннее средневековье. Серебряная монета Азкацвара II Абдаллаха (770-800) случайно найдена в 2005 г. на городище Шельджи (Таласская долина).

Таким образом, в третьем периоде роль международной валюты стала играть бронзовая танская монета, циркулировавшая по всей восточной и центральной части Великого Шелкового пути от Китая до Согда, и оказавшая огромное влияние на многие монетные системы раннесредневековой Центральной Азии. С образованием Арабского халифата и присоединением к нему среднеазиатских земель поток сасанидской и византийской монеты из благородных металлов сменился дирхемами и динарами арабо-мусульманских государств.

Четвертый период. Бурный расцвет товарно-денежных отношений в первые десятилетия правления династии Караханидов (991–1211) насытил рынок высокопробными серебряными монетами, которые выпускались на значительной территории ― от Яркенда и Кашгара до Саганиана и Бухары.

Поначалу основу денежной системы Караханидского государства составлял серебряный дирхем, однако начавшийся в первой четверти XI века «серебряный кризис», вызванный истощением рудников и массовым вывозом драгоценного металла в Восточную Европу, быстро приводит к падению процентного содержания серебра в монетах. Уже к середине столетия они, хотя и продолжают называться дирхемами, но чеканятся из малоценного медно-свинцового сплава и ходят по принудительному курсу. Обесцененный дирхем не может служить полноценным средством международной торговли, и на эту роль выдвигается золото. Привозные золотые монеты и их обломки в определенной мере удовлетворяли и потребностям внутреннего рынка. Найденные на городище Бурана золотые динары того времени можно использовать для изучения торговых связей Баласагуна с другими областями Средней Азии и сопредельными странами: Ираном и югом Туркмении (монеты Великих Сельджуков), Афганистаном и Северной Индией (золото гуридской чеканки), Хорезмом (монеты Хорезмшахов), Мавераннахром с главными городами Бухарой и Самаркандом (караханидские динары). Самый дальний путь, пожалуй, совершила маленькая золотая монетка, найденная на Краснореченском городище ― это четверть динара, отчеканенная в Северной Африке от имени Фатимида Абдаллаха аз-Захира между 1029 и 1036 гг.

Другие иноземные монеты этого периода встречаются редко. Например, китайские монеты династии Северной Сун (960–1127), находимые на территории Кыргызстана, по всей видимости, участия в денежном обращении не принимают. Так, небольшой клад, найденный на Краснореченском городище в 1998 г., содержал 3 монеты ушу, 8 монет династии Тан и 33 цяня эпохи Северная Сун, представленные 12 различными девизами правления от 976 до 1033 гг. Вероятно, эта небольшая связка монет была завезена китайским купцом, да так и осталась невостребованной. Клад более интересен как совокупность разновременных монет, находившихся в обращении в Китае в середине ХI в.

В 1129–1130 гг. в Притяньшанье переселяются тунгусо-маньчжурские племена кара-киданей, избравших Баласагун столицей нового государства под названием Западное Ляо и превративших Караханидов в своих данников. Гурханы ― предводители киданей не вмешивались во внутренние дела завоеванных ими владений и ограничивались сбором дани из расчета одна золотая монета с каждого двора. В обращении продолжали находиться золотые динары и их обломки.

В начале ХIII в. Центральную Азию завоевывают монголы, нашествие которых сопровождается повсеместным разрушением городов и упадком торговли. С образованием Монгольской империи из Азии в Европу проложен новый караванный путь ― через Алмалык, Отрар и далее на Урал. В XIV в. этим путем еще активно пользовались и европейские купцы. Тем не менее, сухопутные караванные дороги постепенно утрачивают свое ведущее значение для мировой торговли, а наиболее дешевым и безопасным способом перевозки товаров становятся морские пути. Великий шелковый путь сыграл свою историческую роль, на протяжении более пятнадцати столетий связывая самые различные государства, способствуя не только обороту товаров, но и взаимопроникновению культур, в том числе и распространению вдоль трассы денежных отношений. Изучение «иностранных» монет, находимых на территории Кыргызстана — серьезный вклад в мировую копилку знаний о Великом шелковом пути.

С вопросами торговли и монетного обращения на Великом шелковом пути можно познакомиться по следующим работам:

• Е.А. Давидович. Денежное обращение в Мавераннахре при Саманидах // Нумизматика и эпиграфика. Т. VI. ― М., 1966. ― С. 103–134.
• Э.Х. Шеффер. Золотые персики Самарканда. ― М.: «Наука», 1991. — 608 с.
• Е.В. Зеймаль. Древние монеты Таджикистана ―Душанбе: «Догиш», 1983. ―342 с.
• Э.В. Ртвеладзе. Великий шелковый путь. Энциклопедия. — Ташкент: «Узбекистон миллий энциклопедияси», 1999. — 280 с.
• А.М. Камышев. Нумизматическое наследие Кыргызстана. Альбом. — Бишкек: Национальный Банк Республики Кыргызстан, 2002. — 128 с.

Политическая и социально-экономическая ситуация в Семиречье в период формирования денежного обращения

В раннем средневековье в Семиречье, заселенном потомками саков и усуней, гуннов и эфталитов, выдвинулись три пришлых этноса: тюрки, китайцы и согдийцы. Культурное взаимодействие и товарообмен между ними способствовали появлению местного денежного обращения.

Во второй половине I тысячелетия нашей эры на обширных территориях от Маньчжурии до Азовского моря тюркские племена во главе с родом Ашина создали Первый Тюркский каганат. Часть Великого Шелкового пути из Китая в страны Средиземноморья оказалась под контролем тюрок. Политическая обстановка начала меняться после объединения Китая под властью династии Суй (581–618), которая всячески способствовала разделу Великого Тюркского каганата на враждебные друг другу Восточно-тюркский и Западно-тюркский каганаты. Восточный каганат располагался на территории от Великой Китайской стены до Алтая. Западно-тюркский каганат (или Он ок эли «Народ десяти стрел», как он назван в письменных источниках) простирался от Алтая до Крыма и представлял собой сложную конфедерацию кочевых племен, в которую входила и значительная часть оседлого и полуоседлого населения, занимавшегося землепашеством, ремеслом и торговлей. Центральными его регионами были предгорья Тянь-Шаня и Семиречье. Раннесредневековая городская и земледельческая культура 
Западно-тюркского каганата сформировалась в основном с участием согдийцев, основавших свои торгово-земледельческие колонии на Великом Шелковом пути, в том числе и в Семиречье…

(ВНИМАНИЕ! Выше приведено начало книги)

Полный текст книги скачать здесь

Полную версию книги с множеством цветных иллюстраций можно также приобрести у автора.
    Электронная почта А.М.Камышева: akamyshe@elcat.kg

Образцы иллюстраций:

© Камышев А.М., 2008. Все права защищены
    Монография публикуется с разрешения автора