Решили с другом мы…

Стихотворение – поиск, стихотворение – размышление. Кто мы? Спорящие, ссорящиеся, и – вместе с тем, спасающие жизнь, спешащие на помощь, когда живое существо в этом нуждается… «Все живое – одно большое», – пишет автор. И, наверное, это самый сильный аргумент в познании самого себя. Первая публикация.

Решили с другом мы поднатореть
На ниве виноградарства. И вот:
За мыслями дела спешат созреть,
Отстроен уже даже винзавод.

Но напасть «вдруг» свалилася на нас,
Когда лоза начала наливаться.
Скворцы и прочие – как пятна метастаз
В одномоментье стали собираться.

Чтоб оградить лозу от грабежей
Двукрылых тварей виноградоненасытных,
Окутали ее китайской сетью же,
Что может удавить парнокопытных.

Дела пошли. Но, сети, «сами по себе»,
Вдруг начали ловить и наши мысли.
И мы такого вдруг узнали о себе,
Что чуть друг друга насмерть не загрызли.

Но, с Божьей помощью, вновь дружбу обретя,
Мы выбрались из сети виртуальной.
Изрезав ее разумом, хотя
Оставили капкан сети реальной.

И в эти сети стала приходить
Еда для Смерти – мясо, перья, кости.
Сетям без разницы, кого ловить.
Они не знают жалости и злости.

Однажды, объезжая виноградник,
Я молодого вороненка увидал.
Он, серобокий, жалкий недогадник
Одной ногою в сеточку попал.

А сеточка – что и быка порезать может.
У птички лапку резанула вмиг.
У птиц молитва есть, конечно, тоже.
И, ей предавшись, вороненок сник.

Но, услыхав моей машины гул,
Тварь Божья встрепенулась с новой силой.
И крыльев ветер по сети задул,
Петлю тугую делая могилой.

Я снял птенца. От пут освободил,
Хоть он кусал меня из сил своих последних.
Потом в укромном месте положил
При шансах жизненных, ну, очень даже средних.

Что было дальше с птицей? Я не знаю.
Спокойно бьется сердце уж мое.
Лишь одного никак не понимаю –
Зачем тогда хотел спасти ее.

Удел ханжи – по оглашению вещать
Одно. Другое же – по умолчанию.
Ведь сети ставил я – чтоб убивать,
Но и спасал, не приемля отчаяния.

Рациональность во мне странная,
Никакой логикой не объяснимая.
Вроде бы есть цель желанная,
Но откуда эта тоска голимая?..

Вспоминая ученье заморское,
Как защиту чинить от пернатых.
Ощущенье приходит жлобское
От вида сотен их в сетках распятых.

Коль их разумом Бог ограничил,
Не понять им наших запретов.
Но, ограничив, не обезличил
В ощущеньях смертных наветов.

Все, что чувствуем мы – люди,
Чувствует все живое.
Потому в радости, в жути ли
Все живое – одно большое.

Убивать и спасать, ненавидеть, любить.
Каждый живой это мог.
Но один забирал, другой стал дарить,
Так подсказал им Бог.

Но Бог ведь един, сотоварищей нет.
И хочется очень спросить:
Какой же нам, людям, принять завет,
Чтоб правильно дальше жить?

Бог заповедовал в грязь не лезть,
Он сам чистотой окружен.
Но если кто-то в грязи этой есть
И просит о помощи он?

Протянешь в грязь свою чистую руку –
Испачкаешься навсегда.
Останешься чистым, новая мука –
Сердечная гложет беда.

Не мучься, читатель. Ответ не найдешь.
Ветра в поле – иди, свищи.
Ну, а если вдруг что-то, мой друг, поймешь,
Вспоминай и снова ищи.

2 марта 2010 г.

© Yuri Grower, 2010. Все права защищены
Произведение публикуется с разрешения автора