Время бодряков

Сборник стихотворений поэта-песенника, барда Юрия Анастасьяна. Вошел составной частью в его книгу «Стезя» (2009 год).

***

Ждёт Америка «мессию»,
Катится Европа вниз…
Не хочу жить без России –
Не к чему такая жизнь.
Волки ждут разрухи полной,
Чтобы «в штат» Отчизну взять.
Атлантические волны –
Им Россию не объять,
Не понять, что тут – живое,
Что без нас Европе – смерть.
Созидатели «покоя»,
Вам придётся умереть,
Испытав пред тем такое!..
Но и горы не падут…
Созидатели «покоя»,
Бесполезен ваш «уют».
Мы ж пропитаны Россией.
Пусть сурова наша мать,
Но не жаждем лже-мессии
Лбы и руки подставлять.
В эмиграцию снаружи
Плыли наши корабли…
Над Россией ворон кружит –
Эмиграция внутри.
…Оградят святые лики
Нерушимый Третий Рим.
Если ко Христу приникнем,
Не исчезнем – воспарим!
Кончатся ль у Духа силы?
Кто сразить Давида смог?
Не хочу жить без России,
Ведь она, по сути – Бог.

АМЕРИКЕ

Америка, ну ты и начудила!
Расплачиваться будешь чем и как?
Ты полагаешь – всё решает сила,
Пусть даже обладает ей слабак?
На всё благословенное закрыты
Глаза, уста едою заняты,
И шествует обманутая свита
За обликом Линкольна не святым.
Ты хочешь, чтоб под сонмом звёзд и свастик
Цветы непревзойдённые взошли?
Ты думаешь, твой одуревший ластик
Стереть способен Вечное с земли?
Ты полагаешь, бомбами «на Пасху»
Зло можно уничтожить не шутя,
Что будет признана за фреску маска,
С ресниц которой вороны летят?
Желаешь ты всё просчитать и взвесить,
Соломку на ухабах подстелить.
О, скольких же тебе ещё повесить
Придётся, свергнуть, сжечь и придушить!
Два века лишь коварства и насилья,
История – лукавое житьё.
Ты, эмигрантов взявшая под крылья,
В каких корнях питание твоё?
Пугающая Дракулами на ночь,
С утра готова баснями кормить…
Ты, колдовством опутанная напрочь,
Какой культурой можешь осенить?

СТАТУЯ СВОБОДЫ

Стою перед статуей. Факел горит.
Но каменно пламя – не греет.
На эту махину нормальный пиит
Не будет растрачивать время.
Ведь что там, внутри? – темнота, пустота.
Порою же мнится – засада.
Троянская баба, горда и сыта,
Пасет столь же сытое стадо.
Она не зачнет, не родит, не уснет
Над детской кроваткой под утро,
На месте святом не вздохнет, не прочтет
Молитву, псалом или сутру.
Она все о логике да о деньгах
Талдычит случайным прохожим,
Она – наводящая ужас и страх
На всех на нее не похожих.
О, грозная статуя – мастер сетей
На мелочь и крупную годных,
Ты – выдумка слабых, безвольных людей,
На подвиг любви неспособных.
И я с неких пор со свободой «на ты» –
Леплю дефективные соты.
…Свобода от ясности и простоты
И, собственно, от свободы.

СЛОВО К ЗАПАДУ

Иду по проспектам, сутулясь,
Стучатся, рождаясь, стихи:
«Долой порнографию с улиц!»
С панели мы иль от сохи?!
На Азию – мутные волны...
Ты, Запад, к нам это принёс.
Твердят, что гуманен ты? Полно!
Ты сух, равнодушен до слёз.
К чему тебе горы Чуйкова,
В комузе что понял ты, плут?
Ты смотришь сквозь евро и доллар,
И все твои «мнения» лгут.
О, Запад, ты слабый без меры,
Ты сдался и бросил копьё.
И смотрят с обложек гетеры
На горькое горе моё…

ЗАПАДНЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ

Выданы в эру визы –
Только деньга в цене.
Западный образ жизни
В двери стучит ко мне.
Верьте или не верьте,
Время уже не ждет –
Западный образ смерти
По городам идет.
Вроде предельно просто:
Будь самобытен, прост,
Без суеты и лоска –
Дланью коснешься звезд,
Что в темноте нависли,
Чужды лукавых слов.
Западный образ мысли,
Прочь из людских голов!

ТОЛЕРАНТНОСТЬ

Что было, то сплыло,
Как жить – никто не знает.
Глянь: утро подошло,
И каждый чем-то занят…
Заполним целый свет
Земной, безумной лаской.
Коль смысла в жизни нет,
Ты, толерантность, царствуй.
Раз не люблю людей –
В тебе одной «спасенье».
Соузник мой, потей,
В расчёте на везенье.
А лучше сгладь себя –
Лиши своеобразья,
И рожица твоя
Осклабится от счастья.
Давай же делать вид,
Что нет противоречий,
Что человек, как вид,
Доволен и беспечен.
А срок придёт – факир
На трон взойдёт достойно,
И толерантный мир
Вполне заменит войны.

О ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РАЗНУЗДАННОСТИ,
СВОБОДЕ БЕССОВЕСТНОСТИ И БЕСПРОБУДНОМ СНЕ

Проспали Россию, проспали,
Пустили к себе вороньё,
И мышцы наши из стали
Отныне – сплошное гнильё.
Льстецам с одобреньем кивая,
В их славу слагая стишки,
Мы праздники бодро справляем,
И в гнёзда вставляем флажки.
Забывшись в застольях и тостах,
Мы жизни проспали почти,
И ищем «парнуху» в киосках,
Платком протирая очки.
Всё чаще, желудочно сыты,
Гордимся «прогрессом» своим.
И всем мы предельно открыты,
Лишь к Богу спиною стоим.
Нам только бороться осталось
Без злобы за город большой,
Чтоб в вязкую толерантность
Не вляпаться всею душой.

ДЕМОКРАТИЯ

Если уж говорить без оглядок
На гонителей прежних Отчизн,
Демократия – новый порядок,
Искажающий Божию жизнь.
Мы не голодны и не раздеты,
Но несчастную нашу страну
Полонили университеты,
В коих учат незнамо чему.
Педагогик кислотный осадок
Льёт с утра на киргизскую степь.
Так внедряется новый порядок,
И крепчает весомая цепь.
Под аккорды вороньего грая
Льётся с неба шальная вода,
Беззастенчиво отравляя
Благолепье любви и труда.

ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ

Я по нераденью и по лености
То ласкаюсь к миру, то грублю…
Общечеловеческие ценности
К общему приводят нас нулю.
Растранжирим вскоре всё, что нажито,
Вылетим плевком из скверных уст
В общечеловеческие пажити
Общечеловеческих безумств.
Уж желтеет некогда зелёный лист…
Низведёт нас до стези скота
Общечеловеческая ненависть
Ко всему, что выше живота.
Где всё то, что предками постигнуто?
К Вечности ль нас силою ведёт
Общечеловеческая выгода,
Общечеловеческий расчёт?
Будем жить бездумно мы и весело,
Позабыв совсем на склоне лет:
Общечеловеческое – бесово,
Если Бога в наших планах нет.
…Глянь: подобьем жуткой неизбежности,
Катят, словно танки, не таясь,
Общечеловеческие ценности,
Слабых повергающие в грязь.

ПРАВОВОЕ ОБЩЕСТВО

Выручит, коль захотим, Альфа и Омега…
За окошком сумерки, а на сердце мрак.
Правовое общество охраняет эго.
Ну, а с эгоистами будет все не так.
Было прежде доброты, щедрости немало,
Честность и ответственность: взялся – значит дюж.

Правовое общество снивелировало
Все «шероховатости» с самобытных душ.
Нынче «потребителем» лучших называют,
Худших – «непотребными» (будут дожимать).
Если не покаемся все в неделю вайи,
Светопреставления нам не миновать.

ГАМБУРГ

Да, у дома зеленей трава,
За порогом – пей хоть спирт этилов…
Охраняет полисмен права
Геев, лесбиянок, педофилов.
Сбился у юстиции прицел,
Правовое общество в цейтноте.
Кушай гамбургер, покуда цел,
Дома, в электричке, на работе…

ЛИБЕРАЛИЗМ

Взирая из-за мутных линз,
И видя только то, что понял,
Безумствует либерализм,
Пред ним склонились лорд и конюх.
Ведет он нас в такую тьму
Среди своих зеленых грядок,
Что проще предпочесть тюрьму,
Чем Новый Мировой Порядок.

ГУМАНИЗМ

Подналег на человека
С своенравьем лешего
Гуманизм – идея века
Самая вреднейшая.
Под его покровом явным
Кроется избитое,
Косное, но с видом пряным,
Тайное, сокрытое.
Он речист и с виду гладок,
Только глянь попристальней:
Изо всех его повадок
Все – в борьбе со Истиной.
Соблазнит народ он скопом,
Очернит былинное.
Глянь: чернеют его соты –
Суть его рутинная.
Губит Благо он, кривляясь
Под благими масками…
Не сочти, что ошибаюсь,
Мой читатель ласковый.

О СВОБОДЕ ТВОРЧЕСТВА

Так, вырастив плеяду
«Талантливых людей»,
Мы дали фору аду
В сумбурности идей.
Рублёвы и Рембрандты
Наивны и стары,
И чёрные квадраты
Малюют маляры.
Негнущиеся выи,
Щетины и клыки…
И выставки срамные
Обходят «знатоки».
К сонате и сонету
Попсы прилипла муть.
Но мнится нам, что к свету,
Выводит тёмный путь.

ВРЕМЯ БОДРЯКОВ

Восторги сопутствуют мраку
И утром и солнечным днем.
За право на бодрость готовы на драку
И челюсть любому свернем.
Бодримся же мы по науке:
«Я – солнце! Я – космос! Я – бог!».
Бодримся за делом, бодримся от скуки,
Вдыхая космический смог.
Внушенье и самовнушенье –
Вот два вековечных столпа.
Жизнь наша – дорога, жизнь наша – броженье,
А бодрость – всему голова!
Бодры колдуны и масоны,
Бодры короли и шуты,
Бодры богачи, их костюмы, кальсоны,
Авто, секретарши, коты.
Мы сами – вселенские судьи,
И поднят высоко наш рог!
Подумайте, как не бодриться нам, люди,
Отвергшим понятие «Бог»?

ДЕТИ ИНДИГО

В джунгли антенн, по-язычески диких,
Едут сельчане, мельчая в цене.
Здесь виртуальные люди индиго
Ходят, довольные жизнью вполне.
Все им доступно – перо и бумага,
Жестокосердный компьютерный друг,
И техногенная персико-влага
Льется, касаясь изнеженных губ.
Глянцем блестит рукотворное чудо –
Мир человеческий, созданный для
Богопредателей. Млеет Иуда,
Гвозди вбивая в ладони Царя.
Сроки выходят, но выбор-то сделан.
Он потрясает богатством витрин.
Так, насладившись рассудком и телом,
В ад мы спускаемся в нимбе седин.
Смерть далеко, распускается фига,
И ананасы с кокосами – всласть.
Где-то рождаются дети индиго,
Чтобы затем в одночасье пропасть.
Нет, не помогут защитные мази –
Ждет человечество супер-сортир.
Но, восхищаясь своим безобразьем,
Смотрится в зеркало гибнущий мир.

БЛАГОПОЛУЧИЕ

А мы всё песенки поём,
Улыбки дарим и приветы,
Встречаем вёсны и рассветы
И нам не тягостно вдвоём;
И, малым счастливы, большим
Пренебрегаем ежечасно,
И нам не кажется ужасным,
Что несмываем с ликов грим,
Что кто-то там за нас распят,
Что мы должны кому-то вроде…
И рады мы любой погоде,
Ведь в душах мир, и в доме лад.
Нас зло не трогает давно,
С тех пор, как стали его частью.
И наше маленькое счастье
Висит пейзажем над трюмо.

ЦУНАМИ

А в зоне отдыха – кошмар,
Не пощадило «благ» цунами.
Там дети с девами – товар,
Там ворон сервиса над вами,
Погибшие на островах,
И отдохнувшие «на совесть»,
Кружился… Погребён ваш прах –
Завершена круиза повесть.
Душою с юности стары,
Презрев открытья Галилея,
Мы виртуальные миры
На пьедестал несём, лелея.
И скорбно щурятся на нас
И дядя Том, и тётя Салли.
Уже не в первый – в сотый раз
Бог вразумил. Но мы не вняли.

ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА

…А, может быть, так вот и надо?
А вдруг в этом именно соль?
У врат опустевшего града
Ждёт друга бедняга Ассоль,
Отелло пылает страстями,
Наивный такой гражданин…
Мы ж счастье швыряем горстями
В живую небесную синь!
Но ежели (к радости многих)
Скомандует некто: «Ложись!»
Мы ляжем, раздвинувши ноги,
И очи уставивши в высь.
И, вляпавшись в марево лести,
Не вспомним с тоской о петле…
Не «праздник любви» – праздник мести
За всю нелюбовь на земле.

ПО СТРАНИЦАМ ГАЗЕТЫ «ЗОЖ»
ИЛИ «О ВРЕДЕ ЗДОРОВЬЯ»

Шприцы, ингаляции, травы
И терапевтический смех…
Здоровье не ради забавы –
Оно не для всех, не для всех.
Зашкаливает на персоне,
Точнее, на плоти её.
Вот средства от стрессов, бессонниц,
Стерильны еда и бельё…
«Что жалкие нам геморрои?
С запорами славна борьба!
Здоровые наши устои,
Малахова наша судьба!..
В эпоху несчётных болезней
Нам некогда, бедствуя, ныть.
Что может быть клизмы полезней?
Чем можно мочу заменить?»
О, клин, выбиваемый клином!..
Боюсь только – скудно жнивьё,
И Жизнь проследует мимо
Борцов за здоровье своё.

ХОРОШО ОТДОХНУЛИ

Все толкуют про отдых.
Расслабления ль нет?
Кто в горах, кто на водах,
Кто – к друзьям на обед.
В Вене, в Мюнхене снова,
В Коми, на Колыме –
«Про работу – ни слова!».
Только отдых в уме.
Иль работа не в радость,
Лишь за деньги – в наём?
Иль одно нам осталось:
«Отдохнём! Отдохнём!..»
Как уставшая рота
Прём в казарменный рай:
«Западло про работу,
Ты расслабиться дай!»
И уж слышится – с улиц
Гомонит детвора:
«Клёво мы оттянулись
На фазенде вчера!»
Сокрушили, взгрустнули,
Понесли ерунду…
Хорошо отдохнули –
Наше место – в аду.
Нам и Родин не надо,
Нам Святыня – курьёз.
…Поработать б, где надо,
Поработать всерьёз.

ТОЧКА ОПОРЫ

Ищем в себе, и снаружи, и в далях
Прочную к благостной вечности нить.
Стали ль добрее? Зажиточней стали,
Только порою не хочется жить.
Всё безразличней нам – лик или маска,
Всё равнодушней мы веку назло.
Слово «духовность», как витязь из сказки –
Было когда-то да, видно, ушло.
Ставим мы щедрого Запада «клизмы»
В уши, в глазницы, а проще – в мозги.
Дети глумления и атеизма
И на свету мы не видим ни зги.
Где ты, Святое, далече ли? Рядом –
В совести, в сердце и в храме Твой свет.
Души людские отравлены ядом,
И потому облегчения нет.

***

Супермаркеты – благ средоточье.
Загляну за стеклянную дверь…
Впереди у людей – многоточье,
Позади – интервалы потерь.
В тьму веков – по пунктирам событий…
Вот Онега, вот Ладога, Свирь,
Вот святая в долине обитель,
Острова – Валаам, монастырь…
Вижу Оптину я с Соловками
(Восклицательных знаков не счесть!),
Вот дороги, леса со скитами,
Изобилие, вера и честь.
Поле бранное, дрогнувший ворог.
Крест поклонный на дальнем холме.
Край, который незыблемо дорог,
Он не в скобках, он вечно в цене.
Киев, Радонеж, светлая лавра –
Чистоты и надежды ручьи!
Нет, не логово здесь минотавра,
Здесь мы точно свои – не ничьи,
Здесь доподлинный, истинный ракурс!
…На прилавок манящий смотрю.
В чём смысл жизни?
В подгузниках «Памперс»,
«Бленд-а-меде» и водке «Аю».

СВОИ И ЧУЖИЕ

Так мир поднебесный устроен,
И ложь – что предложат взамен:
Свои ищут в доме покоя,
Чужие – лихих перемен.
Свои берегут и лелеют,
Что дорого и навсегда.
Чужие не жнут и не сеют,
Их правда – разбой и беда.
Чужие – истцы революций,
Вожди бунтарей и невежд,
Радетели лже-конституций,
Крушители ясных надежд.
И вот, изменив, переделав,
Замодернизировав в прах,
Они пожинают в пределах
Земных безнадежность и крах.
И нету им сопротивленья,
И рвем за струною струну.
Как быстро «благие стремленья»
В базар превратили страну.
…Содомской повеяло серой,
Нас бьют по лицу и под дых.
А мы спекулируем верой
В руинах достоинств былых.

ПОСЛЕДНИЕ ВРЕМЕНА

А правда в том, что всюду враг –
В саду, в подъезде и в квартире.
Куда ни направляешь шаг,
Ты для него – мишенью в тире.
И вот на негативе дней
Вдруг проступают откровенья:
То каноничные – темней,
То своевольные – светлее,
А то опять наоборот…
И каждый – часть, а целых – нету.
Броженье бурное идёт,
Охватывая всю планету.
И в каждом – золото и медь,
Мы то на папертях, то в спальнях.
И лишь святых всё меньше средь
Ортодоксальных и опальных.
И всё труднее с кем-то быть:
Кто знает, что он мыслит втуне?
И рвётся межу нами нить,
И девке верится – Фортуне.
…Но всё ж, в итоге кутерьмы
Отделятся от плевел зёрна,
И рожь отделится от тёрна,
И Свет отделится от тьмы.

ПОД ВПЕЧАТЛЕНИЕМ УЛИЧНОГО РАЗГОВОРА

О, юный милый люд,
Бытующий под спудом…
Синоним секса – блуд.
Давай, займемся блудом.
Серьезна ль жизнь? Пустяк!
Нас научили в школах
Презерватив, как стяг
Вывешивать на шторах,
Грехов ль бояться нам
На ниве просвещенья?
Ни юбкам, ни штанам
Ни чуждо обольщенье.
Ведь неуемный нрав –
Среди новинок модных.
Наш «образ жизни здрав»
С позиции животных.
В сетях шальных идей
Мы примеряем нимбы,
Ведь нет иных путей
На лютые Олимпы.
…Так, веря в ерунду,
В постельное везенье,
Окажемся в аду –
В краю без утешенья.

КАК ПРЕУСПЕТЬ В АДУ

Думая ерунду,
Действуем наудачу…
Как преуспеть в аду?
Спорят – трудна задача.
Надо бы похудеть,
Сформировать фигуру,
И танцевать, и петь,
И ублажать натуру.
…В мире Медей, Астарт
Ночью реклама ярче.
Волосы сдам в ломбард,
Грейпфрут взращу на даче,
Сделаю педикюр,
В тень окунусь акаций.
Уж реализм, так «сюр» –
В марево медитаций!
В тайнах светил и рун
Будут открыты сроки.
Деточки Клон и Глум
Будут учить уроки.
Стану палить в луну,
Изобличать соседа,
Злобно терзать струну,
Маску носить эстета,
В лоне безумных сект
Ждать дурака-«мессию»,
Чтобы в расцвете лет
Кануть в эвтаназию.

НОВАЯ ГАЗЕТА

Газета «Колбасная правда»
Лежит на столе у меня.
Газете страна моя рада,
И рада газете родня.
Колбасные новости льются
В глобальные наши умы,
Содружества воссоздаются
Со звонким названием «Мы».
Мы верим «Колбасной» газете…
Колбасная в травах роса,
Колбасная шхуна и ветер
Колбасные рвёт паруса…
Колбасные жирные слитки
На фото шестой полосы.
Здесь сказано (даже в избытке!)
О сотнях сортов колбасы.
Живём колбасою, надеждой
На святость посредством её –
Измерим, отрубим, отрежем,
И песни во славу споём!
…И тычет в колбасное палец
В безумной мирской суете.
И тщетно колбасный страдалец
Распят на колбасном кресте.

СМИ

Наставники иные были
Сто лет назад и до того…
О, СМИ, ну как без вас мы жили?
Вы, кроме прочего всего,
Нас учите азам, манерам,
Неутомимой болтовне…
О, вы подобны пионерам
В безумной радужной стране!
Нет, не хулю тебя, Отчизна,
Не ты одна безумна – мир.
Одно мне ясно: СМИ, вы – виза
В непрекращающийся пир
Лукавых толков, сплетен, смеха,
Унынья, злобы и острот.
Везде спокойствию помеха
Ваш вечно пошлый анекдот.
Но понимаю – от бессилья
Сонм пиршеств отдаёт чумой,
Блохастые пегасьи крылья
Несут конягу на убой…
«Всё будет хорошо!» – твердите.
Да полно, будет ль хорошо?
Всё хуже, хуже мир – смотрите –
Всё боле смысла он лишён.
Вы – волчья бешеная стая,
К вам демократы – на поклон.
Вы кем-то куплены… Я знаю,
Вы все – диверсия ООН,
Которая продажна тоже.
Масонам служит? ЦРУ?
(У самого мороз по коже –
А вдруг полковник «на шнуру»)
Вам безразличен люд и судьбы,
Коль СМИ «шабашат» – всё гори!
Вы адвокаты, вы и судьи,
Но подсудимые внутри.
Вновь версии плодите, маясь,
На Истину вам наплевать!
…В который раз опять пытаюсь
В навозе зёрна отыскать.

КНИЖНЫЕ МАГАЗИНЫ

Нынче в книжных магазинах
Сверхъестественная жуть
(Не повесишь на осинах,
Всех, кто жаждет заглянуть…).
    Разместились здесь на лавке
    В дикой, непотребной давке
    Фрейд, Блаватская, Раджниш…
    И не хочешь, а глядишь!
Жаждешь повертеть судьбою?
Заходи в публичный дом:
Сонник рядом с ворожбою,
Бес в обнимку с колдуном...
Конкуренция такая –
Каждый охмурить готов.
Здесь духовность не святая
И «научность» дураков.
Здесь за чистую монету
Принимают чью-то грязь.
Здесь библейские сюжеты
Истолковывает мразь.
    Здесь о вкусах не поспорят,
    Здесь запутают, заморят,
    Заморочат здесь людей
    Иллюзорностью идей.
На обложках льстиво-нежны
Ведьм шеренги и полки.
Молодёжь глядит с надеждой
На ловушки и силки.
Здесь привычно обещают
Привести на чудный пир.
Но заманчив (каждый знает!)
Только в мышеловке сыр.

АБОРТ

Вот снайпер-акушер берет на мушку
Живой комок. Ты не узнаешь, дева,
Как пахнет шейка от плеча до ушка,
Как пальчики нежны. Такое дело…
Он чувствовал в утробе – все нормально.
Предательница – ты, хирург – убийца.
Вы после смерти встретитесь реально,
Но не за тем, чтоб встречей насладиться.

***

К оздоровленью нации
Проложен торный путь.
Теперь на каждой станции
Уходит кто-нибудь.
Уйдут шуты и нищие,
И старые уйдут…
Оружьем и деньжищами
Стяжается уют.
Сосед уйдёт болезненный
И пьяница уйдёт…
«Потери, но полезные!»
А завтра – твой черёд.
Как прежде солнце жмурится,
Луна серпом взошла…
Кто не ушёл, тот скурвился.
Да здравствует мошна!

ЦИТАТА ИЗ ТАЛМУДА

                       К проблеме учебника «Здоровый образ жизни»

Повесился Иуда,
Увидев смысл в петле…
Цитату из Талмуда
Я вижу на столе.
Нет, не достойны оды
Такие, как я сам –
«Нечистые народы,
Подобные ослам».
В стекле лукавой призмы
Преломлены лучи,
И отдаёт фашизмом
Премудрость – хоть кричи!
Публично копят силы,
Не смысля ничего,
Распявшие Мессию,
И… ждущие Его.
До нравственных устоев
Им точно дела нет.
Коль писано такое,
То ждать нам скорых бед.
Царь мёртв, страна разбита,
Но слышится: «И что ж?..»
Раз веют через сито,
То «смерть» звучит как «ЗОЖ».
Они за всё в ответе,
Им, гой-безумец, верь…
Что пишут в туалете –
В учебниках теперь.

***

Под впечатлением случайно
услышанного телефонного разговора

Каплют капли с подоконника…
Да простит вам Бог сей грех!
Не осилить вам «Покойника»,
Ибо Он живее всех.
Каждый атом в вас, Им созданный,
Срок придёт – заговорит.
Вы ж, кипящие угрозами,
Обретёте бледный вид,
Осознав, что всё потеряно,
Не на годы – навсегда.
Не поможет ни истерика,
Ни кровавая вода.
Пропустили вы всю суть Его,
Всю надмирность Его слов,
Став «нечистыми народами,
Наподобие ослов».

***

                              Полу Хлебникову

Ты б хлебами накормил пол России.
Только выстрелили и не спросили
Ни про мальчиков твоих, ни про Музу,
И влетел шаром ты в чёрную лузу.
Не спросили, ни про то, чем ты дышишь,
Ни про то, как созреваешь и пишешь,
Ни про то, как в ночь по комнате кружишь,
Ни про то, как веселишься и тужишь.
Ты прости нас, иностранец дородный,
Что подобны мы змее подколодной,
Что не поняли и не защитили,
Что Россию по-дурацки пропили.
Ты ж, не думая, что будет, что было,
Грянул к Вечности на стол с жара с пыла,
Непривычный к прописному витийству.
…Заказное, надо думать, убийство.

ПОГИБШИМ В БЕСЛАНЕ

Мальчики и девочки
В платьях кружевных.
Зайчики и белочки
На гробах иных…
Что-то вы недвижимы,
Что-то плачут все...
Ближе, ближе, ближе мы
К кровяной росе.
Семьи ваши – сироты.
Гиблые места…
Вы, как жертвы Ирода,
Пали за Христа,
За Христа, Рассеюшку.
Перевёрнут пласт…
Помолитесь, деточки,
В Царствии о нас.

СЕРБИИ

Чем досадила миру ты, сестра, –
Монастырями, верою, судьбою?
В горниле разведенного костра
Тебе мешают быть самой собою.
Ты ныне затаилась, словно мышь,
Перед чудовищем в цилиндре белом
И плачешь, и горюешь, и скорбишь,
Вся отдана на откуп лицемерам.
Да, бытие твое – нелегкий труд,
И без войны ты обходилась редко.
Цивилизованный глумится люд
Над верностью твоей великим предкам.
Ах, Сербия, святая сторона!..
Нет, велика ты прошлым и грядущим!
Не все здесь кончится, держись, страна,
Ты дорога безмерно райским кущам.
Враги твои засохнут на корню,
Духовно ты сильней, за то и злоба
Обрушилась на голову твою,
А им уже отверсты недра гроба.
К тебе на помощь снова Русь придет,
А коли и ее поставят к стенке,
Знай: ничего бесследно не пройдет,
Ведь на свободе – мрак, и Свет – в застенке.

***

Все же нас раздробили в муку,
В ядовитый коктейль замешали.
Видишь: Правда висит на суку,
А на Лжи – ордена и медали.
Нас готовили семьдесят лет,
Доводя до кондиции души,
И теперь, что ни логика – бред,
Что ни истина – вороны кружат…
Нам четыре шага до апатии,
Ведь над миром лютует пурга.
Столерантили нас, сдемократили
И приладили к ликам рога.

***

Ищет крошки голодная стая,
И узором покрыто стекло…
Много праздников глупых я знаю,
Много пиршеств никчемных прошло.
Жизнь празднуя от безнадеги,
Мы сблудились, скурились, спились,
Не несут нас короткие ноги
К горизонту, в небесную высь.
Голос разума – тише и тише –
Тщетно морщится узенький лоб…
Дремлет голубь на кромке под крышей,
Вспоминая всемирный потоп.

***

Высокомерие истца,
Прищур, и губы сжаты плотно…
Какая скука – без Творца
Писать великие полотна.

О, выраженье без лица!..
Хоть кисть опущена в палитру,
Какая скука – без Творца
Носить скуфью и даже митру.

Подобьем снежного дворца – весь мир,
Заледенело утро…
Какая скука – без Творца
Жить долго, счастливо и мудро.

КОМПРОМИСС

Раз запущен в общественный дом
Компромисс между злом и добром,
Значит, правильно мыслит пиит –
Дом такой до весны не стоит.
Он сметен будет силами зла,
И усердием князя-козла.
И весной в водах мутной волны
Замелькают останки страны.
Правда, если счесть мерзость добром,
То не сразу порушится дом,
Даст Творец ему суть проявить,
Чтобы было за что разорить.

***

Мятемся убого, и мыслим убого.
Сияет терновый венец…
Когда перестанем мы радовать Бога,
Наступит вселенной конец.

Не каждому счастье земное дается.
Достиг, не достиг – не юли.
Когда перестанем мечтать и бороться,
Закончится время Земли.

Когда поплывем по теченью, как падаль,
Сочтя, что красиво плывем,
Отрежет лозу на корню Виноградарь –
Гнилье порастает быльем.

ПОКАЯНИЕ

Посещает опять и вновь
Мысль радостная и весенняя:
Покаяние есть Любовь,
Без него невозможно спасенье.
Если бел, то пятно – разит,
А на черном не виден ворон.
Тот своих пороков не зрит,
Кто от пят до макушки черен.
Вот из стаи черных ворон
Выделяется облик серой…
Покаяние – скорбь о том,
Что во всем виноваты все мы.

ПОКАЯННАЯ ПЕСНЬ

Так живем мы в объятиях
жуткого зноя и пыли.
Нам наполнили брюхо,
а душу наполнить забыли;
Средство спутали с целью,
на брюхо учили молиться.
На пупы медитируем,
пряча бесстыжие лица.
Мы забыли Отца,
Сына предали мы на распятье.
Заблудилась овца,
и монета исчезла из платья,
Затемнились умы,
и под глазом налип лейкопластырь.
Уничтожены мы…
Но у храма стоит добрый Пастырь.

АНТИТЕЗА «МАКДОНАЛДСУ»

Среди кафе и ресторанов,
Пиццерий модных и столовых,
«Макдоналдсов», бистро и баров
Нет лучше трапезных церковных.
Там бабушка подаст неспешно
Простую гречневую кашу,
Промолвит тихо и утешно:
«Ходи почаще в церковь нашу…»
И, как-то, вынырнув из фальши
Хмельных застолий и скоромных,
Я стану заходить почаще
В оазис трапезных церковных.
Там под иконами лампады,
Молитвы древние как пламя,
Там неизменно людям рады,
Там Крест – немногих верных знамя,
Там не за деньги труд – с любовью,
Там борщ вкуснее год от года,
Там вера выкуплена кровью
Непобеждённого народа.

СВЯЩЕННИКАМ

Тут иконы дышат Богом,
Тут народ стоит крестясь.
Здесь подумаешь о многом:
Где твоя, где Божья власть,
Где твоё былое имя,
Где Его благая честь.
Тут надежда не остынет,
И с любовью вера здесь.
Тут буян смиренно замер,
Тут свечной горящий лес,
Тут священник, будто ангел,
К нам спустившийся с небес.
Трудно пастырем быть ныне –
Мир не тот, земля не та.
Мы на родине-чужбине,
Наша доля – маята.
Нестерпима эта мука –
Теплохладность. Но сейчас
Мнится, что протянет руку
Бог в одиннадцатый час.
Вы служите, вы кадите,
В восковых свечных лесах,
Потерпите, потерпите,
Вам зачтётся в Небесах.

ПЛАЧУЩАЯ ИКОНА

Смысл потеряв в несчетный раз,
Сорим мы жизнями убого.
И смотрит со стены на нас
Рублевский Спас глазами Бога.
В них нет следов былых обид,
Ни тени гнева и смущенья.
Он был из зависти убит.
Но снова ввысь летит ектенья…
А есть иконы на Руси,
Где Образ выглядит иначе,
Там, глядя на людей стези,
Господь, недвижно, тихо плачет.
И зря на этот Бога плачь,
Суть слез Его осознавая,
Вдруг видишь всю тщету удач,
Безумье их в преддверье края.
Все вздорным кажется в судьбе:
Никчемен пыл, бездарны вирши…
Икона плачет по тебе,
По мне, по нам, вполне погибшим.

***

Вся жизнь – это роды, мучение жуткое.
Все время страдаешь – уснул или спишь.
Ты сжился с своей неразлучною мукою
И любишь ее, а уйдет – так скорбишь.
Как Вечность родить, если негой беременны?
Как жить веселей, если мучает плод?
Те, кто не страдают, никчемны и временны.
Страдающий любит стремнину – не брод.
Давай, шевелись! Ты не все еще выстрадал,
Беги от спокойствия, как от чумы.
Ножом не шали и не балуйся выстрелом,
Но не зарекись от тюрьмы и сумы.
Страданье – прощение, а не воинственность,
Оно – отреченье от склок и страстей.
Успех без страданья – бесплодная видимость.
Бесплодие – почва для мутных идей.

ТЕРПЕНИЕ

Терпение – высшая радость.
Не счастье ли – жизнь терпеть?
Терпения самая малость –
И хочется верить и петь.
Нелёгкая где б не носила,
Какие б ни гнули лета –
В терпенье рождаются сила,
Смирение и доброта.
Исчезнут все беды, и что же?
Не черви мы и не трава,
Нам жить без терпенья негоже,
Душа без терпенья мертва.
Еда твоя мёд и акриды,
А люди – звенящая медь?
Не сетуй на зло и обиды,
Они просто учат терпеть.

НЕПОБЕДИМЫ

Непобедимы никогда,
Никем, ничем и не во имя!..
Нечеловеческое Имя
Нам светит в жизни иногда.
Ни шулерством, ни колдовством,
Ни силой грубой и жестокой
Не истребить стези высокой,
Поставленной над веществом.
И будет колокольный звон
Звенеть нездешне, нерушимо,
И не закроет Вечность ширма,
И Свет не обуяет сон.
Потуги жалкие тщеты,
Не властны вы над крепкой верой,
Вы скоро рухните фанерой
И черви истребят щиты.
Тебе ли, гордый Вавилон,
Торжествовать над Небесами?
Всё будет меряно весами,
И глубина, и небосклон.

РОЖДЕСТВО

Чутко охраняя статус-кво,
И не зная берега иного,
Говорим мы часто: «Рождество»,
Забывая добавлять: «Христово».
Нам за ту стыдливость – в сердце кол!
Ведь для нас все то, что вечно – лживо.
Зверю по нутру богатый стол,
Своенравье, сласти и нажива.
Что нам купола, колокола,
Исповедь, Причастье и Крещенье?
От соблазнов пышного стола
Далеки пощенье и прощенье.
Искони напоминая всем
Водяных, русалок или леших,
Мы забыли, кто мы и зачем –
Нас учили в школах КГБшных.
«Леший», брат мой, вытолкни взашей
Все безумье мыслей, чувств, проделок.
Что традиций может быть верней,
С бесами не поощрявших сделок?
Накануне всенощной молясь
Покаянно, истово, рисково,
Ведай – белизне уступит грязь.
Здравствуй, здравствуй,
                            Рождество Христово!

РОДИНА

Понят ты, мой друг, или не понят,
Холодней тебе или теплей,
Родина не там, где лучше кормят,
Родина не там, где веселей.
Родина – судьба, корнями в Вечность,
Родина – Идея до Небес.
Родина – речушки быстротечность,
Родина – еловый, звонкий лес.
Родина – когда дитя качает
Мать, не торопясь свечу гасить.
Родина – когда в тебя стреляют,
Не давая Родине служить.
Родина – не путь далекий Млечный,
Не звезда на преданном Кремле.
Родина нам – Крест восьмиконечный,
Церковь на ликующем холме.

СКАЧАТЬ всю книгу «Стезя»

© Юрий Анастасьян, 2009. Все права защищены
Произведения публикуются с разрешения автора