Мысли об Абсолюте

или Приложение к книге «Философия Единого Поля»

Духовное сочинение о природе Единого… «В философии Абсолюта не будет религиозных течений… Ведь она надконфессиональна, и уж тем более наднациональна. Подобно тому, как наука не имеет национальности, так и философия Абсолюта не будет иметь всяких отличительных культурно-расовых признаков, этнической богоизбранности…» … «Если Он создал Мир из самого Себя, тогда Он становится Абсолютом в полном смысле этого слова. Он – ВСЕ! Он сам материален, и Его материальность выражается через материальность созданного Им Мира» … «Если полагаться на учение Самата Кадырова, то в соотношении Бога-Абсолюта, т.е. безграничного мирового пространства-материи и замкнутой Вселенной, Бог-Абсолют выступает как состояние материи нулевого уровня, а Вселенная выступает как Его сгущение следующего уровня…» Ранее не публиковалось.

ОГЛАВЛЕНИЕ

• ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ. ПРИТЧА: РАЗГОВОР С ХЕРУВИМОМ

• ПОСТУЛАТ ПЕРВЫЙ — ВЕРА В ТВОРЦА МИРА: РАЗГОВОР ДВУХ ДРУЗЕЙ
  

• ГЕНЕТИЧЕСКАЯ РЕЛИГИЯ: ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРА ДВУХ ДРУЗЕЙ
  

• КУЛЬТ «ЖИВЫХ НЕБЕС» КАК ОТРАЖЕНИЕ ДРЕВНЕЙШЕГО ОСМЫСЛЕНИЯ ЕДИНОГО ЭНЕРГО-ИНФОРМАЦИОННОГО ПОЛЯ
  

• НЕМНОГО ОБ ИМЕНАХ БОГОВ И ИМЕНАХ СОБСТВЕННЫХ
  

• ПОСТУЛАТ ВТОРОЙ — ВЕРА В ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ. ПРИТЧА: РАЗГОВОР С ХЕРУВИМОМ

От зари своей истории человечество верит в духовную ипостась Жизни. Сменялись века, тысячелетия, геологические эпохи, поднимались и опускались горы, возникали и испарялись крупнейшие цивилизации, но духовная ипостась Жизни живет в людях, и живет вопреки всему. Безудержная идея о загробной жизни, идея о ждущем нас потустороннем уголке блаженства, словно наваждение преследует человека в жизни этой. Ну, хотим мы туда попасть, очень хотим.

Не был исключением, в этом смысле, и мудрейший старик, живший в маленькой горной деревушке в небольшом домике возле чудесно красивого леса.

Был он уже стар. И чем ближе он чувствовал, каждой своей костью, каждым своим коротким уставшим шагом, осень жизни, тем больше он страшился оказаться за ее неведомой гранью: «Что там дальше? О чем меня спросят там, может, за что и спросят? Прожил ли я достойную небесного царства жизнь или нет?»

Долго задавал себе старик эти вопросы, много и часто. Да так часто, что перестал замечать, что с каждым днем его вопросы звучат все громче и громче.

И вот однажды ему приснился сон, будто бы крылатый херувим сошел к нему и сказал тихим вкрадчивым голосом: «Там на небесах слышат твои вопросы старик, слышат их каждый час каждого твоего дня уже много лет. И вот я здесь, чтобы ответить на них».

«Почему же вы стразу не отвечаете, а ждете столько, что уж совсем измучился я без ответа. Ведь уже пять лет я как ежедневно взываю к вам», — удивился старик.

«Нет, старик, — ответил херувим, — все это время ты обращался не к нам, а к самому себе. И только сегодня ты по-настоящему воззвал к нам, когда взобрался на высокий холм и вскричал, вскинув руки к небесам. Вскричал так, что затрепетало наконец-то твое сердце, мы ведь слушаем голос сердца, а не то, что у вас на устах. Нам безразлично, что вы тараторите всю свою жизнь. В этой вашей тараторщине, скажу я тебе прямо, смысла не больше, чем в жужжание мухи у окна».

«Спрашивай же старик, что ты хотел узнать от нас, но спрашивай только то, что касается тебя, — предупредил херувим, — то, что тебя не касается – не для тебя».

«Мне уже не много осталось, и я хотел бы узнать, что будет со мной, когда я умру. Откроются ли для меня врата рая», — спросил старик, и сильно пожалел об этом. Очень уж он боялся услышать ответ.

«Ты хочешь в рай? Пожалуйста, — сказал херувим,  — но, прежде не мешало бы кое-что прояснить. Во-первых, вы, люди, знаете, что рай – это место для тех, кто верил в Него, верил и соблюдал Его моральные заповеди. Об этом сотни и сотни раз увещевали вас через избранных из вас», — начал херувим.

«Я, я такой, — перебил его радостно старик, — я сам даже был когда-то служителем храма. Я столько рассказал о Нем людям, восхвалял Его перед ними. Я никогда не нарушал Его заповеди, учил и пристыжал неверных, переступавших через законы небесные…».

«Постой, старик, не перебивай, – остановил его херувим. – Хотя, подожди. Ты говоришь, что учил других людей? Чему же ты учил их?».

«Слову, Слову Божьему я их учил. Тому, что было ниспослано нам благодатью с небес…», — опять затараторил старик.

«Слову Божьему?.. Но, я не знаю никого Слова», — пожал плечами, и одновременно крыльями, херувим, взглянув старику прямо в глаза.

«Как это?.. — Опешил старик. – Вот. Вот же оно, посмотри», — и старик указал херувиму на свой стол, где лежало его любимое Священное писание, аккуратно переплетенное в красивую кожаную обертку. Это писание старик ежедневно перечитывал по нескольку часов, хотя и так знал его наизусть.

«А, ты об этом, — тихо, полуотвернувшись от старика, ответил херувим, и продолжил: — А ты знаешь, что у Него на самом деле никакого Слова нет. Да и не было никогда. У Него… Ну, как бы тебе это объяснить… В общем, то, что вам ниспослано свыше – это не просто какие-то там слова, в привычном для вас понимании. Я бы назвал это словами из песни. Его песни, посвященной всем своим творениям. Суть этих слов и самой песни – повествование о Себе, о той любви, с которой Он сотворил ВСЕ, о великой красоте и гармонии, наполняющих созданный Им Мир. Сия песнь, которую Он воспел еще задолго до сотворения вас, людей, не обрывалась ни на минуту, ни вчера, ни сегодня. Ни на одну секунду она не остановится и завтра. Эта песнь обращена не только к вам, людям. Она общая. Все живое и неживое поет эту песнь вместе с Ним. Словно хор, состоящих из миллионов-миллионов голосов: тихих и громких, звенящих, жужжащих, стрекочущих. Заливистая трель щебечущих птиц и гул далеких звезд, мириады других мелодии и напевов слились в этом хоре в единую песнь, Его песнь. И слова из этой песни, как говорится, «не выкинешь». Такова истина. Но вы, люди, все же вырвали из слова Его песни, взяли оттуда отдельные фразы, которые и сделали потом смыслом своей жизни. Неужели, вы полагаете, что песнь, в которой Он вознамерился рассказать вам обо всем, что создано Им, рассказать вам все о Себе, можно уместить в одну книжку, такую, какая лежит у тебя на столе, старик?».

Чуть-чуть, подождав пока старик соберется с мыслями, херувим продолжил: «Во что вы превратили песнь Творца? Вы разделили Его рассказ на сотни словечек, и по этим словечкам вздумали, что все знаете о Нем. Я скажу тебе прямо, старик, в ваших книгах знания о Нем меньше, чем капель на кончике травинки после дождя. В разные дни свои, вы, люди, понабрали себе отдельных капель, отвергнув остальное – все, что вы видите и слышите вокруг, и создали из этих капель энциклопедию о Боге, причем каждый свою. А ныне ходите да поучаете друг друга. И теперь вы готовы пожрать друг друга, и что самое скверное, говорите, что делаете это для того, чтобы защитить Его честь, якобы, поруганную, вашими иноверцами. Он, поверь мне, не нуждается в вашей защите. Вы не имеете о Нем и песчинки знания, а уже готовы обвинять друг друга в невежестве, поливать других бранью, называя себя избранными, а других заблудшими. И, естественно, считаете только себя избранными для жизни в раю, а остальных отправляете в чрево огненное».

«Но в чем же мы ошибаемся, ведь мы пошли за Его посланниками, той дорогой, что они нам указали. Значит, нам уготовано место рядом с ними?», — с удивлением спросил старик.

«Ты опять о своей вере? Ничего-то ты не понял старик, — грустно сказал херувим. – Судит Он не по вере, а по любви к Нему. Тех примет, кто прославлял Его, не прославляя себя, тех, кто узрел и возлюбил всю прелесть созданного Им. Других весов правосудия у Него нет. На них будет лежать ваша душа, т.е. ваша любовь и почтение к Нему. Знай, старик, что эти весы не помечены ничем – ни крестом, ни звездой шестиконечной, ни полумесяцем. Ровным счетом, ничем. Они без знаков, без символов, без изображений».

Чуть подождав, херувим продолжил: «Там же, на весах, будут лежать и ваши сердца. По тяжести сердца вашего будет судить Он каждого из вас. Примет Он в свою обитель и тех, кто умел слышать голоса сердец ближних ваших. Тех Он примет, кто, думая о Нем, думал о нуждающихся в вас, да тех, кто просто жил, работал, кормил семью и наслаждался жизнью, даже не вспоминая о Нем, но при этом никого из ближних своих ни сделал несчастным и нуждающимся. Много ли вас таких найдется?».

Херувим опять сделал паузу: «Или вы все стремитесь в рай, просто потому, что у вас нет другой альтернативы, из-за того, что вы боитесь ада?».

«Нет, — ответил старик, — я честно хочу в рай, это было смыслом всей моей жизни, я хочу наслаждаться там вечным блаженством».

«А что для вас, людей, рай, и что для вас есть блаженство?», — спросил херувим.

«Как что?— Удивился старик, и, вспомнив про свои же богослужения, продолжил: — Рай это вечно цветущий сад, это бескрайние просторы зеленых лугов, всегда открытые букеты цветов. Там, где никогда не прекращается песня птиц, там, где всегда чистые вода и воздух, рай — это пленяющая красота звездного неба, великолепие райских рек и водопадов, закатов и восходов, несравненный вкус райских фруктов и овощей, которые нельзя уподобить всему, что мы пробовали здесь на земле. Живя там, мы будем наслаждаться каждой минутой, каждой такой минутой, помноженной на вечность», — воскликнул старик.

«Ах, вот значит как. Так, получается, вы, люди, представляете его себе?».

«Разве нет?» — вновь опешил старик.

«Может быть…» — вдумчиво прервался на мгновение херувим. И снова продолжил: «Но, неужто вам на самом деле такой рай близок и по душе? Ведь жить в таком раю – это значит, прежде всего, уметь от всего сердца возрадоваться вечному саду, уметь наслаждаться им эстетически. Других услад там нет, ни материальных, ни духовных. Но вы, люди, похоже, как раз этого-то делать и не умеете. Вы, которые гадите прямо в озеро, в котором купаетесь. Вы, которые готовы сломать кустарник в соседском огороде, чтобы сократить дорогу до дома, вы, которые убиваете животных и птиц ради забавы. Вы уничтожаете все, что Он с любовью создал для вас на земле, и вы занимаетесь этим всю свою жизнь, да еще и ухмыляетесь над теми, кто не такой, как вы. Зачем вам тогда вообще нужен эдемский сад, если вы ни единой стрункой вашей души не оценили то, что было создано для вас здесь, на земле? Сможете ли вы оценить и восхититься тому, что увидите в раю? Если нет, будете ли вы счастливы там?».

Чуть снизив голос, херувим продолжил: «Чтобы уметь ценить жизнь после смерти, прежде всего, надо уметь ценить ее до смерти. Ваше счастье совсем другое, чем райское. Может, стоит вам, в самом деле, подумать над своими критериями счастья. Ваши дома, ваш уют несутся вверх, все выше и выше к небесам, а культура этого быта и главные смыслы вашей жизни при этом становятся, наоборот, очень низменными, убогими. Да, если бы только быт. Посмотрите на ваши молитвенные дома, которые вы строите в Его честь. Высота ваших храмов обратно пропорциональна глубине живущей в нем Духа живого. Потому что там нет ничего, что создано Им. Высокие, самодовольные, сверкающие – думаете, Ему именно это дорого в вашей вере?».

«Но, как же, ангел мой, ангелочек, — возразил старик, — мы воздвигали их такими, чтобы показать силу своей любви к Нему. И туда сегодня стекаются тысячи людей ежедневно, чтобы прославить Его».

«Если вы даже всю Землю усыпали бы храмами в Его честь, — грозно ответил херувим, — Он будет искать Своим взглядом совсем другое. Он будет искать те маленькие чистые речушки, те нежные цветущие создания, которые весной пробиваются сквозь талый снег, то, что Он создал Сам для вас. Молитесь Ему, прославляйте Его, когда обнимаете деревце, когда вдыхаете аромат полевого цветка, когда слушаете музыку стрекочущих букашек, когда с умилением играете со своими неуклюжими малышами. Вот тогда-то мы и поймем, каково будет ваше счастье в раю небесном».

«Гм-м», — пробормотал старик.

«Что гмыкаешь старик, я говорю тебе правду. Учитесь лучше любить Его у тех, кого вы называете «дикими», «нецивилизованными». Как влюбленному сердцу дорога любая мелочь, подаренная ему любимым, так и Творцу нашему дорого то, как вы цените Его подарок вам. Они, эти дикари, радуются жизни, каждой отведенной им минуте. И уж они-то точно будут счастливы в раю, по-настоящему счастливы. Учитесь у них. Умея ценить счастье земное, они, в отличие от вас, не дерутся друг с другом за право оказаться на небесах!», — еще более грозно вторил херувим.

«Постой ангел мой, но ведь они язычники. Они покланяются не Ему, а Его творениям. Они лепят глиняные божки Его творениям, и чтят их. Они поклоняются Его «осколкам», а не Самому. Они не знают, что Он один, что Он един, что Он глава всему», — старик не унимался.

«Да, у них никогда не было пророков, Он не пробуждал среди них мессий, они многое не знают, не слышали и не понимают, но у них легкие сердца и не испорченные души. Да они разделили Его на множество частей. Да, они поклоняются Его «осколкам», но вы «просвещенные» поступаете еще хуже — вы разделили Его посланников между собой, вы разделили слова Его песни. Каждое Его слово восстало в вас против других Его же слов. Вы обвинили Его в том, что Он совершил свой собственный грех – словоблудие. А потому грех многобожия дикарей, чем хуже вашего? Они не чтят Его целого, а разве вы уважаете Его. Воспевая Его в ваших храмах, Его ли вы песню поете? С того момента, как Он создал все, и вас людей в том числе, Он беспрерывно говорит с вами. А вы разбили Его речь на части, создали из этих частей каждый свои молебные книги и боитесь теперь даже слушать о том, что не внесено туда вами. Как вы можете запихнуть Его первородную песнь в одно Слово? Сколько страниц в ваших молебных книгах? 300, 500? И Вы думаете, что Он может уместиться туда? Вы думаете это все, что Он мог рассказать вам о Себе? За какое ничтожное 500-листовое существо вы Его принимаете! Вы хуже, чем дикари. Ваше единобожие сделало Его еще меньше, еще мизернее, чем каждый из Его «осколков» у многобожников», — огорченно сказал херувим, вынужденный разъяснять уже сказанное ранее.

«Но что же это за песнь, ведь мы помним не так уж и много Его посланников?», — удивленно спросил старик.

«Потому, что вы глухи сердцем. Все, что познается вами в мире, все создано Им, об этом много раз говорили вам избранных из вас. — Херувим продолжил. – Откройте одну из ваших книг, и прочтите внимательнее, там сказано: «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы…». Изучая Его творения, каждое из них, вы познаете Его. Вы можете узнать Его Любовь через вашу любовь к своим детям, вы можете познать Его мудрость в гении Природы, узреть Его силу и могущество в безграничной глубине ночного неба. Через это Он будет открываться вам каждый раз, когда вы захотите. И тогда, в один из дней человеческих, сердце каждого из вас вновь воспоют вместе с Ним в унисон».

Как бы переведя дыхание, херувим продолжил: «Во всех открытиях ваших законов Природы, а значит и законов Божьих, всегда присутствует и Его воля. И каждому открытию свое время, а это время выбираете вы сами. Если вы будете настойчивы в своем стремлении познать Его, вы познаете Его. Ибо «ищущему да открывается». Он многое сказал бы вам сам и раньше, но вы так любите лепить из всего услышанного свое, то, что нужное вам. А потом еще и угрожаете остальным своей избранностью, надмеваетесь над другими. Поэтому вы сами должны прийти к истине, сами ее возжелать, и только тогда ваши сердца будут готовы воспринять ее правильно. Ваше стремление, ваши истинные благие помыслы в познании будут вознаграждены. Скажу еще. Мыслящие люди уже близко подобрались к Его сути, и многое из того, о чем вы узнали ранее, только сегодня становится по настоящему понятным вам».

У старика закружилась голова. Он понял, что спорить он не может, а похвалить себя ему в принципе не в чем, и он решил, что лучше подстраховаться на собственный счет: «И все-таки, скажи ангел мой, когда придет мой час, будет ли мое место в раю?». Старик задал свой «насущный» вопрос еще более боязливо, чем в начале разговора.

«Этого я не знаю, — ответил херувим с улыбкой, которая вселила в старика надежду, — ведь я тоже только создание Его. Знаю лишь – если ты готов, ты будешь там. А судить твою душу дано только Ему. В любом случае у тебя еще много времени».

«В среде своих единоверцев я авторитет, а рядом с некоторыми из них у меня, по-моему, намного больше шансов», — решил пошутить старик, видя улыбку херувима.

«Скажу тебе точно старик, когда будут судить тебя, рядом никого из твоих единоверцев не будет», — уже не улыбаясь, ответил херувим.

«Как же так? Они что, все грешные, что ли? Или вся наша вера не верна?», — уже не на шутку испугавшись, обронил старик.

«Эх ты старик, какой же ты все-таки непрошибаемый. Я же говорил тебе, что не по вере, выбранной тобой, будешь ты судим. Да что об этом говорить без конца. Просто судится каждый человек сам, отдельно от всех, и сразу, как только душа его отделится от тела. — Уже совсем без желания ответил херувим. — Я вижу твои мысли, и скажу тебе сразу – единого для всех часа суда не существует. Это вы сами люди придумали. Вам, каждому из вас, воздается сразу же. Этому вы сотни тысяч раз имели свидетельство от духов пророков и святых, от духов предков ваших. Я прав? К тебе же, старик, самому не раз обращался дух твоего отца, который, как мне помнится, показывал тебе свое новое место обитания. Разве оно было похоже на могилу, и разве он был похож на спящего в могиле?»

«Да, — согласился старик, — мой отец жил во сне на каком-то зеленном холме, и был вполне весел, но детали я так и не вспомнил проснувшись. Помню только, что сон этот был мил моей душе».

«У тебя, старик, еще есть время подумать над тем, что я тебе сказал, и над многим чему ты сам учил других, в общем, живи, твое время еще не пришло».

Последние слова старик услышал, когда уже проснулся. Он еще долго не мог прийти в себя. Он думал, и думал о своем сне, и ему не хотелось вставать.

И тут он вдруг поймал себя на мысли – все, что ему хочется сейчас, — это просто жить, выйти во двор, посмотреть на молодое солнце, вдохнуть чистового воздуха и погулять одному в чащи густого леса, на окраине которого и стоял его дом.

Он был счастлив. Тоска от мыслей о предстоящем уходе из жизни, о суде высшем, ушла как-то сама собой, очень тихо. Может прав херувим — может жизнь и должна быть такой, какой он чувствует ее именно сейчас — красочной и немногословной, тихой и с внутренним смыслом. Ему больше ни с кем не хотелось говорить о Боге, ни с кем не хотелось рассуждать о Создателе. Он увидел Творца во всем, что окружало его, в каждом лепестке дерева, в каждой капле росы, только вытяни руку. Старик был по настоящему счастлив. Счастлив, что Тот, которого он искал всю свою жизнь, вдруг оказался совсем рядом, нужно лишь дотронуться, почувствовать, вдохнуть, вслушаться. И это стало для старика настоящим откровением. Он посмотрел на свой стол, на любимое писание, затем, подойдя к окну, посмотрел на причудливые рисунки в облаках, белые шапки небесных гор, игриво резвящегося вдалеке жеребенка, и понял, что прочесть о Нем можно было куда больше в этой жизни, и совсем не здесь, ни в этой полусырой полутемной комнате. А еще он понял, что место на небесах ему уготовано, но больше о райском саде он почему-то уже не скучал.

ПОСТУЛАТ ПЕРВЫЙ — ВЕРА В ТВОРЦА МИРА: РАЗГОВОР ДВУХ ДРУЗЕЙ

Как-то встретились два друга, бывших однокурсника столичного политехнического университета. После окончания ВУЗа они разъехались по разным городам, и не виделись с тех пор много-много лет.

Обрадовавшись встрече, оба решили, что им нужно непременно поговорить, рассказать о себе и расспросить друг о друге.

И при первых же «шляпочных» вопросах, они крайне удивились, когда узнали, что оба написали книжки по философии, что оба интересуются одним и тем же – любят говорить о существе Мира, о Боге. В общем, расстаться им сегодня уже вряд ли было суждено.

«Слушай, — спросил первый, — я вот все время думаю: «А зачем собственно человеку вера в Бога? Зачем ему это «Нечто» под названием «Бог»? Будто не может человек жить без Него, ходить на работу, сеять поля, строить города, воспитывать детей. Все ищет и ищет он Высшую силу. Для чего спрашивается? Ищет только для того, чтобы найти и водрузить над собой, над своими буднями, своими мечтами, своими желаниями? Чтобы принизить свое собственное значение, чтобы навеки остаться ничтожными, «ничем» рядом с этим «Нечто»?

«Нормально ли это? — Не унимался первый. — Может это просто болезнь, имя которой «вера»? Может человечество больно ею? Но кто и когда заразил его этой «больной» идеей, и как эта «болезнь» передается из поколений в поколения, из века в век среди всех народов за всю человеческую историю? А сколько было попыток остановить веру, сколько изобреталось разных философско-гуманистических инъекций, но новые поколения все равно рождаются тотально инфицированными. Будет ли так вечно?».

«Я тоже задавал себе эти вопросы. И толком-то ничего не смог ответить. Поэтому мне, честно говоря, удобнее просто думать, что вера — это все-таки не болезнь. Я думаю, то есть я надеюсь, что вера в Высшую силу есть ничто иное, как сама суть Жизни. Вера – это Жизнь, а жизнь – это Вера», — добавил второй.

«Ну, ведь это слишком абстрактно. Просто красиво звучит, и не более», — ответил первый.

«Я так не думаю…», — начал было второй.

Но первый его перебил: «Просто скажи мне, что есть, по-твоему, вера в Бога…».

«Подожди, не перебивай, — остановил его второй. — Я как раз и хочу объяснить тебе, как я понимаю веру. Я ведь денно и нощно размышлял об этом еще с юности нашей, когда мы вместе жили в одном студенческом общежитии. Много размышлял, многое отвергал, путался, и даже мучился. Но только в теперешние годы, спустя многолетние философские потуги, я пришел, как это ни странно, к простому для себя выводу. Я понял, что вера, или, по-другому, религия, должна держаться на чем-то вполне простом. Иначе люди, тем более в седой древности, не стали бы вообще во что-то верить. Представь, если бы в то время, скажем 3-4 тысячи лет назад, я уже не говорю о самых древних временах, людям дали почитать книги какого-нибудь немецкого философа. Люди и сейчас их язык не очень-то и понимают. А что подобная философская изысканность могла бы дать ценного нашим пращурам? Человек ведь, на самом деле, верит только в то, что понимает, что может представить себе. Как можно верить во что-то, никак не представляя его себе? К примеру, если ты веришь в завтрашний день, значит, ты веришь в него таким, каким его себе представляешь. Правильно? Те же сказочные феи, инопланетяне, домовые, духи – все это вполне сложившиеся образы. Ребенок не станет верить в Санта-Клауса пока, с нашей родительской помощью, его образ окончательно ни сложится у ребенка в голове. Так как же древние могли верить в Бога, если никак себе его не представляли? Поэтому Его образ они должны были с чем-то ассоциировать. С чем-то таким, чего они, если даже и не видят, то хотя бы могут себе мысленно вообразить, представить».

«Я думаю, что образ Бога они себе никак не могли представить. Другое дело что, интуитивно чувствуя Его, осознавая Его реальность, они были вынуждены в своем сознании каким-то способом реализовать Его образ. В такой форме реального, осязаемого, что было наиболее подходяще к Нему по смыслу и их жизненному опыту. И нам, современным людям, стоит особо задуматься над тем, почему первые люди отождествили Его образ с безграничным Небом, «живыми небесами». Заметь, что не человекоподобному существу они уподобили Его, а чему-то трансцендентному, более всеохватывающему, бесконечному по глубине и безграничному по масштабам. Такова реальная история наидревнейшей духовности, запечатленная в многочисленных археологических и мифологических осколках их культуры», — оспорил его в какой-то мере первый.

«Давай к древнему образу Бога, мы вернемся отдельно, — ответил второй, — пока же меня волнует ни столько образ Творца, сколько сама цель веры в Него. Ты понимаешь? Скажу тебе проще. Верить в Санта-Клауса, то бишь верить в то, что он есть, в то, как он выглядит, в то, что он катается на небесной колеснице – это одно. Это вера в образ. А вот верить в его назначения, верить в то, для чего он нужен, что от него ждать, на что надеется – это другое. Это цель веры. И мне кажется, что цель и смысл веры в Бога зародились в сознании древних людей в какой-то степени даже раньше, чем там же начал прозревать Его образ. Человек сначала, как мне кажется, ощущает чудо, произошедшее с ним, затем начинает верить в это чудо, и лишь потом начинает думать, кто и как это чудо с ним сотворил. Даже сотни раз перечитывая писания, человек все равно не уверует, пока не испытает в своей жизни хоть какой-то, но свой, личный «чудесный опыт». Именно этот опыт и подталкивает его в дальнейшем к вере. Так ведь? И древние, и все последующие поколения, каждый из людей, все должны были пройти через этот личный опыт. Так, наверное, и передается вера из поколения в поколения, из веков в века».

«Таким опытом может оказаться что угодно. Это и пророческий сон, и духи умерших родителей, заговоривших с тобой во сне, это и чудесно сложившиеся обстоятельства жизни, и удача, и чудесное исцеление, и многое-многое другое. Но ведь с такими вещами мы сталкиваемся очень часто в течение жизни. Да почти сплошь и рядом. Значит, Он с нами говорит гораздо чаще, чем нам кажется? Нужно только уметь прислушаться», — вторил первый.

«Вот именно, – продолжил второй. – Подобные фрагменты жизни и есть то главное, что когда-то породило цель и смысл веры. И это главное не придумано кем-то. Оно осознано людьми сообща. Испытано и привнесено всеми нами. Оно сидит где-то внутри нас, и проявляет себя, в урочный час, неведомый нам. Этот смысл Высшей силы, как и родившийся в последующем образ этой силы, изначально должны были быть адекватными восприятию. И держаться смысл должен на чем-то простом и ясном, быть вечным, неуничтожимым, универсальным, фундаментальным. Таким, что его нельзя нигде спрятать, обойти или интерпретировать. Он должен держаться на чем, что не зависит ни отчего, ни от времени, ни от конфессий, ни от проповедников, ни от их лекций тем более».

«На чем же, таком простом, по-твоему, держится смысл веры?», — спросил первый.

«Я имел в виду два главных столпа веры, — ответил второй. — Первый – это вера в Творца Мира. А второй – это вера в жизнь после смерти. Вот и все. Вот и вся религия. Религия в ее первозданной простоте, в естественно-кристальной чистоте. Покопайся в исторической теологии, ты найдешь там тысячи обрядов, ритуалов, духовных практик, сотни разных верховных имен, верований, путей, сотни пророков, их заветов, но эти два столпа веры всегда есть и будут, и они неизменны во времени. Они абсолютны».

Немного подождав, второй продолжил: «Трудности в том, что за тысячи и тысячи лет, с незапамятных времен, человек столько «накрутил» на них, налепил и надумал, что сегодня уже сложно узреть главное, трудно просто верить. За толстой пленкой второстепенного, третьестепенного, замешенного на сказках и мифах, на власти и политике, на жажде наживы и бытовой культуре людей, уже тяжело понять истинный смысл духовной жизни, ее настоящую суть».

«Хорошо. Я в принципе согласен с тобой по концепции «двух столпов». Но ведь в Творца Мира верили все…» — не успел закончить свою мысль первый.

«Да то-то и оно, — снова прервал его второй. — Потому что это «гвоздь веры». Один из «двух гвоздей». И как всякая истина, эта истинная суть веры должна была быть изначально простой и понятной, не путанной и заумной, как люди привыкли думать – чем тяжелее понять, тем значит больше там смысла. Вера в творца Мира как теологический постулат и на самом деле очень проста – все в этом Мире сотворил единый Творец-создатель. Ничто, ни один камень, ни одна звезда или планета, ни одна живая букашка не произошла сама по себе. Во всем присутствует Его творческая воля. Все от Него и во всем есть Его первоначало. Вот один из двух главных стержневых «гвоздей». Без него вера – это неверие. Можно убрать что угодно из исторической веры, и она будет жить, но этот «гвоздь» убрать не возможно. Иначе разрушится все здание религии».

«Я уже наперед понял, что ты хочешь сказать мне. Но, ты прервал мою мысль. Да, я тоже верю, что это «гвоздь» веры, но ты говоришь, что здесь все должно быть просто и понятно. Здесь я с тобой не соглашусь, потому что и в этом вопросе нельзя обойтись без сложной дилеммы», — начал первый.

«Какой же дилеммы?», — переспросил второй.

«А такой дилеммы: «Мир создан Им, но из чего Он создал Мир?», — ответил первый.

Второй хотел что-то сказать, но первый его опередил: «Есть только два варианта ответа. Первый вариант: Бог создал Мир из «нечто».

«Вот об этом я и хотел сказать, — вставил второй. – Но ты опередил меня. Если Бог сотворил Мир из «нечто», то в любом случае это «нечто» должно было обладать определенной «реальностью» в этом мире. Что же в таком случае могло бы быть стать этим «реальным нечто»? Какие у нас есть варианты? Некоторые ученые это «нечто» называют сегодня мировым вакуумом. Все что создано, Он мог создать не из «нечто», а из «ничто». Ты понял? Это, как мне кажется, очень совпадает с главным постулатом веры — «до Него ничего не было».

«Хорошо, — сказал первый. – Может, оно и так. Но, мне кажется, ученые слишком абстрагировали понятие мирового вакуума. В нем как раз таки и не ощущается этой пресловутой «реальности». Ведь, по логике вещей, это «нечто», как бы мы его не называли, — мировой вакуум, первоматерия или еще как-то, в конечном итоге должно отражать в себе главные структурные элементы реального физического мироустройства. То есть быть составной частью его. Ты согласен со мной?».

«Согласен, — ответил второй, — нельзя реальность существующего физического Мира превращать в абстракцию».

«Вот именно, – добавил первый, и продолжил: — Вряд ли таким строительным материалом физического Мира можно назвать вакуум. Где его реальное место в реальном мире? В чем его «строительная» ценность? И вообще в реальном мире вакуум, как понятие абсолютной пустоты, попросту не существует. А вот мировое поле – другое дело. Ведь элементарные частицы, из которых строится все космовещество, плазма, атомы, состоят из поля, а не из вакуума. Пространство внутри атомов, пространство между атомами, пространство между звездами и скоплениями галактик наполнено чем? Полем, но не вакуумом. Согласен?».

«Хотя спор, дилемма здесь даже не в этом», — спустя мгновение продолжил первый.

«А в чем?» — усомнился второй.

«Понимаешь. Если Бог создал Мир из «нечто», то в этом случае это «нечто» становится независимым от Него, не менее первоначальным, чем Он. Так ведь? — Утвердительно спросил первый. — И если Он вдруг покинет Мир, а это вполне допустимо исходя их данного варианта ответа, то это «нечто», получается, останется. Останется в любой возможной для него форме. В таком раскладе, Бог получается не вечным для материального Мира, ни в прошлом, ни, возможно, в будущем. Такой Бог не имеет извечности для физики вещей, Он не Абсолют. И многие священные писания, получается, слишком преувеличили Его абсолютную верховность над всем и ВСЕ».

«Да. Я вполне понял твою мысль, — сказал второй. — Но как это ни странно, большинство современных теологов, в самом деле, бессознательно пропагандируют именно этот вариант. Ведь именно они представляют своим слушателям Бога как «человекоподобное существо», сверхмогущественное, отличное и далекое от материального, которое вошло в мир хаотического «нечто» с целью создания в нем Жизни. Я сам слушал много таких проповедей».

«В том-то и дело, — добавил первый. – Поэтому мне лично не хотелось бы задерживать наш разговор на этом варианте. Мне кажется, что в 3-ем тысячелетии вряд ли это вообще будет актуальным. Уже сегодня людям стало мало веры в «заоблачного волшебника» и блюстителя морали. Скажу лишь, что разделение мира материи от духа — вот истинная причина кризиса современной религии. Кризиса, который уже в ближайшем будущем, я уверен, сломает фундамент всех существующих канонов конфессиональной веры, будь-то христианство, ислам или иудаизм».

«А в чем же, по-твоему, второй вариант?» — спросил второй.

«Второй вариант, — стал отвечать первый, — это Бог, который создал Мир из самого Себя. Он Сам и есть первородное «Нечто». В этом варианте разделения физического мира от духовного уже не существует. В таком мире дух и материя едины, и оба они являются неразделимыми частями Бога: все, что содержится в материальном Мире: галактики, звезды, планеты, космическая пыль, деревья, животные и люди — есть ничто иное, как физическое и духовное проявление Бога. В Послание Святого Апостола Павла к ефесянам об этом говорится: «Один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас». Все созданное – различные формы Его собственной физической сути. Ты сам в начале разговора сказал об этом. Заметь, что здесь Бог выступает в роли Абсолюта – мир материи и информации, мир духа и морали сочленены, и это все есть Он сам в полноте Своей».

«Я полностью с тобой согласен, друг мой, — сказал второй, — я и сам пришел к этому выводу. Я ведь не спроста сказал тебе о двух столпах веры. Понимаешь, долго мучаясь над тем, из чего же Бог сотворил Мир, я стал внимательнее изучать древнейшие религии, более поздние священные писания, вне зависимости от конфессий. И для меня все стало ясно. Я понял, что Бог, на самом деле, во всех писаниях предстает перед нами именно во втором варианте – Он Абсолют: «Мы члены тела Его, кость от костей Его» (Библия). «Дух, Который находится здесь, в человеке, и Дух, который находится там, в Солнце – взгляни: это Единый дух и нет никакого другого», — Таиттирийя Упанишада. «Это дитя вод, дитя лесов, дитя предметов неподвижных и предметов, которые движутся. Он присутствует даже в камне», — Риг Веда».

«Да, если Он создал Мир из самого Себя, тогда Он становится Абсолютом в полном смысле этого слова. Он – ВСЕ! Он сам материален, и Его материальность выражается через материальность созданного Им Мира. В Бхагавадгите, в главе «Самое сокровенное знание» об этом записано: «Вся материя входит в Мою сущность, Я создаю снова и снова все космические явления в целом, вся природа подчинена Мне». Если ты согласен со мной, то тогда и я, пожалуй, готов поставить перед тобой дилемму», — задумчиво сказал первый.

«Да, я согласен. Но давай с начало устно утвердим наш общий постулат: Он – это Абсолют. Все, что создано в мире, создано Им из Себя. Так ведь?», — важно взглянул собеседнику в глаза второй.

«Да», — ответил тихо первый.

«Так в чем же твоя дилемма?» — с интересом спросил второй.

«Дело в следующем, — начал первый. — Да, допустим, Бог создал мир из самого Себя. В этом мы едины. Но тогда я готов поставить естественным образом вытекающий из этого вопрос — вопрос о соотношении Бога и созданного Им физического Мира. А исходя из этого и четыре тезиса-вопроса об их соотношении между собой. Допустим, мы понимаем под физическим Миром нашу Вселенную. Так? Тогда в соотношении Бога и Вселенной есть только четыре варианта для дальнейших философских измышлений:

Первое. Бог и Вселенная – разные сущности, независимые друг от друга.

Второе. Бог – часть Вселенной.

Третье. Вселенная – часть Бога.

И четвертое – Бог и Вселенная идентичны друг другу».

«Давай сделаем так, — продолжил первый, — я буду сам отвечать на свои вопросы, а ты, друг мой, будешь их комментировать. Согласен?».

«С удовольствием», — ответил второй, предчувствуя хорошую возможность поупражняться в философии.

«Так вот. Первый тезис предполагает, что Бог и Мир независимы друг от друга. Об этом мы, в принципе, уже договорились. То есть мы оба отвергаем этот вариант изначально. Но для «чистоты эксперимента» все же дополню. В этом варианте, как ты видишь, кто из них был раньше другого, Бог или «нечто» в виде Вселенной не имеет особого значения. Уже одно это ставит под сомнение законность известного конфессионального постулата об изначальном верховенстве Бога над всем и ВСЕ. Здесь, если быть внимательным, Мир был скорее даже раньше, чем Бог. Ведь это Бог, если верить проповедникам, прибыл к Миру откуда-то там, и начал свою созидательную деятельность, но ни как не наоборот. Не мир же прибыл к Нему. В этом тезисе Бог не мог произвести Мир из самого Себя, поскольку Мир был до Него, отдельно от Него. То есть материальный Мир, в любом из его возможных, так сказать «добожьих форм», был независим от мира духовного. Каково, по-твоему, возможное применение данного тезиса для духовной жизни людей в будущем?», — спросил в итоге первый.

«Я отвечу тебе, друг, — сказал второй. — В третьем тысячелетии данный тезис не будет иметь продолжения. Проповедникам придется-таки встать перед выбором: либо они дальше будут учить об Абсолютности Бога, а что это такое мы с тобой хорошо понимаем, либо они будут дальше учить о нематериальности Бога, Его изначальной духовной сущности в противовес миру материальному. Два этих теологических принципа, как видно любому здравомыслящему человеку, явно противоположны друг другу. Они резко антагонизируют между собой. И я думаю, что осовремененная теология все же сделает выбор в пользу Абсолюта. У нее нет другого выбора. Тогда на ее сторону перейдут ученые-мыслители, а это большая поддержка. Согласись со мной?».

«Еще бы, — согласился первый. — Но ученые перенесут с собой в веру многое, к чему сегодняшние проповедники совсем не готовы».

«Естественно, — перехватил инициативу второй, — и устоявшуюся в себе каноническую веру, начнет просто лихорадить. Но это временный, и в то же время необходимый период. Вместе с существующим недомыслием науки, недопониманием ею физических законов и процессов, многими неверными постулатами и догмами, и далеко не без этого — научным мракобесием, которые просто ворвутся и перевернут в вере все с ног на голову, все же в веру придет и очень много доброго, пробуждающего, глубинного, истинного, которые, как глоток свежей воды, изольются на засыхающее древо веры. Отрежут от нее давно ненужные ей высохшие ветви и мертвые сучья. Взгляни. Те же гравитационные, магнитно-торсионные, электрические поля и другие инструменты реальной природы, становящиеся сегодня главными атрибутами понимания современных людей о реальном взаимодействии всего телесного, уже вошли в мир чувственного. В мир эмоций живой материи. Вдохнули в нее новую жизнь. Мыслительные процессы или просто эмоциональные, с развитием науки открываются людям ныне на совсем другом уровне интеллектуального восприятия. Мысль, эмоция сегодня выступают в четкой связи с энергией электрического и магнитного полей. И многие явления, некогда приписываемые сверхъестественным силам, к примеру, телепатия, ясновидение, исцеления с помощью молитв и другие, открываются нам в конкретной связи с физикой окружающих нас и вырабатываемых нами энергоинформационных полей. Для ученых уже не секрет, что основным языком природы является именно этот язык – язык энергоинформационных полей. И если язык общения с Богом, т.е. духовный язык молитвы, благословления, проклятия и так далее, буквально завтра окажется из того же разряда, вряд ли это будет сверхсенсацией для людей наступившего миллениума».

«Да, — согласился первый. — Именно поэтому шаманы, оккультисты, космоэнергеты и прочие, широко использующие самую современную научную терминологию, такую, как биополе, магнитная аура, нервная аура, энергия души, энергия сознания, электромагнитные телесные волны и так далее, завоевывают все большее внимание людей. Они, как бы это сказать, «дышат» в ногу со временем. Хотя, в принципе, еще в далекой древности люди пытались осмыслить такое понятие, как «энергия». Вспомни тех же кришнаитов: «…Ты управляешь всей не проявленной энергией… Все действует под Твоим управлением. Ты изначально управляешь всем, и Ты – источник всех могущественных энергий». Представители же традиционных конфессий себе подобное позволить пока не могут. Для них энергия все еще сродни пальчиковой батарейке. И в век наступивший, по этой причине, их позиции будут и дальше слабеть».

«Я продолжу если можно, — вновь заговорил второй. — Но самое плохое здесь то, что эти проповедники ни только не понимают всего этого. Они искренне верят, что ведут свой народ духовно вперед, и что, сражаясь со всякой, как они выражаются, нечистью, в лице шаманов, космоэнергетов и других, они делают людей духовно чище. Но как можно сделать человека чище, отобрав у него голову. Ведь сам Всевышний всегда призывал людей к разуму, а не к невежеству. Нет, не тащат они своих прихожан вперед. На самом же деле они тянут людей назад — в средневековый уровень интеллекта, в дикую набожность. Таким образом, они, по существу, проигрывают не оккультистам, а возросшему уровню цивилизации в целом. Они конфликтуют не с шаманами, а с достижениями экспериментальной науки. И я думаю, что уже очень скоро наука окончательно сделает бесполезными их рясы, храмы, песнопения, канонические обряды и ритуалы, которыми они так кичатся, если они не наполнят эти обряды иным, новым, физическим смыслом. Если они не поменяют свое понимание о соотношении Бога и материи».

«Согласен с тобой, — опять прервав второго, заговорил первый. – Про «диких» я бы тоже сказал. Те «дикари», на которых мы так надменно смотрим, на самом деле вообще не болеют суеверием. Зачем им суеверие? Они куда более реально относятся ко всему вокруг. К тем же «страшным» звукам в ночном лесу, от которых у нас холодит на коже и душа уходит в пятки, они абсолютно безразличны, поскольку знают происхождение всех лесных звуков. Они уже в пять лет знают все о деревьях и животных, о приближающемся ветре, о земле, по которой ходят. Они «дадут прикурить» многим нашим школьным учителям. Просто у них другое восприятие мира духовного. Они больше верят в энергию духов, чем в Абсолют. Это их природа».

«Да, у них многое связано именно с этой стороной духовной жизни. И большинство практик посвящено именно им – духам предков. Они очень сильно верят в жизнь после смерти, и у них все на это выстроено. Но об этом мы, скорее всего, будем говорить с тобой, когда станем обсуждать то, что ты называл «вторым столпом» веры? То есть веру в жизнь после смерти. Так? Тогда какова все-таки, по-твоему, перспектива первого тезиса в будущей духовности людей. Резюмируй, пожалуйста, свой ответ», — попросил первый.

«Я думаю, что данный тезис, уже даже не вчерашний день, а скорее позавчерашний, — начал отвечать второй. — Максимально возможное применение этого тезиса к духовной жизни современных людей ограничивается Богом-надзирателем за их моральными устоями. Он похож здесь на надзирателя, который только и делает, что ругает нас. Бог может выступать здесь и как строитель, дизайнер окружающего физического мира, но ни как не производитель строительного материала для него. Согласен? Пока это «нечто», из чего Бог сотворил Мир, Вселенную, также не станет Его частью, Его абсолютность будет всегда иметь четкие рамки и ограничения. К слову сказать, многие современные проповедники зачастую строят свои проповеди, используя этот тезис. Я сам слышал это неоднократно».

Подождав секунду, первый сновала начал спрашивать: «Я понял. В общем без перспективы?» — подытожил первый.

«Безусловно», — подтвердил второй.

«Тогда давай возьмем за основу второй тезис — Бог является составной частью Вселенной. Как ты можешь прокомментировать это?» — предложил первый.

«Если принять за основу этот тезис, то видно, что материя, Природа здесь выступает на первый план, чем Бог, – начал свой ответ второй. — Здесь Бог не властитель Природы, а, наоборот, сам ею подчинен, ею ограничен. Максимальное духовное проявление Бога в этом тезисе – это бог, который сам произведен Природой. Ну, что-то наподобие духов природных стихий, волшебников, эльфов, фей, гномов и т.д. В общем, опять сказка какая-то. Типичным примером этого тезиса может служить язычество, эти уроки мы, то есть человечество, уже давно прошли. Абсолютизм Бога здесь еще более подорван, чем в первом тезисе, хотя Дух и Материя скорее ближе друг другу, потому как именно материя произвела бога. У этого тезиса, как мне кажется, нет ни только будущего, но, по-моему, нет даже настоящего».

«Тогда третий тезис: Вселенная — часть Бога?» — спросил первый.

«Вот это другое дело. В этом тезисе Бог уже перестает представляться нам как образ подобный человекообразному существу, такой привычный для большинства проповедников. Да здесь Бог полный Абсолют. Он – это всемировое пространство-материя. Все сущее, получается — лишь проявление Бога. И Вселенная тоже. Бог — это субстанция, не ограниченная лишь рамками Вселенной. Бог больше, чем Мир. Интересны в этом плане подтверждающие слова из «Матсья-Пураны: «О Маркандей, от Меня происходит все, что было, есть и будет. Повинуйся Моим вечным законам и странствуй по Вселенной, заключенной в Моем теле... Я – Тот, Кем проявляется мир…». Сказать, что Бог здесь всемогущ — ничего не сказать. Он более чем всемогущ, он — ВСЕ! На самом деле, друг мой, это, как мне кажется, и есть основа всех религиозных концепций, послужившая когда-то фундаментом для зарождения всех видов исторической религии. Именно на этом тезисе взросло и язычество, а позже и христианство, и иудаизм, и буддизм, и ислам и т.д. и т.п. Образ Бога-человека здесь ни только не находит себе места, он скорее больше противоречит ему. И такой привычный, особенно для иудейско-христианской теологии, акт общения пророков с Богом, когда Бог спускается с небес к пророку для наставления, в данном тезисе выглядит предельно абсурдно. Такие описания актов общения Бога и пророков подрывают самое главное — Абсолютность Бога», — перевел дух второй.

Воспользовавшись паузой, первый дополнил: «Спустившийся с небес Бог-Абсолют для наставления пророков здесь выглядит равносильно богу «засунувшего себя в собственный карман». Поэтому-то человечество, подсознательно воспринимающее Бога как Абсолют, все же понимает мифологичность таких эпизодов писаний. Зачем Ему спускаться с небес к людям, когда Он одновременно и сами небеса, и люди. Он ВСЕ. Не об этом ли говорится в Дьяхна-Йоге: «Для тех, кто видит Меня во всем и все во Мне, Я никогда не потерян, и он никогда не потерян для Меня».

«Это точно, — продолжил второй. — В 3-ем тысячелетии вряд ли мыслящие верующие будут продолжать верить в такого бога. В этом заключена одна из тех проблем, которая также подвела к кризису мировые религии. Вера в Бога как часть интеллектуальной жизни людей, как неисчерпаемое средство для развития философской общечеловеческой мысли, в сегодняшних храмах оказалась вотчиной для добрых детских сказок. Подобно тому, как детские сказки умирают в нас 5-летнем возрасте, когда мы начинаем осознанно мыслить, так и сказочные фрагменты писаний, я думаю, скоро уйдут из набирающей зрелость цивилизации».

«Другое дело, что эти сказки кому-то нужны, — подхватил первый. — Задайся вопросом: «Почему в подавляющем большинстве сегодняшних храмов так не любят говорить о физике, астрофизике, биологии, генетике, гинекологии и других науках?». Потому, что это им не нужно. И зачем им Бог в виде Абсолюта, им нужен старик-волшебник, боженька в облаках. С ним нет «неудобных» вопросов».

«Жалко, а ведь когда-то именно ученые-верующие стояли у основ науки. Вспомни хотя бы такие имена как Ньютон, Максвелл, Фарадей, Дальтон, Мендель, и многих-многих других светил науки», — поддержал второй.

«Я тоже верю именно в такого Бога, как в этом тезисе. В Бога – Абсолюта. Он не ограничен нашим Миром, Вселенной. Ибо Вселенная в любом ее варианте имеет границы. Но что ты тогда можешь сказать о четвертом тезисе — Бог и Вселенная — единая и равная сущность». Проще говоря: «Вселенная и есть Бог», — спросил первый.

Второй ответил: «Я думаю, что данный тезис не отвергает предыдущий. Одна лишь разнится. В предыдущем тезисе Вселенная – часть Бога, а здесь Он есть только Вселенная. Дело здесь, как мне кажется в том, какую модель Вселенной мы для себя примем. Если взять за основу космологии Вселенной учение Самата Кадырова о вращающейся замкнутой мировой системе, то оба последних тезиса становятся равнозначны друг другу. Равносильны для тех, кто живет внутри нашей Вселенной. Ведь живя в замкнутом Мире (Вселенной), в принципе, становится не таким уж и важным завселенское пространство, как в материальном, так и в духовном плане. Если то, что находится внутри замкнутой системы, никогда не сможет покинуть ее, тогда разве имеет смысл ему верить и поклоняться тому, что находится за ее пределами. Какая в этом материальная или духовная нужда? Так зачем же тогда и нам мыслить о том, что находится за пределами замкнутой Вселенной, поклонятся тому, что нам не суждено никогда узнать. Ведь сам смысл учения о Боге – это познать Его. Для нас в замкнутой Вселенной Бог становится равносильным самой этой Вселенной, как части или одной из частей Его».

«Возможно это и так. Если полагаться на учение Самата Кадырова, то в соотношении Бога-Абсолюта, т.е. безграничного мирового пространства-материи, и замкнутой Вселенной, Бог-Абсолют выступает как состояние материи нулевого уровня, а Вселенная выступает как Его сгущение следующего уровня. Тогда все космовещество, например, элементарные частицы, наполняющие Вселенную и строящие внутри нее все телесные объекты — это сгустки мировой субстанции третьего уровня, т.е. еще более плотные. В таком случае пространство-материя могла создать в себе и несколько вселенных, сосуществующих независимо друг от друга, и о которых нам, и в самом деле, незачем знать», — поддержал его первый.

«Было бы интересным вспомнить на этот счет слова из древнеиндийского эпического повествования о мудреце Маркандее, — призадумался второй. — Однажды Маркандей возжелал узнать тайну сотворения Вселенной. Едва помыслив об этом, он оказался за ее пределами. В страхе и отчаянии он увидел себя в глубокой тьме, там не было ни солнца, ни луны, ни клочка земли. Затем он увидел спящего и возлежащего на водах человека, его огромное тело святилось собственным светом. В это мгновение человек открыл рот и вдохнул воздух, проглотив мудреца, и Маркандей вновь очутился в зримом мире с его горами, лесами, городами и звездами. Таким образом, Маркандей, увидев со стороны Вселенную, увидел ее в образе живого существа-Бога «возлежавшего на водах». А может эти воды, на самом деле были не водами, а волнами той изначальной всемировой субстанции, результатом уплотнения которой и стала живая Вселенная. Опять-таки интересно вспомнить на этот счет Самата Кадырова. Ведь то, что Вселенная светилась собственным светом, лишний раз указывает на ее замкнутость. Ничто, ни один атом, ни одна частица света, как самый быстрый и малый элемент физического мира не покидают нашу Вселенную, а, как и писал Самат Кадыров, остаются внутри нее. Интересно, что в его модели вращающейся и замкнутой Вселенной как раз и предполагается, что Вселенная, вращаясь, вырабатывает внутрь себя инерциальное поле, т.е. магнитное, а магнетизм – источник света. Значит, Вселенная Самата Кадырова должна светиться именно внутренним светом».

«Да, я помню эту притчу, — также призадумался и первый. – Кстати, спустя время после первого видения Маркандею вновь увидел сон. Он опять увидел Вселенную со стороны, но вместо прежнего человека во тьме увидел маленькое дитя, также светящееся внутренним светом. Это дитя-Вселенная обратилась к Маркандею, я помню, со словами: «Сын мой, я древний Пуруша, твой прародитель. Я Вишну-Нараяна, которому принадлежит эта Вселенная, созданная Мной и заключенная во Мне». Интересно, правда – «созданная Мною и заключенная во Мне». Здесь видно, что Абсолют является одновременно прародителем и человека, и самой Вселенной. В этом, я думаю, предостаточно и физики, и химии и так далее, чтобы не начать нам, наконец-то, размышлять о высшем духовном категориями науки».

«Но как с этими тезисами соотносятся другие модели Вселенной. Давай подумаем, — не выходя из задумчивости, предложил второй. — К примеру, теория «большого взрыва». Сторонники этой космологической концепции считают, что Вселенная родилась из маленькой ничтожной точки размером с булавочную головку, в результате ее коллапса. Вся материя, вся масса Вселенной со всем ее содержимым вышла из этой ничтожной математической точки, имеющей нулевой размер. Потом, в результате развития Вселенной, и, кстати, продолжающего до сих пор ее разлета, произошла и эволюция материи в ней. Дальше, как нас учат в школе, все развитие материи происходит само собой — в чем-то по воле случае, а в чем-то даже в отсутствие такового. Многое вопреки логике. Например, круговому вращению небесных тел и систем. Если честно, мне кажется, что здесь Бога вообще нет. Может Он и есть, но только как единовременный импульс, как «запускатель большого взрыва». То есть во всем остальном Он выступает как сторонний наблюдатель. В любом случае, в концепции
«большого взрыва» само понятие Бог становится весьма условным. Бог-Абсолют, как мировое пространство-материя, совершенно не находит себе места в этой космологии».

«Некоторые представители этой школы полагают, что Вселенная расширяется и сжимается циклически, т.е. проходит крайние этапы от математической точки до безграничности и обратно, – поддержал первый. — С помощью этого направления теории «большого взрыва» ее адепты пытаются дать ответ на вопрос: «Почему средняя плотность вещества во Вселенной остается неизменной, несмотря на расширение?». Эти ученые-взрыватели доказывают, что, расширяясь, вселенная захватывает вещество из пространства, которое ранее находилось вне ее границ, за счет чего средняя плотность Мира и сохраняется. В этой связи у меня давно к ним вопрос: «Откуда это вещество взялось за пределами Вселенной? И в чем роль Бога, по их мнению, ведь они часто оперируют словом «Бог»?». Даже если попробовать применить Бога-Абсолюта к данной космологии, то выходит что часть Бога расширяется в нем Самом, и из Него же расширяющаяся Вселенная и набирает вещество. Но тогда что собственно расширяется? Какой физический смысл они вкладывают в понятие «границы вселенной»? И что собственно должно произойти, когда вселенная начнет сжиматься? Часть Бога будет отбрасываться от Вселенной, как что-то уже не нужное, как отработанный материал. Так что ли? Здесь роль Бога, как ты правильно подметил друг, очень уж условна».

«Я думаю, что нам не стоит останавливать нашу беседу на этой метафизической доктрине. Пусть она сперва докажет свою научную состоятельность, то бишь материальную, чтобы потом можно было бы рассуждать и о ее духовной стороне», — второй поддержал.

«Да, пусть это будет делом космологов, — согласился первый. — Кстати, я тоже читал, что сегодня космология «большого взрыва» находится в крайне затруднительном положении, не выдерживая критики со стороны накопившейся исследовательской базы. Пусть она обретет прежде адекватный физический смысл, чтобы потом можно было вложить в нее и соответствующую духовность».

«Давай же подытожим, мой друг, итог нашего сегодняшнего философского разговора, — предложил второй. – Мы оба верим в абсолютность Бога. Мы оба думаем, что Он во всем, и что все созданное Им, создано Им из Себя. Получается, что и мы с тобой Его части, частички. Правильно? Я думаю, что и все люди на планете, в 3-ем тысячелетии придут к этому. Я верю в это. Не зря же Иисус изрек: «Я в Нем, и Он во мне». В конце концов, это уже достаточно созревший вопрос. Сколько ему еще ждать своего часа? Ведь на самом деле мыслители разных эпох уже давно говорят об этом. Но их никто не слышит. Помнишь, к примеру, слова из «Исповеди» Блаженного Августина. Он спрашивал: «Итак, вмещают ли Тебя небо и земля, если Ты наполняешь их? Или Ты наполняешь их, и еще что-то в Тебе остается, ибо они не вмещают Тебя? И куда изливается этот остаток Твой, когда небо и земля наполнены?».

«Согласен с тобой, — кивнул головой первый. – Вопрос созрел, и спора у нас с тобой не вышло. Может, это и к лучшему. Сколько можно спорить?».

Чуть подумав, первый продолжил: «Если вопрос с образом Бога-Абсолюта рано или поздно решится, то решать его будут, в любом случае, уже не духовные наставники, а ученые. Философия Абсолюта будет создаваться всем человечеством сообща, вместе. Математиками, физиками, химиками, биологами, генетиками и другими, в общем, всеми теми, кто вплотную занимается вопросами существа Мира. Такова реалия сегодняшнего времени, и времени грядущего».

«В философии Абсолюта не будет религиозных течений, – вставил второй. – Ведь она надконфессиональна, и уж тем более наднациональна. Подобно тому, как наука не имеет национальности, так и философия Абсолюта не будет иметь всяких отличительных культурно-расовых признаков, этнической богоизбранности. Возможно, все же будут свои определенные духовные деления, но возникать они будут только лишь исходя из разных научных подходов, возникающих научных споров и дилемм. В любом случае, я думаю, что такой духовной вражды и противостояния между людьми как сегодня, уже не будет».

«И вот, что интересно, – продолжил первый. – Когда вопрос о Боге-Абсолюте встанет-таки перед всем человечеством ребром, он породит за собой другой, как мне кажется, не менее важный вопрос: «Как на самом деле происходит наше общение с Ним, с Абсолютом?». Могу забежать вперед и сказать, что вряд ли дар языка и голоса здесь будет определяющим. Это будет что-то совсем другое, более утонченное, более физичное. И это понимание воистину послужит началом настоящего пробуждения людской духовности».

«Я тоже согласен с тобой, — поддержал второй. – Я думаю, что понимание физики вещей в общении с Ним, и осмысление инструментов такой духовной взаимосвязи будут совсем иными. Возможно, и над многими древними «примитивными» ритуалами народов уже так смеяться не станут. Ведь под их «дикими» свистоплясками, если не брать в виду видимость самого ритуала, на самом деле изначально скрывалось что-то гораздо более важное. То, что имеет куда более глубокий философский смысл, чем нам кажется».

Два друга встали со скамейки, и, прощаясь, посмотрели друг другу прямо в глаза. Похоже, они подумали в этот момент об одном и том же. О чем?

Это тема уже другого рассказа, о котором мы вам расскажем чуть позже.

ГЕНЕТИЧЕСКАЯ РЕЛИГИЯ: ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРА ДВУХ ДРУЗЕЙ

Два друга встретились уже на следующий день. Встречу инициировал первый. И разговор начал он же.

«Слушай, друг, — начал он, — прошлый раз мы, как мне кажется, остановились на очень важном месте. Мы начали говорить об инструментах общения с Богом. Мне непременно, по горячи следам, захотелось поразмыслить об этом. Дело в том, что я читал твою книгу «Философия единого поля». И поскольку я заочно являюсь твоим единомышленником, мне многое, многие вопросы, поставленные тобой в книге, показались весьма актуальными. Ты говорил о языке полей, о носителе информации, об энергии души. Я бы хотел услышать это из «первых уст». Слово тебе, мой друг».

«Понимаешь, — начал второй издалека, — будучи приверженцем идеи Бога-Абсолюта, мне совершенно не по нраву конфессиональный вариант сотворения Жизни на Земле. Во-первых, мы с тобой уже отвергли поэтические эпизоды писаний, в которых Бог «спускался с небес на Землю». В отношении Бога-Абсолюта – это выглядит как абсурд. Правильно? Поэтому описание акта творения жизни Богом на Земле, такой, каким он запечатлен в писаниях, сводится к тому же, к той же опере. Исходя из чего, я совершенно не приемлю мысль о том, что Бог «лепил» каждую живую тварь, сидя на Голгофском камне. В этом случае Ему пришлось бы лепить и все родственные между собой виды животных, рыб и птиц отдельно. Так что ли? Скажем, североамериканского гризли отдельно от полярного медведя. Но зачем тогда Ему вообще лепить полярного медведя где-то в Палестине? То же касается и людей. Явные межрасовые отличительные признаки, существующие у современных людей, ставят многих проповедников в тупик. И по сему, сегодня во многих теологических лекциях уже высказываются идеи о нескольких прародительских парах Адама и Евы. Я слышал в проповедях о пяти таких парах. У других проповедников слышать о шести парах».

«Но это же противоречит известному постулату о первочеловеках – Адаме и Еве, как единственной родительской паре. С другой стороны. Как, с теологической точки зрения, будучи произведенными от единственной пары, мы в итоге стали такими разными? И черными, и белыми, и желтыми и прочими», — вставил первый.

«Выдвигая гипотезы о пяти протопарах, теологи, как мне кажется, сами не понимают куда лезут.– Продолжил второй. – Ведь деление на расы дело весьма условное. Даже внутри одной расы народы имеют особенности по многим морфологическим признаками. И не только внешним. К примеру, есть отличия по величине внутренних органов, их массе и месторасположению. Печень европейца отлична от печени австралийского аборигена, а почки африканца от почек азиата. У нас различаются устройства нервной системы, головного мозга, половых органов. Также и в многих-многих других деталях анатомии. Этих отличительных деталей сотни. Откуда же они могли взяться?».

«Теологи на этот вопрос никогда не найдут ответа, — резюмировал первый, — пока в конце концов не примут теорию саморазвития материи. Зачем городить огород, и искать для себя лазейку в писаниях, когда можно просто утвердить теорию изменчивость видов как одни из возможных замыслов Божьих. В таком случае, легенда об Адаме и Еве и явные отличительные признаки у их далеких потомков, не будут больше противопоставляться друг другу».

«В таком виде и мне, как стороннику теории изменчивости материи, эта легенда станет чуть ближе. Ведь подсознательно я верю в изначальный единый этнокорень человечества. Правда с одной большой оговоркой. Люди как вид являются производной от целого вида или семейства, а не от одного кого-то самца и самки. Вид породил вид. Что это было за семейство, где оно обитало, в результате чего стало превращаться в людей, и каким оно было до этого – эти вопросы для биологов, палеонтологов, этнологов, философов и т.д. Ясно лишь одно, человечество не прилетело с неба, а потому у него в любом случае должен был быть какой-то биологический фундамент, из которого где-то, в одном забытом нами уголке планеты, и произросла новая самостоятельная биологическая ветвь. И я совершенно далек от мысли, что разные морфологические типы людей, различные расы и этносы – это результат независимых друг от друга ветвей эволюции из разных биоплатформ. И уж тем более глупо верить в то, что разные расы и этносы это разные продукты экспериментов независимых галацивилизаций».

«Если различные народы, расы – это результат «творения» разных инопланетных цивилизаций, а эта теория тоже сегодня в моде и много муссируется, то выходит что и морфологически разные между собой медведи, проживающие в разных частях света, скажем в Америке, Азии, Сибири, Северном Полюсе и так далее, тоже результат «работы» разных «галактикусов». Это же смешно», — шутя, перебил первый.

«Конечно же, это глупость. И на Земле, и в Космосе действуют единые законы мироздания, и эти законы универсальны. Закон тяготения он и в Африке, как говорится, закон, и в другой галактике тоже. И если способность живой материи к саморазвитию – это закон, то он должен быть одинаково справедлив для всех типов живого материала. Ведь Дарвин на самом деле это и открыл, отдыхая на островах Галаппагоса, где он наблюдал за вьюрками и ящерицами. Суть его открытия заключалась в следующем. Он обратил внимание на то, что все виды морских черепах, прибывшие туда для кладки яиц, близки между собой морфологически, но все же при этом каждая из них имеет определенным признаковые особенности. Тогда Дарвин сделал фундаментальный вывод о том, что все виды морских черепах должны иметь одного общего для них прародителя. В этом его открытии, как мне кажется, был глубокий смысл. Заключается этот смысл в том, что в реальной природе наличествует глубинная связь живого организма с окружающей его средой обитания. Эта приподнятая Дарвином завеса, открыла нам сущность той Великой гармонии Жизни, наличие которой предопределил сам Всевышний. Однако далее случилась анафема. В последующем, проблема классической теории Дарвина, я глубоко уверен, оказалась в том, что в основу теории саморазвития живой материи он заложил не тот инструмент, а именно – естественный отбор. Никогда этот насильственный инструмент не был и не станет фундаментальным законом природы».

«Да, я согласен, — подхватил первый, — живая материя эволюционирует в целом, а не только ее сильные или избранные представители. Природе нет разницы — сильный ты либо слабый, у нее есть более весомые аргументы, более глубокие инструменты воздействия. Те же опыты доктора Моргана плодовыми мушками и дрозофилами, в которых их подвергали самым невероятным испытаниям – излучениям, химической обработке, электромагнитному воздействию и так далее, показали в итоге что? А то показали, что подопытные мушки стали давать потомство, уже в первом поколении имеющие совершенно новые признаки, сильно разнящиеся с родительскими. У них появлялись дополнительн е пары крыльев ног, усиков, разительно менялись окрас и размер тела, цвет глаз и т.д. А о чем это говорит? Это говорит о том, что для эволюции мушек в новой изменившейся для них среде обитания, т.е. опытной среде, не нужны были миллионы-миллионы лет мучительной борьбы с соплеменниками. Организм мушек самостоятельно среагировал на столь дикие изменения их среды обитания так, что первое же поколение потомства стало соответственно тому разительно иным. И если какой-нибудь палеонтолог случайно нашел бы мутированную дрозофилу, скажем с четырьмя крыльями, среди останков других древних животных, он тут же присудил бы ей срок в десятки миллионов лет. А это было бы ошибкой».

«Причем заметь, – остановил второй, – то, что они оказывались «нежизнеспособными» скорее неправильная интерпретация результатов экспериментов. Мутированное потомство мушек следовало бы оставить в той опытной среде, где они и родились. Ведь они приобрели свои новые признаки в отношении опытной среды. Их же пустили в обычную среду, где они, естественно, оказались биологически неустойчивыми по сравнению с обычными мушками. В обычной среде они стали производить потомство, которое уже через 6-7 поколений стало прежним – доопытным. Это совершенно не говорит о том, что геном имеет способность восстанавливаться, просто в обычной среде их генетический аппарат стал меняться в обратную сторону – в сторону прежнего состояния. Нагляден и другой результат этих опытов: мутированное поколение мушек рождалось полностью «оформленным», без каких-то бы то ни было переходных форм. Новая пара крыльев у них появлялась не «в заточном» виде, а нормальном. И в этом великая суть Жизни. Ведь переходная форма – это всегда уязвимый организм, поскольку он уже утерял часть элементов стратегии жизни соответствующих его начальному, и в то же время еще не обрел полноценной стратегии жизни соответствующей конечному этапу трансформации. То есть, он завис где-то посредине. А это обреченность. И мне не понятно, в этом плане, как мог выжить морской обитатель, постепенно осваивавший прибрежную сушу, если у него на теле были уже не плавники и хвост, но еще далеко не руки и ноги. А если, таким образом, в переходную форму занести целый вид? Что с ним стало бы? И если переходной этап растянуть на долгие десятки тысяч лет, как об этом пишут в школьных учебниках? Такой вид попросту исчез бы из Книги жизни. Поэтому-то, ни среди живых организмов, ни среди всего накопленного палеонтологического материала, а он составляет уже несколько сотен миллионов экземпляров останков, переходных форм так и не было найдено. В общем, если какой-либо организм мутирует, то на любом этапе своей трансформации, он должен получить полностью жизнеспособный организм, с полностью оформленной для него стратегией жизни».

«Я помню, — добавил первый, — когда более ста лет назад сторонники теории эволюции собрались на знаменитую конференцию, они тут же разделились на два лагеря. Одни были сторонниками эволюции посредством естественного отбора, другие поддерживали теорию эволюции посредством мутаций, законодателем которой был монах Мендель. Примечательно, что спор закончился просто, одним общим для всех них выводом – чтобы природа смогла выбрать из набора признаков лучшие, необходимо чтобы было из чего выбирать. Таким образом, все согласились, что изначальным инструментом саморазвития живой материи должна являться мутация, то есть заложенная в организме способность изменяться сообразно динамике внешней среды. Но давай-таки вернемся к нашему разговору о людях».

«Да. Согласен. Итак, зародившись в одном месте, вся человеческая семья некогда имела общий праэтнический корень, соответственно и единую стратегию жизни. А что, по-твоему, включает в себя стратегия жизни? Я думаю, что не только перечень съедобного и съестного, и не только манеру охотиться, защищаться, мыться, лечиться и так далее. В стратегию жизни должно входить и все нефункциональное, то есть и культура, и духовность. Поэтому, будучи прежде единой семьей, в первоначале своем все человечество имело и единую культурно-духовную платформу», — начал второй.

Чуть переведя дух, он продолжил: «Я думаю, что вера в Высшую силу – это тоже часть стратегии жизни организма. Неотъемлемая ее часть. Глупо думать, что вера в Бога результат философской тренировки неандертальцев или кроманьонцев, синантропов и т.д., которые, судя по их захоронениям, были весьма религиозны».

«В самом деле, — вставил первый, — Они имели довольно развитые ритуалы и обряды захоронений, верили в жизнь после смерти, верили в судьбу, в высший суд. Как же эти протолюди, которых рисуют почти обезьянами, могли придумать такие абстрактные идеи как: Бог, душа, жизнь после смерти, духи предков и так далее? Или они ничего не придумывали, а просто знали? Но, откуда?».

«Чтобы ответить на этот вопрос, как мне кажется, вполне достаточно копнуть внутрь себя, внутрь той информации, которая содержится в самом человеке. Ведь должна же быть какая-то связь между информацией генетической и вселенской информацией, то есть информацией мироздания. И кто сказал, что для организма внешняя среда ограничивается земной атмосферой? А как же воздействия всплесков солнечной активности, лунных циклов, энергетики соседних планет, или даже звезд? А может, и само межзвездное пространство и его пока неведомая энергия имеют какую-то меру воздействия на наши тела? Кто может доказать обратное? И вообще, если изначально отвергать связь земной жизни с космическими глубинами, то зачем тогда думать и философствовать о своем месте в Мире. Зачем мучится вопросами структуры галактик, модели Вселенной?» — разошелся было второй, но сам себя остановил.

«А давай обратимся к генной информации», – предложил он, и продолжил: – «Я думаю так. В целом геном живого организма условно состоит из двух подразделений генов, а вернее типов генетической информации. Первая группа генов – это функциональные гены. Они полностью отвечают за зародышевое формообразование организма, содержа в себе необходимую родительскую информацию. Эти гены, формируя живой объект, определяют его вид, род, тип, обособляя от других и внося его в собственную, отведенную только для него ячейку в общебиологической матрице живых существ. Это их обязанность определять должны ли у организма вырасти крылья или руки, ноги или копыта, чешуя или кожный покров, должен ли организм быстро бегать или стремительно плавать, сможет ли он лазать по деревьям или должен рыть подземные туннели. Именно эти гены отвечают за то, чем должен питаться организм – растительной пищей, насекомыми, будет ли он плотоядным или сможет комбинировать свою еду. В общем, эта группа генов полностью определяет для организма его место в природе, его биологическую нишу, ячейку в пищевой матрице».

«Но сконструировать организм и поставить его на определенный уровень в пищевой цепи, этого мало для того, чтобы он мог жить, смог выживать. Ему нужно и что-то другое», — забежал вперед первый.

«Вот именно, — остановил его второй. — Для этого организму необходима вторая группа генов – эмоциональных. Если организм не будет испытывать боль, он погибнет, если не будет испытывать страх, он не сможет уберечь себя. Организм должен испытывать удовольствие, иначе он не сможет радоваться жизни, не будет размножаться. Организм должен знать, что такое жадность — собирательное чувство, иначе он не сможет прокормить свою семью. Организм должен иметь родительские чувства, чтобы взрастить потомство, т.е. быть ласковым, быть ответственным, гневным, быть готовым идти на самопожертвование ради своих детенышей, своей стаи, территории. Он должен уметь ненавидеть все то, что ему угрожает, а также иметь отвагу для этого, хитрость, и, конечно же, уметь любить, привязываться к самому дорогому. Таким образом, в природе нет ни одного чувства не предопределенного самой природой. Компьютер может выиграть у гроссмейстера, но при этом он не сделает ни одно хода, ни вложенного в программу, не разыграет ни одной логической комбинации вне установленной в него шахматной логики. Подобно этому нет такого биологического поведенческого инстинкта, который не был бы изначально заложен в генетической программе, в существе самой Жизни».

«Тогда получается правильно то, что ученые ищут гены, ответственные за те или иные чувства живых организмов?», — спросил первый.

«Безусловно. И во многом уже преуспели. Например, профессор Джаак Панксепп, специалист по поведению животных университета Боулинг Грин штата Огайо, своими исследованиями доказывает, что многие животные умеют смеяться, но смеются они, как пишет ученый, «несколько по-другому, чем человек». Он утверждает, что при этом «обезьяны и собаки, издают пыхтящие звуки, а крысы пищат, причем на очень высоких тонах, вплоть до частоты в 50 килогерц». Ученые из Вашингтонского университета, по сообщению журнала Nature, нашли ген, отвечающий за возникновение чувства зуда. Они выяснили, что «ген зуда» кодирует рецептор гастрин-релизинг пептиду GRPR. Исследования проводились на мышах, с выключенным геном GRPR. При стимуляции GRPR обычные мыши начинали отчаянно чесаться. Обычным мышам и мышам с выключенным геном GRPR ученые вводили различные вещества, вызывающие чувство зуда. При этом мыши с выключенным геном GRPR чесались значительно меньше, чем обычные мыши, что служило подтверждением роли генов GRPR. Учеными были найдены группы генов, которые заставляют животных чувствовать себя голодными, гены ответственные за боль, за чувство одиночества и многие другие эмоциональные проявления. В этой связи выглядит вполне актуальным высказывание профессора Панксеппа: «…человечество находится в конце той интеллектуальной эры, когда люди отказывали другим животным в существовании разума и сопутствующих ему чувств…».

«Таким образом, чувства и генная программа – понятия неразделимые», — резюмировал первый.

«И это сущая правда, – продолжил второй. — Ведь функциональные гены, формирующие тело организма, не смогут без эмоциональных генов дать организму возможность жить, способность выживать, сохранить «Богом данное ему тело» дольше первых мгновений жизни. А из этого следует, что чувства не могут являться продуктом эволюции. Они сами по себе первородны, неотделимы от сущности живой жизни. Как энергия неотделима от массы, так и чувства впаяны в живую ткань. Многие эмоциональные гены могут находиться в определенный момент в различных состояниях – в активном или пассивном. Они могут быть представлены более широким наборов генов в геноме организма или же, наоборот, в «укороченном» виде, выделяться на фоне других эмоциональных генов или оказаться на втором плане. Но сам по себе набор чувств не эволюционирует, не расширяется. Т.е. если чувство страха есть, то оно есть от начало живой жизни. Естественно, можно постараться заглушить проявление отдельных чувств, эмоций, но исключить их из генной информации или же «произвести новые» никому не дано по праву».

«Так что деление чувств на «хорошие» и «плохие» — это ложь, — снова уточнил для себя первый, — и никакой борьбы противоположностей в мире чувств не существует? Получается, что они изначально даются организму в целом, пакетом информации, как общий план его жизни, для того, чтобы он элементарно мог жить?».

«Естественно. Ведь Божий гнев – это то такая же Его часть, как и Его любовь. Они «вкручены» в тело «Абсолюта. Разве могут две эти части противостоять друг другу в Нем самом. И у нас такого не должно было быть. Другое дело, что в современном мире, так уж случилось, одни эмоции стали превалировать над другими. Генная любовь, радость ушли в тень перед проявлениями всеобщей нетерпимости, ненависти, жадности, печали, жестокости. – Призадумался второй. — Когда происходит подобный перекос, в то время и рождаются пророки, которые своими учениями стараются уравновесить, сгармонизировать эмоции чувственного мира людей. Преобладание удовольствия, радости, любви также можно считать перекосом, поскольку начинает разрушаться система, будет теряться чувство опасности, осторожности, рассудительности, а отсюда будет сокращаться выживаемость биологических видов. В журнале Proceedings of the National Academy of Sciences (PNAS) по этому поводу была опубликована статья американских биологов, в которой они доказывают, что «чувство страха помогает родителям заботиться о потомстве — если у мышей нет "гена страха", они хуже обеспечивают безопасность своих детенышей по сравнению с нормальными мышами». По опыту работы некоторых сект, видно как, вроде бы благозвучный лозунг «Бог – есть Любовь», вытесняя все остальные чувства, превращает в трагедию жизнь сектантов. У них теряется родительский инстинкт, чувство самосохранения, в результате чего разваливаются семьи, дети остаются без родителей, наносится непоправимый материальный урон».

«Позволь мне подвести черту под твоей назидательной лекцией, – сказал в шутку первый. – И так, если, по-твоему, вера, то есть способность организма верить и надеяться – это тоже инстинктивное эмоциональное чувство, входящее в общий перечень чувственного мира, то вера в Бога, получается, чувство генетическое? Так?».

Второй ответил: «Эта мысль уже не нова. Любопытно, что сегодня уже находится много ученых, которые считают, что вера в Бога заложена в геноме людей. Но здесь, как мне кажется, следует учесть, что вера в Бога вряд ли представлена в геноме как отдельный набор генов, подобно другим инстинктивным эмоциям. А у этих ученых почему-то преобладает именно такой подход. Это неправильно. Ведь сама вера в Бога ведь это, прежде всего, кумулятивное чувство. Вера выступает как суммарная производная, что-то вроде информационной рамки для генома. Согласись, не возможно испытывать веру в Бога, не зная страха к Нему и, одновременно, не испытывая радости. Таким образом, вера в Бога включает в себя почти весь, а возможно и полный спектр эмоциональных проявлений: от страха, грусти, стыда перед Богом, до радости, благоговения, счастья. То есть в геноме невозможно отыскать отдельно взятые «божественные гены», ответственные за веру в Бога. Вера в Бога – это фактически и есть сам геном, в полном его объеме, включая и функциональные гены, так как генно-эмоциональная информация полностью отображается в телесных функциях, к примеру, в клетках головного мозга, нервной системы и т.д.».

«Но ведь геном всех живых организмов един и в своей химико-физической сути он универсален – пуриновые и пиримидиновые основания. Да, он может варьироваться по преобладанию отдельных групп генов, по представленности некоторых эмоциональных генов в геноме организма, но все же он един для всех. – Резко остановил второго первый. — Поэтому всем живым существам и присущи единые законы чувственного мира. Не бывает же разных эмоций страха у слонов и рыб. Страх, он и есть страх. Не бывает и разного чувств голода, скажем, у человека и мыши. Тоже касается и удовольствия, и радости, и печали, и всего другого».

«Да, — будто подытоживая самого себя, продолжил второй. – И поскольку чувственный мир универсален, всеобщ, то и всем живым существам, а не только людям, должна быть присуща всеобщая и универсальная вера в Бога. Идея о религиозности первых людей исходит из чего? Из анализа их древнейших захоронений, и спрятанных в них артефактов ритуального назначения. Эти исследования и навели ученых на мысль о религиозности перволюдей, на вывод о степени и разновидности религиозной жизни тех или иных древних народов. Следы этой ритуальной жизни, обряды, обычаи, археологические предметы – основная исследовательская база в изучении истории человеческой религии. В прочем, как и сам факт погребения усопших. Но разве нельзя таким же образом подойти и к вопросу о религиозности животных? Да, они не строят храмов, но первые люди тоже их не строили. Да, животные не сжигают своих усопших сородичей, но у животных и без того достаточно «человеческих» традиций и ритуалов».

«Можно, еще как можно, — ни на шутку оживился первый. — Наблюдения за животным миром убедительно доказывают, что все животные, также как и люди, ритуальны. Вся их жизнь сплошной церемониал. Просто мы очень мало знаем животный мир. Мы думаем, что человек сам все придумал благодаря своему исключительному интеллекту. Поэтому никто и не задумывается, что, к примеру, основы народной медицины заложены в генах. Иначе, кто учит кошек кушать траву аир при тяжести в желудке, откуда обезьяна знает до 36 целебных растений и плодов, которые она использует для своего лечения. У них все как у людей. Слоны идут умирать на кладбище, муравьи содержат кладбища. Животные способны оплакивать своих умерших сородичей. Вообще животные звуки – это далеко «примитивный способ общения» между собой. Они широко использует звуковые знаки для ритуализации своих животных традиций. У них, как и у людей, обрядно проходят брачные игры, танцы и ухаживания, а у некоторых животных есть и «договаривание», или точнее условное соревнование, между женихом-самцом и отцом самки. И если в Коране нам предписано «зарывать свои инкременты», то не это же ли самое делают и кошки, и собаки, и носороги. А ведь их никто этому не учил. Многое из того, что является предписанным для человека в писаниях, оказывается естественным для остального живого мира. И не случайно, ведь геном человека из того же мира, он же не подарен нам инопланетянами».

«Да, — вторил ему второй, — будучи заложенной в геноме, вера в Бога должна быть универсальной не только для всех людей, но и для всей остальной живой жизни в целом. И не об этом ли говорится в священных писаниях: «Спроси у скота, и научит тебя, у птицы небесной, и возвестит тебе; или побеседуй с землей, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские» (Библия, Иов 12:7,8), «Разве ты не видел, что Аллаху поклоняется и тот, кто в небесах, и кто на земле: и солнце, и луна, и звезды, и горы, и деревья, и животные, и много людей…» (Сура 22) и т.д.».

Здесь я, как автор этой книги, воспользуюсь своим абсолютным правом, и оборву беседу моих «книжных» товарищей. И в заключение сказать уже от себя.

Тот человек, который отвергает «религиозность» всей живой материи, отвергает и Абсолютизм Бога. Думать, что вера дана только людям, значит полностью отвергать единство физического Мира, универсализм его законов, значит снова свершать ту трагическую ошибку, из-за которой и происходит разделение единой духовно-материальной составляющей мироздания.

Мы можем и дальше примитивно воспринимать все обряды и ритуалы животных, делая из них бессмысленный пережиток «дикой» природы, но при этом идентичные им обряды людей считать чем-то «божественным», надприродным. В шутку говоря, обращенный с молитвой в небо мусульманин, христианин, иудей, язычник, со стороны ни чем не отличается от «кричащих» в небо животных и птиц. Спросите себя: «Зачем петух кричит в предрассветное небо, зачем волк, вскидывая голову, громко воет в ночной Космос?». То же самое проделывают в другое время суток и многие другие животные и птицы, и это, в самом деле, общераспространенный ритуал в животном царстве. А может, они так молятся?

Нет, Скажете вы. Они таким способом лишь «маркируют» свою территорию. Но ведь для метки территории у них есть много других способов. Да и зачем, в таком случае, тот же петух, свершает свой обряд «маркировки» в одно и то же время, словно по расписанию. И не схоже ли это расписание с периодами мусульманского намаза. А может само время намаза каким-то образом «приурочено» к этим естественным для природы циклам. Может пророк лучше нас, знал об этом.

Сегодня когда гены людей открылись нам почти в сто процентной близости к человекообразным обезьянам, мы невольно стали ближе к ним, невольно стали замечать в них многое наше, человеческое. Ведь их эмоции, до смешного, схожи с нашими, людскими. Может и с духовностью также?

Думаю, что такое понимание рано или поздно придет к нам. А вернее было бы сказать — вернется. И тогда мы многое вспомним, поймем и узнаем о самих себе.

Вглядываясь в наших соседей по планете, мы поймем совершенно новое о своих священных книгах. Суть которых — переложение на бумагу того, что заложено в наших генах. Узнаем многое о той истинной духовной вере и инструментах общения с Богом, которые Создатель вложил внутрь нас. Он сделал именно так, и Ему нет надобности каждый раз «спускаться с небес», чтобы научить нас чему-то, научить нас верить. Надо лишь дернуть за нить в нашем генно-информационном аппарате.

Генная информация — вот истинный исток религиозности.

В этом смысле истинной должна была считаться именно та религия, которая и является биологической верой животного организма, т.е. та, что содержится в недрах его генетического аппарата.

А для того, чтобы понять, какая же вера является генетической, не нужно устраивать теологические споры между мусульманами, христианами, буддистами, иудеями и т.д. Просто нужно досконально изучить древнейшие верования древнейших людей, окунуться в те времена, когда не было на планете ни пророков, ни философов, ни всяких гуманистов-мыслителей, копнуть в тот доисторический культурный период, когда человек был неотъемлемой частью природы, был воплощением природности, как и весь остальной живой мир.

КУЛЬТ «ЖИВЫХ НЕБЕС» КАК ОТРАЖЕНИЕ ДРЕВНЕЙШЕГО ОСМЫСЛЕНИЯ ЕДИНОГО ЭНЕРГО-ИНФОРМАЦИОННОГО ПОЛЯ

Вера в Творца Мира, как неотъемлемая часть стратегии жизни всего живого, с появлением людей, произвела на свет «нечто» совершенно новое, удивительное, доселе неизвестное никому в животном царстве.

Осваивая окружающее его пространство, человек достал из недр своей некогда животной сущности единую для всего живого биологическую веру, и вынес ее на обозрение истории.

Стремительно развивая свое житие и быт, он вынес биоверу за пределы естественно-природного состояния, где она находилась ранее, и откуда вышел он сам. Биовера с каждым новым шагом развития человеческого племени, с каждой новым витком его истории, все меньше и меньше напоминала свою естественно-природную сущность, и все стремительнее произрастала во что-то неестественное, во что-то внеприродное, надматериальное.

И имя этому «нечто» — Культура.

Многие элементы общебиологической веры, такие как, вера в Единого Творца, вера в жизнь после смерти и духов предков, в последствии у людей более явно и демонстративно выразились через их изобретение. Изобретение под название Культура. Ставя в тупик современников автора данной книги, ищущих ответы на вопросы: «Как и когда зародилась вера в Бога?».

Стараясь найти ответы на эти вопросы и находят мы скрупулезно, «под микроскоп» изучаем элементы древней культуры, стараясь понять ее и осмыслить. Да ничего там особенно не было. То же самое, что и у всех остальных квартирантов Земли обетованной.

Что такого, в конце концов, дали ученым исследования захоронений первых людей, что особенного они нашли на каменных глыбах, стенах пещер, в наскальных знаках, символах и рисунках. Да только то и поняли, что вера человеческая вера сродни его возрасту, только то и увидели, что идея о существовании Высшей силы затеривается где-то в культуре пещерной эпохи.

И думается мне, что, изучая все это, изучая древнейшую культуру людей, их религиозную культуру, нас должны по идее интересовать другие вопросы: «Какова связь этой культуры с окружающим миром? И почему, в самом деле, эта культура столь крепко увязана на природе вещей?».

Только найдя ответ на эти вопросы, мы перестанем называть свою веру уникальной, человеческой, а себя венцами природы. Только тогда мы по настоящему адекватно сможем воспринять жизнь живого мира, и только тогда, я уверен, мы перестанем друг друга обзывать иноверцами.

Так во что же верили первые люди на Земле, не знавшие пророков, философов, мыслителей, не имевшие священных писаний, не умевших читать и писать? Что это была за вера без храмов, без идолов, без сложных теологических хитросплетений? Как первые люди понимали Высшую силу?

Накопившийся историко-археологический материал о древнейших временах говорит нам однозначно – в то время все люди на земле, все племена человеческие поклонялись Единому Богу, и олицетворяли они этого Единого Бога с «одухотворенными небесами».

«Живые небеса» вот истинный образ Единого у древнейших людей. Для первых людей Бог никогда не был человеко-личностью. Они не изображали Его на рисунках, не оставляли Его образов в камне или дереве.

Они верили в Творца Мира, но при этом четко определяли для себя смысл этой веры, зримые границы этой веры. Вглядываясь в ночное небо, они очерчивали пределы созданного Им Мира, одновременно очерчивая и Его образ, который невольно соизмерялся с диаметром Мира. Таким образом, идея Абсолюта, как всенаполняющей и всепроницающей одухотворенной материи, хотя была для них и недосягаема, но, все же, интуитивно определяя границы видимого Мира, они каким-то внутренним чувством, вырисовывали, выкристаллизовывали для себя и образ Абсолюта.

В конечном итоге, случайно или нет, но образ Абсолюта у них выразился через то, что очень близко по своему значению к Нему. Им стало Небо. Оно, необъятное, вечно манящее, бесконечное в своих просторах и глубине, испускающее мириады ночных огней, двигающее в себе Солнце, Луну и звезда, вот символом древнего Абсолюта. Веры, исходящей откуда-то изнутри, из самых недр их генетической памяти.

И такова реальная духовно-культурная история человечества.

Небо, «Живые небеса» у всех ранних народов считалось самым главным, самым верховным. Это была всеобщность, универсальность исторической культуры.

Следы этой неугасимой биологической религии до сих пор можно встретить у современных нетехнотронных аборигенных цивилизаций Африки, Америки, Новой Зеландии, Австралии, Азии. Они до сих пор, как и тысячи-тысячи лет назад, считают верховным Богом не человекообразного небесного волшебника, и не Солнце, Луну и звезда, не ремесла и природные явления, а именно «живые небесные сферы».

Так о современных аборигенных племенах Африки А.-Б.Эллис пишет: «…среди негров можно наблюдать общую склонность к почитанию в качестве главного Бога природы не Солнца, Луны и Земли, а небесной тверди». М.Элиаде пишет: «…Ньяме, как называют своего Бога племя негро, также значит «небосвод»…Для большей части племен эве Верховное Божество зовут Маву (это имя происходит от слова ву – «расстилать», «покрывать»), словом маву также обозначают небосвод». Голубое небо – это покров Маву, его любимые цвета синий и белый. У негров акпосо Верховный Бог Уволуву, что значит «верхние сферы». Индейское племя сиу дакота называли Небо-Бога Вакан, ирокезы — Оки. Тоже можно сказать и о других индейских племенах.

Мэри Кингсли добавляет: «Думается, что небесный свод всегда считается великим, но равнодушным богом, на которого не обращают внимания: это Ньянкопон у африканского племени тви и анзамбе, Наам у народов банту».

Современные аборигенные культуры сохранили в практически первозданном виде то, что на раннем этапе цивилизации было всеобщим, фундаментальным. Об этом М.Эллиаде пишет: «…ясно, что некогда эта вера представляла собой самый центр религиозной жизни, а не периферийное явление, как в нынешних первобытных обществах».

Поклонение «живым небесам» австриец Ф.-В.Шмидт также считает первобытным монотеизмом, присущим всем без исключения ранним низкоразвитым обществам.

Сохранился культ Неба и у ранних высокоразвитых обществ на планете. Так Геродот писал про древних иранцев: «…они обычно поднимались на самые высокие горы и приносили жертвы Зевсу, чьим именем они называли окружающее их небесное пространство».

У древних греков изначальным верховным Богом был Уран (Бог Неба), пока его не оскопил собственный сын Кронос.

В Древнем Египте Бог Неба – Ану. Звезды – воинство Ану. Он – «Отец Богов» или «Царь Богов». Несмотря на свое первоначальное верховенство, Ану представлялся несколько абстрактным Богом и до сих пор не найдено ни одной статуи Ану.

К слову сказать, нигде и ни у одного народа нет изображений Небо-Бога. Ни один народ в истории Небо-Бога никак не изображал.

Несмотря на то, что у разных народов имя «живым небесам» было разное, но все же тюркский вариант имени «живых небес» — Теңир-Ата, и все производные от него, являлось наиболее распространенным на планете, что дает основание полагать, что именно это имя являлось стержневым.

Немецкий исследователь Г.Дерфер, собравший и обобщивший древнейшие упоминания о Тенгри, писал, что здесь «речь идет об одной из первых монотеистических религий человечества, если не самой первой». Согласно Вирту к «народам Танара восходят изначальные истоки халдейской, шумерской традиции и цивилизации».

Объяснением распространенности имени Тенгри в древности, включающее в себя все уголки планеты, может служить лишь одно – это имя было первичным.

Человеческая раса, зародившись в одном месте, стала разносить имя Теңир вместе со своей многотысячелетней историей расселения, и образования таким образом, на новых землях, имеющих разную среду обитания, новых народов, этнокультур, обычаев, языков и диалектов. История человечества не знает такого народа, такой империи, которая была бы в состоянии подчинить себе все аборигенные культуры, раскинувшиеся от Австралии до скандинавских стран, от Алтая до Африки и континентальной Америки и насильственно ввести для них имя Бога Теңир (Тэнгри).

В этой связи было интересно вспомнить результаты расшифровки ДНК, взятого из замороженных волос обитателя Гренландии, который умер предположительно 4000 лет тому назад. Результаты этого исследования поразили генетиков, сообщают isra.com. Как оказалось, этот мужчина, не имеет никакого отношения к современным жителям Гренландии. Он, скорее всего, был родственником народам Сибири, что подтверждает гипотезу о миграции из Сибири в Новый свет, начавшейся 5 500 лет тому назад. Если учесть, что именно этот регион наиболее тенгрианский, вполне возможно, что корни человеческой расы произошли там же. Сородичи древнего гренландца выглядели также как и их родственники в Сибири, а далекие потомки уже под воздействием мутаций ввиду новой внешней среды превратились в «европейцев», «африканцев», «индейцев», разнося и имя Небо-Бога – Тенир, по всем уголкам планеты.

Осваивая новые территории, осколки некогда единой проточеловеческой расы с почитанием называли открывающиеся перед ними горные и природные объекты именем своего единственного на то время Божества – Теңир, Тэнгри. Со временем, с течением тысячелетий это имя стало приобретать различные фонетические оттенки: от Тенгри и Теңира до Дангла, Тора, Тура и Турана. Освоив, к примеру, Новую Зеландию люди породили там собственную культурную среду, где имя Теңир сохранилось как Тангарао, а в соседней в Австралии шла своя история заселения, там это имя осталось как Тангла.

Давайте для наглядности взглянем на этногеографию распространения имени Теңир: Тенгри – алтайское, Тегри – шорское, Тигир или Тер – хакасское, Дээр – тувинское, Тангара – якутское, Тэнгри – татарское, Танри – турецкое, Тенгири – кумыкское, Тура – угры, Тенгири, Тен – японцы, Тейри – балкарцы, Тэнгэри – буряты, Тэнгер – монголы и т.д. В древней Месопотамии существовал целый набор производных от имени Тура, Теңир. Это и Ситурри (хозяйка богов), и Тур-Тур, и Аматура, и Намтар и др. «Тем» у древних египтян – владыка самого крайнего предела: «Ибо члены моей семьи – члены Бога Тема» (Книга идущих дальше – Книга мертвых).

У шумеров, ассирийцев Бог Неба – Дингир. Вероятнее всего, что платоновский Демиург — бог-творец и высшая космическая сила происходит от Дингир. Тин – этрусский Царь Богов, а Афродита у этрусков называлась Туран, Гермес – Турмс. В районе Фанагории в VI веке находилось святилище Афродиты – Апатуры (Апа-Тура). Тюркское «апа» – это смысловой корень в мифологии об Афродите. В этом смысле нет ничего странного, что древнегреческий Бог Неба – Уран фонетически очень близок к тюркскому «Туран», и скорее всего с учетом смыслового содержания и исторической параллели тождественен ему.

Тен-но ("небесный государь") — одно из наиболее употребительных в Японии названий или титулов императора. Здесь видно, что Тен у японцев Небо, как и у китайцев Тянь. Отсюда и название японской реки Тенрио-Гава на острове Ниппон и горного хребта Тянь-Шань – «небесные горы» (кит.). У китайцев во времена Конфуция вера в «живые небеса» — Тянь, считалась официальной идеологией китайцев.

В мифологии ацтеков бог Неба – Тонатиу. Племя индейцев пуани верит в Тирава Атиуса – Отца всех вещей, создателя всего. Он сотворил звезды: «Белые люди говорят о Небесном Отце, мы говорим о Тирава Атиусе, Отце Свыше, но мы не думаем о нем как о человеке. Мы думаем, что он во всем… Как он выглядит – этого никто не знает». Атиус на языке индейцев означает «отец», так что «Тирава Атиус» – это индейский вариант «Теңир-Ата». Вообще, те, кто видел фильм Мела Гиббсона "Апокалипсис", смог обратить внимание на схожесть индейского языка: «джену» — новый, «бильшган» — знать, «эти» — мясо, «геш» — медленно, «ду ич» — внутри, «ди» — сказать, «джаак» — дождь, «маа» — мне, «ата» — отец, «бала»  — ребенок и т.д.

Тар — верховный бог у языческих эстов (эстонцев). Ему можно было поклоняться три раза в году. Жертвы приносил ему владыка дома, над камнем синего цвета. У чувашей — Тора, у остяков — Турм или Тором, у хантов и манси – Торум, у мордвы и мокша Атем-Торай (кырг. — Атам Тенир), у шведов Тор. То, что скандинавский Тор (древнеисландский Туг, древненемецкий Донар – кырг.Теңир) имеет непосредственную связь с тюркским Тенгри, говорит тот факт, что Тор, в мифологии скандинавов, путешествовал на небесной колеснице влекомой двумя мифическими козлами – Тангризниром и Тангиостом. Африканское племя сук «называет своего Верховного Бога Торорут, т.е. «небо».

Индоарийский Бог Неба Дьяус, германский Тюр, Тейвас, ирландский, кельтский и галлийский Тевтат, латвийский Дебесс, хеттский Дзиуна, славянский Дабог или Дый и т.д. все это значит сияющее Небо. Бог Ясного Неба у всех народов Европы обладал высшей законодательной функцией.

Люди не случайно давали горным вершинам имя Бога. Ведь высокие горы всегда являлись объектом особо духовного назначения, имеющим крайне важный сакральный смысл – место, где «одухотворенные небеса» соприкасаются с Землей. Именно поэтому почти у всех народов остались мифологемы, согласно которым герои и праведники покидали этот мир, т.е. уносились в небо, с вершины самой высокой горы, и пророки получали благословение там же.

В целом если взглянуть на распространенность имени Тенгри непосредственно по названиям горных объектов и возвышенностей, то выходит: бесчисленное множество гор, рек, озер и населенных пунктов названных в честь Бога Тенгри разбросаны по всей территории Российской Федерации, Средней Азии, Тибета, Китая и Монголии.

На самом севере, у берегов Северного ледовитого океана: Алтай – хребет Тигирецкий, Западные Саяны – гора Туран, Амурская область – хр.Турана, Иркутская область – гора Тангуй и т.д.

По направлению к Южному полюсу планеты: гора Дангара в Афганистане, пер.Тангла на границе Индии и Пакистана, гора Дангрэк на границе между Таиландом, Камбоджей и Лаосом, Туран — город во Вьетнаме, Тураг – река в Бангладеше, Филиппины – гора Тандаг, остров Ява – гора-вулкан Теннгер, Австралия – озеро Тангла, Новая Зеландия – Тангарао.

Самой крайней точкой на востоке является о.Танага — один из Алеутских островов, ныне штат Аляска.

По направлению к рубежам Евразии на западе: Приморские Альпы – река Танаро на границе Франции и Италии, Исландия – гора Тингейри и т.д.

На северо-запад: Иран – гора Туран в предгорьях Хорасана, в Африке: город Танга под Килиманджаро, город Тангир в Марокко и т.д.

Именно с этим именем связан изначальный образ Высшей Силы.

Но этот смысл стал постепенно вымываться из памяти людей, превратившись в причудливую общепланетарную картину, размалеванную красками из различных мифологем и языческих традиций более позднего периода. Единый начинает трансформироваться, дробиться на части, и под разными именами «специализироваться» по космотелам, затем по природным стихиям и явлениям, видам ремесла и искусства. А само понятие «одухотворенные небеса» со временем трансформировалось в образ бога живущего на небе, так и сохранившись до наших дней. Истинный смысл Высшей Силы уже был утерян.

Началась всеобщая эра язычества и идолопоклонства. Изгнание греческого бестелесного Урана с верховного «небесного» трона, и занятие его места «телесным» богом Зевсом – это апогей, кульминация, и в то же время финальный аккорд эпохи верховенства на Земле язычества и идолопоклонства.

Лишь спустя долгие исторические вехи последние конфессии стали понемногу возвращать нам истину. Отчасти запутанно, неполновесно, недостаточно последние пророки стали провозглашать имя единого Бога-Неба, называя его «небесным Богом».

Учения Христа, Моисея, Магомеда были попыткой не научить чему-то новому, а вернуть человечество назад к истокам, к первородной религии. Ведь пророки проповедовали не о том, чего люди не знают, а о том, что люди забыли, что перестали понимать, от чего отвернулись.

К примеру. Имя Эллохим, которое более трех тысяч раз встречается в Библии, и пропавшее из Библии в греческом переводе, происходит от древнесемитского Эллу, Эллой, Элон. Эллохиму поклонялся Иисус. Это имя провозгласил и Магомед в качестве единого Бога.

А из истории мы помним, что древняя столица шумеров (религиозный центр города) называлась Ка Дингир – в переводе «врата неба», «врата Бога». Это прототюркское название. Например, на кыргызском языке оно звучит как «Каалга Теңир». Когда семиты захватили столицу шумеров, название города, т.е. смысл названия, они оставили прежним, но стали произносить ее по семитскому: «Баби Элон» (Вавилон) – «врата Неба», «врата Бога». Здесь видно, что слово Элон и «небеса» в древности имели тождественный смысл. И поклоняются современные арабы не мифическому Аллаху, а «живым небесам». Запрет на изображения Аллаха имеет ту же логическую основу, по которой «живые небеса», Небо-Бог не изображался во всех изначальных культурах на планете. Не о том ли говорится и в Библии: «Навеки, Господь, слово Твое впечатано в небеса». «Псалмы», 119:89.

Все это отголоски некогда единой и нерушимой протокультуры – культа «живых небес», под которым скрывалось истинная вера – вера в Бога как в пространство-материю, вера в Бога как в единое мировое поле. Ведь согласитесь, не синему же небу поклонялись люди, иначе они молились бы только ночью, и только в ясную погоду.

Нет, не молились они околоземному атмосферному пространству, посылающему дождь и ветер. Ведь даже Солнце, Луна и звезда, которых называли не иначе как воинством Божьим, находятся бесконечно дальше. Те же древнейшие астрологические и гадальные артефакты первых людей однозначно показывают, что космопредставления тех времен уходили куда дальше атмосферного неба.

А молились наши пращуры космическому пространству в целом, не звездам, не Солнцу, не Луне, а тому, что находиться между ними. Т.е. тому, что наполняет Космос, тому, в чем находятся все эти небесные объекты, из чего они создаются, что их поддерживает — тому, что современная наука называет Единым мировым полем, единой космоэнергией.

Идея о неразделимости духа, материи и информации есть основа самой первой, самой «природной» веры, которая и называлась у всех древних народов и культур «одухотворенными небесами». Много позже она нашла отражение в философских трактатах многих поколений мыслителей, например, древнекитайского философа-материалиста Ван Чуна, который считал первоосновой и источником всех вещей изначальную субстанцию «ци», из которой все в мире возникает в результате ее сгущения и в конечном итоге обратно в нее превращается. Мы помним понятие Адибудда – «извечный будда», что обозначает «высшую безликую субстанцию». У представителя индийской школы санкхья Капилы (ок.VI в. до н.э.) все состояло из вечной материи – «пракрити», которая являлась причиной всех вещей. Помним, что древнегреческий философ Эмпедокл в основе мира видел «вечную несотворимую и неразрушимую материю», а другой древнегреческий философ Анаксимандр считал первоначалом «апейрон» – единую, вечную материю, порождающую бесконечное многообразие мира: «А из чего возникают все вещи, в то же самое они и разрешаются согласно необходимости…».

Нашла она отражение и во всех древних Священных писаниях: «Все – это бессмертный Брахман, и нет ничего другого; Брахман перед нами, Брахман позади нас, и к югу от нас, и к северу, и под нами, и над нами; повсюду простирается Он», — Мундака Упанишада, II, 12. "Аллаху принадлежит и восток, и запад; и куда бы вы не обратились там лик Аллаха. Поистине Аллах объемлющ, ведущий", — Сура 2.

Что объемлет Аллах? «Да, — скажете Вы, — Он объемлет галактики, Он объемлет Солнце, Землю». Но ведь Он «всеобъемлющ», значит, Он объемлет и каждый атом мироздания, и каждую частицу атома, каждую частичку вселенной. Так кто же Он? Здесь видно, что Коран говорит об Аллахе как о физической наполнительной среде, являющейся источником нашего материального мира, пронизывающей все телесные объекты созданные ею в себе самой. Не об этом ли говорится и в Бхагавадгите: «…все покоится на Мне, подобно жемчужинам, нанизанным на нить…». Мы знаем, что вещество состоит из атомов, причем, атомы или частицы атома («жемчужины») не соприкасаются друг с другом, но связаны между собой упругими силовыми линиями («нитями») поля. Там же в Бхагавадгите Он говорит: «Для тех, кто видит Меня во всем и все во Мне, Я никогда не потерян, и он никогда не потерян для Меня…». Не об этом ли учил Иисус, говоря «Я в Нем, и Он во мне». Все создаваемое Им, создается из Него и остается в Нем.

Таким образом, культ «живых небес» – это был и остается культом Космоса, культом Единого мирового поля. Именно таким Всевышний представлялся нам в своих посланиях, как универсальный источник всей космоматерии. И этой вере не нужны были ни храмы, ни идолы, но мы сами обратили все в сказку и мифы.

Но благодаря великой научной доктрине — Теории единого поля в 3 тысячелетии пробудиться истинное понимание Бога, будут “реабилитированы” древнейшие верования народов с культом в “одухотворенные небеса”, наполняться истинным материальным смыслом и современные мировые конфесии.

Вокруг идеи Единого Поля в 3 тысячелетии будет формироваться духовность будущего. Именно в ней наука перестанет “отвергать” духовность, а наоборот станет ее главным идейным проводником. Уже сегодня осмысление того, что поле (материя) и информация неделимы – основа науки и техники. И не далек тот час, когда поле и информация сочленяться и с понятием мировой дух, а духовность широко наполнится научной терминологией.

И поскольку культ Космоса, Единого Поля непосредственно связан с вопросом о физической модели Космоса (Вселенной), то рано или поздно истинная космологическая картина Мира воссоздастся.

И от того, какими окажутся в 3-ем тысячелетии базовые представления о Космосе, зависит судьба скорейшего возрождения всеобщей биологической веры, культа «одухотворенных небес». Думаю, что утвердившиеся постулаты современной космологической доктрины коренным образом изменятся уже в ближайшем будущем, и на смену Космологии Хаоса  — «большого взрыва», вернется Космология гармонии и вселенского порядка.

НЕМНОГО ОБ ИМЕНАХ БОГОВ И ИМЕНАХ СОБСТВЕННЫХ

Вообще, как мне кажется, у Бога своего личного имени нет, да собственно никогда и не было.

Имена людей, тех, что ходят рядом с нами, кого мы реально можем видеть, слушать, чувствовать – это, в принципе, практика совсем новая. И если не брать ввиду знатных царей древности, то можно с уверенностью сказать, что простолюдины стали получать себе имена буквально вчера. Это реальность фактически всех народов.

Да и что это за имена. Все имена человеческие, на самом деле, никогда не были и до сих пор не являются именами собственными, именами нарицательными, а представляют собой слова-сравнения, слова-эпитеты, слова-отождествления.

Даже слова, которыми люди в обиходе обозначили различные эмоциональные проявления и характеризующие качества, а также окружающие их предметы, природные явления и объекты, животных, птиц и рыб, появились куда раньше, чем человеческие имена. Лишь спустя время с помощью этих же «неодушевленных» определений, люди и стали называть друг друга.

Взять, к примеру, мое имя Демир. В кыргызском языке оно произносится как Темир, но в большинстве тюркоязычных народах звучит именно как Демир.

В шумерском языке слово «демир» могло звучать как «демгир», и означать «силу земли». То есть «дем» – «сила, потенциал», «гир» — «земля».

В век освоения железа, возможно, именно таким сравнительным определением и была названа железная руда. Спустя время слово «демгир» упростилось до слова «демир», а затем и превратилось в кыргызское «темир», уже утеряв свое изначальное смысловое содержание.

То же, я думаю, было и с именами верховных богов различных народов. Имена многих богов, изначально являющиеся именами-сравнениями, позже утеряли свой изначальный смысл и превратились в имена нарицательные, или же, в крайнем случае, просто стали обозначать слово «бог».

Давать имя собственное Богу, Творцу – это, наверное, самая крайняя форма язычества и идолопоклонства.

Степень присутствия в каком-либо языке большого количества однослоговых слов свидетельствует о степени древности этого языка. Именно таким и должен был быть праязык человечества — естественно-природным, без множительных чисел, склонений, спряжений и т.д.

Кыргызский язык, фактически полностью состоит из таких односложных слов. И многие более сложные слова, содержащиеся в кыргызское языке, без труда раскладываются филологами и этимологами на независимые смысловые части.

Но в то же время, в кыргызском языке много слов, являющихся фонетическими и диалектическими напластованиями из более поздних (развитых) языковых наречий соседей и культур. Поэтому те исследователи, которые безрезультатно ищут расшифровку имени кыргызского Верховного Бога – Теңира с современного кыргызского языка, видимо находятся на неправильном пути

Я думаю, что расшифровку слова «теңир» нужно искать в более ранних языках той же языковой группы. Таким языком может служить шумерский язык, который по количеству содержащихся в нем тюркских слов, можно с уверенностью отнести пратюркским языкам.

Там слово «теңир» звучало как «дингир».

Скорее всего, слово «дингир» переводится как «вера Земли» или «Земная вера». От слова «дин» — «вера» и «гир» — земля. На это подталкивает и та мысль, что слово «дин» у шумеров используется и как отдельное слово, и очень часто в именно духовном назначении.

Слову «гир» соответствует кыргызское «жер». Об этом свидетельствует история древнешумерского города Гирсу, расположенного на берегу Тигра. Земля это города часто подвергалась наводнениям при разливах реки. Поэтому городу и было дано название «водная земля», где «гир» — земля, «су – вода».

Да и название самой реки «Тигр» было неправильно связано западными учеными с праиранским языком. Якобы, на праиранском языке «тигр» значило «стрела», и реку назвали так из-за ее бурного течения. Непосредственно с шумерского языка слово «тигр», по мнению других исследователей, выглядело как «тигир», что переводится как «жизнь земли» («ти» — жизнь, «гир» – земля). Более логично по смыслу.

Таким образом, слово «дин» — «вера» стало корневым смыслом в именах множества верховных богов разных народов мира, начиная с тюркского Тенгри, японского Теня, китайского Тяня, славянского Дыя, немецкого Донара, греко-иранского Дзе-уны и т.д.

Возможно, та же история имела место и с древнесемитским богом Илу, который первоначально означал как и у всех ранних народов — «небо». Позднее этот смысл был утерян, и слово «илу», «элу», «илон» (древнееврейский вариант – «эль») стало просто означать слово «бог».

Бог «Ла-Илах», от которого происходит Аллах, на древнем языке семитов раскладывалось на отдельные смысловые части: «ла – илу – ах».

Аль – это артикль.

Илу – это забытое имя Небо-Бога, которому поклонялся Авраам.

А вот насчет слова «Ах» возникают определенные мысли.

Дело в том, что в истории древней Месопотамии культ лунного божества долгое время был главенствующий. Об этом свидетельствует значительный историко-археологический материал, найденный и изученный исследователями в этом регионе. Фактически весь аравийский полуостров до северной Турции был подвержен культу Луны. Изображения, сохранившиеся на каменных стелах и символизирующие верховенство бога Луны, тянутся из глубин древнейших культур Аккада, Ассирии, Вавилона, Ура и так далее.

Позже, когда Моисей и его народ вернулись из Египта, они принесли с собой имя нового бога «Яхве». Моисей говорил в Торе, что Авраам этого бога не знал. Это имя сохранилось до наших дней в виде 4-х буквенной зашифровки, и многими исследователями сегодня читается по разному, в том числе и как слово «йегова». Кто и зачем зашифровал имя моисеевского бога неизвестно. Но в любом случае вполне очевидна параллель между моиссеевым «Яхве», содержащим в своем корне слово «Ях», и именем древнеегипетского бога Луны – «Ях» или «Аах». Вот кого, привез с собой Моисей из древнего Египта. Такова была реальная традиция аравийских народов того времени.

И когда Мухамбет стал проповедовать свое учение о Боге Едином, он естественно не мог начать «с нуля». Ему нужно было провозгласить какое-то верховное имя. Этим именем естественным образом стало обычное к тому времени в народе слово «Илу-Ах», что когда-то, очень давно в буквальном смысле означало «бог Луны». Вероятно, Мухамбет и его современники истинный смысл этого имени уже не знали, прошло слишком много времени. В их понимании это имя просто означало слово «бог».

Этот случай напоминает то, как многие современные тюркские народы выражают слово «бог» через слово «кудай». С праиранского, заметьте — тот же «лунный регион», слово «кудай», означало «бог Луны», что соответствует в современном тюркском слову «кут-ай» — «дух Луна».

Таким образом, суть и содержание учения Мухамбета в корне разнятся с главными символами Ислама. Лунный культовый знак — полумесяц со звездой, использовавшийся еще у лунопоклонников в Вавилоне, Аккаде, Ассирии, венчает сегодня все минареты, мечети и флаги исламских государств. Доводы некоторых исламских теологов о том, что этот знак пришел в исламский мир от Османской империи крайне не убедительный и даже смешной.

Кстати понятие «рог изобилия» из того же раздела. Поскольку одним из культовых продолжений лунного божества был Культ Быка, который существовал за тысячи лет до ислама. Символ «Золотого тельца» олицетворял животное, носящее на голове полумесяц. Поэтому его обожествляли как «священное животное» многие древнеаравийские цари, что зафиксировано на многих древнейших каменных плитах, надписях и изображениях. Он символизировал богатство. Не случайно скульптура быка стоит в США на Уолт-стрит, где расположилась главная фондовая биржа мира.

Так что нас, кыргызов, да и всех тюрков, получается, обложили со всех сторон «лунные» имена богов. Конечно же, дело не в именах богов, а в том смысле, который мы вкладываем в него.

Какой смысл мы, современные люди, вкладываем в Него? Все думаем, что правильный, но откуда тогда эта странная мечта увидеть Его. Что именно мы надеемся увидеть?

«Вот увижу Его, тогда и поверю», — утешаем себя.

Но Он и так постоянно разговаривает с нами, просто это язык не язык речи. Это язык физики полей, химии, математики. Мы не слышим этот язык, не видим, но если захотим, мы можем его почувствовать.

Если ты, дорой читатель, уверуешь в то, что Он – это Абсолют, то увидеть Его ты можешь в то же мгновение. Везде, вокруг себя, во всем, в камне, реке, в воздухе, в каждом из наших соседей. Ведь все это состоит из Него. Наши тела – это одна из форм Его телесности. Поэтому и сама связь с Творцом, у нас куда более прозаична, физична, чем нам кажется. И если бы мы смогли хоть краем глаза могли заглянуть занавесу жизни, мы бы это поняли точно.

Вера в «жизнь после смерти — это и есть второй из двух главных «столпов» веры, веры, которая находится в неразрывной и глубинной связи с Абсолютом.

Умирая, мы все равно остаемся в этом Мире. И не забываем про прежнюю жизнь. Мы помним о своих родных и близких, о незаконченных делах, и невыполненных общениях.

По ту сторону Леты жизнь продолжается. Но не так как мы привыкли это понимать. Там нет жажды, холода, голода в обычном нашем понимании. Но там, за гранью, есть энергополевой голод. И чтобы снять это голод, усопшим нужны молитвы живущих, их поминальные обряды. Эта связь реальна и миллионы раз была доказана случаями из жизни живущих всех времен и народов.

И об этом люди знали еще в седой древности. Они чтили ушедших родственников. Но кто их научил этому? Буйная первобытная фантазия? Нет.Наоборот, буйная фантазия современных теологов вот причина многих бед. Это они заставляют наших умерших родичей лежать в могилах и ждать Суда Господня.

Если верить им то получится, что жители Вавилона, Древнего Египта, Индии и многие другие, канувшие в историю, уже тысячами лет лежат в могилах и ждут. Ждут, пока их души уложат на чаши небесного правосудия. Наверное, такая участь для истинно верующего сродни наказанию. И чтобы утверждать подобное, ни у одного проповедника, я думаю, нет даже маломальских доказательств.

Им нужна эта философская дребедень, чтобы пугать людей, страшить своих иноверцев, чтобы обратить их в свою веру, сделать прихожанами своих храмов.

Древние люди не боялись Суда, они не дрожали перед смертью. Они воспринимали переход в другую жизнь как нечто нормальное, естественное, как продолжение пути. Уходили спокойно, так, как будто знали, что этот путь не долгий. Путь на встречу к своим любимым, с кем грань жизни их однажды разлучила.

ПОСТУЛАТ ВТОРОЙ — ВЕРА В ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Почитание умерших предков – так называемый «культ предков», всегда был одним из важнейших сегментов духовной жизни кыргызов. Кыргызы пронесли его с собой через толщу веков, исторических событий и культурных метаморфоз.

Древнейшие пращуры кыргызов искренне верили в то, что усопшие родичи продолжают интересоваться делами живых, покровительствуют им, принимают от них молитвы и жертвоприношения. Сегодня это духовное нутро народа упорно стараются из него выбить. Одни называют это архаизмом, другие язычеством, пугая нас карой Всевышнего? Но, честны ли они с нами до конца?

Давайте попробуем разобраться.

От начала своей истории человечество верило в единого Бога. Об этом свидетельствует накопившийся историко-археологический материал, множество глубоких работ современных ученых во всем мире. Как показывают их исследования, культ предков, почитание умерших родичей всегда жил с древним общепланетарным единобожием бок обок. Эти два духовно-культурных начала от зари цивилизации представлялись в крепком симбиозе и неразрывной связи друг с другом.

Культура почитания умерших и вера в загробную жизнь нашли яркое отражение в способах захоронения перволюдей. В этой связи, К.Вилли в своем монументальном труде «Биология» указывал на «сложные погребальные обряды» людей эпохи плейстоцена, у питекантропов. То же писал В.И.Вернадский и о синантропах. Академик А.П.Окладников, тщательно изучивший всю имеющуюся литературу по захоронению неандертальцев, писал, что у них «существовал культ духов предков», который выражался посредством сложных похоронных обрядов и ритуалов захоронения.

В более поздние времена эта культурная часть жизни древнейших людей нашла отражение во всех ранних высокоразвитых обществах.

В Древнем Египте почитанию в качестве духов предков удостаивались духи покойных фараонов. Их почитал весь народ, живущие цари осуществляли регулярные ритуалы поклонения им. В древнем Вавилоне высшая знать, представители царского рода осуществляли обязательное регулярное ритуальное поклонение духам предков.

Аборигенные племена Африки и в древности, и сегодня почитали и почитают покойных вождей и глав родов. Они верят, что духи предков оказывают поддержку живым родственникам. Дух вождя племени почитается как общий предок, ему поклоняются и приносят жертвоприношения всем племенем.

Повсеместное распространение имел культ предков в древнейших цивилизациях Южной и Северной Америки, среди всех местных аборигенных племен. Об этом напоминают нам культурные следы инков, ирокезов, ацтеков, индейцев майя и др. Жертвоприношения в честь умерших предков по-прежнему остаются одним из фундаментальных срезов духовной культуры современных индейцев.

Согласно древнеиндийским поверьям духи активно вмешиваются в дела живущих, всячески помогая своим потомкам. Индусы и в наши дни ежедневно приносят своим предкам «шрадду» из риса, молока, кореньев и плодов, свершают жертвоприношения. В некоторых современных индийских кастах проводятся ежегодные ритуалы поминания умерших глав семей.

Культ предков в Древней Греции был тесно взаимосвязан с культом героев, прославившихся при жизни великими подвигами. Особым почитанием пользовались и духи глав семей. Древние римляне верили, что умершие родственники иногда возвращаются домой, чтобы навестить живых. И римляне, и греки называли умерших самыми почтительными именами — святыми, блаженными, их могилы помещались рядом с домом, недалеко от дверей.

Викинги, кельты, тевтоны и другие демонстрировали свое уважение к умершим, совершая поминальные обряды и жертвоприношения. Перед могилами ставился алтарь для жертвоприношений и приготовления пищи: первые плоды земли, первые части всего съестного приносились им в дар. Культ предков у древних славян был связан с приготовлением определенных блюд. До сих пор блины в народе считаются кушаньем в «помин родителей». В первый день Масленицы первый блин отдается нищим на помин усопших.

Ярким примером идеи культа предков служат многочисленные древнейшие кочевые цивилизации бескрайней евразийской степи. Среди всех без исключения современных этносов и народностей данного региона культ «духов предков» по-прежнему является одним из ключевых.

В Китае культ предков и сегодня дышит полной грудью. По древним традиционным китайским представлениям семья состоит как из живых, так и из умерших родственников. Поэтому в Китае древний культ поклонения предкам способствовал укреплению родственных связей, сохранению единства рода. Китайцы хранили в домах мемориальные таблицы, на которых перечислялись имена ближайших умерших предков, перед таблицей проводились ритуальные действа. Необходимость почитания предков провозглашал и Конфуций. Место погребения самого мудреца и его 72 учеников в последствие было превращено в молитвенный пантеон. В 555 г. был издан императорский указ о возведении в каждом городе храма в честь Конфуция и о регулярных жертвоприношениях в этих храмах. При династии Тан Конфуцию был присвоен почетный титул – «первый святой». Дважды в год, весной и осенью, императоры последних династий чествовали древнего мыслителя в пекинском храме Конфуция.

Культ предков у японцев, берущий свое начало в далеких доисторических временах, существует и поныне. Практикуется почитание всем народом родоначальника императорского дома, почитание святого покровителя определенного места, что, как правило, представлялось культом родоначальника какого-либо рода, и почитание своих предков членами семейств. В домах современных японцев, в которых исповедуется синтоистская религия (подавляющее большинство населения), имеется доска или камидана, посвященная исключительно почитанию предков семьи, на доске находятся могильные памятники с изображением имен предков, их возраста и дня смерти.

Подавляющее большинство современного человечества бережно хранит, в том или ином выражении, культуру почитания умерших предков. Этот культ не перестает жить, и как оказывает духовная практика, никто от нее отказываться не собирается. Почему?

Да потому, что он в реальности работает.

Энергоинформационная, эмоционально-полевая связь между духом, почитающим его и Высшей силой доказала свое право на существование бесчисленным количеством чудотворных случаев, имевших место в прошлом и настоящем, и неважно, где именно эта связь была установлена: будь это усыпальница героя или пророка, либо изображение святого на иконе, семейный очаг или природный мазар. Бесчисленное множество случаев исцеления и благословления посредством этой духовной практики невозможно постоянно списывать на простое совпадение. В тяжелые минуты жизни люди реально видят и слышат духов своих предков, видят духов святых во снах и наяву, тех к кому они обращались за помощью.

Суть здесь заключена в том, что умершие родственники после смерти становятся своего рода ангелами-хранителями для любимых живых. В данном случае речь не идет о многобожии или приписывании сотоварищей Богу – не тот уровень. Все эти духи умерших, святых и пророков нужны Единому лишь для того, чтобы лишний раз показать нам живым, что жизнь после смерти реальна. Ведь, согласитесь, не найдется ни одного человека, кто стал бы верить в Бога и Его моральные заповеди, будучи уверен, что жизни после смерти не существует? Поэтому культ предков и единобожие изначально сосуществуют и неразрывно взаимосвязаны. Это и есть два главных столпа веры.

Именно с этой целью духи усопших являются и помогают нам, и чем больше их почитаешь, тем больше прославляется они сами пред Всевышним, тем сильнее они становятся и набираются чудотворной мощи, являясь ходатаем пред Единым за своих живых родичей. Если же их не почитать вовсе они отходят навсегда. Это касается и общепринятых в народе героев, святых, отдавших жизнь в служение своему народу, которые после смерти продолжают переживать за свое дело, ведь это было смыслом их жизни. Они продолжают жить как ангелы-хранители, покровители народа в целом.

А что же говорят нам об этом мировые конфессии? Отреклись ли они от этого культа? Как показывает реальная практика – нет. Мировые конфессии, хотя и преподносятся некоторыми теологами как отвергающие культ предков, на самом деле завуалировано и в достаточно широкой форме культивируют его.

В христианстве, иудаизме, исламе, буддизме и др. этот культ не исчез, а тихо укрылся за культом почитания духов святых, пророков и духовных учителей.

А.М.Тюрин в статье «Супермиф «Буддизм» и реальная религия стран Юго-Восточной Азии и Китая» приводит примеры из реального практикуемого в этом регионе буддизма. Так тайцы через служителей буддистских храмов посылают предкам посылки: ведра с наполненными вещами первой необходимости, сигаретами, спичками, мылом, консервами и прочим. Во Вьетнаме буддисты посылают духам предков символические дары, сжигая бумажные символы золота, денег, продуктов питания, одежды и др. В Камбодже и Лаосе буддисты устанавливают в своих дворах домики для предков, перед которыми для умерших регулярно ставится еда и вода. У миллионов буддистов Китая в августе свой особый день Чжунюань — День чествования умерших. В буддизме в целом широко распространено почитание и молитвы перед портретами основателей различных буддистских школ.

В этой связи в начале прошлого века японский мыслитель Нисида Китаро утверждал, что основа учения Будды Шакьямуни состояла как раз в призыве поминать всех духов предков, вне зависимости от того были ли они при жизни знатными людьми или бедняками.

Иудеи, будучи усердными монотеистами, широко используют культ поклонения своим предкам. Могилы многих еврейских предков являются сегодня регулярными местами паломничества, которые посещаются, в том числе, для получения благословения, исцеления и т.д. К примеру, могила Рахель – излюбленное место паломничества бездетных еврейских женщин, а г.Хеврон, где захоронен праотец всех евреев Авраам, является общей святыней для иудеев и мусульман.

Хотя отношение к данному культу в исламском мире неоднозначное, все же можно с уверенностью сказать, что это явление там имеет практически повсеместное распространение. Паломничество на могилу пророка Мухаммеда и других пророков открыто пропагандируется. Поэтому огромное количество мусульман мира посещают могилу пророка в Медине.

На этот счет у мусульман есть определенные хадисы, в которых, к примеру, утверждается: «Пророки живы в своих могилах и совершают молитвы». В хадисах подтверждается жизнь пророка после смерти его собственными словами: «... И когда умру я – будет в смерти моей заключаться для вас великое благо: дела ваши будут представлены мне. И если найду я в делах этих благо – восхвалю Всевышнего Аллаха; если же найду зло в них, то стану просить прощения для вас».

Абу Хурайра (умер 677г.), один из сподвижников и друзей пророка, приводит следующие его слова: «Сказал Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и ниспошлет ему мир!: Я спросил разрешения у моего Господа, чтобы он простил моей матери ее прегрешения, а он не разрешил мне, и я просил у него разрешить посетить ее могилу, и он разрешил мне. Так посещайте могилы».

Вторя словам Корана (3:169): «…И не считай тех, которые погибли на пути Аллаха, мертвыми. Нет, они живы и получают удел у Господа своего», в трактате «Инбауль азкия би хаятиль анбия» сказано: «О жизни в могиле нашего Пророка и других пророков у нас имеется стопроцентное и несомненное знание, ввиду доказательств, которыми мы обладаем, и по причине наличи хадисов, указывающих на сей факт и достигших наивысшей степени остоверности – «таватур».

Приведе несколько примеров высказываний авторитетных исламских просветителей разных времен о почитании душ умерших.

Ан-Навави в «Шарха ал-мухаззаб»: «Чтение Корана при посещении могил является мустахабом, но еще более предпочтительно прочесть весь Коран», Ал-Бадр ал-Гайни в «Канз ад-дакаик»: «До умершего доходят все праведные деяния, и молитва, и пост, и паломничество, и подаяние, и зикр и т.д.». В одном из риваятов сказано: «Одним из проявлений уважения к родителям после смерти, является совершение молитв и постов для них вместе с теми молитвами, которые ты совершаешь». В другом же из риваятов утверждается: «Кто пройдет рядом с могилами, одиннадцать раз прочтет суру Ихлас, а затем адресует награду умершим, тот получит награду, равную количеству покойных». Есть множество других высказываний по данному случаю. Так что культ предков живет полноценной жизнью и в исламском мире.

В христианской Европе культ предков тихо укрылся за культом святых. Хотя на самом деле многим из них европейцы поклоняются не только как христианским святым, но и как заступникам, защитникам целого народа. Это и король Дании Св.Кнуд, король Швеции Эрик (Святой), Св.Брендан в Ирландии, Св.Виллайброрд в Люксембурге, Св.Ядвига в Польше, Св.Уппсалы в Финляндии и т.д. Поэтому множество святых у европейских народов имеет ярко выраженный национальный характер: Св.Олаф в Норвегии, Св.Антоний в Португалии, Св.Клотильда во Франции, Св.Губерт в Германии, Св.Вацлав в Чехии, Св.Плегмунд в Англии, шотландская Святая Биргитта, православный Святой Василий в Греции, Св.Диего в Испании и т.д., и т.п. На самом деле у каждого европейского народа их гораздо больше. В честь них проводятся ежегодные национальные праздники, свершаются ритуалы, воздаются восхваления, молитвы, накрываются поминальные столы. Множество святых являются покровителями различных европейских городов.

В Русской Православной Церкви число канонизированных святых исчисляется сотнями. Почти в каждом городе РФ есть свой святой покровитель. Помимо русских христианских святых к лику святых причислены и много исторических личностей, так называемых мирян. Среди них можно встретить, к примеру, имена Ярослава Мудрого, Александра Невского, Петра Первого и др. Канонизировано также имя и русского былинного богатыря Ильи Муромца, ассоциирующийся в сознании русских с великим спасителем родной земли, освободителем от захватчиков.

Странно, что у кыргызов, имеющих самый большой в мире героический эпос, ни один народный герой не возведен в ранг святого, официально почитаемого всем народом. Нет ни одного официального Дня чествования национальных героев, народных радетелей, манасчи, просветителей.

Кого чествуют благодарные потомки кыргызов? Свершая пятикратный намаз и ежедневно десять раз воздавая хвалу пророку Мухаммеду и праотцу еврейского народа Аврааму (Ибрагиму), может стоило бы хоть раз в день благословлять память и собственного народного спасителя, защитника Родины, духовного объединителя и учителя нации – Манаса? Ведь он, а ни кто-то другой, погиб за свой народ, ведь это ему, а никому-то другому, мы обязаны тем, что вообще существуем сегодня как этнос, имеем свою землю и государственность. Смерть Манаса является венцом всей философии грандиозного эпосного творения кыргызов. Отдав свои лучшие годы жизни борьбе за свободу, за единство народа, Манас погиб от рук нечестивых, подкравшихся к нему во время глубокой молитвы.

Таким образом, не завершив свое жизненное дело, Дух Манаса продолжает переживать за свой народ, взывает к своим потомкам, иначе зачем из поколений в поколения в народе рождаются великие Божьи феномены – манасчи. Это он, Дух Манаса, пытается обратиться к нам, защитить и спасти нас, протягивает нам руку помощи. Не зря ведь и манасчи появлялись в народе в его самые трудные времена, видимо и вправду «пророки живы в своих могилах и совершают молитвы».

Куда уходит наше благословение, в чью землю-матушку? Собираясь с молитвой на могилах своих народных героев, пророков, благословляя их в мечетях, церквях, на святых местах, у домашнего стола люди неосознанно благословляют одновременно и ту землю, где упокоены их души. Так эта земля наполняется благословением. Неслучайно сегодня в благоденствии живут именно те народы, кто имеет своих духовных покровителей, тем же, кто позабыл их, приходится нелегко. Это нужно помнить всем народностям, проживающим сегодня в Кыргызстане. Только вместе с благословением покровителей кыргызского народа может благословиться кыргызская земля, а вместе с ней и все этносы, проживающие на ней.

Поэтому каждый кыргыз ежедневно перед вечерней трапезой должен поминать Дух великого Манаса, посланного нам когда-то Всевышним во спасение народа, благословлять его в своих домах, в мечетях или на мазарах. И было бы правильным приурочить День Независимости Кыргызстана 31 августа, не ко дню развала социалистического лагеря, а посвятить его памяти Манаса, памяти о его подвигах.

Этот день должен стать официальным Днем Манаса и Независимости, особым торжественным государственным праздником в череде других. В этот день имя Манаса не должно сходить с уст молитвенного прославления у всех кыргызстанцев, в это день должны накрываться самые торжественные поминальные столы, читаться и слушаться отрывки из Великого эпоса по телевидению и на радио, в школах и детских садах. Только тогда удача и благоденствие повернутся к нам лицом.

К сегодняшнему дню у кыргызов осталось много вариантов эпоса «Манас», а также отдельных фрагментов эпоса. И многие кыргызы впадают в искушение узаконить какой-либо из вариантов, якобы чтобы сохранить его для будущих потомков.

В этом кроется одна страшная уловка.

Спросите се6я: «Почему у финнов сегодня не рождаются калевалчи, у немцев нибелунгчи, или у русских муромчи?». Я вам отвечу: «Потому, что они свои эпосы «утвердили», чем и совершили страшную ошибку». Но объективности ради надо сказать, что и «Калевала», и «Песнь о Нибелунгах», и Сказание о богатыре Илья Муромце, «затвердели» совсем не давно – в конце 19 начале 20 веков. То, что даже у композитора Вагнера используются сюжеты «Песни о Нибелунгах», сильно разнящиеся с первоначальными вариантами, говорит о том, что общегерманский эпос продолжал жить с новыми поколениями германских народов.

Да, безусловно, любому народному эпосу любого народа соответствуют реальные исторические лица и реальные исторические события. Дух эпосных героев живет внутри эпосе. Но живет он не теми давними историческими событиями, а тем, что каждое поколение народа вкладывает в эпос. Каждые новые столетия народ вкладывает в эпос свои новые горести, печали, тревогу, мечты, радости. Ведь эпос со временем перестает быть только душой его героя, он становится душа всего народа. В этом истинная суть народного эпоса.

И в тот момент, когда происходит «утверждение» текста эпоса, дух эпоса умирает. Он застывает, и навсегда остается историей прошлых поколений.

Сегодня среди всех эпосов мира эпос «Манас», наверное, единственная пока еще живая книга. Потому что кыргызы текст своего эпоса еще не канонизировали.

У кыргызов до сих пор рождаются манасчи, которые излагают свой вариант эпоса. Через двести, триста, пятьсот или тысячу лет, у нашего народа будут совершенно другие вызовы судьбы, другие тревоги, другие цели. И если тогда родится манасчи, в эпосе которого Манас будет представляться как капитан космического корабля, это будет не другой Манас, это будет тот же самый, кыргызский Манас. Потому что задача Манаса — его желание — сопровождать кыргызов вечно.

Даже тот факт, что в варианте эпоса по Сагынбаю Орозобакову, уже фигурируют ружья и пушки, лишний раз говорит о том, что дух Манаса жив, он всегда современен. И он всегда будет и должен жить и развиваться вместе с народом, вместе делить с ним его радости и печали. Всегда, во все времена.

И пусть так будет вечно.

© Кадыров Д.С., 2010. Все права защищены
    Произведение публикуется с письменного разрешения автора