Одиночество

Поэма, которую можно читать речитативом и, при желании, исполнять в стиле рэп. "Один человек узнал своё пророчество. Предсказали – испытывать одно одиночество..." Написано молодым бишкекским поэтом. Первая публикация.

Глава 1.

Один человек узнал своё пророчество.
Предсказали – испытывать одно одиночество.
Конечно, как и любой, он в это не поверил.
Но спустя время все-таки это проверил.
Сначала жизнь его была, как в сказке.
Но вскоре исчезли эти яркие краски.
Как-то быстро это время поменялось,
И ничего хорошего в жизни не осталось.
Однажды в свежее, беззаботное утро
Ему стало как-то необычайно грустно.
Да и еще судорога схватила его ногу.
И вдруг душа начала болеть понемногу.
Он оделся и не спеша побрел на море.
Даже и не догадывался, что случилось горе.
Никто не знал, что так все обернется,
Что в один день кто-то не проснется.
По дороге он встретил хорошего друга.
Наверно, его знала вся наша округа.
Они вдвоем очень много повидали,
И точно, друг друга никогда не предавали.
Они дружили с детства и росли вместе,
И в их душах никогда не было мести.
До конца друг за друга, брат за брата,
Для них это была высокая награда.
Друг сказал, что цыганка была права.
И пришлось произнести горькие слова,
Что сегодня погибли родители его друга.
Для него услышать это — была страшная мука.
Они возвращались поздно домой с дачи.
И почему-то не присутствовала с ними удача
Перед ними сгорела упавшая звезда.
И вдруг в этот момент отказали тормоза.
Что случилось? Как все произошло?
Почему звезда принесла нам это зло?
Какими поступками такую смерть заслужили?
Неужели в жизни мы плохими были?
Но, наверно, все эти мысли остались позади.
В какой-то миг появился столб впереди.
Сильный удар и гробовая тишина.
А вчера отец ругал, и мать жива была.
Когда друг закончил свой рассказ,
У Саньки потекли горькие слезы из глаз.
О, боже мой, я не могу в это поверить.
И он начал потихоньку бредить.
Друг Саньку сразу крепко обнял
И с болью в груди негромко прошептал:
Держись, мы поможем, не убивайся зря.
Ведь у тебя остались: любимая и я.
Он вытер своей рукой слезы с глаз.
И сказал: теперь я буду заботиться о вас.
Родителей теперь нет, остались только вы.
А в память о них я исполню их мечты.
Помню в детстве, они мечтали о том.
Что я построю большой, красивый дом.
Будем в нем мы с любимой жить.
И никогда у других ничего не просить.
Друг сказал: пусть так оно и будет.
Ведь за это вас никто не осудит.
А если вдруг что, то я всегда помогу.
И вместе с тобой осуществим их мечту.

Глава 2.

С тех пор незаметно пролетело пару лет.
И жизнь протекала у него без бед.
Построил он большой, красивый дом.
И решил сделать предложение любимой он.
Взял все деньги, чтоб купить кольцо.
Солидно оделся и вышел на крыльцо.
Крепко затянулся и побрел он в ЦУМ.
И очистил свою голову от всяких дум.
Купленное кольцо было изощрено.
И он отправился к любимой, но...
Не знал, что впереди его ожидает.
И что мечта так быстро растает.
Он договорился с ней о встрече.
И вот наступил долгожданный вечер.
На улице была замечательная погода.
И он ожидал положительного итога.
Небо было усыпано яркими звездами.
А голова переполнена лишь грезами.
Легкий, прохладный ветерок гонял листву.
Она красиво в танце кружилась по двору.
Мимо проходили люди, думая о своем.
Сравнивая жизнь с полным дерьмом.
Но один человек все же был весел.
И пусть от этого немножко бредил.
Это, по большому счету, не мешало ему
Исполнить свою долгожданную мечту.
Подойдя к месту назначенной встречи,
Он, опешив, едва не лишился дара речи -
Его любимая лежала на грязном полу.
И вдруг он услышал её тихую молву.
Санек, забыв про все, к ней подбежал,
И в непонятках сразу нежно обнял.
На несложный вопрос: что случилось? -
Сквозь куртку, что-то просочилось.
Это была её густая, теплая кровь.
Он понял, что умирает его любовь.
Она слегка стонала от раны ножевой.
Но все еще долго оставалась живой.
Прерывисто дыша, она прошептала,
Что на нее напала какая-то падла.
Санек оглянулся по разным сторонам,
Но к сожаленью, никого уже не было там.
Вдруг его разум немного помутнел.
И свет фонаря постепенно темнел.
Он вспомнил, как они счастливы были,
Когда друг друга страстно любили.
Исчезли все те прекрасные мгновения,
И как были сладки все их откровения,
И так нежны все те прикосновения.
Все ушло! От какого-то проникновения.
И вот он услышал последний вздох,
И боль в душе, держать больше не смог.
Горькие слезы потекли ручьями из глаз.
Почему это коснулась именно нас?
Но никто не мог дать на это ответ.
Вся его жизнь уже скатилась на НЕТ.
И вот вокруг наступила лишь тишина,
И только боль пронизывает его до дна.
Он даже не знал, как дальше жить,
Ведь оборвалась его последняя нить…

Глава 3.

Теперь каждый день проходит незаметно,
И все эти смерти достали уже конкретно.
Жизнь стала протекать без особой радости,
И стали чаще случаться разные пакости.
Но была всегда рядом надежная опора.
И Санек благодарил одного лишь Бога
За то, что его единственный друг жив.
И радовался, что это не какой-нибудь миф.
Только он поддерживал в любой ситуации
И преподносил жизнь в красочной абстракции.
На друга можно было положиться всегда.
И хоть не заметно пролетают золотые года,
Но по любому друг ему всегда поможет.
И постепенно грусть все меньше гложет.
Боль в его сердце постепенно угасала.
Но ему не хватало только напалма,
Чтобы в жизни зажглось новое желание,
И чтобы ушло прочь то старое отчаяние.
У него в душе все же родилась искра,
И он понял, что эта жизнь дана не зря.
И надо ее постараться достойно прожить.
Держаться, стиснув свои зубы, и не сгнить.
С другом он проводил свободное время.
Он понял, что жить — это все же тема.
Но вдруг прогремела новость о войне,
И его друг понадобился своей родине.
Как-то быстро его забрали на войну.
А домой он вернулся в цинковом гробу.
Виною всему этому стал кусок осколка.
От какой-то растяжки «степного волка».
Кому нужна бесконечная, проклятая война?
И на ком будет лежать за все это вина?
Но уже нет того замечательного человека,
И жаль, что он не прожил и трети века.
От смысла жить уже не чего не осталось.
Да и вообще жить ему хотелось малость.
Он понял, что стал узником одиночества.
В итоге сбылось его проклятое пророчество.

© Дмитрий Бацура, 2010