Что век грядущий нам готовит?

Статья написана в 1999 году по просьбе редакции бишкекского журнала «Рынок капиталов» и опубликована в №1 журнала за 2000 год. Она подготовлена с помощью этнопрогностики – научной дисциплины, которую автор самостоятельно разрабатывает с 1995 года. До сих пор к этнопрогностике никто не прислушивался, из-за отсутствия средств не удалось издать и работы по этому направлению. Сегодняшний читатель может сам убедиться, насколько верны сделанные 11 лет назад прогнозы. Текст воспроизводится один к одному, без каких-либо поздних правок.

Уходящее десятилетие приготовило человечеству подарок. Сейчас мало кто знает – но скоро, разумеется, это будет широко известно, – что в Киргизстане группой физика Самата Кадырова в общих чертах разработана удивительная научная теория. Назовем ее «бишкекской версией теории единого поля» (ТЕП_(Би)). По масштабам она сопоставима разве что с теорией относительности Эйнштейна. Все подвластно этой теории: создание принципиально новой физики, решение проблем антигравитации, построение единой теории элементарных частиц, революционные изменения в области биологии, молекулярной биологии и генетики, пересмотр основ психологии, медицины, педагогики, социологии и много чего другого. Частным случаем этой теории явилось создание этнопрогностики – первой прикладной науки нового поколения, которая способна моделировать межэтнические и внутриэтнические отношения и прогнозировать их развитие с достаточно высокой степенью точности.

Уже удалось в общих чертах составить прогнозы для Киргизстана и стран СНГ, подтвердившиеся или подтверждающиеся на наших глазах (например война на юге республики). Этнопрогностика позволяет управлять этническими процессами, активно вмешиваясь в них.

Этнопрогностика разрабатывает модели развития процессов. И делает это не на конкретный год, а на определенный период: от 2-5 лет до 50-100 лет, пользуясь вероятным методом. То есть не утверждает, что событие непременно должно произойти, а дает оценку вероятности этого события. Оценка может пересматриваться по мере приближения сроков. Например, этнопрогностика не в состоянии назвать имя следующего президента Киргизстана или России. Но она может вычислить вероятность того, какие силы имеют больше шансов на успех в данной конкретной ситуации. Она может примерно спрогнозировать стиль поведения этих сил на весь последующий период. Какая разница, будет ли президентом Иванов или Петров, если и тот, и другой столкнутся с определенными процессами внутри страны и будут вынуждены реагировать на них адекватно? Этнопрогностика не идеализирует и не умаляет роль личности. Она всегда помнит, что личность является составной частью породившего ее общества и носит в себе коллективное бессознательное этого общества.

Поразмышляем о конкретных перспективах на 2000 и следующие за ним годы. Исход предстоящих выборов спрогнозировать нелегко. На них влияют две группы факторов: внутренние и внешние. Внутренние – внутренний мир избирателя, психология «среднего» кыргызстанца, налаженная система власти – до августа 1999 г. преобладали. В соответствии с ними предпочтение на президентских выборах было бы отдано Аскару Акаеву – он остался бы на третий срок (причины мы разбирали в предыдущей статье, см. «Рынок капиталов», № 3 (12), окт. 1999 г.) Но вооруженный конфликт на юге республики резко усилил действие внешних факторов. Они предполагают вмешательство «третьих сил», т.е. со стороны. Например, ряд властных структур Узбекистана и, возможно, с его подачи, России не заинтересован в переизбрании Акаева и активно подпитывает его политических оппонентов, хотя об этом не говорится вслух.

Какие факторы окажутся сильнее: внутренние или внешние? Сегодня я бы отдал предпочтение внутренним, вероятность переизбрания Акаева пока еще велика. Но как будет развиваться обстановка в дальнейшем?

Кто бы ни пришел к власти, это не сыграет принципиальной роли для развития страны. Во-первых, страна останется в сфере интересов своих непосредственных «кураторов» – Запада. Задолженность Киргизстана «кураторам» – свыше миллиарда долларов. Эти деньги выданы для поддержания сложившегося режима, чтобы с его помощью держать под контролем транзит наркотиков через территорию Киргизстана (так дешевле, чем охранять границы непосредственно США). И, кроме того, резервируется «островок присутствия», своего рода зона возможной будущей безопасности, точка, на которой в случае необходимости могут укрепиться США. Во-вторых, внешние долги будут взиматься с Киргизстана в щадящем режиме – до тех пор, пока «бишкекский курс» останется таковым.

Страна будет медленно подниматься в своем развитии. Но подниматься. Этническое бессознательное киргизов дает им возможность не унывать в любой обстановке и очень легко переключаться на новые виды деятельности. Поэтому коэффициент выживаемости Киргизстана объективно велик (коллективное бессознательное относительно мало). Быстрому росту страны – в экономическом и социальном плане – препятствуют, главным образом, внешние факторы: непродуманная политика России и вообще излишне однобокая психологическая ориентация на Россию, привязка к «старшему брату», а также так называемый узбекский фактор.

Узбекистан постоянно балансирует на грани нестабильности, беспокойства, возможно, гражданских беспорядков, если не сказать – гражданской войны. Режим Ташкента будет вечно чем-нибудь недоволен и будет вечно занят поисками врагов. Кто бы ни был президентом Киргизстана на следующий срок, ему будет очень сложно противостоять узбекскому давлению. Нельзя исключать возможности узбекско-киргизского вооруженного конфликта. Впрочем, для большей части Киргизстана он окажется мимолетным. Однако юг страны окажется втянутым в события, конца которым не видно и через несколько десятилетий. Что это будет? Особая зона с демаркационной линией? Область постоянной взрывоопасной обстановки? Сейчас трудно сказать. Несомненно одно: это будет зависеть от ситуации в самом Узбекистане.

Узбекская модель может оказаться очень похожей на таджикскую. Если так, то в ближайшие 20-30, а может, и больше лет образуется единый фронт нестабильности, проходящий сплошной линией через Узбекистан и Таджикистан и отрезающий от мира Туркмению. Контроль над транзитом наркотиков будет в значительной степени утрачен. Большие убытки понесут в регионе западные фирмы, например корейские автомобильные компании, Европейский банк реконструкции и развития ЕБРР, вложивший в экономику Узбекистана 1,5 млрд. долл.

США и страны НАТО будут тяготеть к присутствию в регионе. Их главными базами – а также аренами битвы разведок, видимо, станут Бишкек, Алма-Ата, Астана. Естественно, местные деловые круги, как и большинство населения в целом, от этого скорее выиграют. Но взамен придут новые проблемы.

В отличие от диктаторской нестабильности Узбекистана нестабильность в Казахстане будет связана с этническим подъемом и режимом сильного лидера. Казахстан находится в начале пути своего быстрого развития. Во всяком случае, в перспективе. Это, впрочем, не исключает беспорядков и полицейского произвола.

Россия – Казахстан «в квадрате» или даже «в кубе». Тенденция в России будет тяготеть к заметному ужесточению власти. На сцене начнут появляться сильные лидеры – часто малограмотные, грубые, беспардонные, но сильные. Начало века в России – время социальных волнений. Период ярко выраженного этнического подъема завершится к середине века формированием совершенно нового русского этноса, с иной культурой, с иным, непривычным этническим обликом — к европейской крови добавится кровь азиатская и африканская.

Сильные лидеры России – я говорю не о ком-то конкретно, а об их череде «усредненном портрете» в целом – усилят давление на соседей по СНГ. Возможно, спровоцируют ряд вооруженных конфликтов на манер чеченского, ибо это выгодно. В Средней Азии российские интересы столкнутся с интересами Запада и Китая. Это приведет к росту напряженности в регионе. И вместе с тем сослужит пользу жителям нашей страны, которые обратят недостатки в достоинства и сумеют сыграть на ситуации.

В целом обстановка в ХХI веке будет характеризоваться постепенной сменой стран лидеров на карте мира. Старые, развитые этносы, переполненные коллективным бессознательным, станут заложниками эффекта невидимого этнического спуска. Они утратят динамичность в развитии, будут нервничать и часто действовать неадекватно — подобно тому, как они неадекватно действовали в Югославии весной 1999 г. Их место постепенно будут занимать Китай, мусульманские страны Азии — Иран, Пакистан, «новые драконы» Азии, а также ряд стран Южной Америки, в частности Бразилия. И, разумеется, Россия – обновленная Россия.

Смена лидеров повлечет за собой так называемый «межцивилизованный конфликт», т.е. мирное противоборство сложившихся цивилизаций. Он подобен нынешним относительно мирным «торговым войнам». Новая волна повлечет за собой смену приоритетов. Европейские модели общественных организаций, социальных институтов будут постепенно вытесняться совершенно новыми. Так, вместо ООН в мире воцарятся международные организации, чьи принципы деятельности нам сегодня могут показаться очень непривычными. Может быть, они примут форму исламской взаимопомощи или ассоциации борьбы с «черным» терроризмом (Африка в ХХI веке примет эстафету у арабских террористов). Это не суть важно. Важно то, что в мире последует обновление. Случится это не в 2000 году, а несколько позднее.

Китай будет переживать эпоху «перестройки» и отказа от своей идеологии. Христианство в мире возродится и примет более «яркие», одухотворенные формы. Страны Европы превратятся в «заповедник» и место спокойного отдыха для жителей других частей планеты. Индия будет переживать период дестабилизации и станет довольно неуживчивым членом азиатского региона.

Экономика стран Запада будет приобретать все более и более затратный характер. США может поразить глобальный кризис, который затронет сферу компьютерной связи, телекоммуникаций (кризис ударит большей частью по развитым странам, но легко будет пережит развивающимися). Впрочем, кризис этот придет тоже не в 2000-м. В 2000-м году планируется скорее оживление в мировой экономике, вызванное укреплением евро и «бумом» восстановления разрушенной Югославии.

Глобальные изменения коснутся не только карты мира, но и жизни человечества в целом. Полностью изменится наука. Произойдет это в течение 10-20 лет. Интересно, что новую струю в науку вдохнут именно ныне развивающиеся страны. Они станут авторами нестандартных методологических, гносеологических подходов к познанию и, возможно, отправят на пенсию традиционные естественные дисциплины в их сложившихся формах а также психологию, конфликтологию, социологию, политологию привычную нам историю и т.п. – все то, что было порождено западным миром.

Источник: книга О.Я.Бондаренко «Философия выживания этноса». Б.: Илим, 1998. Тираж 200 экз.