Духовный сад Семиречья

О первом фестивале церковно-приходских воскресных школ Алма-Атинской области.

Мне довелось присутствовать на этом фестивале, который проходил в течение пяти дней на громадной поляне, окруженной лесом, с травой по пояс и речкой.

Что сказать? В одной христианской притче говорится о том, как находящемуся в аду грешнику, праведник задал вопрос: "Бывают ли у вас радости?". И тот ответил: "Когда ты молишься о нас, мы начинаем видеть друг друга среди пламени, и находим в этом — некоторое утешение".

Приехав в благополучный Казахстан из кыргызстанского послереволюционного "ада", я неожиданно остро почувствовал, что такое просто безмятежные люди — их улыбки, жесты, доброжелательность. Особенно, если они — дети.

Помню, кроме всеобщего подъема и радости, — сосредоточенные лица священников. Порой мне казалось — может быть, они в унынии? Но нет, на лицах — усталость, а в умах, душах — ясность и простота. И некая, присущая только "отцам", надмирность.

Я расспрашивал священников, воспитателей, организаторов, детей; лицезрел концертные номера, литературно-музыкальные композиции, акробатические этюды, шутливые сценки; кроме того, играл в волейбол, чистил рыбу, бродил по ночному лагерю... И думалось — да, воистину, человеческое общение — это величайшая роскошь — милость, дарованная нам Свыше.

Протоиерей Григорий Смурыгин, благочинный Талды-Корганского церковного округа.

— Расскажите о фестивале, и кто был его организатором.

— Инициатором проведения фестиваля является наше благочиние. Мы уже долгое время проводим слеты воскресных школ. Сначала только своего благочиния, а затем к нам стали приезжать школы из других благочиний. В этом году по благословению Владыки Александра мы организовали Первый фестиваль воскресных школ православных приходов Алма-Атинской области.

В нашем фестивале приняли участие 15 школ-участников и 4 школы-наблюдателя — тех, кто еще не участвует, а пока смотрит, как это проходит, к чему нужно готовиться. Цель и задача нашего фестиваля, конечно же, не в том, чтобы выявить лучшую школу, а чтобы дети хотя бы раз в год могли встретиться, пообщаться. Живое общение — самый лучший способ поделиться опытом, дать толчок к развитию школы или к созданию новой школы.

В сентябре прошлого года мы проводили семинар учителей воскресных школ Алма-Атинской области, где обсуждали концепцию нынешнего фестиваля. Тогда были представлены и те приходы, где еще нет воскресных школ. Не прошло и года, как один из таких приходов создал школу и сейчас прислал большую команду — около 30 человек.

— Создается впечатление, что в Казахстане начинается определенное межприходское взаимодействие. Каковы перспективы в этом плане?

— До всего нужно дойти, дорасти. Прежде мы не были готовы к сотрудничеству, приходы оставались разрозненными, по причине своей внутренней неустроенности — не было воскресных школ, материальной базы, на которую можно было бы опереться, чтобы все выглядело достойно. Сейчас, когда на протяжении многих лет даже в селах отцы-настоятели умудряются налаживать работу с детьми и молодежью, когда хозяйственные проблемы близятся к завершению, мы начинаем задумываться: храмы-то построили, а кто будет в них молиться? Сегодня время кирпичного строительства подходит к концу и начинается время созидания душ человеческих. Мы научились после долгой болезни ходить на костылях, а теперь пришло время передвигаться на собственных ногах. Мы ощутили необходимость общения. Своим ли ты путем идешь, пытаясь нарабатывать опыт привлечения детей к церковной жизни, или используешь чей-то опыт — вопросы возникают одни и те же. А готовых ответов мало. Что же делать? Почему детям не интересно на уроках Закона Божия? Мы их теряем в течение учебного года. Значит, нужно что-то еще делать — не только заниматься Законом Божиим, а и бегать, прыгать, в мячик играть, заниматься тем, что ребят интересует. И только тогда мы сможем удержать их рядом с собой — не лекциями, а живым общением с ними.

— Нет ли здесь опасности размывания главного второстепенным?

— Безусловно, есть. Но существует также опасность вообще потерять детей. Ведь их приходят сотни, а к концу года остаются единицы. Мы сейчас обсуждаем это с настоятелями, с руководителями школ — проблема у всех одинаковая — как удержать детей? Им скучно, они что-то ищут. Конечно, отсев будет в любом случае, для кого-то все равно будет ближе компьютер, телевизор, улица и прочие прелести мира. Но, тем не менее, давая им возможность не на сухой лекции познавать Бога, а в живом общении со священником, в играх что-то узнавать, с чем-то знакомиться, мы надеемся, что они останутся в школе.

— Есть ли в Казахстане перспективы взаимодействия Церкви с социумом?

— Я думаю, что перспективы самые радужные. Всему свое время. Сегодня имеют место быть лишь попытки отдельных священнослужителей, настоятелей организовать социальные службы, взаимодействовать с властями, с общественными организациями. Ведь восстановительная, созидательная работа ведется не только в Православной Церкви, есть другие общественные, благотворительные организации, страна наша развивается. Мы чувствуем, что надо объединяться, нужно прилагать совместные усилия к решению глобальных вопросов. Я верю, что пройдет пять-десять лет и в этом направлении будут сделаны значительные сдвиги.

— Нужно ли бороться внутри Церкви с настроениями ее изоляции от социума?

— Все это уже было в нашей истории. Мое частное мнение: моя рубашка впору только мне самому. Стоит ли пытаться ее одеть на другого человека? Кому-то она будет почти как раз, кому-то — вовсе не подойдет. Кому-то необходимы тишина, уединение, их душа ищет аскезы, глубокого воздержания. Но, чаще всего, это не имеет никакого отношения к воспитанию детей. То есть, каждому — свое. В отдельно взятом приходе есть люди, склонные к аскетическому образу жизни, и они видят воспитание детей ведущим к посту, молитве, богослужению, ими совершенно не приемлются светская музыка, развлечения, игры. Возможно, от такого подхода будет польза. Мы в Талды-Кургане планируем развитие двух воскресных школ — одна с традиционным церковным укладом, как это было испокон веков, насколько нам известно, другая  — уклада иного. По благословению Его Святейшества 5 марта текущего года в Священном Синоде была утверждена концепция развития православного братства следопытов — так называемое, православное скаутское движение. Это совсем другая форма работы с молодежью. В прошлом она показала свою действенность и детям там интересно. Мы пытаемся сейчас совместить очень сложные вещи — аскетический, строгий уклад РПЦ и в то же самое время, чтобы как можно больший круг детей имел возможность остаться в Церкви. Наверное, в этом выход — совмещать эти направления. Кому-то подходит одно, кому-то — другое. Даже на нашей фестивальной поляне существуют разные мнения — кому-то не нравится музыка, пение, кому-то костер не по душе. Это хорошо, это правильно — пусть будут разные фестивали проходить. Мы будем развиваться, но нет необходимости соперничать.

— Вчера я слышал, как детишки славят Бога и тут же поют "Чунгу-Чангу" или молодежные гимны типа "оле-оле!"

— Песни и радость — это разве грех? Я стоял вчера перед костром, мимо меня проходит женщина и ворчит: "Негоже, батюшка! У православного христианина день заканчивается молитвой, а у вас — костром!". А в чем проблема? Придите домой после костра и помолитесь. У вас дома не висят иконы? Висят. Вы что никогда дома не смеетесь, не справляете дни рождения, праздники, а только ходите и креститесь? Откуда такое фарисейство, такие железобетонные рамки, за которые нельзя выходить? А почему нельзя — никто не знает. Когда я с детьми недельку играю в мяч, пою у костра "Чунгу-Чангу", живу с ними их жизнью, только тогда я становлюсь для них своим и могу говорить на духовные темы. А когда я раз в неделю выползаю к ним на беседу из своей кельи — я для них "говорящая голова", которую через 15 минут уже очень трудно слушать — дети ерзают, им скучно. Надо стать для них своими, обнять их и тогда твое слово будет что-то значить, а иначе наставник "пустое место" — ты проговорил, они выслушали и пошли курить за кусты. С этими проблемами мы уже сталкивались. Кто-то сделал нам замечание: "Как у вас в православном лагере такое может быть!" А у нас что, дети какие-то особенные? Они что, с Луны свалились? Они пришли из ваших семей, из этого больного мира, со всеми своими проблемами.

Сейчас перед нами стоят задачи, которых не было у дореволюционной Церкви, не было их и в советское время. До революции дети рождались в семьях верующих, тогда другие задачи стояли перед педагогами, а сегодня в Церковь приходят ребята с уже сформировавшимся мировоззрением (за исключением церковного). И попробуй ты им что-нибудь рассказать о Боге! Нужно стать одним из них, чтобы они тебе поверили.

— Казачество не думаете сюда привлекать?

— Казаки здесь есть. В силу погодных условий мы трижды переносили наш лагерь, и все это силами казачества 2-го отдела. Они после работы, по ночам все здесь переносили. Низкий им поклон!

— Для меня было открытием, что Талды-Курган довольно большой город с двумя соборами.

— Завершаем строительство второго храма. Сформировался наш церковный клирос. Большинство священников по многу лет служат здесь, либо в самом городе, либо в ближайших селах. В самом Талды-Кургане у нас пять священников и один диакон, что, конечно, недостаточно. На данный момент в нашем благочинии 11 деревень, куда мы регулярно ездим служить, но они настолько маленькие, что в каждую из них священника поставить невозможно. Это значит, что должен быть создан походный храм, при нем один-два батюшки, которые больше ничем бы не занимались, а только ездили по этим деревням, чтобы хотя бы раз в неделю там совершались церковные службы. Протяженность нашего благочиния порядка 700 км в длину, поэтому духовенства не хватает.

— Как быстро происходят в мире разрушительные процессы? Успеем ли?..

— Заведомо, исходя из Священного Писания, мы знаем, что по-человечески все равно проиграем. Как Христос — Он пришел, и Его распяли. По-человечески, нам, конечно, не устоять перед волной, которая на нас катится. Новые веяния с разных сторон теснят добродетель, веру, Христа, по крайней мере, пытаются это делать. Что мы можем противопоставить в 15-ти минутных проповедях раз в неделю против 24 часов в сутки телерадиовещания, газет и прочего? Ничего. Мы бессильны против этой волны. Только если Господь дополнит нашу немощь Своей силой, там, где эту помощь будут искать, можно что-то сделать. Христос сказал: "Не бойся, малое стадо". Здесь мы проиграем, а в Царствии Божием все встанет на свои места.

— Возможно ли сотрудничество между епархиями?

— Конечно, живая связь должна быть. Но мы, наверное, к этому не готовы. Мы еще в одном районе не научились ладить, а что говорить об областях, странах, регионах. Это сложный вопрос. Мы вот недавно с отцами обсуждали, какова вероятность организации межепархиального фестиваля воскресных школ. Думаю, пока это нереально — тут необходимо постепенное развитие.

— Но время идет, может быть, форсирование событий не так уж бессмысленно?

— Прилагать усилия нужно — делай, что можешь, там, где находишься. Другое дело, что не надо отчаиваться, если не все складывается так, как ожидалось.

— В советское время Церковь вынуждена была действовать очень осторожно, нужно ли ей сейчас менять стиль работы?

— Безусловно! Сохраняя партнерские, дружеские отношения с властью, мы должны говорить о возникающих проблемах. Говорить, не кидая друг в друга камни, а разрешая какие-то спорные, трудные вопросы, которые сейчас возникают в жизни общества. У нас в Талды-Кургане сложились довольно хорошие отношения с властями. По их инициативе я имею возможность в любое время дня и ночи набрать телефон высокопоставленного чиновника и сообщить ему о том, что, скажем, сегодня заботит православных или славян, что, может быть, обостряет какие-то их чувства. Я могу об этом говорить, и власти делают соответствующие выводы. Межрелигиозный и межнациональный вопросы всегда были актуальны в Казахстане. Нужно очень осторожно обходить острые углы, чтобы кого-нибудь не обидеть, ни "зацепить".

— То есть с социумом не просто желательно, а крайне необходимо сотрудничать?

— Без такого сотрудничества в Казахстане сложилось бы неудовлетворительное положение. Изначально митрополит Алексий (Кутепов) заложил фундамент дружественных отношений церкви с властями, с общественными, религиозными организациями. И мы сегодня стараемся продолжать эту конструктивную политику.

— Батюшка, что вы пожелаете нашим читателям?

— Я желаю всем терпения и взаимного уважения. Не торопитесь осуждать, может быть, мы еще чего-то не видим, не понимаем.

Протоиерей Валерий Шаврин, настоятель Свято-Александро-Даниловского храма с.Александровка

— Каковы Ваши впечатления от фестиваля?

— Это серьезное мероприятие, которое впервые столь масштабно проводится. Много неожиданностей, много приятных встреч. Такого общения нам очень не хватает. Ведь даже на встречах во время престольных торжеств, когда служба занимает большую часть времени, побеседовать толком не удается. Именно эту возможность предоставляет фестиваль. Это сближение полномасштабное — священники, преподаватели, воспитатели, дети могут свободно общаться между собою. Такие встречи, беседы запомнятся, особенно у детей, на всю жизнь. Фестиваль, однозначно, приносит всем радость — духовное, душевное, телесное обогащение. Это свидетельство того, что мы не одиноки на своих приходах. Тут становится очевидно — вот оно, Православие!

— Священник и так общается с утра до вечера, неужели ему нужно еще что-то?

— В общении мы все учимся жить. Мы учимся быть священниками, преподавателями, воспитателями, просто людьми, учимся быть подобиями Божиими. Да, священнику хочется покоя. Но, один подвижник на вопрос: "Батюшка, когда же наступит покой?" ответил: "Когда тебе "со святыми упокой" пропоют, тогда и будет покой". Таков крест каждого, кто хочет плодотворно прожить свою жизнь.

— Помнится, какой-то старец сказал духовному чаду: "Не замаливайся". Что он имел в виду?

— Наверное, здесь речь шла о том, что человек просто вычитывал длительное молитвенное правило, забывая, что образ нашей жизни и должен быть молитвой. Т.е. человек должен так устроить свое бытие, чтобы оно было молитвой длинною в жизнь. Для чего человек создан? Для утех, удовольствий, развлечений? Нет. А для чего? Для молитвы человек создан!

— В Вашем приходе есть какое-то своеобразие?

— У каждого прихода неповторимая душа, как и личность любого человека. Люди приходят в храм не к священнику, а к Богу. И вот это стремление объединиться в одной молитве как раз и создает такую особую душу. Как личность человека состоит из многих вещей, так и душу прихода составляет каждая личность в нем пребывающая. Конечно, во главе со священником. Но все-таки, как бы священник что-то не хотел осуществить, если приход его не поддержит, то воплотить желаемое будет трудно. Поэтому, когда пастырь ищет именно волю Божию, тогда прихожане подтягиваются к нему и объединяются общим усилием. И вот это создает душу прихода. Конечно, встречается что-то негативное на приходах. А где его нет? Оно есть в любом обществе, в любой организации, семье. Потому что везде есть грех. Так же и на приходе. Мы не должны забывать, что люди к нам приходят больные.

Что касается нашего храма. Он был заложен в 1913 году, освящен — в 1916 г. В строительство были вложены деньги Священного Синода. Но затем эти средства были отозваны в связи с Первой Мировой войной. А община имела молитвенный дом еще раньше, где-то с 1900-1905 года. У нас плодородная земля. Ее заселили, помимо прочих, переселенцы из Воронежской губернии. Они кормили казачьи станицы Надеждинскую (Есик), Верненскую (Алма-Ата), Любавинскую (Каскелен) и Софийскую (Талгар). Вера, Надежда, Любовь и мать их София являются святыми покровителями Семиречья.

— Могут ли такие мероприятия, как этот фестиваль, изменить наших компьютерно-телевизионных ребят в лучшую сторону?

— Должен сказать, что дети, ходящие в церковь и участвующие в церковных таинствах, очень отличаются от ребятишек, которые не ходят в храмы вообще. Возраст при этом роли не играет. Под влиянием благодати Божией душа расцветает, детишки становятся лучше ребят не церковных, хотя сами этого, могут не замечать.

Влияние компьютера? Во все времена были свои искушения. То, что закладывается в семьях, дает основу детям на всю жизнь. До трехлетнего возраста в ребенке формируется значительная часть его личности — закладывается фундамент. После трехлетнего возраста  — это уже "надстройка". От взаимоотношений в семье, от духа любви или неприязни, зависит очень многое. Дети, воспринимая семейную атмосферу, будут по ее образцу строить все свое будущее. Воспитывают родители, школа не воспитывает, она дает знания.

— Случается, школа портит.

— Почему портит? Как раз в ней вырабатывается иммунитет, ребенок учится думать, выбирать, решать самостоятельно. В семье он слышит одно, в школе, допустим, другое и, сравнивая, может сказать: да, вот это мне нравится, а это не нравится. Чтобы понять, что такое сладкое, соленое, кислое человек должен это попробовать. Все должно быть дозировано. Но задача родителей — показать ребенку хорошие стороны жизни, чтобы ему не захотелось пошлости, чтобы он увидел радость в общении с близкими. Например, ребенок, видя родителя, который держится с достоинством, приобретает понятие о чести, и захочет ему подражать. Тогда дурное общение на улице, скверные телепередачи не буду к нему "прилипать". Конечно, он подурачится, как обезьянка, потому что это свойственно его возрасту. Но пускай он переболеет возрастными болезнями в детстве, а не во взрослом состоянии. Поэтому в семье нельзя сильно "закручивать гайки", надо давать ребенку возможность самостоятельно решать жизненные задачи, давая для примера образцы достойные, красивые, чтобы у него была возможность сравнения.

Мы свободны — у нас есть выбор. У людей, которые живут греховной жизнью, выбора нет. Они рабы греховных устремлений. А над нами грех не довлеет, он не имеет достаточной силы. Когда человек пускает в свою жизнь грех, он незаметно становится рабом этого греха. Трудно, конечно, в этом признаться. Попробуйте алкоголику сказать, что он алкоголик. Он скажет: "Да вы что? Я просто культурно выпиваю!".

— Ваши пожелания читателям нашей газеты.

— Я хочу, чтобы все были счастливы. А быть счастливыми без Бога не получится. Поэтому желаю, чтобы все обрели себя. Прежде всего, чтобы каждый выстроил личные отношения с Богом, которые ведомы только вам и Ему. Для этого нужны даже не грамотность и образование, а в первую очередь, чистое сердце, без которого знания не принесут ничего доброго.

— Требуется ли чистому сердцу "огранка", констатация своей веры в Бога или оно может быть просто чистым сердцем?

— Сами свидетельствовать о своей сердечной чистоте мы не можем — сразу впадем в состояние духовной прелести. Мы может только молить Бога, чтобы он даровал нам чистоту сердца. Что такое "мнение"? Это когда я уже мню о себе. Свидетельство должно исходить от других людей. Сегодня мы можем только желать своего очищения, молиться об этом и давать Богу действовать в своей душе.

— Из уст известного священника я слышал фразу: "Есть люди, которые думают, что они не верят в Бога".

— Такое может быть. Есть неверие, а есть недоверие Богу своей души, своей жизни. Когда человеку по-настоящему плохо он все равно, может быть, даже гневно, обращается к Богу и ощущает Его присутствие.

Алексей Васильев (14 лет)

— Тебе здесь нравится?

— Здесь весело, свежий воздух, ребята добрые, состязания разные, дискотека даже один раз была. Больше всего мне понравилось выступление девочек нашей команды на конкурсе по Закону Божию.

— Первое место заняли?

— Второе. Первое место никто не занял.

— Родители за тебя волнуются?

— Перед поездкой мама волновалась, но отпустила.

— В городской школе лучше, чем здесь?

— Нет, здесь лучше. Здесь природа, а в школе шум, гам. В школе мы ездим по мегацентрам, аквапаркам. Но здесь тоже очень весело, лучше, чем в школе все-таки.

— Кто тебе родней, батюшки или школьные учителя?

— Школьные учителя, потому что я их лучше знаю, мы с ними больше общаемся.

— Была бы возможность, уехал бы из Казахстана?

— Не хочу — Родина!

— А Родина, по твоему, это территория, история или люди?

— Люди!

— Ты бываешь в храме, что тебе там нравится?

— На службе мне больше нравится Литургия верных.

— Исповедуешься, причащаешься?

— Да.

— Есть что исповедовать?

— Есть. Стыдно очень.

— Что ты пожелаешь читателям?

— Удачи, здоровья, любви, хороших отношений в семье, взаимопонимания.

Таисия Распопова (16 лет)

— Ты принимаешь в фестивале самое активное участие?

— Да, по воле Божией. Наша команда вырвалась вперед, догоняем Никольский собор, показываем хорошие результаты. Мы вообще молодцы! Слава Богу!

— Ты, как капитан успешно выступала в конкурсе по Закону Божию. Чувствуешь в себе потенциал лидера?

— Нет, не чувствую. Просто если что-то знаю, могу, то надо защищать свою команду.

— Ты верующая убежденная или просто так, за компанию ездишь?

— "Верую во Единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым".

— Твой путь к вере был сложным?

— Крестили меня давно. А более осмысленная вера пришла в 10 лет, когда моя мама второй раз вышла замуж. Наш тургеньский батюшка меня воцерковил, научил петь, пустил на клирос — все было — лучше некуда!

— В твоей нынешней жизни есть приоритеты?

— Я хочу поступить на регентские курсы в Троице-Сергиеву лавру, потом вернуться в Тургень и петь на клиросе (певчих не хватает), помогать нашему храму. С тех пор, как я пришла к вере, мечтаю помогать храмам.

— А если тебе предложат некое "повышение по службе", соблазнишься?

— Скорее всего, нет. Здесь меня вырастили, здесь я должна жить!

— Да, хочется сказать "Аминь!". Как тебе фестиваль, и еще ты чувствуешь, что Земля гибнет?

— Нет, пока на ней есть хотя бы десять праведников, Земля устоит.
Фестиваль помог нам объединиться. Все команды просто молодцы — сколько замечательных номеров! Конкурсы, которые были у нас ежедневно, помогли узнать много нового. Хорошо, что есть молодежь, которая ездит на православные фестивали, учится в православных храмах, умеет молиться, поет хорошие песни, а не растопыривает пальцы на дискотеках!

— Что ты пожелаешь нашим читателям — твоим сверстникам?

— Объединяйтесь! Верьте в Бога, изучайте Закон Божий. Ходите в храм — это нужно. Для чего — вы поймете потом, но это нужно сейчас.

Виктор Максимович Заика, директор и учитель церковно-приходской школы, учитель информатики в средней школе, храм Архангела Михаила с.Тургень

— Работая в церковном и светском заведениях, что Вы можете сказать, сопоставляя эти два поприща?

— На какое бы поприще Господь не поставил человека, он должен работать на нем с полной отдачей, ибо он не случайно оказался на этом месте. И там, и там мы решаем одну и ту же задачу — готовим детей к жизни. Это одинаково трудно и одинаково ответственно, ибо нельзя учить, не воспитывая, и нельзя воспитывать, не обучая.

— Скажите, есть ли надежда, что Церковь, общество, сумеют нечто противопоставить попсе, которая на нас нахлынула?

— Мы знаем слова Писания о том, что искушению должно придти в мир. Горе тем, через кого искушения приходят, но это уже, как говорится, "их проблемы". Наша задача — подготовить всех, с кем мы вообще встречаемся (не только детей, но и взрослых), к тому, что на них может обрушить враг рода человеческого в этой жизни. Мы должны сделать им прививку, которая позволит противостоять яду, насильно впрыскиваемому в наше сознание, в наши сердца. А это возможно сделать только единственным образом — если человек тверд в вере. Вот это утверждение в вере каждого человека и есть наша основная задача.

— Как Вы прокомментируете высказывание свят. Игнатия Брянчанинова о том, что в последние времена не следует дерзать препятствовать беззакониям, ибо они попущены Богом?

— Несомненно, это так, и мы знаем, какое будет развитие событий. Мы не можем предотвратить сами события, изменить Божественное предначертание относительно истории всего человечества. Но каждый волен распорядиться собственной жизнью и именно себя предуготовить к этим событиям таким образом, чтобы и в самые страшные времена остаться верным Христу Спасителю.

— Человечество живет все лучше материально, и есть опасность, что Церковь заразится влиянием светского благополучия. Мы знаем, что христианство на Западе умерло. Нужно ли бороться с этим внутри Церкви?

— Во-первых, я не согласен с тем, что христианство может умереть. Умирают те ветви живодавного древа церковного, которые от этого древа отпадают. Действительно, если ветвь отсечь, она существовать без дерева не может. Это не смерть христианства — это смерть течений, сект, отколовшихся от христианства, отступивших от догматов веры. Во-вторых, богатство само по себе не является ни добром, ни злом, оно — лишь средство, позволяющее нам раскрыться. И я уверен, что, чем богаче будет наша Церковь, тем плодотворнее будут ее просветительская деятельность и социальное служение. Благополучие — это не страшно. Страшно, если богатство материальное, а не душевное становится самоцелью — это действительно смерть.

— Пожелайте что-нибудь читателям нашей газеты.

— Прежде всего, желаю им пребывать с Господом, постоянно ощущать великое счастье общения с Ним, и доброй молитвы.

Протоиерей Александр Гайченя, настоятель храма Святого Архистратига Михаила с.Тургень.

— Каковы Ваши впечатления о фестивале?

— Мы завсегдатаи этого фестиваля, который перерос в первый областной. Слов нет! Нужно сюда приехать, чтобы понять, что это за мероприятие. Короче говоря, этот фестиваль — самое яркое событие года!

— Христианину не к лицу бороться за преобладание над соперником. Удалось ли сдержать в ребятах дух соперничества?

— Я считаю, что ничто человеческое нам, взрослым и детям ни чуждо, поэтому дух соперничества иногда прорывался наружу, но в довольно сдержанной форме.

— Вопрос к Вам, как к историку: развивается ли в Казахстане деятельность по изучению родного края?

— Развивается, но слабо. Знать свою историю должен каждый, но понимают это отнюдь не все. У нас при храме есть музей, есть небольшие монографии по истории края. Но сейчас внимание ребенка — нарасхват, оно занято с утра до вечера, и история, увы, не находится среди основных интересов детей. Церковь — это живая история, и мы делали, делаем и будем делать все возможное для изучения своего края, народа, Церкви.

— Насколько возможно и полезно вовлечение ребят в следопытскую деятельность?

— Это направление неблагодарное, потому что мы не можем давать детям какой-то официоз — историю Казахстана или всемирную историю. Я перечисляю этот ряд, чтобы было понятно, насколько искажено понятие истории у ребят. Историю они, за редким исключением, не любят. История, так, как она преподается, отбивает всякий интерес к себе. Но это издержки политики. Политики используют прошлое в своих интересах настоящих и будущих. А история христианства, она описана в каждой церковной службе, в каждом акафисте, каноне. И тут действует такой же принцип — если ребенка принуждать идти на службу, принуждать отстаивать всенощные бдения, читать по многу акафистов, то к Церкви он будет относиться негативно, как к какой-то принудиловке. А подать историю христианства в живой форме, чтобы дети прочувствовали, как это происходило, как их сверстники несли слово Божие и даже были мучениками за веру. В эмблеме нынешнего фестиваля это прекрасно отражено, это, можно сказать, находка. И отец архимандрит вчера удивился — существует икона Спасителя на лозе (по Евангелию: "Я есть истинная лоза") и далее, на ветвях — Апостолы. А на эмблеме нашего фестивале на ветвях этой лозы — дети-мученики. И вот если дети прочувствуют сейчас эту связь — это, может быть, будет самое главное достижение фестиваля — т.е. что мы несем слово Божие, как несли его когда-то святые мученики — и две тысячи, и тысячу лет назад — предки, не только русские, но и из других христианских народов.

— Что происходит с мировой историй? Порой такие заявления от ответственных лиц можно услышать.

— Я думаю, что справедливо выражение "безумный мир". Кто и зачем искажает историю, конечно, со временем выяснится. Но мы видим, что во всех сферах жизнедеятельности ломают традиционные представления о мире — и в культуре, в литературе, и, может быть, что важнее всего — в истории. Пересматривают события, тех, кого мы прославляли, делают злодеями. Это скверно. Эти люди тяжко грешат, и даже совершают преступление, потому что у человека должна быть система ценностей, какие-то ориентиры. То, что прославляли наши отцы и деды, сейчас оклеветано, охаяно. За этим можно угадать какую-то технологию. Для того, чтобы разрушить, например, государство, нужно сначала разрушить его идеалы — историю, низвести с пьедестала его героев, а потом само государство уже обречено. Так что нам остается только молиться, и делать то, что в наших силах для сохранения культуры, ибо ей на смену идет некое бескультурье, хаос и, в конечном итоге, распад и душ, и государств.

— Сегодня присутствует некоторая сонливость созидательных сил. Можно ли ее как-то преодолеть?

— Существуют определенные закономерности. История развивается по спирали или по подобию маятника. И сейчас, действительно, наступил какой-то период сонливости, апатии. Преодолеть это в глобальном масштабе, наверное, невозможно. В Библии написано, что в последние дни на святом месте наступит мерзость запустения, и оскудеет любовь. И здесь речь идет не только об обыкновенной братской любви, но и о любви к Родине, к своему народу, его истории. И мы видим это оскудение. Единственное — мы всегда уповаем на милость Божию и готовимся к тому, что, может быть, произойдет изменение к лучшему каким-то чудесным образом. Например, в советское время Церковь искореняли-искореняли (мы помним известное заявление Хрущева, о том, что в 1980 году он покажет по телевизору последнего попа), а тут в 1985 году начинается перестройка, и церкви вырастают, как грибы после дождя. Парадоксально, неожиданно проявляется интерес к вере, вопреки свободе, когда человек может творить что угодно, когда административно-командная система не принуждает граждан идти в каком-то одном идеологическом русле. И вдруг мы видим большой приток людей в Церковь. Видим также интерес к истории. Но сейчас наступил уже другой этап — этап сонливости, и только некоторые люди, энтузиасты-одиночки пытаются что-то делать. Но я думаю, их труд не пропадет втуне.

Елена Леонидовна Фролова, координатор фестиваля

— Вы были в центре событий. Тяжело дался фестиваль?

— Поначалу да, было тяжело. У нас и раньше проходили слеты, но они были не столь масштабными. В прошлогоднем слете участвовали лишь школы ближайших приходов. А сейчас приехали Алма-Ата, Чимкент, Маловодное, Бурундай. Поначалу было просто страшно! Из-за погоды мы поменяли три поляны. На первой нами были предусмотрены электричество, водопровод, душ. За четыре дня до открытия фестиваля смыло мост на поляну и началось ее затопление. На следующий день мы стали искать другое место. Нашли — там надо было через ручеек переезжать. За ночь этот ручеек превратился в реку! И опять в срочном порядке пришлось эвакуировать не только оборудование, но уже и первых участников. Лишь за день до открытия фестиваля мы расположились на этой поляне.

— Зато все это время стояла на удивление ясная погода.

— Перед фестивалем несколько дней, особенно в горах, шли проливные дожди. А потом, действительно, погода установилась отличная, и хотя было жарко, но постоянно дул ветерок.

— Вы сами видели фестиваль?

— Я всегда была за кулисами, за сценой или проверяла состояние лагеря, или наставников собирала, или детей мне нужно было повидать.

— Что-либо омрачало ваше подвижничество?

— Не скажу, что все было гладко. Позавчера для меня был переломный момент, когда я от усталости плакала, хотелось все бросить, сбежать. Но, даже не ради ответственности, а ради ребят я подумала: как же я брошу больше трехсот детей? Ведь дети — цветы жизни, наше будущее! Если мы будем относиться к ним с любовью, заботой, лаской, то позже, когда состаримся, они нам все это вернут.
У священников, воспитателей также была возможность пообщаться, поделиться опытом. Например, школе Никольского собора Алма-Аты уже 21 год. Самая юная школа у алма-атинского Казанского собора — им всего три года. И вот мы собирали педагогов за круглым столом при свете фонарика. Помнится, на часах уже 12 ночи, а они все обсуждают свои дела. В это же время священников собирал отец Григорий. Я считаю, что фестиваль у нас не прошел впустую.

— Вы хотели бы видеть на фестивале школы церковных приходов Киргизии?

— Это было бы замечательно! Это был бы у нас уже не областной, а международный фестиваль. Ведь рядом с нами Узбекистан, Туркменистан, Киргизия. Может быть, даже возможен приезд какой-то епархиальной сборной. Ведь не каждая школа финансово готова к такой поездке.

Галина Васильевна Черепанова, директор церковно-приходской школы Свято-Никольского собора г.Алма-Аты

— Фестиваль завершен, Ваши впечатления о нем.

— Впечатления самые хорошие. Эти фестивальные дни были, как дни пасхальные. Было не только много радости детям, но и пользы. Программа фестиваля была тщательно продуманна, интересна, насыщенна. Дети с энтузиазмом воспринимали все мероприятия. Конечно, кое-какие накладки были, но это не столь важно, ведь это первый фестиваль. Важно, что нашлись люди, которые взяли на себя все хлопоты, ответственность за проведение мероприятия. Я понимаю, насколько сложно такое количество детей собрать воедино в полевых условиях. И мы с коллегами проводили круглый стол, обсуждали проблемы и задачи сегодняшней церковно-приходской школы. Педагоги выразили желание, чтобы эти встречи проходили чаще.

— О чем шла речь за круглым столом?

— Мы собирались на полтора-два часа, пока дети были у фестивального костра. У нас возникали вопросы, как оценивать знания детей, нужны ли отметки, как интересней проводить уроки. В данных условия, естественно, не было возможности углубиться в те или иные аспекты обучения, их можно было только озвучить и нащупать краткое решение. Кто-то пришел к выводу, что традиционные уроки Закона Божиего до 12 лет еще можно проводить, а позже это делать проблематично, нужно искать новые формы работы. Тут уже кто что найдет. Мы, например, практикуем форму паломничеств, она показала себя, как наиболее эффективная.

Фестиваль стоит проводить хотя бы ради общения детей, педагогов, священнослужителей. Ведь если мы ребятам говорим: "Давайте жить по-христиански", то мы должны это показать на практике — в жизни. И здесь дети, конечно, увидели и почувствовали красоту православных символов, понятий. Многие осознали, что жизнь христианина — это не только богослужения, посты и молитвы, но также общение, творческое взаимодействие.

— Сопоставимо ли светское образование с церковным?

— Во многих светских школах воспитание выхолощено, осталось образование. А если нет воспитания, то обучение сводится к набору знаний. А что с этим набором делать? Отец Иоанн Кронштадтский говорил, что мы должны дать ребенку фундамент жизнепонимания, а не количество знаний. Важно чтобы ребенок понял, как ему жить, чтобы он имел мерило своих и чужих поступков. Отец Иоанн двадцать шесть лет преподавал Закон Божий, и преподавал он не историю царей израильских, а историю Царствия Божия. У святых отцов все есть. Из Священного Предания мы можем брать прекрасные примеры христианской педагогики.

Секретарь епархиального совета, настоятель Свято-Вознесенского собора г.Алма-Аты, архимандрит Геннадий (Гоголев).

— Насколько сегодня важно проведение подобного фестиваля, и насколько целесообразно проводить его дальше?

— Мы говорим о том, что человек состоит из духа, души и тела. То есть нам всем нужна духовная пища. Обязательно! Если человек не питается духовной пищей, а начинает жить только телесными, животными вещами, то он разрушается. Духовную пищу дает Церковь в священнодействии Таинства. Все понимают, что нужна и телесная пища. Но мы часто забываем о душевной пище. Ведь наша душа — это наши эмоции, наша потребность реализовать себя в творчестве, в спорте, в конце концов. И все это свойственно каждому, без исключения, человеку. И очень важно, чтобы при храмах были воскресные школы, молодежные, культурно-просветительские центры, где взрослые, и особенно дети, могли бы реализовать свою эмоциональную творческую жизнь. И очень хорошо, что в Казахстане, в частности, в Алма-Атинской епархии такое большое внимание настоятелями различных храмов уделяется воскресным школам, где по принципу дополнительного образования наши детишки, подростки могут собраться и изучать либо хоровое пение, либо, как вы видели, танцы, либо бардовскую песню. И происходит все это в течение года. Люди, посещающие эти воскресные школы, особенно дети, будут приобщаться к настоящей подлинной, высокой культуре, они не станут впитывать в себя псевдокультуру, которая, к сожалению, часто мутным потоком обрушивается на нас на улицах и с экранов телевидения. Я скажу, что в России эта проблема стоит даже острее, чем в Казахстане — засилье вот этой псевдокультуры. Так вот, чтобы овладеть высокой культурой, конечно же, наши дети, подростки нуждаются в такой площадке, где они могли бы показать свои достижения. Если такой площадки не будет, то у них просто не возникнет потребность в систематической творческой работе. И в этом смысле переоценить значение нашего первого фестиваля, конечно же, нельзя. Здесь, на этом прекрасном подиуме, на протяжении нескольких дней, под знаменами воскресных школ, осеняемые образом Христа Спасителя, изображенном на эмблеме фестиваля, дети явили сегодня нам свои творческие успехи. И, конечно же, за богослужением, в общей молитве, да и в быту лагерном они все стали более тесно общаться друг с другом, они подружились. А ведь это также очень важно чтобы крепли связи в христианской общине, связи между народами, связи в обществе нашем на благословенной земле Казахстана. Так что мы очень надеемся, что вот этот первый фестиваль Алма-Атинской области, во-первых, станет традиционным, а во-вторых уже всеказахским, что он получил статус общеказахского главного детского молодежного летнего проекта.

Я хотел бы выразить огромную благодарность организаторам лагеря! Организовать такое большое мероприятие силами не профессионалов, силами приходов и тех, кто при приходах работает, это очень дорогого стоит. Так что спасибо вам за тот труд, который вы подъяли на себя, за праздник детям и всем, кто принимает участие в жизни лагеря и в программе фестиваля.

— Скажите, что в жизни нашей Церкви предпочтительнее, инициатива снизу или инициатива сверху?

— Вы знаете, я на этот вопрос однозначно не смогу ответить. Потому что, как мне кажется, неправильная точка зрения, когда мы пренебрегаем этим порывом снизу, всю жизнь Церкви сводя к распоряжениям, указам священноначалия, определениям Синода. Но неправильна и точка зрения, когда мы считаем, что народ церковный, дескать, определяет содержание церковной жизни, а священноначалие только констатирует то, что есть в народе. И та и другая точки зрения неправильны.

— Монастыри раньше формировались снизу.

— А по-разному монастыри формировались. Если вы почитаете самый древний памятник древнерусской литературы, "Киево-Печерский патерик", он начинается со слов о том, что все монастыри, основанные по воле великих князей, построены златом и серебром, а этот монастырь построен потом и кровью подвижников. Понятно, что летопись так начиная свое повествование о Киево-Печерской лавре, тем самым, хочет подчеркнуть святость жизни в этом монастыре. Но сама фраза говорит о том, что было много монастырей, которые были построены исключительно волей начальства. И что, в этих монастырях было все плохо? Нет, это тоже были замечательные монастыри, и там тоже были явления святости. Поэтому тут понятие соборности Церкви означает некое тесное взаимодействие священноначалия и мирян. Бывает, что прекрасный проект проходит исключительно по распоряжению правящего епископа, тем более Святейшего Патриарха. Но бывает и так, что самостийно, стихийно возникает какой-то феномен церковный, какое-то братство. И священноначалие, определив направление такого братства, в итоге его благословляет и вырастает опять-таки прекрасный проект.

— На новом или на прежнем месте предпочтительнее возводить монастырь?

— Прежде всего, монастыри должны создаваться там, где в них есть реальная потребность и необходимость. Есть замечательная максима, Иоанн Лествичник так ее выразил: "Свет мирянам — иноки, свет инокам — ангелы". Понятно, что подвижник православный, который желает себя посвятить служению Богу, стремится к ангельской жизни. Он уходит в уединение, либо в монастырь общежительный, посвящая себя труду и молитве. Сами эти подвижники, по достижении совершенства должны служить светом для мирян. Значит, они должны быть рядом с мирянами, иначе миряне не увидят этого света. Понимаете? И монастыри всегда, даже в древнем мире, и тем более в истории России (вспомним движение, основанное преподобным Сергием Радонежским), просвещали мир светом Христовым. Поэтому монастыри должны быть разные. И подвиг различен, говорил Апостол Павел. Сколько есть разных людей, столько есть разных характеров, столько есть разных образов жизни, способов угодить Богу и разных служений. А задача священноначалия, наверное, состоит в том, чтобы улавливать те движения, которые происходят в церковном народе, поддерживать здоровое и отсекать нездоровое. Это касается и монастырской жизни и любых других начинаний и проектов.

— Если епископ поставлен над большой территорией и физически не может успеть во все ее концы, как быть в этом случае?

— Ситуация, когда епископ управляет колоссальными территориями — это ситуация ненормальная. К сожалению (я имею в виду Казахстан), это плоды советского периода, когда атеистическое государство, Советский Союз сначала физически уничтожало Церковь, потом административно ее преследовало, и составной частью вот этого давления на Церковь являлась невозможность посвящения в достаточном количестве и архиереев, и священников. И поэтому были архиереи, которые управляли огромными территориями, и были священники, которые окормляли огромные приходы. Этим священникам было разрешено служить службы в храме, но было практически запрещено общаться с людьми. И мы с вами видим (посмотрите историю Церкви за последние 20 лет), что ситуация меняется, и меняется очень быстро. По историческим меркам Церкви, которой две тысячи лет (а не 70, как советской власти было), двадцать лет — это ничто. И потом, ведь нельзя по разнарядке посвятить новых священников и епископов — нужно ждать, когда люди вырастут. Ведь каждый новый священнослужитель — это каждое новое призвание Божественное, и если нет кандидата на конкретный приход или на конкретную епископскую кафедру, то нужно ждать и смиряться перед волей Божией. Поэтому процесс идет, благотворный процесс. Сейчас в Российской Федерации практически каждая область имеет своего епископа — ситуация, которой не было 20 лет назад даже близко. И я думаю, такой же процесс будет в областях государств стран СНГ.

— В советское время власти организовали и поддерживали в людях такое качество, как "стукачество" друг на друга. Как относиться к проявлению этого качества в Церкви?

— Ну что же, у Церкви есть правила, по которым ее жизнь устроена. Есть канонические правила, в том числе такие каноны, которые описывают церковную дисциплину. В Церкви бывают проблемы. Бывает, когда некоторые клирики находятся не на высоте своего положения? Конечно, бывает. Когда они совершают преступления, и когда речь идет о таких существенных провинностях, то, конечно же, необходимо, чтобы установленном канонами дисциплинарном порядке эти вещи были доведены до сведения правящего архиерея. Это вполне естественный закон, без соблюдения которого ни одна вообще организация в мире существовать не может, потому что необходимо, чтобы был порядок. Но злоупотреблять этим, конечно же, нельзя. И очень плохо, когда мы, приходя в Церковь, приносим свои собственные немощи. Как сказал один богослов, вся Церковь есть Церковь спасающихся, но одновременно вся Церковь есть Церковь погибающих, потому что спасать нужно тех, кто гибнет. Вся Церковь объединяет зараженных грехом людей, которые пытаются бороться со своим грехом и пытаются спасаться. Во всяком случае, пытаются идти путем спасения. И, конечно же, нам не избежать (особенно если памятовать наследие советских времен, когда все на всех стучали), таких печальных фактов, когда входящие в Церковь люди приносят с собой мирское, порочное в церковную ограду. Другое дело, что Церковь, как богочеловеческий организм, имеет способность, дарованную ему Духом Святым очищать этот организм. И мы видим своими глазами, как грешные и порочные люди, приходя в Церковь, участвуя в Таинствах исповеди, причащения, постепенно изменяются, становятся лучше.

— Возможно ли взаимодействие между соседними епархиями?

— Взаимодействие не только возможно — оно необходимо, потому что любой сепаратизм приводит к каким-то искажениям. Почему у нас возникла почва для старообрядческого раскола в ХVII веке? Как раз потому, что у нас потерялась связь с Матерью-Церковью — с Церковью Греческой, и мы стали забывать какие-то частности, детали обрядов, и когда вскрылось, что мы по-другому совершаем обряды, чем греки, то не все у нас это поняли.

Ю. Анастасьян, июнь 2010 г.