Сказание о Семетее

«Cказание о Семетее» – авторское произведение современного писателя-билингва Мара Байджиева. По форме оно представляет поэтическое переложение второй части трилогии кыргызского народного эпоса «Манас», «Семетей», «Сейтек». В основу сказания положены варианты выдающихся народных сказителей-манасчи Сагынбая Орозбакова, Саякбая Каралаева, Багыша Сазанова и Шаабая Азизова.

Публикуется по книге: Байджиев Мар. Cказание о Манасе, Семетее, Сейтеке: поэтическое переложение трилогии кыргызского эпоса «Манас». Ред. и авт. предисл. Г.Н. Хлыпенко; Худ. оформл. Б. Куренкеева. – Б.: КРСУ, 2011. – 245 с.

УДК 398
ББК 82.3 (2 Ки)
Б 18
Б 4702300500-11
ISBN 978-9967-05-759-3

Издание подготовлено при участии Кыргызско-Российского Славянского университета

Допущено Министерством образования и науки Кыргызской Республики в качестве дополнительного учебно-хрестоматийного пособия для обучающихся в образовательных организациях

Посвящаю светлой памяти отца моего Ташима Байджиева,
отдавшего за эпос "Манас" свою свободу и жизнь

СОДЕРЖАНИЕ

• Бегство Каныкей из Таласа в Бухару 
• Прощание Каныкей с Таласом
• На пути в Бухару
• Прибытие Каныкей в Бухару
• Испытание скакуна Тайтору
• Прибытие Семетея в Талас
• Предательство дружины Кырк-чоро
• Возвращение Семетея в Бухару
• Военный совет в ставке Семетея
• Поездка Бакая к Чынгожо
• Хан Толтой решает взять в жены красавицу Ай-Чурек
• Полет Ай-Чурек к Семетею
• Как Семетей узнал об Ай-Чурек
• Встреча Семетея с Ай-Чурек
• Поражение и гибель Толтоя и Чынгожо
• Поход Семетея против Конурбая
• Поход Семетея на Китай и его ранение
• Поход Конурбая на Талас
• Сказ о том, как Уметей пошел войной на Семетея
• Предательство Ханчоро
• Гибель Семетея

Бегство Каныкей из Таласа в Бухару 

Промчались ровно сорок дней
С тех пор, как доблестный Манас
Покинул мир живых людей.
Рыданья плакальщиц с зарей
Неслись над траурной землей.
Певец и сказочник Жайсан
(А дар ему был богом дан)
С утра по станам разъезжал,
В слезах батыра воспевал,
Манаса имя чтоб в веках
Кыргызов род не забывал,
В своих молитвах поминал.

Почтили память в сорок дней.
С почетом проводив гостей,
Отец Манаса – бай Жакып
Из всех родов собрал людей.
– Ушел из жизни мой Манас –
Защиты нет теперь у нас.
Погибли ханы и чоро.
В живых остался Тазбаймат,
И чудом смерти избежал
Глава дружины Кыргыл-чал,
Да старики Бакай, Кошой
Спаслись от смерти роковой.
Теперь единый каганат
Начнет делиться по родам.
Китайцы вновь нас разгромят,
Отнимут пастбища и скот –
Кыргызы вновь пойдут вразброд.
А чтоб народ был цел, един,
Им должен править хан один.
И мы должны сказать о том,
Кому доверим ханский трон.
Два брата у Манаса есть,
Их родила мне Бакдолет.
Пусть сын мой старший Абыке
Займет по праву ханский трон
И в жены Каныкей возьмет.
Таков наш родовой закон! –
Сказал народу бай Жакып.
– Сестрой мне стала Каныкей,
Она мне матери родней,
Пред нею в вечном я долгу,
И в брата брачную постель
Пред Богом лечь я не могу!
Кобёш пусть женится на ней,
И ханством править будет он.
Ему я уступаю трон! –
Сказал народу Абыке.
И тут же в ставку к Каныкей
Пошли Кыргыл и Тазбаймат.
Они сказали ей о том,
Что брат Кобёш взошел на трон,
Что скоро будет брачный той
И станет ханская вдова
Кобёшу младшею женой.
Но завещал батыр Манас
В последний час своей жене:
«Когда схороните меня,
Ты в Бухару к отцу беги –
Пусть там растет наш Семетей.
А здесь, на родине своей,
Он не увидит светлых дней.
И братья Абыке, Кобёш
Тебе житья здесь не дадут.
А если будешь возражать,
Найдут причину и убьют.
Как возмужает Семетей,
О жизни расскажи моей:
Кем был его отец Манас,
А родина его – Талас».

С почтеньем выслушав гостей,
Ответила им Каныкей:
– Кобёш – мне деверь, мужу брат –
Достоин ханством управлять.
И, как велит нам шариат,
Чтоб сын не вырос сиротой
И чтоб по крови родовой
Потомство брата сохранить,
Должна я стать ему женой.
Но мне повелено судьбой
Остаться вечною вдовой.
Когда был жив еще Манас,
Ему я сыном поклялась
О том, что к телу своему
Не дам коснуться никому –
И клятве буду я верна, –
В слезах ответила она.
С почетом проводив гостей,
Седлать велела скакуна –
Коня Манаса Тайбурул.
Взяв сына и свекровь с собой,
Ночной прикрывшись темнотой,
К отцу бежала в Бухару.

Прощание Каныкей с Таласом 

Жена Манаса Каныкей –
Средь смертных нет ее милей!
Верней всех верных жен, она
Стройна, как лебедь, и нежна.
Бухарского эмира дочь,
В беде готовая помочь,
Смиряла всех, где был разлад.
В Таласе вырастила сад,
Сама здесь воздвигала храм.
Когда Манас был ханам хан,
Создал могучий каганат,
В державу гор, в оплот степей
Собрал кыргызских сыновей,
Была с ним рядом Каныкей.
Теперь несчастною вдовой,
Грудного сына взяв с собой
Должна покинуть этот край –
Так было велено судьбой.
В далекий отправляясь путь,
При звездах, в тишине ночной,
Свекровь и сына взяв с собой,
Рыдала горько Каныкей:
– Прощай, земля моя Талас!
В краю другом я родилась,
Но здесь познала я любовь,
И жизнь, и счастие, и власть.
Была Манасу я женой,
Шахиней гордой и рабой,
Подругой доброй и судьей.
И вот я покидаю вас,
Долины рек Кен-Кол, Талас,
Где спит любимый мой Манас,
С ребенком сирым и вдовой.
Знать, так повелено судьбой!
В душе тоска, страданье, грусть…
Слезой последнею клянусь,
Живой иль мертвою к тебе,
Я обязательно вернусь!
Как возмужает Семетей,
Узнает о судьбе своей,
Кем был его отец Манас,
Что родина его – Талас.
Когда я буду умирать,
Пусть даже на краю земли,
Родным я буду завещать,
Чтоб прах сюда мой привезли,
У ног Манаса погребли:
Так полюбила я душой
Народ кыргызский мой родной!
Прощайте, горы и леса,
Долины, реки и жайлоо!
Прощай, седой мой Ала-Тоо!
Прощай, земля! Прощай, народ!
Молиться буду по утрам,
Чтобы хранил Создатель сам
От войн кровавых и невзгод,
От бед стихийных, нищеты,
От зависти, коварства, зла,
Чтоб не было сирот и вдов,
Борьбы за власть между родов!
Сняла свой траурный платок
И, взяв в ладони горсть земли,
Связала в крепкий узелок.
И, бросив взор в последний раз,
В слезах покинула Талас.

Когда Кобёш узнал о том,
Что отказалась Каныкей
С ним брачный совершить нике,
Как лютый волк, он был взбешен:
– Таджичка хитрая, видать,
Сама решила сесть на трон!
Охрану ставки перебить,
А непокорную вдову
В зиндан глубокий заточить!
Ребенка у нее отнять!
А чтоб кормить и пеленать,
Найти ему другую мать!
Держать в темнице Каныкей,
Пока согласия не даст
Женой покорной быть моей! –
Вскричал во гневе хан Кобёш.
И только наступил рассвет,
Он с войском прибыл во дворец.
Но был он очень удивлен:
Ворота настежь, ни души.
Вдову, старуху с малышом
Искали всюду, не нашли –
Как будто сгинули они!
Навстречу вышел казначей
И, поклонившись, передал
Ключи от золотой казны.
Что так легко захватит власть,
Никак не ожидал Кобёш.
Ключи он к сердцу прижимал,
От счастья хохотал до слез.

На пути в Бухару 

Когда пришли к Аму-Дарье,
Переходили реку вброд.
Коня с одеждой и едой
Бурлящей унесло водой.
Вослед бедняга Чыйырды
Бежала долго вдоль реки,
Пока груженого коня
Не поглотил водоворот.
В одеждах рваных, без еды,
С грудным ребенком на руках,
В бескрайней и пустой степи
Остались женщины одни.
Бедняги спали по ночам,
Прижавшись тесно к Тайбурул.
Проснувшись рано поутру,
Держали путь на Бухару.
Скакун крылатый Тайбурул,
В боях испытанный дулдул,
Копыта в кровь в пути разбил,
С трудом держался на ногах,
За ними плелся кое-как.
Без крова, пищи и воды,
Изнемогая от жары,
Они тащились по степи.

Утратив силы, Каныкей
Без чувств упала на траву.
К пустой груди ее прильнув,
Скулил голодный Семетей.
И, руки к небесам подняв,
Просила Бога Чыйырды
Родных от смерти сохранить,
Чтоб не пришлось на старость ей
Сноху и внука хоронить.
И горькая ее мольба
Звучала в синих небесах.
И к ним Святую Кайберен –
С козленком Серую Козу,
Видать, послал Создатель сам.
И слышит Серая Коза,
Что где-то здесь недалеко
Скулит голодное дитё.
Когда, едва придя в себя,
Открыла Каныкей глаза –
Стояла прямо перед ней
С козлёнком Серая Коза,
А вымя полное ее
Сосал младенец Семетей.
Виляя хвостиком смешным,
Сосал козлёнок рядом с ним.
Тут Чыйырды в свою ладонь
Сдоила козье молоко,
Голодной Каныкей дала.
Вот так Святая Кайберен
Людей от гибели спасла.
А Тайбурул, их верный конь,
Встал на ноги – окреп и он.
И двинулись в далекий путь
С кормилицей – Святой Козой.

И, наконец, дошли они
До благодатной Ферганы.
Здесь наступил прощальный час,
И, как к сестре, щекой к щеке
К Козе прижалась Каныкей.
Из четырех миндальных глаз
Катились слезы матерей.
Козленок красным язычком
Головку малыша лизал,
А тот братишку своего
За шею крепко обнимал.
Как дочь родную, Чыйырды
Прижала Кайберен к груди,
И слезы счастья по щекам
Текли безудержной струей.
Козлёнка бабушка взяла,
Поцеловала раз и два,
А тот на бабку Чыйырды,
Как внук балованный, смотрел,
Игриво хвостиком вертел…
Стояла долго на холме
Богиня гор, долин, степей,
И озорник-козленок с ней.
Смотрела уходящим вслед,
Пока в невидимой дали
Они не скрылись из очей.

Прибытие Каныкей в Бухару 

С грудным ребенком на руках,
В лохмотьях, в рваных башмаках,
Они добрались кое-как
До стен столичной Бухары.
Просила стражу Каныкей,
Чтобы пустили во дворец, –
Никто не мог поверить ей,
Что сам эмир – ее отец.
Но все ж дождались наконец.
К воротам вышел Исмаил.
Сестру свою он не узнал
И страже строго приказал
В столицу не пускать бродяг.
Взмолилась Каныкей в слезах:
– О, Исмаил, мой брат родной,
Сестра твоя перед тобой.
Красавицей в шестнадцать лет
Я покидала отчий дом –
И вот вернулась я сюда
С ребенком сирым и вдовой.
Жезде твой доблестный убит,
В родном Таласе погребен.
Бежать скорее в Бухару
Пред смертью завещал мне он.
Чтоб сын его племянник твой,
Не рос ущербным сиротой,
Ты в сыновья возьми его.
Пусть думает мой Семетей,
Что я не мать ему – сестра,
А ты ему отец родной.
И Исмаил, прижав к груди
Сестру родную, зарыдал,
Озябшего взял малыша
И в ханский завернул чапан.
Согретый лаской и теплом,
Заснул с улыбкой мальчуган…
Так сын Манаса – Семетей,
Вдова Манаса – Каныкей
И мать Манаса – Чыйырды
Нашли заботу и приют
В дворце эмира Бухары.

Испытание скакуна Тайтору 

Так Семетею Исмаил
Отца родного заменил.
Скакать на боевом коне,
Владеть копьём, мечом, щитом
Он сам племянника учил.
На трех различных языках
Мальчишка бойко говорил –
Фарси, арабском и родном.
А на кыргызском языке
Общались с бабкой меж собой.
Он мать родную Каныкей
Эже – сестрою называл.
О том, что мать она ему,
Мальчишка сызмальства не знал.
Как только юный Семетей
Подрос, окреп и возмужал,
Эмир бухарский Атемир
Решил в честь внука своего
Устроить небывалый пир.

Вот, потрясая небеса,
Долины, горы и леса,
Как иерихонская труба,
Взревел на весь восточный край
Из меди кованный карнай.
Со всех концов гостей на пир
Созвал щедрейший Атемир.
И Каныкей на том пиру
Решила испытать судьбу –
Пустить на скачки Тайтору.
И если конь ее лихой
На скачках всех опередит,
То Семетей, седок его,
Получит первую байгу.
Решила выйти на майдан
И сообщить прилюдно там,
Что этот быстроногий конь
От Ак-Кула был порожден.
На нем когда-то эр Манас
На смертный бой ходил не раз
И Туркестан – наш отчий край
От кабалы китайской спас.
И на коне – её сынок,
Его отец – батыр Манас,
А родина его – Талас.
Но если волею судьбы
Конь Тайтору сойдет с пути,
То сын Манаса Семетей
Уж никогда не будет знать,
Что я ему – родная мать,
И что отец его – Манас,
А родина его – Талас.
Земле и небу поклялась,
Что выпьет яд и сгинет с глаз.
И во дворец пошла к отцу,
Чтоб он немедля приказал
Пустить на скачки Тайтору,
Чтоб был в седле не кто-нибудь,
Сам Семетей – эмира внук.

И вот настал тот звёздный день,
Когда с просторной Ферганы
Пришли на площадь скакуны.
По кругу двинулись рысцой –
И саяпкеры вразнобой
По крупу, холке и ногам
Давали цену скакунам.
Прекрасные, как на подбор,
Красой своей лаская взор,
Кусают нервно удила,
Готовы мчаться хоть куда,
На запад, север и на юг,
Хоть землю обежать вокруг.
Когда верхом на Тайтору
На площадь въехал Семетей,
Ехидный смех раздался вдруг.
Смутился юный Семетей,
И был готов сойти с коня,
Но подбежала Каныкей,
И тихо молвила она:
– Невзрачен конь твой Тайтору,
Чем насмешил всю Бухару.
Он ростом мал, коротконог,
И шаг его не так широк,
Но конь твой может проскакать
Подряд без устали дней пять.
Ты волю дай ему в пути,
Не понукай, не бей камчой,
Держи на скорости одной.
Вначале может он отстать.
Когда ж, пройдя далекий путь,
Начнут другие уставать,
Скакун твой вырвется вперед
И первым к финишу придет.
Породы редкостной твой конь –
В горах кыргызских он рожден.
И вот тулпары всех мастей
Ушли на старт. Чрез восемь дней
Должны примчаться в Бухару.
И тех, что первыми придут,
Богатые подарки ждут:
И золото, и серебро,
Янтарь и прочее добро…
Назад с Жизака в Бухару
Помчались кони поутру.
Галопом мерным, не спеша,
Пошел за ними Тайтору.
Любуясь красотой своей,
Смотрел на мчащихся коней
С насмешкой юный Семетей.
Вот кони далеко ушли,
Исчезли, не видать вдали.
А Семетей на Тайтору
Отстал от них на три версты.
Звучали шутки – тамаша,
Ехидный юмор – аския,
Смеялись зрители вокруг:
Мол, на безухом ишачке
Последним мчится не спеша
Бухарского эмира внук.
Во гневе юный Семетей
Коня камчою понукал,
Но тот, не слушаясь его,
На той же скорости скакал.
И вспомнил юный Семетей
О старой тетушке своей
И их последний разговор.
Видать, бездетная вдова
От зависти к нему и зла,
Хотела, чтоб при людях он
На скачках испытал позор.
Решил он тут же: Тайтору
Зарезать, нищих угостить,
Скорей вернуться в Бухару
И тетку подлую убить.
Упершись крепко в стремена,
Тянуть он начал удила,
Но Тайтору в своем скаку
Не подчинялся седоку.
И тут увидел Семетей
Вперед ушедших лошадей!
Вот обогнали двух коней.
Четвертый! Пятый!! Вот седьмой!!!
А вот и целою толпой,
Устав от бега, скакуны
За ним остались позади!
Один лишь мчится впереди
Скакун эмира Ак-Тулпар.
Но вот настал тот самый миг,
Как Тайтору его настиг.
И два коня ноздря в ноздрю
Помчались вместе в Бухару.
Но конь эмира Ак-Тулпар
(В пути он выдохся, видать)
Почти у финиша упал –
И был уже не в силах встать.
Примчался первым в Бухару
Тулпар кыргызский – Тайтору!

Народ кричал и ликовал,
Коней вернувшихся встречал.
Когда во всей красе своей
Навстречу вышла Каныкей,
Народ затих и замолчал.
Расшитый золотом чапан,
Кыргызский куний тебетей
Надела сыну Каныкей.
И на майдане в тот же миг
Восторженный раздался крик.
И слезы счастья, как ручей,
Из грустных полились очей.
И, Семетея взяв с собой,
Она взошла на минарет.
– Родные, гости и друзья!
Пред вами Санирабига!
Всем сердцем благодарна я,
Всем, кто пришел на этот пир.
Его в честь внука своего
Дает отец мой – Атемир.
Примчался первым в Бухару
И вырвал аламан-байгу
Скакун кыргызский Тайтору!
По родословной этот конь
От Ак-Кула был порожден.
На нем кыргызский хан Манас
Родную землю защищал,
На смертный бой ходил не раз.
Полсотни лет тому назад
Сидел на троне в Бухаре
Китайский хан Алооке.
Он много тюркских сыновей
Убил, изгнал, поработил.
Но хан кыргызов эр Манас
Войска китайские разбил
И отчий край наш Туркестан
От всех врагов освободил.
Благословенная судьбой,
Манасу стала я женой.
Мне дали имя Каныкей,
Что значит – ханская никей.
Вот Семетей – мой сын родной.
Отец его – батыр Манас,
А родина его – Талас!
За гибель своего отца
Врагам он должен отомстить,
Борьбе за власть между родов
Конец он должен положить.
Так завещал ему отец!
Эмир бухарский Атемир,
Воздевши руки к небесам
(Эмиру вторил весь майдан),
Просил, чтоб внука добрый Бог
От бед и гибели берег,
Чтоб сын Манаса Семетей
Исполнил свой сыновний долг!
И весь майдан в согласьи с ним
Благословил, сказав «Оминь»!

И ровно через тридцать дней
С дружиной крепкой, боевой
В Талас далекий, край родной,
Взял путь отважный Cеметей.

Прибытие Семетея в Талас

В долину рек Талас, Кен-Кол
С дружиной прибыл Семетей.
Узнав дорогу от людей,
Нашел Манаса мавзолей.
Здесь встретил их старик седой,
В одеждах нищенских, с клюкой.
– О-о, Семетей! Родной ты мой!
Бакай-ата перед тобой.
Узнал тебя я сей же час:
Ты с виду вылитый Манас!
Живу и охраняю здесь
Отца я твоего кумбез.
С Таласа выгнал, скот отнял
Манаса младший брат Кобёш, –
Заплакал горько хан Бакай.
Растроган был и Семетей.
За плечи старца он обнял.
– Ата, я знаю все о Вас.
И мать, и бабка Чыйырды
Мне с детства ведали не раз
О том, как Вы своим умом,
Богатым, острым языком
Могли любого убедить,
Толпу людскую усмирить,
Врагов нещадных примирить.
Всегда Вы знали наперед,
На завтра что произойдет.
Как зоркий глаз во тьме ночной,
Батыров славных за собой
Водили Вы на смертный бой.
И знаю я, ата, о том,
Что в мирной жизни, на войне
Манасу были Вы щитом.
Клянусь своею честью Вам,
В обиду Вас теперь не дам!
Вот Вам чапан и тебетей,
Что шила и послала Вам
Невестка ваша – Каныкей.
А вот вам конь, мой абаке.
В Таласе дед мой бай Жакып,
Я слышал, с нетерпеньем ждет,
Прочтем молитву и вперед!
Поведал старина Бакай:
– Отец не здесь твой погребен.
В горах, у неприступных скал
От злых врагов упрятан он.
Манаса тайно от людей
Там хоронила Каныкей.
Лишь два батыра были с ней,
Они пред небом поклялись,
Могилу в тайне сохранить,
Во тьме ночной спустились вниз
И выпили смертельный яд.
Батыры верные лежат,
Кумбез Манаса сторожат.
Из тех, кто знал, где спит Манас,
На свете из живых людей
Осталась только Каныкей…
Прочли молитву еще раз,
Смахнули слёзы с мокрых глаз –
И тут же двинулись в Талас.
– О, суюнчу, старик! Ликуй!
Кобылу белую забей!
Вернулся внук твой Семетей!
Вбежала в юрту Бакдолет
И испугалась, что Жакып
Сейчас от радости умрет.
Но старичок, потупя взор,
Бородку жидкую потер,
Безрадостно сказал жене:
– Ты думаешь, что в Бухаре
Мой внук соскучился по мне?
И прибыл, чтоб проведать нас,
Пожить у братьев, погостить?
Приехал Семетей в Талас,
Чтобы Кобёшу отомстить,
За то, что сел на ханский трон,
А мать его хотел убить,
С грудным ребенком выгнал вон.
Он брату это не простит!
Начнется смута средь людей,
Чтоб ханством правил Семетей.
Борьба за власть начнется вновь,
И братская прольется кровь.
Зекет китайцу мы даем,
Зато в спокойствии живем:
В горах стада свои пасем
Серпом, мотыгой, кетменем
Свой урожай с земли берем
Зерном и мясом с молоком.
А если к власти внук придет,
К войне готовится начнет,
Чтоб Конурбаю отомстить.
Трудом добытое добро,
Годами выращенный скот –
Все пустит, как отец, в расход.
Пойдет войною на Китай –
Вновь станет лютым нам врагом
Непобедимый Конурбай.
Чтобы с Китаем в мире жить,
За смерть Манаса мы должны
Конура подлого простить!
Сейчас у власти твой Кобёш –
Народом должен править он!
Коль Семетея не убьешь,
У сына он отнимет трон!
Ты Семетею с кумысом
Подай в аяке смертный яд! –
Сказал жене жестокий гад.
– Ты что, с ума сошел, старик?!
Такое Бог нам не простит! –
Сказала в страхе Бакдолет.
Жакып жену за косы взял,
Приставил к горлу ей кинжал:
– Ты волю выполни мою,
Иначе я тебя убью!
Надел колпак свой и ичиг,
Навстречу внуку своему
Из юрты вышел злой старик.

Когда Бакай и Семетей
Подъехали, сошли с коней,
Раскрыв объятья, бай Жакып
Гостям навстречу побежал,
На всю округу заорал:
– О-о, внук родной мой Семетей!
Я ждал тебя, не спал ночей!
Скучал я, плакал, тосковал!
Твою головку я во сне
Ласкал и к сердцу прижимал!
Мудрец Бакай! Родимый мой!
Я рад увидеться с тобой!
Обиды прежние простим!
Приехал внук мой Семетей!
Теперь все будем вместе с ним!
Но прежде чем войдете в дом,
Исполним древний ритуал.
Эй, Бакдолет! Неси скорей
Аяк им с белым молоком!
Из юрты вышла Бакдолет,
Гостям с поклоном подала
Две чаши полных с кумысом.
Взял Семетей напиток свой,
Готовый выпить все до дна,
Но незаметно Бакдолет
Чуть покачала головой.
Заметил это хан Бакай.
– Ваш внук, почтенный абаке,
С рожденья вырос в Бухаре.
Видать, не знают люди там,
Что прежде чем подать гостям,
Из чаши пьет хозяин сам!
Отпейте сами Вы глоток,
Все остальное внук допьет!
– Нет! Нет! Жакып кумыс не пьет!
У дедушки болит живот! –
Схватила чашу Бакдолет
И выплеснула за порог.
Лизнул кумыс дворовый пес
И тут же на глазах подох.
Во гневе юный Семетей
За рукоять схватил свой меч.
Но встал меж ними хан Бакай,
Убийство совершить не дал.
– Он дед тебе родной, сынок.
Судьей ему пусть будет Бог!
Нас ждет народ, пойдем скорей,
Хотят послушать твою речь, –
Сказал Бакай, и Семетей
Вложил в ножны булатный меч.

Но был Жакып неумолим,
Хромая, побежал за ним.
– Я виноват, мой Семетей!
Прости меня или убей!
Но прежде выслушай меня!
Сейчас кыргызский весь народ
Живет и думает, как я.
Мне все равно, кто правит мной –
Китайский хан иль внук родной.
Здоровье, пища и покой,
А в доме верная жена,
Тепло, уют и детский смех,
Да конь хороший для утех –
Вот радость жизни для людей!
Отец твой, доблестный Манас,
От гибели народ свой спас,
Создал кыргызский каганат.
Единым ханством и людьми
Не смог он мудро управлять,
Советам старших не внимал.
Его дружинники – чоро
И все, кто был вокруг него,
Доверьем пользуясь его,
Народ свой стали угнетать,
Перед Манасом лебезить,
Обманывать и клеветать,
А неугодным подло мстить.
Манас был властью упоен,
И мой совет не слушал он.
Доверил ханство и судьбу
Он Алмамбету – хитрецу,
Предателю и подлецу,
Доверил в ханстве все дела.
И на поминках в Каркыра,
Где был на скачках Ак-Кула,
Алма китайцев обманул,
Вражду устроил и резню
И против друга своего
Настроил ханов и родню.
Чтоб упредить переворот,
Под страхом смерти он погнал
Кыргызских ханов на Китай
В кровавый, гибельный поход.
Манасу дал такой совет
Коварный, хитрый Алмамбет.
И столько жизней загубил!
Где мой Чубак? Где мой Сыргак?
А где мой доблестный казах –
Сын Айдархана хан Кокче?
А где Серек и Музбурчак?
Где избалованный отцом
Смельчак наивный Бокмурун?
Погибли все! Исчезли вмиг,
Как будто ветром сдуло их!
Во сне я вижу по ночам
Мальчишек юных, озорных –
Но нет их на земле в живых!
И плачу, волю дав слезам, –
Рыдал безудержно старик. –
Кобёшу можешь отомстить
И трон Манаса возвратить.
Но если, внучек мой родной,
За власть прольешь родную кровь,
Нас покарает дух отцов
И Бог всевышний не простит! –
В слезах сказал старик Жакып.
Ему ответил Семетей:
– Бездомным, нищим, дубаной
Готов бродить я по земле,
Но только чтоб страна моя
Была свободной и родной!
Святая заповедь отца:
– «Вчера, сегодня, завтра, впредь –
Или свобода, или смерть!»
Манаса пламенный завет
Исполню я, безумный дед!
И тут сказал мудрец Бакай:
– Когда погиб Манас – кокжал,
Кобёш твой силой трон забрал.
Прогнал он мать его, вдову
С грудным ребенком, в Бухару.
Поборами стал обирать
Несчастных вдов и детвору.
Манасу преданных людей
Решил с Таласа он прогнать,
Оставив при себе лишь тех,
Кто молча зад ему лизал:
Один – пройдоха Тазбаймат,
Другой же – сплетник Кыргыл-чал.
Когда Кобёш взошел на трон,
Народ его не поддержал!
И, чтоб усилить власть свою,
Завет Манаса предал он –
Пошел к китайцам на поклон!
И вновь кыргызский наш народ
В безволье, под пятой живет!
Нам надо, не жалея сил,
Кыргызов племена собрать
На всенародный Курултай
И там ажо себе избрать! –
Так заключил мудрец Бакай.

И вот в долине вдоль реки
Поставили полсотни юрт.
Прислали избранных своих
На всенародный Курултай
Рода племен и каждый журт,
Чтоб хана своего избрать,
Разумно власть распределить,
Создать единый каганат.
На площадь вышел хан Кобёш,
Держал перед народом речь.
– Друзья и братья! Стар и млад!
Я благодарен вам и рад!
За то, что столько лет подряд
Терпели, слушались меня.
Когда скончался брат Манас,
Немедля в руки взял я власть,
Чтоб враг внезапно не напал,
Чтобы кыргызский наш народ
По миру не пошел вразброд.
Батыров нет! Погиб Манас!
Чтобы народ наш сохранить,
Упал перед китайцем ниц,
Просил защиты от врагов,
Пусть даже за тройной зекет –
И вот мы на родной земле
Живем спокойно столько лет.
Но я не воин, не батыр –
Табунщик, кочевой пастух.
Не брал я в руки меч и лук.
Мое оружье – укурук.
Кому дадим мы ханский трон,
Решит сегодня Курултай.
Все будет так, как скажет он! –
Закончил речь свою Кобёш.
Народ затих и замолчал…
Потом раздались голоса:
– Зачем нам хана избирать,
Когда он есть и держит власть?
– Китайцу платим мы зекет,
Зато он защищает нас,
И враг не сунется в Талас!
Сомненья, ропот средь людей.
К народу вышел Семетей.
– На родину вернулся я,
Чтобы исполнить долг святой
Перед народом и судьбой!
Здесь абаке мой – Кобёш-хан
Всю истину поведал нам.
В походе смертном на Китай
Погибли все богатыри,
И без защитников своих
Остался наш кыргызский край.
И наш народ, как прежде, вновь
Мог стать добычею волков.
Хвала и честь вам, абаке!
За то, что в судьбоносный час
Вы смело в руки взяли власть,
От разорения спасли,
Судьбу народа и земли!
На протяженьи многих лет,
Платили вы тройной зекет.
За эти годы, возмужав,
Джигиты выросли свои.
Сегодня сила есть у нас,
Чтоб защитить родной Талас
И выполнить сыновний долг!
Манаса пламенный завет:
«Вчера, сегодня, завтра, впредь –
Или свобода, или смерть!» –
Сказал народу Семетей.
И, потрясая небеса,
Долины, горы и леса,
С майдана грянуло «Ура!»
Здесь слово взял мудрец Бакай.
– Друзья и братья, Курултай!
Два выбора пред нами есть:
Уплачивать зекет тройной –
Жить у китайца под пятой!
Тогда на троне ханском здесь
Кобёш останется сидеть!
Но и другой есть путь у нас:
Как завещал Айкёль Манас,
Все ханства вновь объединить,
Всю мощь собрать в один кулак!
А если сунется к нам враг,
У нас теперь и сила есть,
Чтобы достойно защитить
Свободу, равенство и честь!
И если так, то хан Кобёш
Уступит Семетею трон –
Таков наш родовой закон.
Кто будет ханством управлять,
Здесь должен выбрать Курултай! –
Закончил тёр-ага Бакай.

Избранников своих в Талас
Прислал кыргызский каждый род –
Их было ровно восемьсот.
И столько ж косточек – томпой
Покрасили в зеленый цвет,
Раздали членам по одной.
А в юрте белой и пустой
Установили две бадьи:
Одну со знаком «Хан Кобёш»,
Знак Семетея на другой.
И, как велит святой мыйзам,
Калысы на виду у всех
Считали косточки – томпой.
– За Семетея – восемьсот,
А за Кобёша – ни одной,
Его бадья была пустой.
И тут же, словно гром небес,
Раздался клич земли родной:
«Свобода! Равенство и Честь!» –
И Семетея на кошме
Подняли вверх над головой.
Кыргызским ханом гор, степей
Стал сын Манаса – Семетей!

Предательство дружины Кырк-чоро 

Как завершился ханский той,
Турниры, скачки и куреш,
С Таласа гости разошлись,
Призы, подарки взяв с собой.
Позвал поверженный Кобёш
Главу дружины Кырк-чоро
Кыргыла старого тайком.
– Сынок Манаса Семетей
Словами обманул людей.
Никто не знает, что нас ждет.
Чтоб Конурбаю отомстить,
Он на Китай войной пойдет.
Увечья, смерть, страданья – вновь
Кыргызская прольется кровь.
А чтоб спастись нам от беды,
Собравшись вместе, мы должны
Немедля захватить дворец
И Семетею предложить,
Чтобы покинул ханский трон.
А если не согласен он,
Смертельный ждет его конец!..
Созвал дружину Кыргыл-чал,
Слова Кобёша передал.
– И если юный Семетей
Вновь на Китай нас поведет,
То раньше всех, как и всегда,
Мы, Кырк-чоро, пойдем в расход!
А если сверженный Кобёш
Устроит здесь переворот,
Разделит по родам народ –
Борьба за власть начнется вновь,
Жестокая судьба нас ждет.
Состарились, устали мы
От барымты и от войны.
Уйдем подальше за Алай,
В Ооганистан или Китай.
Там будет нас оберегать,
Как обещал, сам Конурбай.
На родину вернемся мы,
Когда наступит здесь покой! –
Так порешили кырк чоро.
Мечи и копья взяв с собой,
Прикрывшись темнотой ночной,
Они покинули Талас.

Узнав об этом, Семетей
В ущелье узком между скал
Наутро беглецов догнал,
Назад вернуться приказал.
– Вас содержал, кормил народ,
Нажили вы добро и скот,
И землю защищать – ваш долг
От злых врагов и грабежей!
А если воины-чоро
Предать решили свой народ,
То знайте, ни один из вас
Живым отсюда не уйдет! –
Сказал во гневе Семетей.
Вдруг снизу в этот самый миг
«Убить его!» раздался крик.
Кобёш с отрядом боевым
Ущелье снизу перекрыл.
Он был уверен, что чоро
Команду выполнят его
И Семетея здесь убьют.
Жестоко он ошибся тут!
Старик Кыргыл и кырк чоро,
Чтобы не брать на душу грех,
Рванули по ущелью вверх.
Джигиты, коих вел Кобёш,
С коня стащили здесь его,
Чтоб Семетей своей рукой
Прикончил дядю своего.
Пролить родную кровь за власть
Его рука не поднялась.
И приказал хан Семетей
Кобёша привязать к сосне,
Оставив без охраны там
На снедь шакалам и волкам.
Своим отрядом Семетей
Догнал чоро в долине гор,
На берегу реки Кочкор.
– Батыры, умоляю вас!
Вернитеся в родной Талас!
Создал единый я оплот,
Теперь кыргызский наш народ
Свободной жизнью заживет! –
Взмолился юный Семетей.
Но кырк чоро, не дав ответ,
С мечами бросились вперед –
И закипел жестокий бой!
Рубились, жизни не щадя,
Сыны кыргызов меж собой.
Отважно бился Семетей,
Броню Манаса ак-олпок
Копьем никто пробить не мог.
Мечом отцовским Ач-албарс
Рубил батыров наповал
(Искусству боя обучал
Бухарский дядя Исмаил).
Своим отрядом небольшим
Предателей всех перебил.
И двух джигитов в кандалах
Батыры к хану привели.
С рожденья их в тюрьме своей
Держал в зиндане хан Кобёш.
Когда узнал их Семетей,
Не мог сдержать горячих слез –
От матери он знал о них.
Сын Алмамбета Гульчоро
И сын Чубака Ханчоро
Стояли перед ним в живых.
А все погибшие чоро
В долине той погребены.
И вот уж больше тыщи лет
В степи покоятся они.
Кумбезы, строенные в ряд,
В Кочкоре до сих пор стоят…

Возвращение Семетея в Бухару 

В Бухарском ханстве Каныкей,
Свекровь в тревоге вместе с ней
Не спят уж столько дней, ночей –
С Таласа никаких вестей.
– Ужель на родине своей
Убит врагами Семетей?!
Но вот в один из светлых дней
Стоят три друга перед ней.
Спросил с улыбкой Семетей:
– Эне, узнайте, кто они,
Быть может, кто-то из родни?
Смотрела долго Каныкей
На юных двух богатырей,
Да вспомнить не могла никак.
– Создатель! Это же Чубак! –
Вдруг закричала Чыйырды. –
А этот – сын мой Алмамбет!
Ужель с походов боевых
Вернулись, наконец, в живых?
– Эне, вы не узнали их!
Вот сын Чубака Ханчоро!
Сын Алмамбета Гульчоро!
Один мой брат, другой мне друг, –
Друзей своих представил внук.
– Мои родные сыновья! –
Заплакала тут Каныкей,
Прижав к груди богатырей. –
Когда погиб батыр Манас,
А с ним Чубак и Алмамбет,
Вдова Чубака Аширин,
Моя сестренка Арууке
Сынов родили в день один.
Скончались обе от родов,
Спасти одна я не смогла
От гибели несчастных вдов.
Скрывая тайну от людей,
Кормила грудью малышей,
Боялась, что подлец Кобёш
Отыщет и убьет детей.
Младенцам имена дала
Я Гульчоро и Ханчоро.
И Гульчоро увез старик,
Друг Алмамбета – бай Мажик.
А Ханчоро забрал к себе
Отец Чубака Акбалта,
И порешили мы тогда:
Как возмужают сыновья,
Поведать тайну их отцов
И познакомить молодцов.
Своим глазам не верю я,
Обнявшись, предо мной стоят
Могучих три богатыря! –
Рыдала в счастье Каныкей.
Был рад и счастлив Атемир,
Когда увидел сыновей
Своих любимых дочерей:
От Арууке и Каныкей.
– И если трех богатырей
Вскормила грудью дочь моя,
Я дед родной ваш – тай-ата! –
Воскликнул радостно эмир.
Решил скрепить родство и мир,
Таджикских выдав дочерей
Он за кыргызских сыновей.

И вот на весь ферганский край
Бил барабан, ревел карнай.
В честь внуков старый Атемир
Устроил небывалый пир.
За Семетея он отдал
Дочь Шатемира Чачыкей,
А внука Гульчоро женил
Он на племяннице своей.
Самолюбивый Ханчоро
В душе обиду затаил:
«Жадюга – старый Атемир
Всему народу объявил,
Что я ему молочный внук,
Своих родных он поженил,
Двойную свадьбу закатил,
А для меня не дал калым,
И я остался холостым!
Отец мой – доблестный Чубак
Манасу преданно служил,
Погиб в Китае вместе с ним,
И я остался сиротой.
Когда стал ханом Семетей,
Молочный брат, соратник мой,
Вдруг оказался я чужой, –
Бурчал в обиде Ханчоро.
Вернулись в свой Талас родной
И Чыйырды, и Каныкей,
С супругой юный Семетей,
Счастливый Гульчоро с женой,
А вместе с ними Ханчоро –
Обиженный и холостой.
Когда давали брачный той,
Он сообщил своим друзьям,
Что сильно захворал в пути,
А потому не смог прийти.
Видать, в душе его, как соль,
Досадная осела боль.

Став ханом ханов всех родов,
Степей, аилов, городов,
Кыргызских гор, отчизны всей,
Сын эр Манаса Семетей
Собрал к себе со всех концов
Отважных, крепких молодцов.
Искусству боя обучал:
Владеть чокмором и мечом,
Рубить наотмашь и сплеча.
Давгер почтенный Болекбай
Умельцев быстро научил
Мечи булатные ковать,
Щиты надежные клепать.
Когда китайский кызыл-чок
Прислал в Талас людей своих,
Чтобы собрать с кыргызов дань,
Джигиты повязали их,
Избили, бросили в зиндан.
Узнав об этом, Конурбай
Послал в Талас отряд большой.
Навстречу вышел Семетей
С дружиной крепкой, боевой
И учинил такой разгром,
Что те, спасая жизнь свою,
Бежали из Таласа вон!
Отныне стало ясно всем,
Что сын Манаса – Семетей
Могуч и грозен, как отец,
Не дрогнет он ни перед кем.

Военный совет в ставке Семетея 

Собрал в Таласе Семетей
Батыров, родичей, друзей.
– Манас пред смертью завещал
В единстве содержать народ
И Конурбаю отомстить.
Из желторотых я птенцов
Бесстрашных соколов взрастил,
Собрал народ со всех концов
И каганат восстановил.
Окрепли мы, набрались сил.
Теперь, я думаю, пора
В берлоге сокрушить врага!
Собрать народный Курултай,
Могучей двинуться ордой
В поход великий на Китай
И Конурбая там добить!
Какой дадите мне совет? –
Спросил сидящих Семетей.
Никто не дал ему ответ.
И даже хан Бакай – мудрец
Сидел с поникшей головой.
И тут сказала Каныкей:
– Мой сын, зрачок моих очей!
Перед Манасом, видит Бог,
Ты выполнил сыновний долг!
Разрозненный кыргызский род
В единый ты собрал оплот,
Защита у народа есть.
Хвала тебе, мой сын, и честь!
Прошу тебя лишь об одном:
С войною не ходи в Китай –
В неведомый, далекий край!
Китай велик, непобедим!
Когда весь мир объял потоп,
Китай остался невредим.
И даже грозный Искандер
Не мог найти туда путей!
С древнейших пор до наших дней
Живет, как муравьиный рой,
С кишащими людьми Китай.
Манаса умоляла я
В поход великий не ходить.
Но твой отец мольбе не внял,
Войска свои в Китай погнал.
Бейжин он захватил, потом
Китайцы, окружив кольцом,
Ему устроили погром,
Как в древнем городе Содом.
Со смертной раною в груди
На родину вернулся он.
Я стала черною вдовой,
А ты с пеленок – сиротой.
Кто на других пойдет с мечом,
Тот от меча погибнет сам! –
Так учит пайгамбар Иса.
Прошу, мой кара-чечекей,
В Китай с мечом ты не ходи! –
В слезах просила Каныкей.
– Я выполню отца завет!
Прощенья Конурбаю нет!
Отца он ранил не в бою,
Не в поединке, а в саду,
Когда могучий хан Манас
Читал предутренний намаз!
Зовет Манаса клич святой:
«Вчера, сегодня, завтра, впредь
Или победа! Или смерть!»
Народу вновь я возвращу
Его поруганную честь!
А если ты, родная мать,
Живым не хочешь сына ждать,
Тогда скорее уезжай
Ты в Бухару, в свой отчий край! –
Сказал во гневе Семетей.
Но здесь вступился хан Бакай:
– Чтоб Конурбаю отомстить
Не надо нам идти в Китай,
Откажемся платить зекет –
Сам Конурбай в Талас придет,
Угнать чтоб табуны и скот.
И здесь сведем мы счеты с ним!
Конура окружив кольцом,
Всех поголовно перебьем,
За смерть Манаса отомстим!
Но чтоб нас враг сломить не мог,
Должны мы крепче быть, сынок!
Когда на нас напал Китай
И мы бежали на Алтай,
Жакыпа старший брат Шигай
Свой род увел в Кашгарский край.
Теперь там правит внук его –
Батыр отважный Чынкожо.
А рядом друг его Толтой –
Хан жедигеров, холостой.
Пусть знают братья, что их ждут
Народ кыргызский, край родной,
И возвращаются домой,
На землю предков – Ала-Тоо!
Сильнее будем мы вдвойне
И победим в любой войне!
Послушал старца Семетей
И согласился с ним вполне.
В Кашгар Бакая снарядил,
А Ханчоро и Гульчоро
В дорогу выехали с ним.

Поездка Бакая к Чынгожо 

Через поля, через леса,
Потоки бурные пройдя,
Одолевали даль степей,
В пути ковали лошадей.
Оставив позади Кашгар,
По тропам горным Кебез-Тоо
Преодолели Кыя-джар
И, наконец, они пришли
В просторы ханства Чынгожо.

Бакая Чынгожо узнал,
И юных путников своих
Ему представил аксакал.
– Перед тобою, Чынкожо,
Сын Алмамбета – Гульчоро,
Сын эр Чубака – Ханчоро.
В боях погибли их отцы,
Росли сиротами они
Среди враждующей родни.
К тебе как к дяде своему
Пришли со мною молодцы.
Когда мы двинулись войной
В поход великий на Китай,
Об этом знал твой дед Шигай.
Мы взяли штурмом Чет-Бейжин,
Но удержать его в руках
Своих нам не хватило сил.
Батыры, презирая смерть,
В бою неравном полегли.
А если б с нами были вы,
Китайцев победили мы!
Когда скончался хан Манас,
Вы на поминки не пришли,
Чтоб бросить горсть родной земли!
Прости меня ты, Чынгожо,
Что стал обиды вспоминать
Хоть много лет с тех пор прошло,
Нельзя нам правду забывать.
Сейчас наш юный Семетей
В Таласе ханство в руки взял,
Разрозненный кыргызский род
В единый вновь собрал оплот.
Как брата просит он тебя
Скорей вернуться в край родной,
Чтоб силы все объединить.
Когда придет к нам Конурбай,
Достойный дать ему отпор,
За смерть Манаса отомстить!
Закончил речь свою Бакай.

– Ата, я уважаю Вас,
Но Вы сказали мне сейчас,
Что отщепенец я и трус.
Но все не так! Я Вам клянусь!
Как только получил я весть,
Что вы идете на Китай,
Собрал всех воинов я здесь
И выехал навстречу вам.
Но преградил дорогу нам
Мой дед – стареющий Шигай.
При воинах сказал мне он:
«В Китай с Манасом не ходи.
Я видел ночью страшный сон.
Батыры все полягут там,
Погибнет сам Манас от ран.
Погибель ждет вас впереди.
С войною, сын мой, на Китай,
Я умоляю, не ходи!»
Бесславно воины мои
Не захотели умирать –
И возвратились мы назад.
Сказал нам правду дед-пророк:
Конец похода был жесток.
Батыры все погибли там.
Смертельно раненный, Манас
Один вернулся в свой Талас.
Просил прощения у вдов,
Сирот, несчастных стариков
Он за бесславный свой поход,
Куда завел его в тот год
Китаец хитрый Алмамбет.
– Довольно! – крикнул Гульчоро, –
Выходит, за поход в Китай,
За гибельный его конец
Во всем виновен мой отец! –
И меч схватил за рукоять.
– Коль правду хочешь ты узнать,
Не горячись, сынок, и сядь, –
Сказал спокойно Чынгожо. –

Отец родной твой Алмамбет
Кыргызской матерью рожден.
Отец его китайский хан.
И с братом Конурбаем он
Боролся за наследный трон.
Коварный, подлый Конурбай
На Алмамбета клеветал.
Спасая жизнь свою и мать,
К Манасу он перебежал.
Вошел в доверие к нему
И начал ханством управлять.
А на поминках в Каркыра
Гостями были Конурбай
И хан китайский Нескара.
На скачках хитрый Алмамбет,
Надев китайский свой халат,
Гостей заставил понукать
Коня Манаса Ак-Кула.
Нарушив правила игры,
Он первый приз отдал ему,
Чем вызвал гнев у Нескары.
И званый поминальный той
Кровавой кончился резнёй.
А ханы всех шести родов
Договорились меж собой
Алму с Таласа выгнать вон,
Сказать Манасу, чтобы он
Немедля сам покинул трон.
А если трон он не отдаст,
Все вместе свергнут его власть.
Узнав об этом, Алмамбет
Придумал хитроумный ход:
Мятежным ханам приказать
Собрать войска и на Китай
Всем миром двинуться в поход.
Так за поминки отомстить
И ханов этим усмирить.
Не знал доверчивый Манас,
Что хитроумный Алмамбет
Задумал Конурбаю месть.
Повел кыргызские войска
На родину свою Китай,
Рукой Манаса возродить
Свою поруганную честь!
Не верите моим словам,
Бакай-ата расскажет вам, –
Закончил сказ свой Чынгожо.

– Зачем об этом вспоминать!
И я был в этом виноват, –
Признал вину свою старик. –
Ошибку чтоб не повторить,
Должны мы всех объединить!
Вернись на родину, сынок!
Там ждут тебя, твоих людей
Родные, братья, Семетей.
– Ата, я уважаю Вас,
Но не вернемся мы в Талас,
Пока там правит Семетей.
Как только силы наберет,
Он на Китай пойдет в поход,
Загубит тысячи людей.
Когда-то молодой Манас
И хан Ургенча Акунхан
Договорились меж собой:
Если родятся сын и дочь,
Пусть будут мужем и женой;
Родятся если сыновья,
Пусть будут верные друзья.
Его невеста Ай-Чурек
Уж столько лет все ждет вестей,
Но сын Манаса в жены взял
Дочь Шатемира Чачыкей –
Невесту хана жедигер
Толтоя – друга моего.
Зазнался хан ваш Семетей,
Заносчив, как отец Манас,
И пыжится, как будто он
Надутый воздухом чанач! –
Сказал батырам Чынгожо.
Не мог сдержаться Гульчоро:
Своей плетеною камчой
Хозяину башку рассек,
И тот, сознанье потеряв,
Упал на бархатный тошек.
А Ханчоро свой вынул меч,
Чтоб голову ему отсечь.
Но тут почтенный аксакал
Убийство сотворить не дал.
Из юрты вывел двух друзей,
Вскочили мигом на коней,
Умчались в горы поскорей.
И там свершили барымту –
Угнали ханских лошадей.

С тяжелой раной Чынгожо
Чуть было кровью не истек,
И только на четвертый день
Подняться на ноги он смог.
Дружине тут же приказал:
Бакая старого догнать,
Седую бороду его
С башкою вместе оторвать!
А двух молодчиков при нем
Связать и притащить живьем!
Помчались воины вослед,
Чтоб ханский выполнить приказ,
Но не успели. Беглецы
Угнали табуны в Талас.

Хан Толтой решает взять в жены красавицу Ай-Чурек 

Правитель рода жедигер
Богатый юный хан Толтой
Обижен был своей судьбой.
Еще совсем мальчишкой он
Безумно, страстно был влюблен
В дочь Шатемира Чачыкей
И с нетерпеньем ждал, когда
Исполнится шестнадцать ей.
Эмир бухарский Атемир
Вдруг внука своего женил
На этой самой Чачыкей –
Родной племяннице своей.
И вот с тех пор батыр Толтой,
Униженный и холостой,
Не посещал ни аш, ни той
И в юрте ханской жил один.
Пришел к Толтою Чынгожо
И начал друга упрекать:
– Скажи мне, хан ты или кто?
Внук Атемира Семетей
Твою невесту в жены взял,
Тебя унизил, оскорбил,
А ты ему не отомстил!
Хан должен высоко беречь
Свое достоинство и честь!
Дочь Акунхана Ай-Чурек
Все ждет, когда придет жених –
Сынок Манаса Семетей.
Она прекрасна и стройна,
Как в небе ясная луна!
Чтоб честь свою восстановить,
Жениться должен ты на ней!
А если наглый Семетей
С войною к нам сюда придет,
Дадим ему достойный бой –
Живым отсюда не уйдет! –
Уверил друга Чынгожо.
С ним был согласен эр Толтой.

Хан Чынгожо и хан Толтой,
Объединив войска, ордой
Пошли в поход в Ооганистан,
Где правил старый Акунхан.
И, осадив Герат кольцом,
Послали во дворец письмо:
«Достопочтенный Акунхан,
Пришли мы к Вам, как к брату брат.
Хан жедигеров эр Толтой,
Богатый, юный, холостой,
Узнал, что Ваша Ай-Чурек
Прекрасна ликом и нежна,
Как в небе ясная луна,
Вам хочет зятем быть родным.
Готов до свадьбы заплатить,
Какой назначите калым.
Пришли мы к Вам как к свату сват,
А если не хотите Вы
Кыргызам дочь свою отдать,
Разрушим город ваш Герат,
Насильно заберем ее!»
Такое получив письмо,
Не знал, что делать Акунхан
И дочери своей сказал:
– В тот год, когда ты родилась,
В знак дружбы я и хан Манас
Договорились меж собой,
Что сын его и дочь моя,
Как только подойдут года,
Пусть станут мужем и женой.
Клялись мы кровью на мече –
Таков священный ритуал.
Но сын Манаса Семетей
О клятве, видимо, не знал.
Эмир бухарский Атемир
Женил его на Чачыкей –
Родной племяннице своей.
Когда узнает Семетей,
Что здесь его невеста ждет,
Чтоб клятву выполнить отца,
К тебе он свататься придёт.
Здесь встретит враг его – Толтой.
И ваша свадьба, дочь моя,
Кровавой кончится войной.
Когда кочевник оскорблен,
Жесток и беспощаден он.
Пришёл к нам свататься Толтой,
И, если дам ему отказ,
Грозит разрушить город наш.
А если дочь отдам ему –
Нарушу клятву я свою.
Когда уйду я в мир иной
И встретит там меня Манас,
Я от стыда сгорю в огне!
О, дочь моя, что делать мне?! –
В отчаяньи старик рыдал.
– Отец, я все решу сама!
Всю ночь я буду умолять,
Чтоб крылья мне Создатель дал,
А утром в небо улечу,
Как в древней сказке грек Дедал,
И Семетея разыщу,
Где бы он там ни обитал.
И, если стану я женой,
В Герат вернемся вместе с ним
И город наш освободим!
А если даст жених отказ,
То этим самым Семетей
Освободит от клятвы вас.
Мне мужем станет хан Толтой,
Знать, так повелено судьбой! –
В слезах сказала Ай-Чурек.
Отец был очень огорчен.
«Видать, бедняга от тоски
Сошла с ума», – подумал он.
А рано утром из дворца
Взлетела лебедь в небеса,
По кругу облетев Герат,
Послав отцу прощальный взмах,
Исчезла в дальних облаках.
Не знал отец, не знал Толтой,
Ни Чынгожо, ни кто другой,
Что дева юная Чурек
Неслась над грешною землей
На крыльях будущей любви.

Полет Ай-Чурек к Семетею 

Летела долго Ай-Чурек
И любовалась с высоты.
С полета птицы человек
Такой не видел красоты!
Озера, реки и моря,
Селенья, степи, города.
И вдруг увидела она
Батыра статного в горах.
«А может это Семетей?» –
Подумалось невольно ей.
И начала над ним кружить.
Но то был старый Конурбай!
«Еще не кончился Китай…».
Но вот предстали перед ней
Долины рек Кен-Кол, Талас,
Где погребен батыр Манас,
Где был воздвигнут мавзолей.
И Ай-Чурек, прочтя коран,
В горах увидела тот стан,
Где на охоте Семетей
Кутил в кругу своих друзей.
Готовят мясо на кострах,
Комуз и смех звучат в горах.
Акын – остряк и краснобай
Поет любовный секетбай.
Чуть дальше, у подножья гор,
В мишень стреляют на скаку
Батыры, все как на подбор.
Вот восседает на коне,
Надев свой куний тебетей,
В расшитом ханском чапане
Сын эр Манаса Семетей.
Он ростом выше всех других.
Огнем горят его глаза
Поярче двух зажженных свеч.
К добру открытое чело,
И кудри черные до плеч.
И светится он изнутри,
Как солнце утренней зари.
Сияет ликом он своим,
Как в небе ясная луна.
И ощутила Ай-Чурек,
Что в Семетея влюблена!
Чтоб не могла достать стрела,
Взлетела выше, в небеса,
Раскинув белые крыла.
Летала долго над костром
И любовалась женихом.

Кружила долго Ай-Чурек,
И наглядеться не могла,
Пока не наступила мгла.
Сложила Ай-Чурек крыла,
Девичий облик приняла
И к юрте белой подошла.
Навстречу вышла Чачыкей
В величье и красе своей.
Прекрасна ликом и нежна,
Как горная газель, стройна.
Из шелка элечек на ней,
И косы черные до пят.
Блестят и серебром звенят
На них вплетенные чачпак.
На шее золото, коралл.
И грациозно, как марал,
К Чурек степенно подошла,
Надменно, гордо, свысока
На гостью глянула она.
Такой девицы Чачыкей
Здесь не встречала никогда.
А незнакомка вдруг в слезах
Упала ниц к ее ногам.

– Моя прекрасная ханум,
Добрейший в мире человек!
С мольбой своей у ваших ног
Дочь Акунхана Ай-Чурек.
Хан жедигеров эр Толтой,
Жених ваш бывший, говорят,
Обиженный и холостой,
Теперь пришел в Ооганистан.
Войсками окружив Герат,
Отца он просит моего
В супруги дочь ему отдать.
А если дочь он не отдаст –
Дотла разрушит город наш,
Меня насильно заберет.
Хан Чынгожо и хан Толтой
Готовят боевой поход,
Пойдут войною на Талас,
Чтоб Семетея разгромить
И захватить насильно власть.
А в этой битве родовой
Погибнут все, никто из них
Там не останется в живых.
Когда Манас и Акунхан
В союз вступили боевой,
Они друг другу поклялись:
Когда родятся сын и дочь,
То станут мужем и женой,
Чтоб мир и дружбу сохранить,
Чтоб мог народ спокойно жить.
Прошу я вас, моя ханум,
Принять меня в свою семью
Как младшую свою сестру.
И, как велит нам шариат,
Супруга нашего, эже,
Не буду к вам я ревновать.
Рабыней буду вашей я,
Готовить и одежду шить –
Семьёю дружной будем жить.
Пускай он с вами каждый день
И ночь проводит до утра.
А если день или другой
Со мною будет Семетей,
Он будет радостью моей.
Я буду счастлива в тот миг,
Когда, прильнув к его груди,
Услышу, как она стучит.
А если я рожу детей,
То, как велит кыргызский салт,
Вас старшей матерью своей
Все дети будут называть.
Отец мой старый Акунхан
Пред смертью будет очень рад,
Что клятву он сумел сдержать,
Что сын Манаса Семетей
Ему родной, желанный зять.
И города Талас, Герат
Мы от захватчиков спасем! –
Сказала Ай-Чурек в слезах.

– Откуда, гадкая змея,
К постели нашей подползла?!
Уж если нужен муж тебе,
Ищи его в краю другом!
Пока тебя не видел он,
Немедля убирайся вон! –
Вскричала в гневе Чачыкей. –
Сейчас я стражу позову,
Язык твой черный оторву!
Пусть отсекут тебе башку,
А я за косы прямо здесь
Тебя повешу на суку!
Но если хочешь жить еще,
Отсюда уходи скорей! –
Кричала злая Чачыкей.

– Пришла сюда я для добра,
Надеялась, что будет здесь
Подруга верная, сестра.
И Семетея сбережем
От войн кровавых и резни,
От злой, завистливой родни,
Чтоб сохранял в единстве он
Родной народ и ханский трон!
Но я увидела сейчас,
Что для тебя важней всего
Постель для похоти и власть!
Землей и небом я клянусь,
Что Семетей твой будет мой!
Когда со свитою своей
Поедет в горы Семетей,
В рулон из шелка превращусь,
Стелиться буду по тропе,
Как будто в Шелковом пути
Рулон в дороге потерял
Купцов китайских караван!
А ночью темной при луне
О клятве расскажу отцов –
И стану я ему женой!
И Семетей твой будет мой!
А если не случится так,
Я рыбкой стану золотой,
Блистать я буду чешуей.
Когда возьмет меня рукой,
К груди его прижмусь щекой –
И Семетей твой будет мой!
А если не случится так,
Я тут же в лебедь превращусь,
Начну кружить над головой.
Как только сокол Ак-Шумкар
Взлетит за мною в небеса,
Я в горы уведу с собой!
Помчится Семетей за мной –
И я по утренней росе
Приду к нему во всей красе –
И Семетей твой будет мой!
К добру звала тебя, сестра,
И у твоих рыдала ног.
Кто беспощаден и жесток,
Того не пожалеет рок.
Тебя за это, Чачыкей,
Бесплодием накажет Бог!
И будешь ты страдать вовек! –
В сердцах сказала Ай-Чурек.
Расправив мощные крыла,
Как лебедь, взмыла в небеса.

Как Семетей узнал об Ай-Чурек 

И вот в один из ясных дней
Из юрты вышел Семетей
И, осмотрев вершины гор,
Собрал дружину и друзей,
Велел седлать своих коней,
Набрать побольше острых стрел,
Проверить прочность тетивы,
В порядке ль сокол Ак-Шумкар –
Потомственный отцовский дар.
Когда охотники, чоро
Со стаей лающих собак,
С тайганом гончим Кумайык
У хан-сарая собрались,
Перед дорогой Семетей
Решил к супруге заглянуть.
Навстречу вышла Чачыкей,
Схватила за узду коня,
Дружине преградила путь:
– Мой хан, послушайся меня!
Останься дома, будь со мной
И на охоту не ходи –
Увидела я сон дурной:
Вас неудача ждет в пути!
Хан Семетей был разозлён,
И в ярости воскликнул он:
– Как смеешь, глупая жена,
Ты за узду хватать коня?
Что буду дома делать я,
Где, как в могиле, тишина,
И где не слышен детский смех?
Мы столько лет живем с тобой,
А у тебя подол пустой!
Я подыхаю от тоски!
Уйди с дороги! Отпусти! –
И, стеганув жену камчой,
Увел дружину за собой.
В дороге думал: «Что же с ней?
Всегда покорна и нежна.
Ужель беременна она?»
И с этой мыслью Семетей
Чоро отправил к Чачыкей.
И та сказала Гульчоро:
– Я видела зловещий сон.
Чтоб наяву не сбылся он,
Прошу тебя я об одном:
Когда вы на своем пути
Найдете шелковый рулон –
Любой ценой добейся ты,
Чтоб этот шелк не трогал он!
А если на мели речной
Рукой поймаешь рыбу ты,
Добычу эту отпусти!
А если там, на берегу,
Вдруг лебедь белая крылом
Манить вас будет, а потом
Внезапно в небо полетит –
Ты сделай так, чтоб Семетей
Шумкара не пустил за ней!
И знать об этом, Гульчоро,
Не должен, кроме нас, никто!
Как просьбу выполнишь мою,
Тебя я щедро одарю:
Токол красивую найду –
И будешь жить ты, как в раю!
– Я ваш слуга, моя ханум!
Все будет так! Я вам клянусь!
Чоро себя ударил в грудь
И двинулся в обратный путь.

Когда прошли Таласский вал,
Хан Семетей вдруг увидал
Зеленый шелковый рулон.
«Видать, по этому пути
Китайские купцы прошли.
Жене обиженной отдам
Я этот шелк», – подумал он.
Поднял находку Гульчоро.
Воскликнул он: – Как бог не мил! –
И шелк с обрыва уронил.
Когда на берегу реки
Устроили они привал,
На мелководье Семетей
Вдруг чудо-рыбу увидал.
Как слитки золотых монет,
Сверкала чешуя на ней –
И хан приспешникам велел
Схватить добычу поскорей.
К реке спустился Гульчоро,
Но рыбу он схватить не смог:
Унес ее речной поток.
И вдруг увидели они,
Как лебедь белая всплыла,
Расправив мощные крыла,
Призывно хлопала она –
И Ак-Шумкару Семетей
Путлища тут же развязал.
Но тут в тревоге Гульчоро
К нему поспешно подбежал:
– Ужель не видите, мой хан,
Что лебедь белая стара?
Не лучше ли, придя домой,
Зарезать жирного гуся?
К тому же пару лебедят
Еще не вывела, видать!
И эту лебедь Ак-Шумкар
Не сможет взять: он очень стар!
Чоро не слушал Семетей.
Путлища снял он с птичьих крыл,
На лебедь сокола пустил.
Но лебедь в небо взмыла вдруг
И, над стоянкой сделав круг,
Прощально помахав крылом,
Исчезла тут же из очей,
А сокол бросился за ней.
Напрасно ждали час, другой,
Но не вернулся Ак-Шумкар.
И хан, рассерженный и злой,
Под вечер Гульчоро позвал:
– А ну, скажи мне, дорогой,
Что происходит здесь с тобой?
Рулон нашли мы на пути –
Его с обрыва сбросил ты!
И рыбу ты схватить не смог –
Унес ее речной поток!
А что случилось с Чачыкей,
Об этом ты мне не сказал.
Когда я сокола пускал,
Ты говорил, он очень стар!
Куда девался Ак-Шумкар?
Найди его – и поскорей!
А если без него придешь,
Живым отсюда не уйдешь! –
Орал во гневе Семетей.

Вернулся в ставку Гульчоро
И в юрту белую вошел.
– Ханум, немедля отвечай!
Кто бросил на тропу рулон?!
Кто рыбу запустил в затон?!
И что за лебедь там всплыла?! –
Потребовал ответа он.
– О чем ты просишь, не пойму –
Я ж на охоте не была!
Спроси об этом ты у тех,
Кто с вами вышел для утех! –
Ехидно молвила она.
Не ждал такого Гульчоро,
Ответом наглым был взбешен.
Схватив за волосы её
И, косы намотав на кисть,
Кинжал свой вынул из ножон.
. За Ак-Шумкара Семетей
Башку мне хочет отрубить!
Немедленно мне расскажи
Всю правду, если хочешь жить!
И, к кереге ее прижав,
Приставил к горлу свой кинжал.
Под страхом смерти Чачыкей
В слезах поведала о том,
Как Ай-Чурек явилась к ней,
О том, что должен Семетей
Исполнить клятву двух отцов,
Герат очистить от врагов.
И Гульчоро был очень рад,
Пред ней колени преклонил,
Прощенья у ханум просил.
Помчался тут же он назад,
Чтоб суюнчи у хана взять.
Примчался Гульчоро к реке,
Увидел хана вдалеке
И во всю глотку заорал:
. О, суюнчи! Хан, суюнчи!
Принес я радостный кабар
О том, что сокол Ак-Шумкар
В руках прекрасной Ай-Чурек!
Давным давно, когда еще
На свете не было ни вас,
Ни Ай-Чурек не родилась,
Два друга: Акунхан, Манас –
Договорились меж собой:
Если родятся сын и дочь,
Чтоб стали мужем и женой!
Всю жизнь ждала невеста вас
Ну, а когда не дождалась,
Как лебедь, в небо вознеслась
И прилетела к нам в Талас.
Видать, смотрела с высоты
И по уши влюбилась в вас.
В Герат Шумкара забрала,
И ждет, когда приедет к ней
Жених любимый Се-ме-теей!!!
За это ей хвала и честь!

Как требует народный салт,
За эту радостную весть,
Гони на лапу суюнчи! –
Орал счастливый Гульчоро.
И, потрясая небеса,
Долины, горы и леса,
На все кыргызские края
Под небом грянуло «Ура!».
И здесь подумал Семетей:
«Быть может, юная Чурек
Родит сынов и дочерей,
Продолжится манасов род,
И, может быть, один из них,
Возглавит, защитит народ!»
В душе батыр был очень рад.
Команду дал своим войскам:
Идти походом на Герат!
Толтоя, Чынгожо прогнать!
Шумкара с Ай-Чурек забрать!

Когда Ай-Чурек превратилась в белую лебедь и вылетела в Талас, Акунхан велел своему брату Туменбаю вступить с Чынгожо и Толтоем в переговоры, сообщить об исчезновении дочери, просил снять осаду Герата, пока она не найдется.

Чынгожо и Толтой сняли осаду, оставили в городе небольшой отряд и ждали ответа.

Войска Семетея подошли к Ооганистану, и Гульчоро отправился в разведку.

Встреча Семетея с Ай-Чурек

Когда разведчик Гульчоро
К Герату тайно подошел,
Вокруг столицы никакой
Осады не увидел он.
Кругом блаженство, тишина.
«А может, сокола забрал
Другой, а вовсе не она?»
Но в город с этого пути
Никак нельзя было войти –
Стеной высокой защищен.
«А может, с южной стороны
Ворота есть?» – подумал он.
Но город с южной стороны
Рекой был бурной защищен.
Ни вброд, ни вплавь не перейдешь –
Рекою бурной унесет,
И труп никто твой не найдет.
Не знал, что делать, Гульчоро:
Назад вернешься – Семетей
Во гневе голову снесет.
Вперед пойдешь – снесет поток.
Никто от смерти не спасет!
И вдруг увидел за рекой
Десятки красочных шатров,
А на полянах средь цветов
В парче, в нарядах из шелков
Гуляют девушки одни.
Качели, песни, звонкий смех,
И лица добрые у всех.
Видать, красотки всей земли
Собрались вместе для утех.
Красавиц столько вместе, враз
Чоро не видел отродясь.
Красавец, бабник, весельчак
Не думал, что бывает так!
Когда подъехал он к воде,
Девицы бросились к реке
И стали звать его к себе.
Не удержался Гульчоро,
Решил он храбростью блеснуть.
Но в тот же миг седок лихой
Ушел под воду с головой.
Девицы бросились за ним,
Кричали, плакали навзрыд,
Но не могли ему помочь.
Бурлила, пенилась река,
Несла коня и седока
Потока водяная мощь.
А дальше горный водопад –
Там гибели не избежать.
Но конь могучий Тайбурул
Преодолел речной бурун!
На берег вышел Гульчоро
В крови, весь мокрый, но живой.
Девицы бросились к нему
(Одна прекраснее другой!)
И начали наперебой
И обнимать, и целовать.
Он был доволен сам собой,
Но слезы удержать не мог
И хохотал, как дурачок.
Но вот одна из них, в чадре,
С вуалью белой на лице,
Степенно, гордо подошла.
. Откуда ты? Куда идешь?
И почему, скажи-ка мне,
В бурлящий бросился поток? .
С издевкой молвила она.
Пред вами, милая джене,
Сын Алмамбета Гульчоро.
Мой хан – жених ваш Семетей.
Отец его – батыр Манас.
Вы прилетали к нам в Талас,
Забрали сокола у нас.
И вот я с просьбой прибыл к вам:
Верните Ак-Шумкара нам, –
Склонил колено Гульчоро.
– Ох! Ай-яй-яй! А что еще
Желает хан твой Семетей? –
С насмешкой молвила она.
– Жениться хочет! Вот и все! –
Смеясь, ответил Гульчоро.
– Ну, что ж. Пусть едет. Буду ждать,
Чтоб сокола ему отдать, –
Лукаво молвила Чурек.

Прошло пять дней и пять ночей,
Как нет от Гульчоро вестей.
«А может, мой чоро убит?
Иль может подлый Чынгожо
Узнал и в плен забрал его?» –
В тревоге думал Семетей.
Он сам решил чоро спасать,
С дружиной двинулся в Герат.
Здесь ни осады, ни врагов
В округе не увидел он.
Стеною город окружен,
Рекой бурлящей защищен.
Как подошли они к реке,
Девицы с криком «Жездеке!»
Дружину стали звать к себе.
Но впереди бурлит поток,
А конь, что был сейчас под ним,
В такой поток войти не мог.
Не знал, что делать Семетей.
Вдруг появилась Сары-кыз,
Рукою подала сигнал –
И воду вмиг в себя вобрал
Широкий обводной канал.
Когда по высохшему дну
Последний воин прошагал,
Вдруг появилась Кара-кыз,
Рукою подала сигнал –
И тут же пенистый поток
По руслу снова побежал.
С походкой гордою, в чадре,
С вуалью белой на лице,
Навстречу вышла Ай-Чурек.
– Добро пожаловать, мой хан!
Зачем пожаловали к нам?
К тому же непонятно мне,
С чего ваш братец Гульчоро
При всех назвал меня «джене».
Не помню, чтоб когда-нибудь
Была кыргызам я снохой.
Жених мой – жедигер Толтой,
Ему и стану я женой! –
Надменно молвила она.
– Позвольте, милая ханум,
Сначала мне спросить у вас:
Зачем летали вы в Талас?
И где мой сокол Ак-Шумкар?
А может, слышали о том,
Что много-много лет назад
Отец ваш славный Акунхан
И мой отец батыр Манас
В союз вступили боевой:
Договорились меж собой
И клятвой поженили нас?
Вот и пришел я к вам, ханум,
Исполнить клятву двух отцов.
И это мой сыновний долг, –
Сказал ехидно Семетей.
– О нет! Не знаю! В первый раз
О клятве слышу я от вас, –
Слукавила тут Ай-Чурек.
– Ну что ж, простите! Очень жаль!
Выходит так, что все я вру! –
И Семетей пошел к коню.
Тут Ай-Чурек чадру сняла,
С лица откинула вуаль
И обнажила тонкий стан.
Заулыбался грозный хан:
Такой небесной красоты
Нигде он в жизни не видал!
Как лебедь белая, стройна,
И грациозна, и нежна.
А губы алые ее,
Как капля крови на снегу.
И очи черные горят,
Как будто в темноте ночной
Сияют только две звезды.
А белоснежный лик ее,
Как в небе ясная луна.
Ах, Ай-Чурек! Ведь неспроста
С рожденья так ты названа!
И материнское тепло,
И ласка светится в глазах,
И чувственность, и озорство
Таится в трепетных ноздрях.
В свою невесту в тот же миг
Безумно был жених влюблен
И, меч свой вынув из ножон,
Пред нею голову склонил,
Простить его или убить
Свою любимую просил.
Чурек, подняв его с колен,
Прижалась трепетно к нему,
И со слезами на глазах,
Внимала стуку двух сердец,
Потом настал прекрасный миг,
Когда, как самка и самец,
Войдя друг к другу в душу, в плоть,
Уходят вместе в мир другой,
Где нет ни суеты земной,
Ни схваток за богатство, власть,
Где только нега, сон и сласть,
Да в сердце пламенная страсть,
Которой Бог нас одарил.
– О, мой любимый, мой родной,
Я нарожу тебе детей,
И до своих последних дней,
Мы будем счастливы с тобой, –
Ласкаясь в тишине ночной,
Шептала нежно Ай-Чурек.
И в эту сказочную ночь
Сбылись мечтанья двух отцов!
Так встретились чрез много лет
Невеста и ее жених.
И с неба мириады звёзд
Смотрели ласково на них.
Так поженились Ай-Чурек,
Батыр кыргызов Семетей,
С небес Манаса дух Святой
Благословил своих детей.
Безмерно Акунхан был рад:
Явился долгожданный зять!
И целых девять дней подряд
Гулял на свадьбе весь Герат...

(Выше размещена первая часть «Сказания о Семетее»)

СКАЧАТЬ весь текст «Семетея» в формате MS Word

ОТКРЫТЬ всю книгу «Cказание о Манасе, Семетее, Сейтеке» с иллюстрациями в формате PDF