Саймалуу-Таш

О легендарном плато Саймалуу-Таш, выбранном древним человеком для своих мистических обрядов. Рассказ из сборника «Коровы пустыни»

Из книги: Кадыров Виктор. Коровы пустыни. — Бишкек: Раритет, 2007. — 280 с., илл.
УДК 82/821
ББК 84 Р7 ‒ 4
  К 13
ISBN 978‒9967‒424‒55‒5
К 4702010201‒07

В жизни смекалка играет важную роль. Человек попадает в такие ситуации, когда от его быстрых действий зависит исход события. Причем, отказаться от решительных усилий всегда кажется легче и безопасней. А потом, оказывается, что ты все шансы растерял, привык под откос катиться. Другой вроде такой же, как и ты, а вон уже где, таких высот достиг. А все потому, что карабкался, не переставая. Как в сказке про двух лягушек в молоке. Одна отчаялась и утонула, а другая так сучила лапками, что масло сбила, да и выбралась-таки.

Для того, чтобы успешно пробиться в жизни, кроме желания, нужен еще и опыт. А что такое опыт? «Сын ошибок трудных», как изрек великий Пушкин. А Владимир Ильич (Ленин, конечно) добавил: «Учиться, учиться и учиться!», намекая, что чем больше шишек набьешь при ученье, тем легче жить будет.

Однажды на учебном восхождении, когда я закрывал второй разряд по альпинизму, произошло ЧП. Наша группа из четырех участников и тренера поднималась на пик имени Семенова-Тяншанского, самого высокого на Киргизском хребте. Все шло нормально. Мы прошли узкий кулуар, забитый снегом и поднимавшийся между скал с ледника Учитель почти до гребня. Ледник лежит в небольшом цирке. Вокруг него вздымаются крутые стены Первой башни Короны, Семенова-Тяншанского, Скрябина и Байчечекея. Несмотря на то, что был август, с неба сыпал обильный мелкий сухой снежок. Он змейкой струился по скалам, собираясь в ручейки и речонки, бесшумно срываясь с уступов небольшими водопадиками, стекал в кулуар, по которому мы ползли наверх, и устремлялся вниз к леднику. Было такое чувство, что мы идем по медленно текущей реке, по колено в воде, а сама река почему-то круто вздыбилась к небесам. Кулуар наверху подходил к скальной стене и превращался в глубокую трещину, плотно закрытую, словно гигантской крышкой, большим камнем. Группа поднималась, преодолевая этот снежный поток, а на камне-крышке стоял одинокий козерог и, наклонив свою рогатую голову, подозрительно вглядывался в настырных пришельцев. Что им здесь нужно? Это обитель диких коз и снежных барсов, даже гордые орлы не забираются на такую высоту. Эти людишки так беспомощны в горах. Они не умеют скакать с уступа на уступ, подобно его собратьям. Для людей скалы скользкие, им приходиться цепляться за трещины металлическими шипами на ботинках, зубьями кошек и крючьев. Обматываться веревками и привязывать себя к скалам и льду. Люди неуклюжи и все же настойчиво лезут вперед и вверх. Козел нас ни капельки не боялся, он с презрением взирал на приближающихся альпинистов. Нас возмущала его неподвижная голова в конце кулуара, увенчанная длинными саблевидными рогами. Казалось, что животное насмехается над нами, и лишь когда мы достигли камня, козерог нехотя покинул свой наблюдательный пост и исчез в скалах.

Преодолев последнюю скальную стенку, я вышел на гребень. К вершине он сильно расширялся, образуя снежные барханы. Еще пара шагов, и я окажусь на их белых склонах.

Но, сделав шаг, я услышал громкий треск, земля под моими ногами мгновенно разошлась в разные стороны, и я стремительно полетел вниз вместе с гигантской снежной глыбой, оторвавшейся от гребня.

Карниз! Я знал об этих ловушках, которые таят горы. Постоянно дующий ветер заставляет куриться снежным облаком верхушки пиков, развевает «снежные флаги», как говорят альпинисты, и наметает большие карнизы на гребнях хребтов. Они словно козырьки нависают над пропастями, поджидая неопытного путника. Горы жестоко наказывают за неосторожность. Хотя до края карниза было больше полутора метров, он не выдержал моей массы и обрушился вниз.

Со мной в связке шла девушка из Красноярска. Она была небольшого роста, и в меня пронзила мысль, что я могу утащить за собой и ее. Мгновенно развернувшись лицом к склону, я врубился в него ледорубом, но продолжал скользить вниз, оставляя на льду лишь белую царапину. Склон был слишком крут – почти вертикаль! А лед слишком тверд – настоящее зеркало!

Толчок – это кончилась веревка, и теперь я повис, удерживаемый лишь хрупкими руками девушки. Я остервенело принялся рубить ступени в склоне. Осколки льда фейерверком разлетались по сторонам и со звоном устремлялись вниз. Над моей головой висела гигантская крыша карниза. Она отступала от гребня больше чем на три метра! Вскоре на нем показались встревоженные лица моих товарищей. Пока они помогали моей напарнице, я успел набить с десяток ступеней и подняться вплотную к снежному козырьку.

Здесь меня ожидало новое препятствие. Хотя подо мной и обрушилось не менее полутора метров карниза, оставшаяся часть отступала от склона почти два метра. У меня не было возможности выбраться наверх!

На помощь пришел наш инструктор. Он объяснил мне, что делать, и мы принялись пилить снег веревкой, к которой я был привязан. Карниз был более метра толщиной, и эта работа отняла много времени, но в конце концов я стоял на гребне, а вскоре и на самой вершине. Падение было ошибкой, без которой невозможен опыт.

Когда человек пасует перед препятствием, он говорит себе: «Этого нельзя сделать, потому что все идет не так, как планировалось» и ищет себе оправдание за бездействие.

Могут, конечно, разбежаться мысли в разные стороны, словно партизаны по лесу. И поймать хоть одну стоящую очень затруднительно. Вот тут-то и приходит на помощь опыт, подсказывающий, как поступить. И чем больше ударов судьбы испытал человек, тем богаче его опыт.

Я уже рассказывал, как мы с Шестопаловым добывали воду в каньоне. На десять верст ни ручейка, ни речки, от жажды умереть можно. Мы копнули в нужном месте и вскоре имели солидный запас питьевой воды.

В студенческие годы прошли мы с ним через Чон-Кемин к Иссык-Кулю. Озеро в Чон-Кемине, лес, горы – настоящая романтика. Поставили палатку на берегу Иссык-Куля – отдыхаем от похода. Ночью просыпаемся, а палатка наполовину заполнена водой! У нашего жилища дно было прорезинено, вода, словно в бассейне, внутри плещется. Принялись мы с Володей подручными средствами, мисками да кружками, ее вычерпывать. А по крыше ливень отчаянно стучит. Мы как сумасшедшие воду черпаем, а уровень не уменьшается. Наконец выглянул я на улицу. При свете фонаря смотрю – мать честная! По всей земле бурный поток несется – наша палатка, словно остров в нем! Кричу Шестопалову: «Кончай вычерпывать, все не вычерпаешь!» И показываю ему картину разбушевавшейся стихии. К дождю еще град прибавился, молотит будто шрапнелью. Хорошо, в центре палатки бугорок был. Мы все вещи на него сгрудили, сами сверху устроились. Так до утра и просидели, как Ной на Арарате во время Всемирного потопа.

К утру все стихло и вода спала. Мы с Володей выбрались наружу. Иссык-Куль, подвергшийся обстрелу небесных орудий, выбросил на берег все ледовые снаряды, попавшие в него. Вдоль кромки воды на песке образовались мощные валы из крупных градинок. Мы с восторгом бегали вдоль них. Нам было по девятнадцать лет. Любое испытание было приключением. Теперь мы знали: нельзя ставить палатку в низине!

Но нам еще повезло. В метрах ста от нашей стоянки прошел сель. Поток вырвался из далекого горного ущелья, снес асфальтовое полотно дороги и исчез в недрах Иссык-Куля, оставив на земле рваную рану.

Каждый раз, собираясь в путешествие, я должен составить список необходимых вещей. Опыт подсказывает: если я этого не сделаю сам, то в походе обязательно обнаружится отсутствие какой-нибудь необходимой вещи. Например, однажды вытряхиваю я палатку из мешка и с ужасом вижу, что тента от нее нет. Ночевать под тряпичным пологом, не защищенным водонепроницаемым тентом, под дождем не доставит удовольствия.

Человек, умудренный опытом, берет в поход все, что может пригодиться. Как-то раз собрались мы с Шестопаловым в путешествие вокруг Иссык-Куля на «мазде». Укладывая в багажник вещи, замечаю, что Володя прячет в рюкзак зубило и молоток. Я удивился: зачем они на Иссык-Куле? Шестопалов загадочно улыбнулся: «Не переживай, пригодится». И действительно, пока мы по горам с ним ездили, аккумулятор вывалился из своего гнезда. Кое-как мы его на место поставили, а зафиксировать не можем, крепление от тряски разболталось. Подложили зубило под крепеж, все встало на место. Володя потом признался, что с помощью зубила хотел образцы камней добывать, а оно вон как пригодилось!

Однажды я решил посетить Саймалуу-Таш. Это знаменитое место включено ЮНЕСКО в список самых значительных памятников человеческой культуры.

Плато Саймалуу-Таш находится на высоте 3200 метров над уровнем моря на Ферганском хребте. К северу от этой горной гряды располагается пустынная часть Нарынской области. Небольшие селенья разбросаны на значительном расстоянии друг от друга. К югу от Ферганского хребта лежит благодатная долина. Кругом села и города. В садах зреют гранаты, айва, инжир. Базары ломятся от великолепных арбузов и дынь. Осенью поспевают виноград и хурма. Настоящее райское изобилие! Всего лишь тридцать километров на север – и там совершенно другая жизнь. Ночью тебя окружает кромешная тьма, лишь изредка вдали мерцают редкие огоньки. Словно другая планета.

Саймалуу-Таш в переводе с киргизского означает «расшитый камень». Сайма – это вышивка, которой славятся местные мастерицы. Плато Саймалуу-Таш – это храм под открытым небом. Тысячи и тысячи камней, покрытых необыкновенным «вороным» загаром. И по этому фиолетовому фону древний человек изваял свои затейливые рисунки.

Вокруг костра пляшут таинственные шаманы, воздев к небу руки. Развеваются странные одежды с длинными хвостами. Качаются рогатые шапки, увенчанные полудисками и сверкающими нимбами. Идут обильные стада козлов и оленей. Тянутся караваны верблюдов, лошадей, быков. Суетятся вокруг них люди. Натягивают тугие тетивы луков охотники, прицеливаясь в долгожданную добычу. Вся первобытная жизнь нашла отражение в этих рисунках на каменных листах. Замысловатые лабиринты, календари, извилистые линии, смысл которых потерялся вместе с давно исчезнувшими художниками. С каждой каменной картины льется энергия жизни. Охотник, преследующий дичь, сама дичь, в изобилии плодящаяся. Сцены совокупления животных, самцы с гигантскими детородными членами. Пахарь, взрезающий в землю плуг, который тянет пара длиннорогих быков. Течение рек и дорог. Жизнеутверждающие пляски воинов, поражающих своими огромными фаллосами. Массовые соития и над всем этим праздником жизни целый сонм солнц в самых разнообразных формах. Круги, колеса, лохматые солнца. Солнца-люди, быки и козероги, несущие светило на своих рогах. И весь этот храм вознесен к небу.

Еще в 2002 году я загорелся идеей издать книгу о Саймалуу-Таше. Текст написал известный журналист и писатель Леонид Борисович Дядюченко. Он – личность легендарная, человек другой эпохи. Он дружил с Семеном Афанасьевичем Чуйковым, народным художником Советского Союза. Книга о нем, написанная Дядюченко, считается одной из лучших работ писателя. Геологи, художники, альпинисты, кинематографисты, люди искусства – все считали Дядюченко своим.

Леонид Борисович был и альпинистом. Прошел всю Киргизию вдоль и поперек. Он любил ее, и любовь эта льется с каждой его строки. К сожалению, Дядюченко уже нет рядом с нами.

Когда я думаю о Леониде Борисовиче, то вспоминаю две картины. Первая: вскоре после нашего знакомства раздается стук в дверь, и на пороге возникает Дядюченко с увесистой скульптурой на плечах. Гротескный Тарас Бульба (а может быть Шевченко?) читает книгу Пушкина. Леонид Борисыч, несмотря на свои больные ноги, через весь город протащил на спине сей монумент. «Вы же книгами занимаетесь, вам пригодится» – скромно заявил даритель.

Вторая картина: уже совсем больной писатель пытается выжить в новых «рыночных» условиях. Никому не нужным стало искусство. На нем не заработаешь денег. Дядюченко пишет сценарии, книги, замысливает фильмы. Но ему катастрофически не хватает денег. Ни на осуществление замыслов, ни на саму жизнь. Леонид Борисович сидит напротив меня, бодрится, говорит о проектах, которых все еще много, а глаза смотрят невесело. Кому, мол, мы, старики, нужны?!

В августе 2007 исполнится два года, как не стало Леонида Борисовича. Я должен выпустить его книгу. Я чувствую ответственность за осуществление его идеи. Но мне надо самому попасть в это удивительное место. Ощутить его эмоциональное влияние. Сделать фотографии Саймалуу-Таша и его «вышитых» камней. Ведь это будет и моя книга. В ней будут мои фотографии – в них мой взгляд на мир, на то, что меня в нем удивило.

Для того, чтобы попасть к заветным камням, нам предстоит преодолеть более 550 километров пути. Последние десять из них придется пройти пешком через небольшой перевальчик и подняться по ущелью к плато.

И вот наша машина трясется, словно пораженная тропической лихорадкой, по грунтовой дороге, вьющейся по крутым перевалам и сплошь покрытой мелкой гребенкой. В такт этой тряске позвякивает крышка чайника, лежащего в багажнике, скрипит обшивка салона. Наш водитель Сергей ворчит, что устал от этой «стиральной доски». Но других дорог здесь нет.

И вот мы в троем: Шестопалов, Эрлан и я – поднимаемся на перевал. Внизу осталась машина с Сергеем. Хлещет ливень, но нам негде его переждать. Кругом альпийские луга с травой по пояс и лишь невысокие кустарники. Мы идем молча, размеренно печатая шаг. Каждый ботинок, до краев наполненный водой, весит больше килограмма. Мокрые брюки липнут к ногам, затрудняя движения. Почти поднявшись на перевал, я внезапно вспоминаю, что тент от палатки лежал в машине отдельно в целлофановом пакете. Всю прошлую ночь лил дождь. Утром, сворачивая палатку, я сам положил насквозь мокрый тент в мешок. Я рассчитывал перед выходом просушить его, но в поисках правильной дороги, в переговорах с местными егерями совершенно забыл о злополучном тенте. Можете себе представить, что я почувствовал, вспомнив о нем. При таком ливне о ночи без крыши над головой нечего было и думать. Оставив рюкзак товарищам, я пустился в обратный путь. Пока я бегал туда – обратно, мои спутники ожидали меня под проливным дождем – не было ни кустика, чтобы укрыться.

Едва мы миновали перевал, как погода резко изменилась. Облака рассеялись, выглянуло солнце. Вся выпавшая влага начала обильно испаряться. Из промозглой осенней сырости мы моментально попали во влажные жаркие тропики. Дышать стало трудней. Воздух был насыщен влагой. Она поднималась от парившей почвы, от распрямляющихся после дождя трав и цветов, от нашей сохнущей одежды. Вокруг сразу зашумела жизнь. Озабоченно загудели шмели, засновали стрекозы, замелькали пестрые крылья бабочек. Засвистали и залились трелями пичуги: овсянки, малиновки, жаворонки и прочая мелюзга.

С перевала мы увидели цель нашего путешествия. Прямо перед нами открылась величественная картина – ущелье Саймалуу-Таш. Оно начиналось у реки Кёк-Арт, которая текла глубоко под нами. Вход в ущелье проходил по двум плоским плато, по обеим сторонам реки Саймалуу-Таш, впадающей в Кёк-Арт. Края плато резко обрывались к Кёк-Арту каменистыми стенами, на которых высились острые башни и гребни. Далее был виден крутой подъем, в верхней части перегороженный языками оставшегося с зимы снега. Июньское солнце не успело еще растопить ледяные мосты в верховьях реки. Ущелье начиналось большим цирком у самого гребня хребта. Дно цирка было образовано несколькими плато, спускающимися террасами. В разрывы между туч, которые крутились у гребня, мы с сожалением увидели, что плато почти сплошь погребено под снегом.

В начале ущелья, куда мы попали, пройдя через Кёк-Арт по поваленному стволу большого дерева, было несколько рощ с березами, изогнутыми суровыми условиями жизни. Я решил остановиться на ночлег в одной из этих рощ. Хотя и была возможность до сумерек подняться еще выше по ущелью, но ночевка среди снега и при температуре ниже нуля не прельщала. Поэтому, выбрав подходящее место для стоянки, мы сбросили опостылевшие рюкзаки с натруженных плеч.

Первое, что мы обнаружили, что забыли в машине стойки для палатки. Современные переносные жилища очень просты в установке. Несколько минут, и ваш дом готов. Для этого к нему прилагаются складывающиеся стойки. Без них поставить палатку невозможно. Такая конструктивная особенность.

Вконец уставший Эрлан завопил в отчаянии: «У вас когда-нибудь что-нибудь бывает без происшествий?!», намекая на слышанные ранее наши с Володей приключения. Сам он с нами был впервые. Не говоря ни слова, мы с Шестопаловым переглянулись. Еще в Бишкеке Володя, упаковывая вещи, показал мне ручную ножовку: «Дрова пилить будем!» На что я ответил, что раньше без нее обходились и теперь обошлись бы. Зачем лишняя тяжесть? Но Володя упорно тащил ее наверх.

Теперь он вынул ножовку, торжествуя. По прошествии короткого времени мы из напиленных ветвей соорудили подобие чума сибирских народов. Покрой его шкурами диких животных и живи себе спокойно. Но мы к нему подвязали тент от палатки, таким образом, что он висел внутри на растяжках. К нему изнутри мы привязали саму палатку. Получилось, что наше жилище – «а ля матрешка» было подвешено на жердях чума.

Уже лежа в спальнике и слушая беспрерывный рокот речного потока, я подумал, что все препятствовало успеху нашего предприятия. Сергей, до этого не имеющий опыта поездок по горным дорогам, ехал на очень низкой скорости. При больших расстояниях, которые нам надо было одолеть в отведенные для путешествия три с половиной дня, наш поход должен был провалиться. Но упорство нашего водителя, который вел машину без отдыха и остановок по 15 часов в день, изменило ситуацию. При подъезде к месту у машины лопнула армированная трубка и исчезлили тормоза. Находясь за 550 верстах от столицы, в совершенно безлюдном месте, есть от чего впасть в отчаяние. Но мы, перерезав трубку, заглушили один из колесных тормозных цилиндров. И поехали дальше.

Мощный ливень, начавшийся сразу же после того, как мы покинули машину и пошли наверх, тоже должен был повернуть нас назад. Но мы упорно шли вперед, несмотря на оставленный тент, забытые стойки, пугающий снег. «Значит, завтра у нас все получится, — твердил я себе. — Судьбе уже давно пора понять, что мне надо подняться на это плато. Это мой долг перед Леонидом Борисовичем Дядюченко…»

Утром было синее небо. Трава была так насыщена холодной росой, что, идя в ней по пояс, мы словно брели вброд через ледяную реку. Из-за отсутствия тропы мы долго блуждали по скользким крутым склонам. Проходили по зыбким полустаявшим ледовым мостам. И все же, невзирая на усталость, мы выбрались на священное место.

Вокруг лежало белое безмолвие. Склоны гор терялись в набежавших облаках. А у наших ног лежали удивительные картины, которые создали древние художники, очарованные красотой здешних камней. Такого солнечного загара нигде прежде я не видел.

Видимо, не простое это место, Саймалуу-Таш, если тысячи лет назад люди шли сюда по тому же пути, что и мы. Несмотря на еще более суровые условия, ведь сейчас же идет потепление! Они шли, одетые в шкуры и обутые в кожаные башмаки. Шли, чтобы добраться сюда и изобразить на камнях радость жизни. Пахоту и охоту, соитие и камлание, начертать знаки, известные только им. Отобразить окружающий их мир. Дороги и реки, светило и животных, человека и его веру. Зачем?

Зачем надо было, напрягая силы, подниматься к этому плато, которое свободно от снега лишь на короткое время? Неужели нельзя было найти подходящие камни внизу, в теплой долине? В соседних ущельях есть подобные плато. Но лишь Саймалуу-Таш выбран древним человеком для мистических обрядов. Древним, возможно, было доступно какое-то тайное знание, по которому они определяли места для совершения религиозных поклонений. На Земле много таких мест. Например, гора Кайлас на Тибете, наскальные рисунки в Сахаре, таинственные фигуры и линии в пустыне Наска. В нашей Киргизии есть немало мест, куда издревле приходили молиться люди. Сулейман-Тоо в городе Оше, гора Алабаш в долине Конгур-Олён, недалеко от Иссык-Куля. Список можно продолжать. Но Саймалуу-Таш стоит во главе этого списка.

Находясь здесь вплотную к небесам, видя, как рядом рождаются облака, наблюдая окрест величественную панораму Тянь-Шаньских гор, невольно проникаешься чувством уважения перед мощью Матери Природы. Тишина, нарушаемая лишь редким стуком сорвавшегося со скалы камня, настраивает на философский лад. Зачем были нужны эти рисунки древнему человеку? Подобные изображения делали и делают люди во все времена и во всех местах, где они живут. Для чего? Это Великая Тайна всех религий. Человек, возможно, рожден, чтобы верить в Высшую силу. На определенной стадии развития он поклоняется духам рек и гор, неба и земли. Почитает их изображения, символы, которые сам наносит на камни. Позднее человек поклоняется идолам или иконам, которых наделяет магической связью с Творцом, Богом или духами. Никто не знает, как родилась религия. По логике вещей, человек давно должен был распрощаться со своими страхами и верованиями. Если за многие тысячелетия никто никогда не видел Бога, если ни одна «чудотворная» икона не сотворила больше чудес, чем этот испещренный рисунками камень, то почему так настойчиво обманывается человечество, все больше и больше погружаясь в религиозный фанатизм? Может быть, это заложено в самой природе человека и ему обязательно надо чему-нибудь поклоняться? Хоть коммунизму или атеизму. Все равно. Оставь человека на один миг, и он тут же сотворит какого-нибудь идола. Измажет его жертвенной кровью и наделит магической силой. И если вы вздумаете посмеяться над его чувствами, он, не задумываясь, убьет вас. Во имя своей веры и своего Бога.

Человек сам себе создает Бога. В наше время Он капризен и кровожаден. Он требует от мусульман воевать против христиан. Он заставляет христиан заставляет опасаться мусульман. Он добивается того, чтобы все верующие боялись Его Всемогущего.

А у древнего человека Богом была радость жизни. Он ее не боялся. Это изображено на петроглифах. Кто сказал, что наше порочное время придумало групповой секс и замысловатые позы. Ничего подобного. Вглядитесь в эти рисунки, изображающие групповые оргии древних. «Плейбой» – скромный журнал в сравнении с ними! Древнему человеку нравилось пахать землю, охотиться на животных. Любил он своих лошадей, верблюдов, собак. И много чего еще. Всю свою любовь он излил на камни.

Было жаль покидать Саймалуу-Таш. За полтора часа, которые мы могли себе позволить для знакомства с этим уникальным памятником человеческой цивилизации, невозможно было посмотреть и сотой части наскальных изображений. К тому же большинство камней были скрыты под снегом. Но я обязательно вернусь сюда. С палаткой, чтобы пожить здесь несколько дней. Возможно, в одну из ночей мне откроется тайна Саймалуу-Таша. И я узнаю, почему древний человек именно сюда, в труднодоступное место за облаками, приходил общаться со своими богами.

Скачать текст книги «Коровы пустыни»

© Кадыров В.В., 2007. Все права защищены
    © Издательство «Раритет», 2007. Все права защищены
    Произведение публикуется с письменного разрешения автора и издателя