Тибетские камни

Очерк об истории Иссык-Куля и об удивительно интересных местах, которые есть у нас в стране. Из сборника «Коровы пустыни»

Из книги: Кадыров Виктор. Коровы пустыни. — Бишкек: Раритет, 2007. — 280 с., илл.
УДК 82/821
ББК 84 Р7 ‒ 4
  К 13
ISBN 978‒9967‒424‒55‒5
К 4702010201‒07

Киргизское озеро Иссык-Куль называют «жемчужиной» Тянь-Шаня. Оно действительно очень красиво. Когда спускаешься с горных перевалов, ведущих в Иссык-кульскую котловину, поражают масштабы синей водной глади, ее не охватывает глаз. Дальние берега скрываются за линией горизонта. Вокруг озера тянутся горные хребты, и кажется, что вершины пиков, увенчанные снежными шапками, встают прямо из аквамариновых вод. Недаром это озеро называют еще и «горным» морем.

Иссык-Куль – визитная карточка Кыргызстана, место, известное многим людям на планете. Поэтому я сильно удивился, узнав, что нет ни одного издания или альбома, который бы демонстрировал красоты озера. Просмотрел все, что было у фотографов по озеру. Ничего стоящего не нашел: или стандартные пляжи без особого комфорта, или скучные пансионаты. С одним знакомым поговорил, он пожал плечами. Мол, что там может быть интересного. Вокруг пустынный берег, а вода – она и есть вода, на фото ничего особенного.

А к тому времени я уже занимался издательской деятельностью. Думаю, не может такого быть, чтобы нельзя было показать Иссык-Куль так, чтобы люди ахнули. Решил прочитать об озере и местах вокруг него все, что найду. Добыл несколько старых научных изданий по археолигии, наскальным рисункам, по истории Кыргызстана. Оказалось, что Иссык-кульская котловина была обжита людьми с незапамятных времен. Еще в каменном веке люди жили вокруг озера. Позднее здесь кочевали таинственные скифы, которые сумели остановить нашествие Александра Македонского. Скифская царица Томирис, в отместку за вероломное убийство ее сына, разбила армию персов и обезглавила их полководца Кира. «Ты хотел напиться крови, так захлебнись ею!» – произнесла разгневанная воительница, бросая голову человека, покорившего многие народы, в бурдюк, наполненный не вином, а его собственной кровью.

На смену скифам-сакам пришли кочевые орды усуней, не менее таинственных и могущественных. С ними считались гунны, которые держали в страхе полмира. При одном упоминании имени Аттилы дрожали европейские правители. Защищаясь от гуннов, Поднебесная империя возвела свою Великую Китайскую стену. А те, желая мира с усунями, отдавали своих принцесс в жены их верховному правителю. Как впрочем, и китайский император. Известны, по крайней мере, две китайские принцессы, которые были поочередно женами разных усуньских вождей. Век правителей был короток. Бесконечные сражения и суровая кочевая жизнь не способствовали долголетию. И жены переходили по наследству следующему правителю. Кстати, последняя принцесса дожила до преклонной старости, пережила четырех мужей и в 90 лет вернулась назад в Китай. Родину она никогда не забывала, даже построила единственный город на земле усуней Чигучен – «Город красной долины». Она не хотела жить в переносных жилищах дикарей, обтянутых войлоком.

Бесследно исчезли в веках и усуни. Мой мысленный взор рисует картины цветущих городов, которые выросли вокруг озера. Спешат груженные товарами караваны через суровые перевалы, сквозь снежные бури и вечные снега к теплым ласковым берегам незамерзающего Иссык-Куля. «В его водах водятся страшные драконы, поэтому жители бояться плавать по озеру на лодках и ловить рыбу», – писал китайский путешественник в седьмом веке. Караваны идут из Кашгара с китайскими и индийскими товарами. Купцы везут товары из Афганистана и Пакистана, из далекой Сибири и Алтая. Здесь, на Иссык-Куле, их ждут.

Артели купцов скупят весь товар и повезут его дальше – на запад. А пришлые караванщики закупят пушнину и другого всякого добра, которое ценится у них на родине, и отправятся обратно. Это жизнь Великого шелкового пути.

Местные ремесленники, купившие у купцов серебро и кораллы, спешат выполнить заказы знатных дам. Тем всегда хочется все новых и новых украшений. Да и дочкам надо иметь приличное приданое. Кузнецы куют из привезенного металла оружие: мечи и кинжалы. В неспокойное время надо быть всегда начеку. Кругом много кочующих орд, охочих до чужого добра. Спрос на оружие велик. Многие горожане служат в охранных отрядах, сопровождающих караваны купцов. За это платят хорошие деньги.

Еще один скачок во времени. И летит по земле темная масса всадников, сметая все на своем пути. Развиваются мохнатые шапки с лисьими хвостами. Суровы лица с широкими скулами и узкими, словно бойницы, глазами. Это движется монгольское войско, пожирая пространство и народы, вовлекая в свое неудержимое течение других людей и другие племена. Надвигаются бесчисленные полки, гоня перед собой все увеличивающийся щит из живых людей, вырванных с корнем из родных мест, в одночасье превратившихся в слепое орудие убийства. И над всей этой массой – зловещая фигура Чингисхана.

И опустели города. С удивлением взирают на мертвые призрачные города путешественники – арабы, следующие за движущимися войсками, пришедшими из далекого халифата. Прошло уже много веков, с тех пор как в городах жили люди. Кочующие вокруг племена скотоводов ничего не помнят о тех временах. Здесь всегда так было.

И арабы сметены с этой земли вновь появившимися армиями китайцев. Но словно мираж, исчезают и те и другие. Вновь летят по земле вооруженные всадники. Это калмыки и джунгары. И опять на землю льется кровь. Раздаются вопли и стоны. Пылают стойбища кочевников, падают сраженные стрелами воины. Кричат дети и женщины. Нет конца темным временам.

Я листаю столетия, как главы книги. Воюют киргизы с сарбазами Кокандского ханства, идут по их земле русские отряды и казачьи конницы. Кипят страсти после Февральской и Октябрьской революций. Это уже сравнительно недавняя история.

Войны, время и вышедшее из берегов озеро поглотили древние города. Оставшиеся на поверхности свидетельства древних цивилизаций и культур заросли травой и ушли под землю. Но я полон решимости отыскать эти артифакты. Они помогут мне сделать книгу об Иссык-Куле интересной и полной тайн.

Круглый год мы с женой по субботам и воскресеньям спешим к озеру. Мы очарованы этим аквамарином, лежащим среди белых берегов после сильного снегопада. Нас приводит в неописуемый восторг отраженное в синем бархате вод золото осенних тополей. Вот что такое «жидкое золото»! Цветущий весенний Иссык-Куль полон жизни и красок. Как жаль, что люди, убегающие сюда от летнего зноя, видят лишь выжженные солнцем склоны гор и безжизненную каменистую пустыню предгорий!

И каждую поездку мы ищем немых свидетелей былых эпох. На горном перевале мы поднимаемся на высокий курган из насыпанных камней. Людская молва связывает появление этого кургана с именем великого полководца Тимура. Якобы, по его повелению каждый воин, отправляясь в военный поход на север, бросал по камню в один гигантский холм. А, возвращаясь из похода, уносил в долину по камню. Оставшийся после этого курган высится на перевале как памятник погибшим воинам Тимура.

Я надеваю маску и погружаюсь в воды Иссык-Куля. Моему взору предстают виды, скрытые от мирно отдыхающих пляжников. Они весело плещутся на поверхности, а на дне я вижу плохо различимые остатки былых сооружений. Жутковато становится от весело скалящих зубы скелетов и черепов. Эти головы когда-то носили шлемы, эти костлявые руки сжимали рукояти мечей. Их хозяева защищали родную землю, которая поглотила их. Я вижу остатки ваз и кувшинов, каменных орудий и украшений. Иссык-Куль хранит тайны своих Атлантид.

В горах я нахожу целые картинные галереи наскальных рисунков. Танцуют шаманы, сражаются воины, гонятся за добычей охотники. Скачут всадники, убегают олени, горные бараны и козлы. Вьется по камню вязь странной незнакомой письменности, выбиты какие-то знаки и символы. Иссык-Куль наполняется смыслом и Великой Тайной, которая таится в каждом ущелье, вокруг каждого села, в каждом заливе горного моря.

Меня влекут к себе священные знаки тибетского письма, выдолбленные на огромном камне, расколотом надвое неведомой силой. Киргиз – чабан, подъехавший узнать, зачем я пожаловал в горы, объясняет мне: «Это Манас разрубил мечом твердый камень. Чтобы люди не враждовали!»

Я теперь специально ищу такие камни, на которых запечатлена древняя буддийская мантра – изречение «Ом Мани Падме Хум». Никто толком не знает, как точно оно переводится. Иногда его трактуют так: «Истина в цветке лотоса». Но, я думаю, смысл изречения намного глубже. Оно состоит из священных звуков, каждое из которых открывает человеку связь с космическими силами. Нужно только правильно произнести этот звук. Если вы видели и слышали, как молятся буддийские монахи, вы поймете, в чем дело. Например, звук «Ом». Произнесите его глубоко, протяжно и попадите в космический ритм. Это наполнит вас незримой энергией. То же самое и звук «Хум». Но эта тайна открывается лишь посвященным.

Я обнаружил «тибетские» камни повсюду вокруг Иссык-Куля. В известном урочище Тамга мы разыскали еще несколько камней с мантрой – в удивительно красивой горной долине Ала-Баша, где посередине возвышается издревле почитаемый как священный разноцветный холм, сложенный из красных и черных каменных плит. На одной из скал красуются надписи древнего изречения. В центре шахтерского поселка Джергалан, затерявшегося в горах, высится камень-гигант с высеченной «тибетской» надписью. Мои поиски продолжаются.

Однажды мне позвонил Володя Шестопалов и сообщил, что у него есть несколько свободных дней. Я предложил ему поехать со мной на Иссык-Куль.

Я обещал, что мы поплаваем над затонувшими городами и найдем что-нибудь интересное. Но погода оказалась ветреная, Иссык-Куль волновался. Волны подняли ил со дна, и вода походила на молоко. В одном месте я не видел под водой даже своей руки. В другом месте, куда мы переехали, вода была чистой сравнительно далеко от берега. Поплавав около часа, я замерз и вернулся на берег. Моей добычей был лишь небольшой каменный пестик, использовавшийся для дробления руды или зерна.

Впереди у нас было еще пару дней, и я предложил Володе поехать в горы. Я давно собирался посетить ущелье Джуука на южном берегу Иссык-Куля. Я читал, что там есть камень с нужными мне надписями. Шестопалов с восторгом согласился. Хотя надо было обогнуть половину озера до ущелья, а это более 200 километров пути.

Но вот мы у входа в Джууку. В нашем распоряжении небольшой легковой автомобиль «Мазда-323». Она не предназначена для горных дорог, но я на ней немало поколесил по Киргизии. Не везде дороги были проходимы для таких авто, но я проезжал.

Близился вечер. Наша «Мазда» тяжело поднималась по ущелью. Мы уже проехали развилку, от которой налево ушло боковое ущелье Джуукучак. В нем прелестный водопад и горячие радоновые источники. Я предлагал Володе попариться в них. Но он с подозрением отнесся к упоминанию о радоне. У него свои жизненные принципы. Например, на пляже он никогда не снимает рубахи. Наоборот, застегивается на все пуговицы и спускает закатанные рукава. Я посмеиваюсь над его белоснежным, не загорелым телом. Зато, когда я мучаюсь по вечерам от солнечных ожогов и мажу обгоревшую кожу каким-нибудь снадобьем, Шестопалов, торжествуя, многозначительно подымает свой длинный выразительный палец. Но так уж устроен человек: я каждый раз пытаюсь придать своей коже тот неповторимый темный цвет, который демонстрируют мускулистые тела в глянцевых журналах. И каждый раз кожа облазит с меня длинными лохмотьями. В итоге я остаюсь таким же белым, как и Шестопалов. Единственная разница – в моих послепляжных мучениях.

На развилке по обеим сторонам ущелья возвышаются красные выветренные скалы. Это своеобразные ворота в Джууку. Скалы образуют причудливые башенки и скульптуры. В одной из стен зияет черный вход в большой грот-пещеру. Когда-то в ней был укрепленный пост киргизского вождя племени бугу манапа Боромбая. По Джууке шла дорога в китайский Кашгар. И Боромбай контролировал его.

В древние времена по этому ущелью проходила одна из трасс Великого шелкового пути. Поэтому я был уверен, что мы найдем в Джууке что-нибудь интересное.

Мы проехали мимо полуразрушенного мазара из необожженного кирпича-сырца. Это гумбез восемнадцатого века местного манапа Балчака. Говорят, он имел большую власть. Второй его гумбез затерялся где-то в Кашгаре, третий на Памире. В котором из них был захоронен Балчак, никто не знает. При раскопках в джуукинском мазаре было найдено потайное помещение с древними книгами на арабском языке.

Далее мы миновали небольшую кошару, и дорога пошла резко вверх по склону. Нашу «Мазду» окружали высокие свечи тянь-шаньских елей. Они росли на северных склонах горных складок, прячась от прямых солнечных лучей. На безлесом участке дорога пошла более горизонтально, но на ней стали появляться крупные торчащие булыжники, которые мы с трудом преодолевали на своей «японке». Посадка у нее очень низкая, не для горных грунтовых дорог.

Сзади показались три машины: уазик – лучший в мире внедорожник, и два крутых иностранных джипа. С уазика нам просигналили остановиться. Мы вышли из своего автомобиля. Из Уазика вывалились два шкафоподобных мужика в защитной форме. В Шестопалове около 190 сантиметров роста, но рядом с этими амбалами он казался миниатюрным. Выпятив вперед нижние челюсти, мужики заявили, что они из СНБ, и потребовали предъявить оружие. В одном джипе сидели какие-то бонзы с девушками, из второго высовывался оператор с видеокамерой, внушительных размеров, и запечатлевал движение двух первых машин.

Я сказал, что никакого оружия, кроме фотоаппарата, не имею. Я догадался, что эти товарищи едут на охоту. И полюбопытствовал насчет «тибетского» камня, а заодно и о состоянии дальнейшей дороги. Мужики поскребли затылки и заявили, что хотя часто бывают в этих местах, отродясь ни о каких камнях не слыхали. И добавили, что на нашей машине дальше мы и полкилометра не проедем.

Мы пристроились в хвост колонны и потащились следом. Через пару километров наша «Мазда» безнадежно отстала. Ей приходилось лавировать между опасно торчавшими камнями. Наконец, выбравшись на очередной взлет дороги, мы решили переночевать на нем. Выбрав свободную от елей полянку, мы с Володей установили палатку.

Мимо нас проехала телега, которую тянула апатичная корова. Ее вела за веревку женщина-киргизка, за ними плелся парень. Я спросил их о камнях с рисунками или надписями. Женщина и парень с трудом понимали по-русски. Вернее, женщина что-то понимала, а юноша, как говориться, «ни в зуб ногой». Она кивала головой, мол, есть тут недалеко камень с письменами. Правда, не могла объяснить толком, как его найти. Махнув рукой, я решил, что завтра сами разберемся. В моем представлении камень должен был быть большим и заметным. Мимо не пройдем!

В ущелье уже спустились сумерки. Лишь верхушки зеленых склонов, утыканных свечками елок, да снеговые вершины, вздымающиеся впереди нас, горели в лучах заходящего светила. Мы с Володей сидели на лужайке, попивая горячий чай, вскипяченный на газовой горелке, с наслаждением вдыхая насыщенный запахом цветущих трав прохладный горный воздух. Наш бивуак располагался на возвышенном месте. Под нами лежало ущелье, круто уходящее вниз. Глубоко под нами билась о камни полноводная Джуука. Над освещенным противоположным склоном повисло причудливое облако, цеплявшееся за верхушки елей. Стояла предвечерняя тишина. Это было состояние блаженного покоя Природы, которое охватило и нас. На потухающем небе начали появляться звезды. Что может быть величественней этой картины? Огромный купол неба над головой, усыпанный сверкающими алмазами звезд. Громадные горы вокруг нас, выше нас и ниже нас. И мы, крошечные, приютившиеся на плече горы, возле нашего игрушечного дома-палатки и слабо мерцающего огня костерка. В такие минуты остро ощущаешь, что ты часть огромной Вселенной. Ее космическая энергия наполняет твое существо, и ты забываешь, что где-то в городе продолжается суета и сутолока. Там люди не замечают, как течет время.

Наутро мы решили пойти вверх пешком. Наша «мазда» была бы нам лишь обузой. Я думал, что камень будет где-то рядом. Идти далеко я бы не смог, так как, собираясь дома в поездку на Иссык-Куль, я рассчитывал только нырять и надел лишь пляжные сланцы на «липучках».

Было достаточно прохладно, около нуля градусов, но мы шли быстро, и нам было тепло.

Мы двигались по горной дороге больше часа, осматривая окрестности. Но камня не нашли. Расспросили чабана, возившегося с самоваром у юрты. Он, ткнув рукой вперед, указал нам на далекую развилку ущелья. Там Джуука поворачивала на девяносто градусов на запад. «Вот за поворотом и стоит камень», – «обрадовал» нас пастух.

Тащиться туда предстояло еще около двух километров. Мои сланцы постоянно цеплялись за камни, и «липучки» расстегивались. Лямочки еле держались. Еще чуть-чуть и я останусь без обуви. Перспектива добираться босиком до машины, оставшейся в шести километрах ниже по ущелью, не радовала меня. Я постоянно натыкался на острые камни. Забегая вперед, скажу, что после этого похода ногти на обоих больших пальцах ног у меня сначала почернели, а потом дружно отвалились.

Вернуться без результата было обидно. Было жаль пройденного пути. И мы решили продолжить поиски.

За очередным поворотом мы увидели на поляне у реки лагерь наших вчерашних охотников. Мы встали рано, а они только что выползли из палаток и, закутанные в пуховые куртки, обозревали окрестности. Тут и мы появились из-за поворота.

Наше явление произвело на них шокирующее впечатление. Они не ожидали увидеть нас на такой высоте. Впереди была зона альпийских лугов, лишь кое-где виднелись небольшие группки елей. Не сговариваясь, три мужика кинулись к нам с одним вопросом: «Машина где?» Их сильно задела сама мысль, что какая-то паршивая легковушка могла забраться по бездорожью так далеко. Мы с Володей, тоже не сговариваясь, махнули как-то неопределенно рукой назад и гордо произнесли: «Да тут, недалеко!» Они не могли не поверить, глядя во все глаза, как я весело шлепаю оборванными сланцами мимо них. Ни один здравомыслящий человек не мог предположить, что вот так можно прошлепать шесть километров.

Мы перебрались по дышащему на ладан мосту и подошли к повороту ущелья. Сзади нас послышался чей-то далекий крик. Обернувшись, мы заметили отчаянно спешившего всадника. По его крикам мы поняли, что он догоняет именно нас. Вскоре к нам подъехал старик-чабан. Путая киргизские и русские слова, он долго что-то пытался нам втолковать. Наконец я понял. Охотники сказали ему, что два человека ищут камни с надписями. Он бросился вдогонку, потому что знает, где эти камни находятся. Без него мы ничего не найдем.  

Я обрадовался появлению добровольного следопыта. Но местный Дерсу Узала, хитро сощурившись, добавил: «Я покажу, ты бутылка водка денег дашь?» Я развел руками. Мои деньги лежали минимум в семи километрах от этого места в оставшейся «Мазде».

Я сообщил чабану об отсутствии денег. Старик погрустнел и с укором посмотрел на меня: «Мало-мало денег дай. Бутылку водка купить». Где он собирался покупать заветную водку в горах, я ума не мог приложить. Тут нас догнал уазик. Все охотники набились в него как сельди и приветственно махали нам. Помахали и мы.

Уазик остановился, и из него вывалились наши знакомые. Один из них был киргиз и я позвал его на помощь. Я просил его объяснить проводнику, что мои деньги остались в машине. После долгих переговоров, на протяжении которых чабан возмущенно тряс головой, охотник повернулся к нам: «Без денег не покажет!» – «Ну и черт с ним! – в сердцах ответил я. – Сами найдем!» Уазик поехал дальше, и мы двинулись вослед. За нами тащился старик на лошади.

Время от времени Следопыт начинал заговаривать со мной: «Зря идешь. Ничего не найдете!» На что я парировал: «Не бойся – найду!» Старик сокрушенно тряс головой.

Через некоторое время Следопыт начал опять меня с жаром уговаривать принять его помощь, на что я ответствовал: «Что, дед, близко подошли? Боишься, что сами найдем?» Я был абсолютно уверен, что камень должен быть у дороги.

Наконец старик не выдержал: «Хорошо, я покажу камень. Ты потом даёшь мне денег?» — «Конечно, дам, – произнес я, – только они далеко внизу». – «Ничего, я поеду!» – обрадовано завопил Дерсу Узала.

Наш проводник стал весело рассказывать, как в прошлом году к нему в гости приходил один русский человек с женой: «Хороший русский человек принес ящик водка. Он каждый день тут в река золото искал. Много золота взял. В река его полно тут. Мы всю водка выпил и он уехал. Золото с собой забрал. Я золото не надо. Ты приезжай. Десять дней живешь – золото помоешь». Я ему сказал, что золото меня не интересует, а вот камень с письменами интересует. «Да тут недалеко», – замахал руками Следопыт.

Вскоре мы начали пробираться по колючим кустам и каменным осыпям вверх от дороги. Проводник на лошади не замечал эти преграды, а мы с Володей с трудом продирались сквозь заросли шиповника. Троп не было.

Мы довольно долго плутали по местности метрах в двухстах выше дороги между россыпями валунов, зарослями шиповника и небольшими купами елей. Я понял, что Следопыт не может отыскать заветный камень. В сотый раз он пытался объяснить мне, что мы ищем: «Там одна камень такая стоит, большая, другая – лежит. На котором стоит, острая такая камень, написано: батыр один был, всех тысячи убил. Потом на камень написал! Тут был!» – сокрушено добавлял старик и опять принимался за поиски.

Мы разбрелись по склону, осматривая каждый большой валун. На одном из них, величиной с большую комнату, мне показалось, что я заметил ряды каких-то строк. Указав на камень, я закричал нашему Сусанину: «Может этот камень?!» – «Нет, та другой!» Я прошел мимо. Вскоре меня позвал Шестопалов. Он стоял у заветного валуна. Я подошел. По камню рядами шли знаки тибетского письма. Они были древние и местами трудно различимые. Рядов было восемь или десять. Сфотографировав, мы отыскали кружившего по лощине Следопыта. Возможно, он искал какой-то другой камень. Тут проходил Шелковый путь и следов пребывания человека должно быть много. Я наказал незадачливому проводнику на досуге отыскать ненайденный камень, чтобы в следующий раз он опять не попал впросак. И мы двинулись в обратный путь.

Пошел снежок. Навстречу нам поднимался конный отряд иностранных туристов. Мужчины в кожаных плащах и ковбойских шапках, улыбчивые женщины, закутанные в пуховые куртки. Видимо, они приняли нас за аборигенов, разгуливающих по снегу в пляжных тапочках, и приветственно помахали нам рукой. Мы тоже радостно «сделали им ручкой».

Когда я выпустил книгу об Иссык-Куле и его окрестностях, все удивлялись, какие у нас есть интересные места. Прямо, как и не у нас, а в какой-то другой неизвестной и манящей стране. А я с гордостью говорил: «Киргизия очень красивая страна, надо только поездить по ней, сойти с наезженных дорог, и вам откроется удивительный мир нашей природы».

Кстати, тот «тибетский» камень, который я искал, оказался недалеко от того места, где мы ночевали с Володей. Но мы нисколько не жалели, что совершили нашу прогулку по Джууке.

Скачать текст книги «Коровы пустыни»

© Кадыров В.В., 2007. Все права защищены
    © Издательство «Раритет», 2007. Все права защищены
    Произведение публикуется с письменного разрешения автора и издателя