Единокровие

Рассказ-фэнтези об окончании вековой вражды между людьми, гномами, эльфами, орками. Представлен на конкурс литературного творчества молодежи Кыргызстана, проводившийся в 2009 году под девизом "Мы с тобой одной крови – ты и я". Вошел в литературный сборник

Публикуется по книге: Много языков – один мир. Литературный альманах. – Бишкек: 2009. – 184 с. Тираж 500 экз.
    УДК 82/831
    ББК 84(2) 7
    М 73
    ISBN 978-9967-25-482-4 
    М 4702000000-09

Близилась весна. Снег уже растаял, на деревьях набухли почки. Но ветер все еще был холоден. Даже в самый солнечный день его ледяные порывы заставляли жителей Зора́на топить печи. Согласно приметам, такой ветер сулил перемены.

Зоран располагался вдали от остального мира – у подножия Малахитовых гор. Обычно большинство подобных городков поражало своей убогостью и нищетой. Но Зоран был исключением – он процветал. Тому способствовало несколько обстоятельств. Окрестные леса были полны всевозможной дичи. Особенно ценился пушной зверь. Потому охотники часто наведывались в эти леса. А близлежащее озеро Ру́лог давно стало находкой для рыболовов. Но наибольший доход приносили шахты. В недрах Малахитовых гор таились богатые залежи минералов и медной руды.

С каждым годом Зоран разрастался. За его каменными стенами нашли приют представители сразу нескольких рас. И каждая раса по-своему обеспечила процветание города. Люди обжили эти места, сделали их пригодными для дальнейшего развития. Гномы приумножили благосостояние Зорана – торговля и добыча руды сделали свое дело. А эльфы принесли с собой Природную магию, которая благотворно сказалась на земледелии и разведении домашней птицы, скота.

Но, не смотря на внешнее благополучие, городу постоянно угрожали опасности. Первой и наиболее явной угрозой были частые набеги огров. Однажды эти свирепые гиганты едва не сровняли Зоран с землей. Жителей города тогда спасло только то, что в решающий момент битвы им удалось объединить свои усилия против общего врага. Вторая же опасность оставалась скрытой, и далеко не все знали о ней. А заключалась она в устройстве местной власти. Зораном правил Совет. Каждая раса, будь то люди, гномы или эльфы, выдвигала своего советника. И любое важное решение должно было быть одобрено каждой из сторон. Это порождало опасные разногласия, длительные конфликты и сложные интриги. И лишь немногие осознавали, что именно эти внутренние противоречия грозят Зорану бо́льшими бедствиями, нежели огры…

А ранней весной на горожан свалилась новая напасть – под стенами города расположился большой орочий отряд. Дозорные вовремя заметили приближение врага, подняли тревогу. И врата Зорана с оглушительным лязгом закрылись. В течение трех дней в городе росло напряжение. С высоты оборонительных башен виднелись зловещие темные шатры и отряды зеленокожих воинов. Однако за все это время орки ни разу не атаковали. Они не сооружали таранов, не строили лестниц. И не начинали осаду. Ведь дороги, ведущие к городу, оставались свободными. Складывалось впечатление, будто орки и не собираются нападать. Горожане пребывали в недоумении.

Тем утром в городе царило необычайное оживление. Перед зданием Дома Совета собралась толпа. В этой крикливой толчее можно было увидеть и оборванных нищих, и разодетых в меха аристократов, пестрые платья развязных куртизанок и сутулые фигуры священнослужителей. Крестьяне и воины, торговцы и воришки, молодые повесы и седые ученые – здесь собрались все. И на разные лады обсуждалось только одно: Совет встретится с послами орков.

— Что? Будут обсуждать условия нашей капитуляции?! – неслось с одного края толпы.

— Нет, зеленокожие просят у нас помощи. Видно, огры досаждают не только нам, — рассуждали в центре.

— Так что же потом? Просто уйдут? А зачем тогда приходили? – удивлялись с другого края.

В воздухе стоял запах пота, навоза и свежей выпечки. Уличные музыканты, стремясь заработать пару лишних монет, играли на своих инструментах. При этом каждый из них старался заглушить музыку соседа. А на пороге ближайшей таверны во все горло вопил зазывала:

— Освежающий эль! Хмельное пиво! Сытный обед!

Но никто не обращал на него внимания. Толпа, терзаемая неизвестностью, бесновалась.

А в главной зале Дома Совета неторопливо велись последние приготовления. Слуги задергивали тяжелые шторы на окнах, подносили гостям вино. Чародеи зажигали яркие магические светильники под высоким потолком, творили заклинания Тишины, чтобы уличный шум не проникал сюда.

Первыми пришли эльфы. Облаченные в белые свободные одежды, они неслышно ступали по холодному мрамору пола. Вот главе эльфов шла советница Аза́риэль. Точеные черты белоснежного лица, изящные серебряные браслеты на тонких запястьях. Она казалась юной, но это впечатление было обманчивым.

Вслед за эльфами пожаловали гномы. Приземистые широкоплечие фигуры, суровые взгляды из-под насупленных бровей, пышные бороды. Расшитые золотой нитью яркие парадные одеяния соответствовали требованиям древних традиций. Первым делом новоприбывшие оставили оружие слугам у входа – таков был обычай. Зала наполнилась звоном и стуком секир, шарканьем ног, пыхтением. Затем, сверкая драгоценными камнями в роскошных поясах, гномы шумно протопали на свои места. Советник Хро́ндальф, он же старейшина клана, шагал медленно и величаво. Проходя мимо эльфов, гном поприветствовал Азариэль – едва кивнул седой головой. Сохраняя прежнюю невозмутимость, она ответила ему тем же.

И уже перед самым началом заседания появились люди. Мужчины и женщины в самых разнообразных нарядах торопливо прошли на свои места. Кто-то улыбался, кто-то хмурился. И все были полны ожидания. Однако представителя людей – советника Медио́на – не было среди них. Он объявился чуть позже. Но отчего-то вошел в залу через черный ход, а не через парадный, как это сделали остальные. Он морщил лоб, удивленно оглядывался, будто сам не мог понять, как это произошло. Его седеющие короткие волосы блестели в свете магических ламп. Живые темные глаза ни на минуту не останавливались на чем-то одном. Медион отряхнул запылившуюся накидку, снова огляделся и принял подобающее выражение лица. Сначала он поклонился Хрондальфу, который расположился поблизости.

— Мое почтение, старейшина…

Старик-гном довольно ухмыльнулся себе в бороду и буркнул в ответ что-то неразборчивое. Затем Медион приблизился к эльфам. Прижав руки к левой стороне груди, он склонил голову и тепло произнес:

— Приветствую вас, госпожа Азариэль…

— Советник Медион? Рада вас видеть. Судя по всему, пунктуальность не числится в списке достоинств людей? – улыбаясь, спросила она.

— Вы правы, мы никогда не были заложниками собственной пунктуальности, — так же улыбаясь, ответил Медион, после чего прошел на свое место.

Минутой позже все приготовления завершились, и в зале остались только советники и их свита. Заседание началось.

Медион сделал шаг вперед и поднял руку, привлекая внимание.

— Как известно, три дня назад под стенами нашего славного города Зорана расположился большой орочий отряд. Разумеется, мы обеспокоены проблемой безопасности наших горожан. К чести прибывших сюда орков, хочу сказать, что за эти три дня ни один житель не пострадал от их руки. А так же не было выказано ни каких враждебных действий. Сегодня утром орки изъявили желание встретиться с представителями власти города. Согласно донесениям, у них есть некое предложение к Совету. Итак, в качестве парламентариев орки выдвинули… кхм… мать племени, а так же двух ее сыновей.

— Зачем говорить то, что и так всем известно? – проворчал себе под нос Хрондальф.

— Пригласите их сюда, — закончил свою вступительную речь Медион.

Все взоры обратились к дверям. И только эльфы остались недвижимы – даже не шелохнулись. Двери залы распахнулись, и вошли парламентарии орков.

Впереди плелась древняя старуха. Жидкие седые волосы едва прикрывали приплюснутую голову. Широкий рот обнажал в неумелой улыбке искривленные нижние зубы. А на груди сухо постукивало клыками зверей диковинное ожерелье. И при каждом шаге старуха рисковала запутаться ногами в своих бесформенных бурых одеждах, метущих подолом пол. Позади нее шагали двое орков. Рослые, широкоплечие – они были неотличимы друг от друга. У них была такая же зеленоватая кожа, как и у матери. Грубые кожаные одежды, железные кирасы, и тяжелые сапоги.

Едва парламентарии остановились посреди залы, как один из сыновей недовольно прорычал:

— Почему у нас отобрали ору… — он не договорил, потому что старуха, повернувшись, незаметно ущипнула его за ногу. Орк замолчал и, нахмурившись, опустил голову.

— Сожалею, но таковы правила. В зал Совета до́лжно входить безоружным. Это место предназначено исключительно для мирных переговоров, и клинки вам не понадобятся. – Человек деловито поправил накидку на плечах. – Но не беспокойтесь, сразу после окончания нашей встречи вам обязательно вернут ваше оружие.

— Прошу простить моего сына за несдержанность, — произнесла мать племени негромким, но отчетливым голосом. — Он слишком молод.

Начался обряд приветствия.

— Меня зовут Медио́н. Я представляю в Совете фракцию людей, — улыбнувшись, сказал человек.

— Хро́ндальф! Старейшина клана и советник гномов, — пророкотал на весь зал широкоплечий низкорослый старик с густой бородой.

— Советница Аза́риэль. Защищаю интересы эльфов, — холодно произнесла высокая стройная дева в белой одежде.

Зеленокожая старуха, щуря блеклые подслеповатые глаза, оглядела советников и заговорила:

— Мы пришли с миром. Мое имя Гхарт. Я мать племени Оршилака́н. Это мои сыновья – Дума́к и Ба́рлок. Они лишь сопровождают меня и не имеют права голоса. Говорить буду я.

— Ну что ж, приступим? – Медион обернулся к остальным советникам.

— Прежде чем начать, мне хотелось бы выяснить одну немаловажную деталь, — неожиданно ласково заговорила советница эльфов. – Как мы должны расценивать ваше, Гхарт, появление здесь – как частную инициативу или же, как решение всего племени? Быть может, нам следует вести переговоры с кем-то из военачальников – с тем, кто… действительно располагает властью?

Барлок и Думак не двигались с места. Но один начал шарить рукой на бедре, а в горле второго заклокотал звериный рык. Гхарт прорычала что-то неразборчивое на языке орков. И оба воина разом притихли. Должно быть, ее угроза была нешуточной. Ведь до самого окончания заседания Совета ни один из ее сыновей даже не шевельнулся.

Старуха перевела взгляд на эльфийку.

— Не принимайте за убийцу ятаган. Настоящий убийца тот, кто его держит. Мне́ подчиняется вожак племени, мне́ подчиняется каждый шаман и каждый воин.

— Прошу нас простить, — с выражением сожаления на лице промолвил Медион. – Мы не знакомы с укладом жизни вашего народа. А потому прошу вас, Гхарт, не воспринимайте слова советницы Азариэль, как оскорбление. Это лишь проявление нашей неосведомленности.

Эльфийка поджала губы, но ничего не сказала. Гхарт только кивнула головой.

— Но если вы – глава всего племени, — неожиданно вмешался Хрондальф, — тогда я восхищаюсь вашей смелостью! Придти в стан вр… — гном смешался на мгновение. – Добровольно придти без оружия туда, где вас будет окружать неизвестность… Неужели все женщины орков так отважны? – в его голосе прозвучало неподдельное уважение.

Гхарт впилась взглядом в лицо Хрондальфа. Но врожденное звериное чутье подсказывало ей, что гном говорит искренне. Морщинистое лицо матери племени вновь сделалось мягким.

— Наши женщины не уступают в смелости мужчинам, это действительно так.

— И все же, — опять прозвучал медоточивый голос советницы. – Не уж-то вы ни чуть не обеспокоены вопросами собственной безопасности? Гхарт, окажись вы, например, в стане дикарей. Наверняка, бессердечные варвары не преминули бы воспользоваться шансом обезглавить все ваше племя. Неужели вы не учитываете… вероятность подобного? Разумеется, я рассматриваю этот вопрос исключительно как теоретический, не имеющий ни малейшего отношения к настоящей ситуации. Ведь мы с вами находимся в цивилизованном обществе. – Азариэль растянула губы в улыбку. – Но мне хотелось бы узнать, что является основанием для подобной отваги, которая, вне всякого сомнения, достойна восхваления. Так что же это? Слепая вера в то, что врагу знакомы понятия чести? Или наивная надежда на милосердие?

— Клянусь своей бородой, что ни один волос не упадет с головы уважаемой Гхарт и ее сыновей! Я лично позабочусь об этом. – Хрондальф горделиво приосанился.

— Азариэль, я прошу вас… — раздраженно прошептал Медион, глядя на эльфийку.

Та сделала вид, будто не расслышала его слов. И продолжала заинтересованно смотреть на мать племени.

— Истинная храбрость столь же нуждается в основаниях, как истинная любовь – в доказательствах. Таково мнение моего народа, — медленно проговорила Гхарт. – А потому я должна признать, что сейчас не проявляю храбрости. Ведь у меня есть основания не беспокоиться о собственной безопасности. Те дикари, о которых вы говорите, поступили бы крайне опрометчиво, погубив мать племени. Потому что подобное злодеяние, согласно традициям орков, карается смертью. В таких случаях все племена объединяются для того, чтобы свершить справедливую месть. Но попутно наши воины обычно убивают родственников, знакомых, а так же стирают с лица земли то место, где жил убийца. – Гхарт широко улыбнулась советнице эльфов. — Приведение подобной кары в исполнение становится вопросом чести. А наши воины дорожат честью больше, нежели собственной жизнью…

— Похоже, у нас много общего, — ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво пробормотал Хрондальф. – Ведь и у гномов есть поговорка: “Стоимость чести превышает стоимость жизни”.

— Что ж, не будем тратить время на бессмысленные разговоры, — сказал Медион, в упор глядя на Азариэль. Затем он обернулся к Гхарт и миролюбиво продолжал:

— Приступим к делу. Насколько мне известно, племя Оршилакан намерено выдвинуть на рассмотрение властей Зорана некое предложение. Не могли бы вы огласить его суть?

Гхарт, теребя свое ожерелье, ровным голосом произнесла:

— Мы хотим жить в вашем городе. – И умолкла.

Хрондальф удивленно крякнул. Азариэль не изменилась в лице, но, сама того не замечая, стала потирать мочку заостренного уха – это был верный признак того, что она в полной растерянности. Медион, не поворачивая головы, метнул взгляд на лица остальных советников, быстро оглядел зашумевший зал. А секундой позже снова, как ни в чем небывало, смотрел на Гхарт. Человек по-прежнему улыбался, но молчал.

— Абсурд! – наконец воскликнула Азариэль, резко убрав руку от уха. – То есть я хочу сказать, что это невозможно.

— Вы еще не выслушали мое предложение целиком, — напомнила мать племени.

— Как бы там ни было, — упрямо начала эльфийка, но Хрондальф перебил ее.

— Говорите, уважаемая Гхарт. Мы слушаем.

— Предложение таково: мое племя поселится в Зоране, и каждый из нас будет обладать теми же правами, что и остальные жители города. В качестве платы за ваше гостеприимство мы будем оберегать Зоран от любых захватчиков. К тому же до меня дошли сведения о том, что ваш город постоянно подвергается нападениям огров. Всем известно, что орки имеют с ограми некое подобие родства – общие корни. Между нашими народами никогда не ведутся войны. Если мы будем жить здесь и признаем Зоран охраняемой территорией, тогда огры никогда больше не побеспокоят вас. За это я ручаюсь собственной головой.

— Мы пока в состоянии поддерживать оборону города собственными силами, — презрительно бросила Азариэль. – Нам не требуется ваша помощь. И единственное наше желание заключается в том, чтобы ваше племя удалилось от Зорана на расстояние полета эльфийской стрелы. А нужно признать, наши лучники стреляют очень далеко, — с нескрываемым раздражением закончила она.

— Своими словами вы лишь подтверждаете мою правоту, — с видимым удовольствием заключила Гхарт. – Если даже малочисленное племя Оршилакан вызывает у вас такое беспокойство, что уж говорить о наступлении огров.

Азариэль тотчас взяла себя в руки. Однако было заметно, что это внешнее спокойствие дается ей с трудом. Хрондальф молчал, сурово сдвинув брови, – он размышлял. А Медион тем временем снова обратился к матери племени:

— Вне всяких сомнений, ваше предложение весьма выгодно обеим сторонам. И мы детально рассмотрим его. Но прежде мне хотелось бы узнать, чем вызвано ваше желание жить в нашем городе? Насколько мне известно, народу орков не свойственен оседлый образ жизни. История еще не знает примеров… подобного.

— Меняются времена – меняется история, — Гхарт обнажила нижние клыки в улыбке. – А теперь настало такое время, когда выжить могут только те, кто объединится. Моему племени тяжело отречься от привычной свободы, лишиться дорог и странствий. Но мы осознаем необходимость этого шага. Иначе настанет день, когда вольные племена орков просто перестанут существовать.

— Понимаю, — внимательно глядя на Гхарт, сказал советник людей. – Но теперь прошу меня простить – нам необходимо провести закрытое совещание. Уверяю, это не займет много времени. Ожидайте решения Совета здесь.

Медион покинул залу. Вслед за ним вышли Хрондальф и Азариэль.

Мать племени опустила голову и прикрыла глаза. Она знала, что ее сыновьям не терпится покинуть это место. Из-под полу прикрытых век она ловила на себе неприязненные взгляды эльфов, заинтересованные и любопытные взгляды гномов и людей. Но ни единым жестом или вздохом не выказывала своего недовольства. Долгая жизнь, полная лишений и тягот, в совершенстве обучила ее искусству ожидания.

И все же настал момент, когда советники вернулись. Каждый из них занял свое место. Медион улыбался, Хрондальф с довольным видом поправлял пояс, и только Азариэль выглядела сконфуженной и сердитой.

— Итак, уважаемая Гхарт, Совет вынес решение, — заговорил человек. – Мы принимаем ваше предложение. С сегодняшнего дня орки племени Оршилакан считаются полноправными жителями Зорана. На том же основании, вам, Гхарт, отныне присуждается почетное звание советницы. В ближайшее время мы еще не раз встретимся с вами здесь. Нам необходимо обсудить многие вопросы, уточнить некоторые положения. Вы, конечно, понимаете деликатность сложившейся ситуации: Совет принял решение, однако коренные горожане Зорана не сразу привыкнут к переменам… Но лично от себя хочу добавить, что я счастлив приветствовать вас в зале Совета как равную, — Медион почтительно склонил голову.

— Гномы всегда рады сотрудничать с теми, кому близки понятия чести, — доброжелательно пробурчал Хрондальф.

— Эльфы признают необходимость принятия данного решения, — холодно высказалась советница Азариэль. – Полагаю, на этом заседание Совета окончено?

— Да, — Медион утвердительно кивнул.

— Признаться, это единственное, что сегодня осчастливило меня, — бросила эльфийка.

И с этими словами она вышла из залы, ни с кем не прощаясь.

Раньше на восточной окраине Зорана был пустырь. Но теперь там стояли орочьи шатры. Возле одного из них сидела на камне Гхарт. Вокруг нее собралось все племя. Щурясь от яркого весеннего солнца, старуха разглядывала каждого орка. Стояла тишина. Наконец, Гхарт прервала молчание:

Сегодня произошло великое событие. Наш народ встал на путь мира и сразу же сделал большой шаг вперед. Орки, наконец, нашли пристанище. Отныне этот город станет нашим домом. Но в этом доме уже есть обитатели. И мы должны приложить все усилия для того, чтобы взрастить в их сердцах ростки доверия к нашей расе. Это будет непросто. Но я знаю, мы научимся жить мирно, плечом к плечу… Пройдет много лет, сменится несколько поколений. Но наступит такое время, когда видеть орка на улице города станет привычным делом, когда нас не будут бояться, а начнут подлинно уважать. Нас примут как равных. Когда-нибудь все станут жить в мире – даже такие непохожие друг на друга орк и эльф. И я знаю, придет день, когда все расы осознают свое единокровие.

© Хегай А., 2009. Все права защищены

Скачать полный текст литературного альманаха