Плач ангела

(Полный текст книги)

Читатель уже знаком с творчеством Валерия Добровольского по его духовному сочинению «Воспоминания об Эдеме». Представляем начало новой книги – книги второй, продолжения. Книга повествует о сотворении Адама и Евы. Первая публикация.

…возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим
и всею душою твоею и всем разумением. 
Матф 22:37

...возлюби ближнего твоего всем сердцем твоим
и всею душою твоею и всем разумением,
как любишь Господа Бога твоего, ибо в каждом человеке
пребывает дух Божий, и если любишь ты человека,
то любишь и Отца – Создателя его…

Мир Вам, Человеки Земли.

В.И.Д.

Слава и поклонение мое Тебе, любимый Отче. Твой бескорыстный слуга.

Путь который избрал я с позволения и благословления Твоего, оказался намного сложнее нежели я предполагал. Но я не раскаиваюсь и благодарен, что Ты, Отче, доверил мне присмотреть на Земле за любимыми Тобой человеками.

Когда все ангелы, архангелы, божества и силы рукоплескали Адаму, восторгались его разумом, его смелостью, я молчал. Некоторые подумали, что я воспылал завистью к человеку, что теперь Адам станет любимым сыном Твоим, что он станет моим соперником.

Отче, ты читаешь в душах наших, Тебе известно, что я чист пред Тобой. Но когда все изумлялись тем, как первый человек познал весь мир так быстро, так точно дал имена всему, что окружало его, то они забыли, что они сами обучили его всему, что он знает сейчас. Они забыли, что они сотворили его под Твоим руководством, ради любви к Тебе. И сейчас они плакали от счастья, потому что был счастлив Ты. Они восхищались не Адамом, они восхищались Тобой, Отче. И сказал Ты: «Вот мы создали человека по образу и подобию нашему, по образу и подобию Божию».

И замер я и затих, и остановились вибрации духа моего, ибо никогда доныне, не видел я Тебя, и не думал, что возможно лицезреть Тебя, ибо Ты есть Дух. Ты есть все, и все есть Ты, и все в Тебе, и невозможно никому узреть Тебя вне Тебя. И вдруг Адам – это Ты, Отче – Твое подобие. Этот ком глины, этот сопливый, вонючий кусок праха, и вдруг — «это» Твое подобие. Как возможно в этом червяке отразить то, что непознаваемо, не сравнимо ни с чем.

Ты – миллионы солнц, Ты – миллиарды галактик, Ты – вечность, Ты – бесконечность. И вдруг этот микроб – Твое подобие, Твой образ.

Мне показалось, что в это мгновение меня захватил круговорот черной дыры, что сейчас меня засосет в свои недра леденящая мгла, и я останусь там до следующего сотворения, сдавленный, спрессованный в памяти матрицы вселенной.

Я участвовал в сотворении Адама. Я помню, как выглядит каждый орган этого животного. Я помню, как мы терзались, чтобы он, как можно меньше походил на обезьяну. А у него, как на зло, повсюду лезли волосы. Он никак не мог приучиться ходить прямо. При каждом удобном случае он скакал на четвереньках. Бесконечно долго не желал учиться разговаривать, мычал и скулил как шакал, огрызался, когда на ночь мы стаскивали его с дерева.

Я помню каждый его нерв, каждый центр его головного мозга. Мы собирали Адама из органов зверей, скотов и рыб. Брали от них самое лучшее, самое совершенное, чтобы завершить творение существа, которое могло бы управлять всем, созданным Тобой, на Земле.

Мне кажется, что для животного, он действительно совершенство. Но меня смущает, что Ты, Отче, в душу животного вдохнул бессмертный Дух Твой.

Этот гордый, заносчивый человечишка, еще не ведает, что его тело-это всего лишь временная, слабая посудина с костями и мочой. В Адама, Ты, Отче, не позволил ввести душу нам. Это всегда делали мы, ангелы. В этот раз Ты удалил нас от тела человека. Мы видели, как из пылающих уст Твоих изошел Твой дух, как искра света вошла в ноздри этой бездыханной куклы, как порозовели щеки ее, как наполнилась в дыхании грудь, как кривая улыбка скользнула по губам ее.

Грудь куклы вздыбилась, и из широко раскрывающегося рта ее, вырвался противный, резкий крик «у-а». Так противно никогда не орало ни одно создание на Земле. А мы, ангелы создали их сотни и сотни: и для воды, и для небес, и для земли, и для подземелья.

Создавая, мы иногда добавляли тварям какие-то новые органы, или убирали что-то лишнее; как повелевал Ты.

На все, Отче, есть Твоя воля. Мы только исполнители. Нам не дозволено изменять даже количество волосков в ресничках или чешуек на хвосте рыбы.

Мы увидели, как засветилась розовая аура счастья, над образом Твоим, как Ты окутал его облаком любви, как благословили уста Твои душу человеческую на вечную жизнь. Доселе, ни одно существо на Земле, не удостоилось такого благословения. Видимо создал Ты, его, Отче, в самую благословенную, самую вдохновенную минуту Твою.

И захотелось мне в это мгновение, быть на месте вопящего человека неосознающего еще места своего во вселенной. И готов я был променять свою светозарную «плоть» и свое «бессмертие» на его котомку с костями. Только вдохнул бы ты, Отче, Дух свой святой и в меня, хотя бы на одну его короткую земную жизнь.

Да, властно кричащий, еще слепой человек, не ведал, что, только появившись, он уже начал умирать. Что вечная жизнь, подаренная ему Тобой, будет состоять из тысяч рождений и смертей.

Я молча плакал вместе с ним. Он плачем утверждал себя в этом мире. Оповещал Землю о появлении ее властелина. А я плакал, потому что Ты, Отче, не поставив меня на его место, не позволил мне подобно ему, подобно фениксу возрождаться в тысячах новых жизней, набираться нового опыта, исправлять свои ошибки, допущенные в прежних воплощениях. И с каждым воплощением, с каждым новым рождением, он станет все больше и больше похожим на Тебя, станет все ближе и ближе к Тебе, Отче, по духу.

Я, творение законченное, остановившееся в своем пределе. Я только ангел. Я создан единожды, и на бесконечно долго и один день моего бытия, как сотни лет Адама. У нас разная скорость движения во времени. И все творения Твои, Отче, скользят, вибрируют, изменяются ежемгновенно. Страсть и желания движут и возрождают их. Мы, ангелы – бесстрастны, ибо мы всего лишь слуги слуг Твоих.

Время было, есть и будет всегда, одно и тоже неизменным. Нет ничего вне Тебя. Время-это тоже Ты. Для всего созданного Тобой, время-это количество вибраций, испущенных душой в пространстве от начала формирования плотской оболочки, до полного освобождения насладившейся и уставшей души от этой распавшейся глиняной формы. Человек – он подобие Твое, Отче; ему подвластно все для того чтобы он совершенствовался беспредельно в вечности и бесконечности. Его совершенствование, Ты, Отче, ничем не ограничил. Ты подарил ему все, чем обладаешь Сам. Ты не установил ему меры – безмерна Твоя любовь к человеку.

Властелином на Земле станет, он – человек – вечно меняющий формы и методы познания и изменения, всего созданного. Ты отдаешь ему всю власть не только на Земле, но и в поднебесье и далеко, далеко за его пределами.

Ты увидел, Отче, слезы мои и улыбнулся, и все наполнилось радостными всполохами Твоей святой ауры. И сказали глаза Твои: «Вот брат Твой, которого ныне благословил Я наместником своим на Земле. Люби его, как любишь Меня. Ты будешь его наставником и хранителем. Ты станешь предостерегать его от опрометчивых действий. Ты мой любимый, совершенный ангел, но ты – ангел – ты умеешь только предостерегать, ибо ты – дух. Тебе не дано что-либо изменять, Ты священный свиток, поучающий. А он – человек, — он дух Мой во плоти. Тебе не ведомо истинное предназначение человека, но тебе ведомо твое собственное предназначение. Не огорчайся, вы все Мне одинаково дороги. Я создал Вас любовью Своей. Любите и Вы друг друга, ибо Вы продолжение Мое, Вы не способны существовать раздельно. Вы все – одно целое.

Я творю словом, мыслью, желанием. А он будет творить разумом, душой, страстями. Он мои руки, глаза, уши и дух Мой на Земле. Ему много дано, но с него еще больше спросится. Он хранитель всему живому на Земле, а ты – хранитель его совести, ты страж его души от пороков и соблазнов.

Мы научили его созидать благо, нести мир всюду, где бы ни был человек. Но кто-то обязан предостерегать человека от поступков противоестественных любви, не присущих хранителю, созданного Мной».

— II —

И заповедал Ты мне, Отче, быть занозой в душе Адама и рода его на Земле; напоминать, как человеку поступить Тобой запрещено. Все учили Адама, как приносить радость и мир всему сущему и всех называл Ты «Учителями Света». Но какую печальную участь уготовил Ты мне, Отче. Я буду зеркалом в котором Адам и потомство его узрят все нелепые помыслы и дела души своей. Я повисну оковами на руках и ногах их. Меня Ты, Отче, поселишь рядом с ними и я денно и ночно обязан буду вопить, предостерегать и призывать их не причинять боль и страдания братьям их; в каком бы облике Ты их ни создал. Я обязан буду указывать человекам, к чему приводит ненависть, зависть, жестокость, жадность.

За что мне такая немилость от Тебя?

Но если для такой миссии Ты избрал меня, то на это Твоя воля, и я благодарен за всякую службу. Кто-то должен учить, как обязан поступать человек, а кто-то, как поступать ему запрещено. За все, что человек обязан исполнять, как служение, как свой долг перед Тобой, он станет требовать награду себе. И станет славить себя и превозносить себя перед всеми созданиями Твоими. Все проступки свои, всю низость свою он взвалит на те души, которые страдая и унижаясь учили какие поступки рода человеческого противны Тебе, Отче.

Все, от чего уводил я человека своей болью, своим страданием, все, что не присуще мне, ангелу-существу из света и огня, человек из плоти и страстей, прилепит мне и назовет меня искусителем, и выставит меня пред Тобой врагом и соперником Твоим, а себя заступником твоим предо мной. Отче, страшно мне.

Воля человека могущественнее моей воли. В страсти своей он не управляем. Всякий, кто станет предостерегать, удерживать его – враг ему. Не оставь меня на глумление человеку.

Отче, молю Тебя, будь моим заступником перед человеками, ибо всю свою низость, все свои пороки и беспредел выливают они в храмах своих на душу мою многострадальную и безответную. Защити и укрепи меня, Отче, иначе, я скоро и сам поверю в то, что во всех беззакониях человеческих повинен я. Что вся жестокость, зависть, кровожадность и надменность исходят не из душ их, а от меня. И что неповинны они в том, что не имеют в жестокости и ненасытности своей никакой меры, что это я заставляю их быть завистливым до безумия.

Всякий зверь имеет в душе, в желудке, во всех органах своих меру, и только человек – бездна...Подари ему Землю, он потянет лапы свои к поднебесью.... Пусти его на небеса и когти его сомкнутся на горле Твоем. И заставит он, Отче, служить Тебя себе.

И всю ненавистную жестокость свою, он с меня с радостью и мстительностью возложит на Тебя, и потребует, чтобы Ты казнил Себя самой лютой казнью на глазах его. А как причинять боль и страдания другим он знает и умеет в самых извращенных формах. О, если бы таким неутолимым и неукротимым был человек в любви ко всем, над кем поставил Ты его оберегать и любить.

Отче, укрепи меня, защити меня, пронеси чашу сию мимо меня. Но пусть все будет как знаешь Ты, но не как предполагаю я. Прости меня в сомнениях моих, прости меня за маловерие мое, не оставь меня на Земле с человеком один на один.

Я знаю, Ты любишь его, ибо он и сын Твой, и жилище, и храм Твой, и любовь Твоя к нему всепрощающа. Восхищение Твое Адамом, затмило все пороки его; ему Ты прощаешь все прихоти его, все капризы его.

Когда Адам выколол глаз белке, Ты сказал, что Адам еще не умеет отличать радость от боли, а когда научится отличать благое от печального, тогда будет за все отвечать по делам своим, а не по намерениям.

Животных за подобные поступки, Ты, Отче, заставлял нас усыплять. Ты запретил даже напоминать нам Адаму о его проступке, чтобы он поскорее забыл свою проделку. Ты повелел нам сделать белочке новый глаз.

Но будь на то моя воля, я бы вырвал глаз у Адама, чтобы он почувствовал боль, пострадал, и в следующий раз поостерегся бы причинять муки другим.

«Вот на Земле, Я позволю тебе предупреждать поступки человека: ты будешь его совестью, ты станешь испытывать его волю, ты станешь закалять его душу в борьбе с его плотскими слабостями», — повелел Ты мне, Отче.

Нет человеку соперника ни в Эдеме, ни на Земле, ни во вселенной; ибо он подобие Твое. Мы все слуги Тебе и подобию Твоему – человеку. Ты дал мне чин и силы Люцифера и власть над ангелами, но не над человеком. Я слуга его покорный будь я трижды архангел. Милость Твою, я почитаю как награду; ибо Ты даровал мне жизнь и знание. Ты даровал мне возможность осознать Тебя и любить Тебя, и поклоняться Тебе, и служить Тебе в свете, и во тьме и подобию Твоему – человеку. Но больно мне смотреть, когда человек поступает, как скот бессознательный. Когда он, свои божественные способности направляет на то, чтобы все живое на Земле страшилось его, боялось его беспричинного гнева. Он превращает себя в глазах тварей Твоих в самое жестокосердное сборище пороков.

Ты, когда создавал его, говорил нам, что он будет на Земле отцом и матерью всему живому, что мы, ангелы, не способны отличать любовь от ненависти, что мы холодны и бесстрастны, и потому не способны согреть любовью все живое. А вот Адам познал любовь Твою, и он исполнит миссию наставника добра на Земле.

Но мне кажется, что Адам познал любовь только к себе. Он привык только принимать поклонение, и его уже не переделаешь. Он убежден, что его все обязаны превозносить, и носить на руках; он венец творения. А разве возможно, чтобы «венец» кому-то был слугой – он украшение Земли и Неба. Он восхищается сам собой. Но это мои наблюдения, мои рассуждения. Я просто ангел, каких у тебя миллионы. Я исполню с радостью то, к чему предназначен Тобой, Отче. Ты научил меня мыслить, выбирать один единственный верный вариант из тысячи, и я невиновен, что Твоя наука и опыт приводят меня к таким печальным для меня выводам. Я обязан нести Тебе правду, какой Ты обучал меня и принесу ее Тебе бесстрастно. Твоя власть – дать оценку деяниям человеческим, а не моя. Отче, ты получил в человеке, что желал? Оправдал ли он надежды Твои, или разочаровал Тебя?

Мне очень легко наблюдать за скотами, зверями, рыбами... Я могу на тысячу лет вперед предсказать их поведение, что они будут делать через час, день или месяц. Человек существо совершенно непредсказуемое, своевольное, своенравное. Мне часто кажется, что он совершает на Земле противоположное тому, чему мы обучали его в Эдеме. Он стремится разрушить до основания все созданное Тобой на Земле.

Все мои старания предостеречь его от совершения необдуманных, явно вредных для него и для всего живого поступков, приводят его в бешенство. Он очень подозрителен. Он, конечно, не знает, Отче, что я поставлен Тобой, присматривать за ним. Но его божественная интуиция, подсказывает ему, что Ты не мог оставить его один на один с силами природы. Он понимает, что кто-то наблюдает за его действиями и этот «кто-то» для него самый ненавистный враг, потому что информирует Тебя, Отче, о его недостойном, Сына Твоего поведении.

Придет время, и он с великой радостью сообщит Тебе, что это я внушил ему все непослушание Тебе, что я подбивал его служить мне, а не Тебе, Отче. С какой радостью, бросил бы я эту несчастную, поруганну сынами человеческими Землю, и поселился бы на самой заброшенной, самой дикой планете, или астероиде; только не видеть бы этих извергов, которые называют себя сынами человеческими. Отче, Ты помнишь как я хотел быть на месте Адама, а сейчас я отдал бы все, за то, чтобы не соприкасаться с человеками даже аурой. Их мысли, их страсти, их ненасытные желания могут свести с ума даже ангела.

Укрепи меня, Отче, защити меня ради всего святого, от их алчных дочерей, от тупых и завистливых сынов, способных за кусок желтого металла лишить жизни сотни собственных братьев, сыновей.

С тех пор, как ты поставил меня наблюдать за сынами человеческими, я не знаю покоя. У меня нет возможности для размышлений, нет времени обратиться к Тебе с молитвой. Ты, наверное, думаешь, Отче, что я возгордился, став невидимым опекуном человеков. Нет. Теперь я каждое мгновение ощущаю себя, сидящим на вершине рокочущего вулкана, который может взорваться в любое мгновение. И этот вулкан – сыны человеческие. Они постоянно что-то делят, воруют друг у друга женщин, как скотину, а скотину как женщин.

Нельзя было давать так много свободы человеку на Земле. Ты верил, что если человек – подобие Твое, то он будет и поступать подобно Тебе. Я тоже так думал и ради этого желал быть подобным Адаму. Но мы слишком поверили в человека. Оказывается одно и тоже явление, одни и те же силы, энергии, возможно, использовать совершенно для противоположных целей, и получать совершенно обратные результаты. Все, чем наградил Ты человека, для созидания блага, счастья всему живому, и себе, человеки с великой ловкостью научились использовать для разрушения, для причинения страдания и смерти и получать от этого наслаждения.

Самая большая радость для человека ныне – это когда корчатся в муках его близкие. Он готов пострадать сам, сократить дни своей жизни, только было бы еще больней его брату.

Все свои страдания, которые человек творит собственными руками, из зависти, ненависти, он перекладывает на мои плечи. Еще чаще, Отче, он винит во всем Тебя; вопит, что Ты не предупредил его, не удержал за руки, и за ноги, когда он бежал совершать мерзость. Жалуется, что это Ты создал его таким жадным и жестоким, что он подобен Тебе, что ты даешь ему всегда и всего мало, хотя мог бы давать в тысячу раз больше. Каждый человек тайно или явно презирает своего близкого. Всякий брат человеческий, который осмелится мыслить иначе, нежели конкретный человек, автоматически становится ему врагом.

Может быть, я ошибаюсь, я всего лишь ангел, но ангел, на которого возложена миссия незаметно уводить человека от действий губительных для него и окружения его. Если я буду молчать пред Тобой, то я стану пособником и соучастником его падения.

Отче, я не оправдываюсь пред Тобой. Ты знаешь все наперед, но даже Ты видимо, не предполагал, что человек зайдет так далеко, и так быстро в заблуждениях и непокорности своей. Я знаю, что Тебе больно слышать такое о своем любимом творении, но на то Ты и поставил меня, не кого-то другого.

Мне хочется нести Тебе радость, а я стал для Тебя ангелом печали. Я не знаю, любимый Отче, планов Твоих, и может быть то, что для меня в человеке кажется пороком, для Тебя является чем-то другим.

Я надеюсь, что человек пресытится земными радостями, и душа его заскучает по Тебе, упадет на колени, и в слезах раскаянья будет молить, чтобы Ты очистил ее и дал возможность еще раз испытать себя на верность Тебе.

Отче, это Твой первый человек на Земле, он намного совершенней скотов и зверей. Ни одно создание Твое, не является врагом себе, как только человек. И никто из скотов и зверей не ищет оправдания пред Тобой за поступки свои, ибо не ведают они, что делают. И только человек способен отличать свет от тьмы. И только человек всегда находит оправдание самым низменным действиям своим, и только он в мерзости своей найдет кого-то, кто «принудил или искусил» его совершить поступок, противный Тебе. Человек всегда себя оправдает, как бы далеко он ни зашел в беззакониях своих. Это может быть погода, положение светил, Твое молчание, или даже Твоя помощь. Ибо человек всегда просит Твоего благословения, даже когда идет на предательство, или убийство брата своего. И если в это время на его голову не посыпались камни с небес, то он считает, что Ты, Отче, за дно с ним, или, в крайнем случае, молча, благословляешь его на любое злодеяние.

Человек настолько упрям, что если Ты поставишь на каждого из них по несколько ангелов, то и тогда они не совладают с ним. Ибо мы бесплотны, мы может только шептать в душу тому, кто слушает Тебя душой, а человек душу свою замуровал пороками, которые он назвал «бесами»; помощниками моими.

Человек уважает только силу, боится только насилия. Сейчас он, Отче, представляет Тебя таким же, как он сам: жестоким, — мстительным, кровожадным. Ты для него совокупность гнева, ненависти. Ты, мститель и палач, за каждого негодяя из человеков.

Они проклинают друг друга, а Ты будто исполняешь их проклятия, встав на сторону одного из проклинающих.

Они придумали для себя ад, в котором «назначили» меня главным истопником и мучителем. Каждый из человеков, с удовольствием и великой радостью мечтает увидеть в этом аду своего брата, мать, родителя, которые мыслят иначе нежели сам мечтатель. Муки в этом аду будут вечными, чтобы никому из проклятых не показалось мало. Ты насадил рай в Эдеме, а человеки напротив рая «соорудили» для своих близких вечный ад с неописуемыми и ужасными страданиями.

Как я устал от сынов человеческих, я даже не мог предположить, что созданное нами с такой любовью и в таких муках может быть настолько безрассудным, завистливым, мстительным.

А каким прекрасным был первоначально Адам в раю, как мы все восхищались его стремлением к знаниям, как нам хотелось быть похожими на него. А Ева; как прекрасно они смотрелись, когда были рядом. Они дополняли друг друга. Я просто не представлял их раздельно, как сейчас не представляю себе Луну без звезд.

Отче, меня поражает, как человеки разрушив всякую логику бытия задуманную и построенную Тобой логику взаимоотношений всех тварей Твоих, выстроили новые взаимоотношения между Тобой и созданиями Твоими. По их человеческой логике необходимо поссорить всех и со всеми. И на небесах должно быть все так как это делают люди на Земле.

Первое, что они сделали, это всех объявили врагами друг другу, как живут сами, «по образу и подобию человеческому», где зависть и ненависть правит их взаимоотношениями в семье, между семьями, родами и странами. Человек меряет всех своей меркой. Как они на Земле убивают друг друга за обладание коровами, реками, полями. Так, по их логике, все должно происходить и среди ангелов, духов, Божеств и сил.

Как они бьются за власть друг над другом в семье, в группе семей, так они думают все происходит и в мире духовном.

И это человеки, которых Ты сотворил по образу и подобию Своему, которым Ты дал Землю в наследие, которые обязаны превратить ее в Эдем, а всех скотов, зверей и птиц, по образу и подобию человеческому, сделать разумными сотрудниками. Но человек из подобия Твоего переродился в подобие скота и зверя, из наставника в поработителя. Вот, что есть человек ныне на Земле.

Но вся печаль в том, что он наделен разумом, и разум этот – великая сила. А к силе необходима мудрая и любящая душа. Разум и мудрость порождают равновесие и умиротворение.

Мне грустно, удивительно, что человек всюду ищет врага и соперника, который якобы завидует ему, покушается на обладание его душой. Да, душа его совершенна и уникальна, ибо Ты, Отче, поселился в ней. Ты ее хранитель. И только по причине Твоего присутствия в ней, человек еще не стал козлом, или волком. Хотя некоторые повадки и инстинкты скотов и гадов человек уже перенял. Человек стремится подражать гадам, зверям в общении с себе подобными. Он почему-то берет от зверей самое примитивное, самое первобытное и жестокое. Он даже гордится, когда оскотинивается, или звереет, когда от него исходит угроза для братьев его.

И чем агрессивнее, чем больше он походит на бессмысленную скотину, тем больше у него подражателей и последователей.

Я не понимаю, почему человек не стремится быть рядом с Тобой, быть Твоим помощником, обитать в небесных сферах, сотворить небо в своей душе, учиться у Тебя быть самодостаточным, насыщать душу свою светом мудрости общением с Тобой. Но нет, человек бежит от света знания – прячется, ибо свет знания, свет любви обязывает его отвечать самому за себя и за тех кто рядом с ним, кому необходима помощь. Труд для человека, как наказание Твое. Он ищет только ленивого покоя для своей плоти. Человеческие желания как у всякой скотины плотские. Когда же дух Твой побуждает душу его к движению, к развитию и служению, для чего и сотворен человек, то душа возбуждается, приходит в движение. Но движение это не к Тебе, духу Твоему, а от Тебя, к плоти. Сосать, жевать, разжигать страсти, насиловать, разрушать плоть свою. Это так легко, так привычно, и душа закрывает уши от призывов Твоих, изощряясь в невежестве, ищет все новые и новые раздражители для ощущений своих. Находит все новых и новых виновников своего беспутства, падения в бездну звериного бытия. Раньше врагом человеческим был только я, Люцифер, который плакал и умолял человека оставаться подобием Твоим; носителем любви, света, мудрости, милосердия. Для этого, как повелел Ты мне, Отче, я принимая всевозможные облики, показывал человеку в образе скотов и зверей, что будет если он совершит тот или иной не благовидный поступок. Я старался предугадать и предупредить всякую ошибку человека. Но разве возможно предугадать все намерения сына человеческого.

Я видел, как ехидно улыбается сын человеческий, как искра презрения играет в его зрачках, и как душа его говорит, что сын человеческий не так примитивен, чтобы он позволил себе так глупо ошибаться, или чтобы он не сумел во время остановиться перед пропастью. Он тут же старался доказать, своим собратьям свое превосходство над другими, но оказавшись в еще более унизительном положении, нежели скотина бессмысленная, начинал утверждать, что он совершил бы все действия свои не хуже любого божества, но какой-то враг его невидимый подсказал ему неправильное решение, подтолкнул его руку, накинул на глаза невидимую для всех пелену.

По словам человека, за его спиной стоят тысячи врагов, которых Ты, Отче, создал, дабы совращать человека от служения Тебе же.

Логика вампира, логика существа, которое все меряет своей меркой. Но какая это страшная мера, и как далек человек от того, чтобы быть подобным Тебе.

Если вдруг сын человеческий совершит что-то достойное восхищения, то он никогда не взглянет на небо, не возблагодарит Того, кто помог ему, кто спас его от падения в самый критический момент. Человек всегда гордо вздыбит голову, обведет мир властным взором и постучав себя кулаком в пустую, гулкую грудь, произнесет: «Великий человек, все подвластно ему, и нет равных ему во вселенной». И сплюнув на поруганную им Землю, пойдет уверенным шагом, вершить суд над всем созданным Тобой.

— III —

Я помню, Отче, как Ты славил и благодарил ангелов всякий раз, когда нами создавалось существо для жизни в воде, или на земле. Как Ты благословлял всякое творение, и поцеловав его говорил: «Живи плодись», или «Плыви и размножайся, и наполняй моря и реки, радостью бытия». И глаза Твои светились вдохновением, и уста шептали: « А сейчас мы сотворим кормилицу, которая будет питать человека и потомство его молоком и маслом, и еще много чем. И возблагодарят вас, ангелы, сыны Адамовы за бескорыстный труд ваш».

И творили мы денно и нощно, и прославляли мы величие Твое, и представляли, как будут рады сыны человеческие за дар Твой.

Наблюдая за человеками, я изумляюсь, с какой изощренностью они изобретают все новые и новые пороки и как быстро и легко то, что вчера было пороком, позором для разумного существа человеческого, сегодня становится нормой, идеалом.

Но ошиблись мы, все и дары Твои не радовали, не восхищали Адама и когда предстали пред очи его корова или овца, или лошадь, то кривил губы он и говорил: «Укоротите ей рога, она может поранить ими меня», или «зачем лошади такие крепкие копыта, она может наступить ими мне на ногу». Ничто не радовало, не удивляло сына Твоего, Отче. Опускались руки наши, поникал в огорчении дух наш. Хотелось нам спрятаться за спину Твою, от насмешек его.

Однажды, дух мой восстал на Адама за презрительные слова его, ибо Ты, Отче, создал все сущее в наслаждение ему, и он никогда не восславил, не возблагодарил Тебя, а только искал во всех дарах Твоих изъяны, и кивал на нас, и сплевывая на Землю, говорил, что таким помощникам, как мы, надобно поукоротить крылья, чтобы мы не порхали, как бабочки, и поотрывать руки.

И возмутился я, и спросил: «покажи нам, Адам, что сотворил ты или слепи нам хотя бы из глины скота, или зверя, или птицу, какую ты считаешь достойной тебя. И, Отец наш вдохновит нас, и мы дадим ей душу и будет она скакать, летать или плавать по прихоти твоей – без благодарный человек».

Увидел я как запылали щеки Адама, как затрепетали ноздри его, как скрестил он руки свои, на гордой груди своей, как возвысилась фигура его, как затихли все твари у его ног. И сказал он, процеживая каждое слово свое сквозь зубы:

«Как ты смеешь, бесплотный ангел, предназначенный в услужение мне, решать за меня, что мне нравится, а что нет. Все эти твари для меня, не для тебя. Знай свое место. Для тебя эфир. Для меня – земля, вода, небо, поднебесье, все, что я захочу; и эфир тоже». И упали, Отче, крылья мои, и опустились руки мои, и сжался в незримый атом дух мой, ибо это были слова Адама, — подобия Твоего. Это был приговор на изгнание. Это не был приговор, это было проклятие человека своему другу, своему наставнику, своему заступнику перед неведеньем. Мне показалось что в сей миг, меня пронзили волны его гнева, и растворился я в эфире, слился с бесконечным пространством.

И на миг затуманился лик Твой, и померкло солнце, и не стало света, и все упало в бездну. Было это как вспышка тьмы, как черная молния во мраке, как мгновение небытия, и была это тайна первозданья. Я увидел чрево вечности – ужасное, но живое, пульсирующее, вечно рождающее. Спасибо, Отче, что длилось это долю мгновения.

И вновь воссиял надо всем лик любви Твоей. И увидел я, как свет этой любви скользнул из уст Твоих в грудь Адама, и как забыл он все, что сейчас говорил, и стал таким, каким Ты захотел его видеть. Было это для Адама, как сон, как виденье. Но осознал я, что где-то в памяти души его, осталась маленькая трещина, что когда-то она превратится в пропасть, разделяющую сынов человеческих от меня, что никогда не забудет, не простит Адам, правды высказанной ему пред ликом Твоим. Ибо посчитал он себя униженным. Нечего было противопоставить ему на слова мои, никогда и ничего не сотворил и не сотворит человек, что-то подобное, или прекраснее того, что создал Ты – Творец, и ангелов и человеков и всего того, что окружает человека.

Кто обладает совершенным знанием, тот не считает никого ниже себя, ибо видит присутствие Твое в каждой твари. Человек способен лишь критиковать то, что даровано ему и разрушать все, что принадлежит всем созданиям Твоим, уверен он, что все и все сотворено только ради него.

Отче, Ты оставил меня один на один с сынами человеческими, Я не в силах удержать каждого из них за руки. Они плодятся на Земле, как черви на разлагающемся трупе слона, и каждый из них отпихивая других, стремится сожрать этот труп в одиночку. Земля уже не в силах насытить бесчисленные полчища обезумевших человеков. Они прожорливее саранчи, и с вожделением посматривают на все имеющее душу. Был случай, когда сыны человеческие напившись забродившего сока винограда, и опьянев, съели убитого и опаленного молнией овна. Запах сгоревшей плоти особенно понравился им, и теперь, где бы ни сверкнула молния, где бы ни запылал огонь, человеки с гиканьем и воплями бегут туда, в надежде полакомиться изжарившейся плотью. Сейчас каждый старается доказать, что он способен пожирать братьев своих скотов.

Ты, Отче, завещал человеку в пищу только злаки и плоды древесные. Научи, как удержать сынов человеческих от поедания плоти, иначе они скоро начнут пожирать друг друга, и не от голода, а ради удовольствия. Если один из них что-либо совершил, то и другие стремятся испытать подобное на себе, пусть это тысячу раз пагубно, вредно.

Человек никогда ничему не учится на чужих заблуждениях. Да и свои собственные ошибки и страдания его ничему не учат. Мне иногда не верится, что предо мной человеки, а не мухи. Настолько не логичны, не обдуманны их поступки. А как, радовались, как восхищались мы все в Эдеме первым словом, первым делом Адама. Мы надеялись, что с его появлением просторы вселенной получили новый источник духовного света, любви, мира и знания от подобного Тебе. И пока душа Адама была одета в тело ментальное, астральное, в тело ума и разума, он действительно походил на Тебя. Готовил Ты его, Отче, для бытия на Земле, для того, чтобы одухотворить всякую плоть. Для этого душу поместить человека пришлось поместить нам в оболочки плотские. Чтобы мог он своей силой, волей, любовью и разумом, воздействовать плотью на плоть. Дабы всякая плоть живая, через человека вразумилась, научилась мыслить и отличать мирное, благое от жестокого разрушающего все сотворенное Тобой и познав себя, осознала и возлюбила Тебя.

Все обитатели Эдема тянулись к Адаму, как к видимому, ощутимому образу Твоему на Земле. Все старались прикоснуться к нему, освятиться, и стать подобным человеку.

И Адам с радостью делился со всеми своей любовью, знанием, которые он сумел собрать и обобщить. То, что знал и умел каждый обитатель Эдема отдельно, человек объединил в себе одном. Он познал всех, и познав стал господином знания, так как умел применить опыт всех на практике, умел использовать всех для служения себе.

Все мы призваны нести радость и благо друг другу, то есть Тебе. Ты наделил каждую особь строго определенными знаниями и возможностями. И только в человека, Ты вложил все, что знают и умеют все создания вместе взятые. Ты дал ему свободу выбора – быть всем, кем он пожелает. И человек пожелал быть господином. Ты дал ему власть управлять всем, кого сотворил на Земле, и самой Землей. Ты позволил ему принуждать других служить ему.

Отче, мне страшно представить, как это маленькое создание – человек, в миллиарды раз крохотнее Земли, вскормленное ее соками – микроб на теле Земли является ее господином, может ныне уничтожить, разрушить свою кормилицу за несколько минут.

Первоначально Адам стеснялся своих знаний и возможностей, но обитатели Эдема сами принудили его быть их властелином, и со временем ему понравились свои обязанности перекладывать на плечи беззаветно любящих его братьев. Но Адам не умел, или не хотел отвечать на их любовь, такой же бескорыстной любовью.

— IV —

Отче, Ты создатель всех вселенных, Твоя власть – это дать всему сущему свет, любовь, свободу творить радость в многоликости и многообразности проявлений Твоих. Почему же человек принуждает всякую тварь к унижению перед собой, Он понимает свою власть в том, чтобы заставить всякого мыслить так, как мыслит только он. Он не пытается видеть рядом с собой братьев, сотрудников, не желает быть их наставником, бескорыстным учителем. Даже в Эдеме он требовал от всех беспрекословного подчинения его воле. Он не желает с кем-либо советоваться, сотрудничать. Малейшее замечание, или попытка подсказать ему, что на Земле, возможно, сделать что-то не так, как приказал он, приводят его в ярость. И кажется, еще мгновение, и Адам набросится на беззащитное, любящее его существо с кулаками. Сейчас у него нет друзей, и это его еще больше раздражает. Скоты и звери избегают встречаться со своим властелином. Он одинок, а что будет дальше?

Адаму нужна пара: существо подобное ему, или еще более сильное, и властное, нежели он. Которое могло хотя бы как-то сдерживать его жестокий нрав. Ему нужен какой-то противовес. Но, ни на земле, ни в поднебесье, нет создания, хотя бы как-то способного противостоять ему или сотрудничать с ним.

Отче, только Ты способен спасти его от саморазрушения. Сказал Ты нам, что человеком завершил творение мира. Но видимо мир не готов принять такого властелина, как человек. Не способен человек, как ангел или божество, или дух быть в одиночестве. Скоты, звери и твари всякие имеют пару подобную себе. Адам имеет плоть скотскую, а по сему и мечты его, и дела его близки к скотским потребностям. Сотвори ему пару из скотов или зверей, или рыб.

Я не знаю, как, но укроти, утихомирь человека своего любимого, иначе погубит его собственная сила которой не находит он применения. Уравновесь Адама, Отче.

С такой мольбой приходил я к Тебе многократно. И всякий раз успокаивал Ты меня, что слишком строг я к человеку, и надобно мне быть милостивее и милосерднее к подобию Твоему на Земле. Что молод еще, не опытен и не окреп духом человек, а наберется мудрости он, когда пострадает, когда найдет и воспитает себе соратника и друга из собратьев своих, которыми наполнена Земля. Когда вложит он душу свою в одно из созданий земных, и когда станет это творение Твое для него, как дитя его, как половина его, как часть души его.

При последних словах, засветился лик Твой, и приложил Ты перст Свой к невидимым устам Твоим; и как бы прислушался Ты к чему-то внутри себя. И невидимо прикоснулся Ты к душе моей, и затрепетал дух мой от восторга, ибо излилась на меня любовь Твоя, за служение мое.

И сказал Ты: «Создадим мы человеку пару из самого человека, и будет она подобно ему, и станет она дополнять его, и будет она ему наставником и другом. И станут они, как единое целое. И усыплю Я Адама, и возьму часть его плоти, и наполню ее любовью Своей, и духом Своим. Любовь породит жизнь бесконечно многим человекам во всей вселенной, и наполнится душа Адама радостью. И ради любви, будут жить, и творить потомки его. Жизнь человеков наполнится любовью к служению. Любовь эта принесет радость всему сущему, и напоит счастьем всякого, щедро изливающего ее. Этим и будет подобен Мне человек. Ибо Я есть любовь».

И утих Эдем при словах Твоих, и наполнилось все в саду называемым Раем негой и покоем, и окутал все дыхание в Раю глубокий сон. Где кто стоял или скакал, или плыл в водах; все в миг замерло, застыло, остановилось. Замерли пчелы в полете, и не падали на Землю, перестали распускаться цветы и расти трава. Только мы ангелы, и духи приблизились к Тебе, и внимали словам Твоим, а всякая плоть почивала.

Повелел Ты нам извлечь душу живую из тела Адама, поместил Ты ее на длань Свою, и любовался ею как хрустальным мотыльком, порожденным из света и любви, как драгоценной каплей, в которой отражался Ты Сам, и вся вселенная Твоя. И показалось мне, что затихло дыхание Твое. Я замер, как будто и на моей ладони трепетала обнаженная, святая душа человеческая.

А Ты, Отче, нежно прикоснулся лучами глаз Своих к ней и душа стала расти, расширяться и вместила в себя всех ангелов и духов, и божеств, и всю Вселенную, и Тебя, Отче.

И не мог осознать я, что творишь Ты с человеком, и где Ты, а где он. И раздвоилось все в глазах моих, и узрел я как душа Адама, вновь стала маленькой, трепещущей искрой и изошла к ней из уст Твоих другая искра, более яркая, более блистающая. И обратилась она к очам Твоим, и вознесла хвалу и славу Тебе, и опустилась на лучезарную длань Твою, и обняла и приласкала душу Адама, как мать ласкает плачущее дитя.

Не двоилось в глазах моих, ибо на длани Твоей трепетало уже две хрустальные росинки, и в каждой из них был отражен лик Твой счастливый.

По слову Твоему, из раскрытой груди почивающего Адама, взяли мы часть от духовного сердца его, и на глазах наших, из крови живой и трепещущей плоти сотворил Ты другого человека, подобного первому. И вспорхнула сияющая и вибрирующая новая душа с длани Твоей, и скользнула влилась маленькой молнией в ноздри бездыханного нового человека. И было слово Твое: «Живи». И вздрогнуло тело, и завибрировало быстро, быстро, как будто кто-то пробудил его изнутри. Тело нового человека встрепенулось, потянулось и, улыбнувшись, и повернувшись на левый бок, заснуло спокойным сном; как будто оно жило всегда, и душа его выходила на минутку погулять. А душа Адама с недоумением порхала, носилась над двумя разметавшимися во сне телами, похожими друг на друга, как близнецы. Мне казалось, что душа его пыталась войти в два тела одновременно. Она напоминала пчелку, которая стремится собрать нектар со всех цветов сразу. Она перелетает от цветка к цветку, не решаясь взять нектар хотя бы с одного цветка. Так и Адам не мог решить какое из двух тел, лежащее перед ним более красивое, более удобное. И новое тело понравилось ему более прежнего своего. Но когда он попытался войти в ноздри нового тела, то понял, что там уже кто-то живет, и это удивило душу, которая имела имя «Адам».

А новая душа еще не имела имени, и по сему, не мог человек окликнуть ее, не могла душа Адама общаться с новой душой; ибо новая душа была еще душой младенца новосотворенного и не знала она еще никакого языка, и не осознавала она, кто она есть. Ибо была она душой человеческой, душой приготовленной Тобой, Отче, быть всем, кем угодно: от подобия Твоего, до червя бессознательного, но в образе человеческом. И душа Адама не могла общаться с новым человеком, ибо надо было и Адаму войти в плотное тело свое, чтобы стать человеком плотским.

И вошел он в ноздри тела своего прежнего, и встрепенулось и пробудилось тело его. И расширились от изумления глаза его, и потер он их руками своими, ибо казалось ему, что сон это, и не поверил он увиденному. И щупал он тело, которое лежало подле тела его, и нюхал его, и лизнул, и щипнул он плоть свою, и понюхал ее, и осознал, что не сон, и не видение перед ним, а новый человек, подобный ему появился в Эдеме, пока спал Адам: как с неба упал.

В глазах Адама, как в небесной радуге, отразились все чувства одновременно: удивление, испуг, радость, недоумение и вновь удивление.

«Откуда, кто это, зачем и почему, такой же человек, как он, Адам? Разве одного мало? Теперь все, что принадлежало ему, Адаму, будет принадлежать еще кому-то, какой-то спящей кукле. И любовь Твою, Отче, тоже необходимо будет разделить с этим незваным двойником». Губы Адама недовольно скривились. Он осмотрелся, прислушался. В Эдеме был полуденный час, и в это время все обитатели его нежатся в тени платанов и магнолий, занимаясь играми, или размышляя о смысле бытия.

Все мы, Отче, вместе с Тобой, кто сейчас сотворил для Адама пару, были для него невидимы. Адам вновь осмотрелся. Встал на колени, и, наклонившись над спящим, стал с интересом изучать его, сравнивая со своим телом. Он посчитал пальцы на руке двойника; их как у него было пять. Так же, и в том же месте, что и у него были рот, нос, глаза. И вдруг Адама заметил, что его руки лежат на белом, как лепестки лотоса теле, а его руки коричневые почти черные, как созревшие плоды каштана. Адам с удивлением осмотрел себя, и только сейчас, впервые узнал, что его тело черное, как ночь, а тело, раскинувшееся на зеленой, изумрудной траве, показалось ему облитым бархатистым лунным светом. Адаму оно понравилось. Ему захотелось иметь такое же нежное блистающее нежное тело. Ему хотелось разбудить нового обитателя Эдема, и узнать кто он и зачем он здесь.

А пришелец спал, раскинув руки. Его розовые щеки пылали во сне, черные, длинные ресницы, вздрагивали от проносившихся сновидений, алые губы раскрылись, обнажив белые, как жемчуг зубы.

Он так и стоял на коленях, наклонившись, и новый человек казался ему новой игрушкой, подаренной ему Тобой, ибо он знал, что все, что находится в Эдеме создано для забавы ему – человеку. Но такая кукла, как он сам, ему подарена впервые. Он осторожно прикоснулся к ресницам создания, пытаясь пальцами приоткрыть спящие глаза. Сквозь приоткрытые ресницы, на него смотрели голубые, как утреннее небо влажные глаза. Адам замер от неожиданности. Ему показалось, что эти глаза рассматривают его душу, что это на него смотришь Отче, Ты.

Он отдернул руку от лица, но глаза куклы остались открытыми. Они с нежной улыбкой смотрели на Адама. Он почувствовал, что душа его наполняется каким-то новым, неведомым доселе светом, и как будто, к душе его прилепилось маленькое солнце, или в душе его поселилась еще одна крохотная частичка, похожая на душу. Он не мог объяснить что это, но почувствовал, как грудь его наполнилась благодарностью к Тебе, Отче, и с губ его впервые за долгие времена бытия слетело: «Спасибо».

© Добровольский В.И., 2009. Все права защищены
    Произведение публикуется с разрешения автора

Скачать полный текст книги в формате PDF

Скачать предисловие А.С. Кацева

Скачать Обращение автора к читателям