Талант и судьба

(Я простила вас всех)

Драма в двух действиях

Пьеса о жизни, творчестве и трагической судьбе великой кыргызской актрисы Бакен Кыдыкеевой

Действующие лица:
Бакен Кыдыкеева – великая актриса.
Даркуль – великая актриса.
Ажыгабыл – режиссер.
Омурбек – известный актер.
Дочь Бакен.
Муж Бакен.
Врач.
Медсестра.
Старик.
Старуха.
Девушка суфлерша.
Русская девушка.
Кумуш.
Режиссер – казах.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

ПЕРВАЯ СЦЕНА

Отдел реанимации в травматологическом отделении скорой помощи. На кровати, укрытая теплым одеялом и подключенная к аппарату искусственного дыхания, лежит женщина. В отделении, кроме женщины, врач и медсестра.
Врач. (Что-то пишет и обращается к медсестре) Сегодня какое число?
Медсестра. 30 декабря.
Врач. Да, итак, закончился 93-й год, до 94-го года рукой подать. (После небольшой паузы качает головой). Не жилец… Очень тяжелое состояние. (Про себя) Внешность знакомой кажется. Возможно, я встречался с ней раньше.
Медсестра. Мне тоже так кажется.
Врач. Вы говорили, что при ней не было документов, да ?
Медсестра. Ничего при ней не было.
Врач. Бедная, могла бы быть повнимательней. (Задумываясь) Я точно ее где-то видел. Внешность кажется очень знакомой. Только вот не могу вспомнить, где же я мог ее видеть. Раньше она к нам не попадала?
Медсестра. (Подергивая плечами) Не знаю… По-моему, она к нам не попадала. Мне кажется, я ее в другом месте где-то видела. Как вы говорите, очень уж знакомое лицо.
Врач. (Напрягая память) Я знаю эту женщину. Но вот откуда я ее знаю, никак не могу вспомнить.
Медсестра. Может, вы ее по телевизору видели?
Врач. Может быть… Только по телевизору видишь много людей, на них всех не обращаешь особого внимания. А ее имя как будто вертится на кончике языка. (Махнув рукой) Ну ладно, возможно, дети начнут ее искать, тогда и узнаем, кто она.
Медсестра. (Огорченно) Не успела Новый год с детьми провести… (Всхлипывая) Надо же такому случиться… 
Врач. (Вздыхая) Несчастный случай не запланируешь. Может, она и собиралась встретить со своими детьми Новый год. Не собиралась же она попасть в аварию.
Медсестра. (Смотря на женщину) Посмотрите, она шевелит губами.
Врач. (Смотря на женщину) Бредит. 
Медсестра. (Удивляясь) Смотрите!.. Смотрите!.. Ресницами вздрагивает!.. Наверное, приходит в сознание!..
Врач. Думаешь, выходит из комы?
Медсестра. А, может, она выйдет из комы?
Врач. Все может быть…
(Пауза).
Медсестра. (Проверяет ее реакцию) Нет никакой реакции.
Врач. Значит, еще не вышла из комы.
Медсестра. А почему тогда вздрагивают ресницы и губы шевелятся?
Врач. Наверное, идет какой-то внутренний процесс.
(Пауза).
Медсестра. Смотрите!..Смотрите!..
(Вдвоем до утра не сводили глаз с женщины).

ВТОРАЯ СЦЕНА

Огромная местность; кроме серой, сухой полыни, ничего нет. Молодая женщина ведет за руку Бакен по дороге.
Бакен. Доченька, куда мы идем? (Девушка не вымолвила ни слова) Устала я. Давай отдохнем немного. (Села на камень, стоявший в стороне) Лицо мне твое кажется знакомым, чья ты дочь? (Девушка молча ждала). Поговори же со мной, милая. Ведешь меня торопливо куда-то. А куда идем, не знаю. И имени твоего не знаю. Но внешность твоя очень знакома мне. Ну скажи же имя свое.
Девушка. (После небольшой паузы) Вы меня действительно не узнаете?
Бакен. (Внимательно всматриваясь) Посмотри на меня. (Качает головой). Не могу узнать, тебя милая.
Девушка. (Огорченно) Ах , бедная моя мама. С каких это пор вы не узнаете людей?
Бакен. (Смутно припоминая) Ты говоришь «мама»? Это ты меня так зовешь?
Девушка. Если не вас, кого же я еще так буду называть.
Бакен. (Удивленно) Погоди… Погоди… Ты… Ты… Дочь моя?!.
Девушка. (Обнимает Бакен, слезы брызгнули из глаз) Ах, бедная моя мама!..
Бакен. (Еле сдерживая себя, обнимает дочь) Ну ладно, довольно, совсем раскисли. (Отвернувшись от нее вытирает слезы).
Девушка. (Сдерживая плачь) А вы сами— то? И еще мне говорите.
Бакен. (Утирая слезы) Как увидела тебя, не сдержалась, ненаглядная моя. Сколько лет мы с тобой не виделись… Больше двадцати лет. Лишь во сне я видела тебя. Я же тебя двадцать лет не видела (Опомнившись) Ах, как же так мы с тобой встретились? Тебя же давно с нами нет? А как же мы с тобой вот так встретились? (Ошупывая дочь). Так и есть — ты …(После паузы) А-а… теперь поняла, я к тебе иду. (Через некоторое время) В конце концов все мы где-то встречаемся вот так. Эх, такая вот жизнь. (Обращаясь к дочери) Еще долго нам идти?
Девушка. Немного осталось.
Бакен. Тогда еще немного посижу. (Смотрит на дочь) Надо же, столько лет мы с тобой не виделись. А ты не изменилась, все такая же.
Девушка. (Опустив голову) Мертвые разве меняются, мама… 
Бакен. (Печально задумываясь) И надо же. (Расстроенно) Молодой совсем ушла… Как-будто часть меня с собой унесла (Задрожал голос). Как вспомню, до сих пор сердце щемит, и во сне и наяву все время перед глазами была, ненаглядная моя. (Пауза. Сдерживая себя) Ах, чем же я провинилась перед богом, все внутри перевернулось у меня тогда. На полгода лишилась я сна и заболела. Врачи не смогли меня вылечить, сама стала заниматься йогой, еле вылечилась.
Девушка. (Жалея) Зачем же вы себя так измучили, мама.
Бакен. Молодая же ты ушла, замучилась я от этого!.. Быть артисткою, заслуженной быть, по гастролям разъезжать — и вот этого я добилась?! Не думала я… (Не выдержала слез. Опять сдерживая себя) Так я оплакивала тебя, а не ты меня у моей могилы, как должно было бы быть. Думая обо всем этом… Слушая всяких, лишилась я сна и чуть не сошла с ума. (Обнимая дочь) Ненаглядная моя, до сих пор я чувствую себя виноватой, что ты так рано, скоропостижно ушла. (Дочь хотела что-то сказать) Молчи, родная моя. Знаю, что ты хочешь сказать. Жалеешь ты меня. Но что бы ты и как бы ты ни говорила, не успокоишь ты душу мою, доченька. (Через некоторое время) Ничто не сравнится с материнскими мучениями. Тогда-то я это и узнала… (Взглянув на дочь) Пойдем? (Дочь кивнула головой. Пошли дальше вдвоем)
Девушка. Вы болели, мама? Как вы автобуса не заметили?
Бакен. Не знаю, деточка, не знаю…Как в тумане была, все было смутно. Как-будто ничто меня не интересовало… Ушла радость к жизни… Все потеряло смысл..В таком состоянии я оказалась, доченька. Мир кажется чужим… Как во сне…
Девушка. Это почему?
Бакен. (Через некоторое время) Наверное, все это предначертание бога. (Задумчиво) Бог дает человеку талант, известность, славу, и в соответствии со всем этим — столько же горя. Тебя лишилась – подкосились ноги. Сцены лишилась – еще раз подкосились. (Через некоторое время) Ах, до последнего дня не сойду со сцены, думала про себя. Оказывается, человек так и живет, успокаивая себя. В один прекрасный день и выпроводили меня тихонько из театра.
Девушка. Я знаю это, мама. Вам тогда сорок только исполнилось.
Бакен. Да, и это было. Но, тогда я быстро вернулась в театр. Тем более я тогда молодая была. Непослушная была. Двух лет не прошло — снова позвали.
Девушка. И еще раз ушли?
Бакен. Старая стала, мол, уходить на пенсию пора, так и выгнали. Хуже всего оказывается, когда ты в летах, и тебя выгоняют из театра.
Девушка. Зачем они так сделали? Вы же достаточно энергичной были.
Бакен. Сначала обижена я была Ах, была такой растакой «Кыдыкеева, Кыдыкеева», и в конце чего же я дождалась?! И думала я тогда — из ума еще не выжила, еще не стара… Неделю плакала, скорчившись, никому не показывала. С тех пор не могла прийти в себя. Очень сильным ударом это было для меня, когда выгнали из театра, и я лишилась второй своей половины. «Театр жизнь моя», — говорила я. Лишившись театра, чувствовала как будто жизни лишилась. «Кому я что плохого сделала, что бы мне люди столько зла желали?..», — так думала и рыдала я. Но потихоньку склоняешь голову своей судьбе. Руки опускаются. С тех пор мир стал мне не миром. Как-будто в туман я вошла. Никому не было дела до меня, и мне никто не стал интересен. Нет того театра -моего дома, как-будто я одна среди людей. Зайду в театр. Обратно уйду. Зайду— уйду…
Девушка. На кого вы тогда сильно обиделись?
Бакен. Что на людей обижаться… Только на судьбу обижаешься, которая все дает и все забирает обратно. Зачем меня бог такую неладную создал, если я дожила до этого дня, так думала и все внутри горело у меня… (Успокоившись) Что же мне еще сказать? (Задумавшись, замолчала)

Радиохроника
Голос диктора. Дорогие радиослушатели! Сегодня мы продолжаем радиоцикл, посвященный народной артистке СССР, лауреату Токтогульской Государственной премии, прославленной актрисе Бакен Кыдыкеевой. Сегодня вы познакомитесь с ролями актрисы, которые она сыграла в Тянь-Шаньском музыкальном драматическом театре.
(Музыка). 1943 год. Вероломному нападению Гитлеровской Германии на СССР уже два года. (Музыка).

ТРЕТЬЯ СЦЕНА

(Лунная ночь, берег реки Нарын. На берегу реки видны два сидящих, обнявшихся силуэта. Один из них — молодая Бакен, другой — молодой Ажыгабыл).
Бакен. (С упавшим настроением) Неспокойно у меня на душе.
Ажыгабыл. Почему?
Бакен. Не знаю… Крутится, вертится все само по себе. Совсем не хочется тебя отпускать. Как ты уйдешь… 
Ажыгабыл. (Успокаивая) Душа моя, я быстро вернусь, увидишь.
Бакен. (Задумчиво) Быстро… Сначала до Фрунзе поедешь, затем в дороге – из Фрунзе до Москвы, а потом там долгое время пробудешь, и обратно до Фрунзе, а из Фрунзе –пока доедешь до Нарына… Полгода просто так пролетят.
Ажыгабыл. Не полгода, меньше… Доеду до Москвы, защищу диплом и сразу приеду.
Бакен. (Все так же задумчиво) Кто знает, было бы все спокойно, другое дело… Война идет — быстро туда, быстро обратно будет, наверное, сложно.
Ажыгабыл. Родная моя, не порть себе настроение. Потерпи немного. Как я приеду, сразу поженимся. А потом … Всю жизнь будем вместе!..Мы же договорились… Ты же говорила: «Мужской у меня характер, до 12-ти в штанах бегала, выросла играя с мальчиками в альчики. Имя мужское – Бакен». Будь храбрей, родная моя. (Мечтая) Я тебе, какой захочешь, репертуар буду ставить, а ты будешь всегда главные роли играть. Поставлю «Ромео и Джульетту», будешь играть Джульетту. Поставлю «Отелло», будешь играть Дездемону. Поставлю «Грозу», будешь играть Катерину. (Поцеловал в щеку).
Бакен. (Ласкаясь) Только те, которые хочешь, ставь. А то другие артисты будут плохо думать – ставит, мол, только для своей жены.
Ажыгабыл. (Горячо) Ну, и пусть говорят. Таиров для Алисы Коонен, Мейерхольд для Зинаиды Райх тоже ставили спектакли. Если талантлива, ничего не поделаеешь… А ты не простая, рядовая актриса. Вот если выйдет такая же актриса. как ты, вот тогда, пожалуйста… Ты просто сама не знаешь, кто ты на самом деле. Сейчас с тобой никто не сравнится. 
Бакен. Ты так думаешь, потому что ты любишь меня.
Ажыгабыл. (Горячо) Если бы даже не любил, так же и думал бы. Вот ты же сама видела, как тебя люди принимают, когда ты выходишь на сцену.Ты же видела, люди стоят толпами у дверей театра: «Бакен, можно пожать твою руку?». Ну и к кому еще так приходят? 
Бакен. (Качая головой) Просто я для здешних новенькая, для нарынских. Была бы другая на моем месте, также относились бы к ней.
Ажыгабыл. (Горячо) Брось, родная. Очень ты уж скромная бываешь. Ты неповторимая актриса!.. Ты стоишь наровне с московскими актрисами. Сколько я спектаклей смотрел в Москве, лучше тебя я актрисы не видел. Ты не хуже даже самой известной актрисы.
Бакен. (Вздыхая) Ну, ладно, не буду с тобой спорить. Ты приезжай, ставь спектакли, а потом посмотрим… (Прислонилась головой к плечам Ажыгабыла)
Ажыгабыл. Вот так вот. А не то перед отъездом…
Бакен. Я же не могу тебе перечить. Потерплю, потерплю…
Ажыгабыл. Если будешь сильно печалиться, поговори с моей фотографией, легче станет. Ты сохранила то, мое первое письмо?
Бакен. Да.
Ажыгабыл. (Смеясь) Когда будет плохое настроение, прочтешь его и рассмеешься. И настроение само по себе поднимется. (Смеясь) Ну, и дурак же я был, да?
Бакен. (Не понимая) Почему? 
Ажыгабыл. (Смеясь) Надо же быть рядом с тобой и написать письмо. И к тому же какими словами. Как вспомню, очень смеяться хочется…
Бакен. (В приподнятом настроении) Я тоже когда в первый раз читала, очень смеялась.
Ажыгабыл. Правда?
Бакен. (Кивая головой) Правда.
Ажыгабыл. (Смеясь) Так мол и так, нашел бы какой нибудь выход и сказал бы на словах…
Бакен. А почему ты так не сделал?
Ажыгабыл. Не осмелился.
Бакен. Не уж то такой грозной казалась?
Ажыгабыл. Грозная говоришь…Учусь в Москве, равных мне нет, смотрел на всех с высока.
Бакен.(Смеясь) А кроме этого еще и режиссер.
Ажыгабыл. Не говори. И однажды возле театра красавица идет. Думал посмотрит на меня, не смотрит. Мимо прошла. Сердце в горле застряло.
Бакен. (Смеясь) Почему?
Ажыгабыл. Не знаю…Потом спрашиваю у артистов: «Кто это?» «Это она Кыдыкеева Бакен»,— сказали. Раньше я знал, что ты играла Лауренсию. Слышал, но не знал, что ты настолько красивая.
Бакен. Не смущай человека.
Ажыгабыл. Правда… И с тех пор заболел я тяжелым недугом. Того московского высокомерника близко нету, чувствовал себя простым беднягой.
Бакен. Неужели?
Ажыгабыл. Честное слово…И повод не могу найти и подойти к тебе. Я режиссер, и много поводу нашлось бы. Как – будто ты меня за темным делом застала, совсем не мог подступиться к тебе. А ты тем более на меня внимания не обращала. Если вдруг встретимся лицом к лицу, готов был сквозь землю провалиться.
Бакен. Я даже ничего такого не замечала.
Ажыгабыл. Не замечала? 
Бакен. Вообще не замечала. Если б знала, разве удивилась бы я так, когда ты мне дал письмо.
Ажыгабыл. И правда, когда ты брала письмо, глаза твои стали круглые прекруглые. Я не знал куда мне деваться.
Бакен. (Улыбаясь) Вручил письмо и тут же простыл твой след.
Ажыгабыл. Знаешь, не верил я , что и ты меня возможно полюбишь.
Бакен. А зачем тогда писал письмо?
Ажыгабыл. А что мне оставалось делать. Думал, пусть знает, что люблю ее. (Через некоторое время) Оказывается, и ты была не равнодушна ко мне.
Бакен. Девушки более сдержанные бывают, чем парни.
Ажыгабыл. А когда узнал, что и я тебе нравлюсь!.. Я себя таким счастливым почувствовал. Такое чувство наверное никогда больше не повторится.
Бакен. (Положив голову ему на грудь) Любовь оказывается такое сильное чувство, да? Я и не знала до этого, что может быть такое (Через некоторое время). Выходя замуж за несчастного Абды, не было такого чувства. Он меня очень любил. Я тоже любила. Привез в деревню, в свой Торуайгыр, а потом все делал по воле братьев и родственников, матери и отца. Три года с ним жила. Три года мучались: сойдемся -разойдемся, сойдемся — разойдемся. В Торуайгыре дочь родилась. А потом сказала : «Я дальше терпеть всего этого не могу, Абды. Или ты со мной идешь в театр, или я не вернусь». И тогда он не вымолвил ни слова. Так и разошлись наши дороги. До встречи с тобой все время думала об Абды. А потом я с тобой встретилась. (Через некоторое время) А родители не будут против, что ты женишься на разведенной? 
Ажыгабыл. Нет, почему они будут против?
Бакен. (Помолчав) А мы будем счастливы потом?
Ажыгабыл. (Гладя ее виски) Мы будем счастливы, родная! Обязательно будем счастливы!.. Нам ничто, ничто не помешает.

ЧЕТВЕРТАЯ СЦЕНА

Гримерная. За дверью слышна суматоха. Бакен готовится к роли, накладывает грим. Торопясь, прибежала девушка – суфлерша.
Девушка-суфлерша. (Радуясь) Бакен! Бакен!.. Зрителей полный зал. И возле двери толпой стоят, не вмещаются. На Бакен Кыдыкееву посмотрим, говорят. 
Бакен. Неужели?
Девушка – суфлерша. Честное слово! (Обнимает Бакен) Ой, я так радуюсь сама по себе! Когда ты играешь, так и хочется на тебя смотреть. (Мечтая) Ах, Боже мой, вот бы и мне как ты играть. 
Бакен. Играй, если есть талант.
Девушка – суфлерша. Наступит ли этот день. (Вздыхая) Знаешь, только сцена мне и снится. Во сне я играю разные роли.
Бакен. (Смотрит игриво) Попробуй одну роль взять в спектакле. Давай скажем режиссеру.
Девушка — суфлерша. (Испуганно) Что ты, погубишь ты меня. Если отец увидит — просто убьет. «Выйдешь на сцену — вздерну на веревке!», — сказал он. Отец мой очень жестокий человек.
Бакен. И твой отец, окзывается, против, да?
Девушка – суфлерша. И твой против?
Бакен. Раньше был против, а сейчас…
Дувушка-суфлерша. (Заинтересованно) А если раньше был против, а как он потом согласился?
Бакен. (Смеясь) Исправился. (Качая головой) А как он заставлял меня плакать. Никогда не забуду.
Девушка – суфлерша. А что он говорил?
Бакен. Я в театр пришла в 16 лет. Ничего не говоря домашним, поступила в ТЮЗ, сдала экзамены. Но все равно, всего не скроешь. Сама не смогла сказать, а потом заставила маму рассказать все отцу. Отец был понятливый человек. Он у меня учитель. Но кыргызские же нравы крепки. Хоть и учитель, обычаи он соблюдал. Мама не успела еще и рот открыть, как отец, боже мой, метал громы и молнии.
Девушка — суфлерша. И что говорил?
Бакен. Сказал: «С нечистью связалась?!. Еше раз переступишь порог театра, духу твоего здесь не будет!». Не знала, что сказать, из глаз слезы хлынули, руки опустились. «Ну, все!», подумала. На следующий день пошла в театр сказать, что не приду. 
Девушка — суфлерша. (Сочувствуя) Ах, бедняжа!
Бакен. Пошла, а тогда Самарин-Волжский, был такой режиссер, увидев меня, напрямик сказал: «Будешь играть роль Лауренсии». А я не знала, что и сказать. Театр ставил пьесу испанского драматурга Лопе де Вега «Овечий источник», который жил в средние века. Лауренсию должна была играть другая актриса, как раз в это время она заболела. И потом вот так и дали мне эту роль. С одной стороны, режиссеру не смогла сказать правду, с другой стороны, отец не выходил с головы. Так и осталась в растерянности. А Самарин-Волжский сказал и ушел. А потом подумала: «Нет, в меня верят и дают такую большую роль, это дар божий. Самой 16 лет. Сыграю эту роль. А после что будет, то будет». Вот так, скрывая от отца, ходила на репетиции и сыграла премьеру.
Девушка — суфлерша. А до этого он ничего не знал?
Бакен. Я ему не показывала. Но, подумала, что после премьеры все равно от людей услышит, два дня не ходила домой.
Девушка — суфлерша. (Сочувствуя) Ах бедняжка.
Бакен. Собралась духом, и только на третий день пошла домой. Как зашла домой, отец сидел и читал газету. Думала, разозлится и начнет ругать. «Бакен, здесь пишут: «Бакен Кыдыкеева сыграла отлично свою главную роль. Это ты?», — спросил он. От испуга сердце в горле застряло, наверное еле кивнула головой, отец подошел… и… поцеловал… в лоб…
Девушка — суфлерша. (От радости не сдержала слез) Ах, как хорошо!
Бакен. «Я не понимал. Оказывается, ты очень талантливая», — сказал он. И все после этого очень переживал и болел за меня. А потом на каждый мой спектакль цветы приносил. Вот так это было. Давай мы тебя подготовим на одну роль. Если хорошо сыграешь, дай бог, в газете напечатают, и твой отец тоже обрадуется.
Девушка — суфлерша. Ах, Бакен, Бакен, хоть бы так и было. Наступит ли такой день?! (Опомнившись). Ах, боже мой, что я растяпа стою здесь. Побежала я туда. А то ищут меня напрасно (Уходя поцеловала Бакен в щеку).
Ну давай, милая! Покажи еще раз себя! Как начнется спектакль, сама приду и скажу, ладно? 
(В радостном настроении убежала).
Бакен. (Волнуясь вытащила фото Ажыгабыла из-за пазухи) Ажыгабыл!…Родной мой!…Слышал? Это не мой успех – это твой успех!… Наш успех!… Жаль, остался бы ты еще на один день. И ты бы радовался…
(В это время в гримерную вошли старик со старухой). 
Старик. (Немного упираясь) Ну, заходи, старуха. (Обращаясь к Бакен) Здравствуй, доченька?
Бакен. Здравствуйте! Здравствуйте, отец. Заходите.
Старик. Вот пришли… Это ты, Бакен?
Бакен. Да это я, отец. Что случилось?
Старик. Да что может случиться… (Старухе) Старуха, что ж ты стоишь, вот она Кыдыкеева, оказывается. Говорила ж: «Отведи меня к Бакен, покажи ее». Вот она сама.
Старуха. (Стесняясь) Что ж ты обо мне лишь говоришь. Сам же тоже говорил, увидеть бы ее хоть раз.
Старик. (Замешкав) Ну ладно, ладно тебе. (Старик со старухой, не зная что делать, стоят стесняясь).
Бакен. Что вы здесь стоите. Проходите, садитесь. (Проводила обоих до стульев).
Старуха. (Стесняясь и восхищаясь) Ты, оказывается, учтивая, милая. Имя твое везде слышим: «Бакен, Бакен». Только на сцене тебя и видим. А ты, оказывается, простая кыргызская девушка.
Старик. (Возражая) Не простая.
Бакен. (Стесняясь и краснея) Простая я девушка, она права, отец.
Старуха. (Потрогав Бакен) Бог ты мой, ведь и на самом деле вижу — Бакен, да?.. Сейчас пойду соседям скажу: «Виделась и разговаривала с Бакен Кыдыкеевой», не поверят.
Старик. (Радостно) И пусть не верят, и еще будут обвинять во лжи.
Бакен. Поверят, поверят.
Старуха. Да что ты, не поверят скажут: «Как это вы с самой Бакен Кыдыкеевой разговаривали?».
Бакен. (Что-то ищет) Что ж мне сделать, надо что-нибудь дать.
Старик. Не надо ничего, доченька. Мы довольны тем, что увидели тебя. Ну! Успеха тебе! Пусть растет твой успех!
Старуха. Пусть растет твой успех!
Старик. (Старухе) Ой, Старуха, дай же ей, чего ты с собой принесла.
Старуха. (Суетливо) Ой, голова дырявая!…(Вытаскивает из-за пазухи узелочек и развязывет, внутри слиток серебра с кулак) Бакен, вот это мы принесли тебе.
Бакен. (Неловко) Да не надо, что вы, как можно.
Старуха. Нет, доченька возьми, не обижай меня.
Старик. Так вот получилось. Тебя вот так увидели, специально пришли, что ж нам с пустыми рука приходить. Это слитое серебро ей от прабабушки досталось в подарок. Эта прабабушка отдала своей дочери – ее бабушке, а бабушка отдала ее матери, ее мать передала ей. У нас тоже дочери есть. Но она решила, что этот слиток достойный тебя. Дочери тоже сказали: «Отдайте его Бакен Кыдыкеевой», вот и принесли….
Бакен. (Взяла серебро) Спасибо! Ваш подарок буду хранить как зеницу ока.
Старик. (Не скрывая радости, задвигался) Ну тогда, до свидания, дочка, Бакен. И я увидел тебя. Теперь благодарен богу. Пошли старуха, пойдем. На роль ей надо готовиться, не будем мешать.
Старуха. (Целуя Бакен в щеку) Будь здорова, доченька!… ( Вышли суетливо вдвоем).
Бакен. (Рассматривает серебро. Опомнившись, идет за ними вслед) Ах, погодите, как вас зовут? (Не видит их). Ах, и даже не сказали как их зовут. (В это время слеза радости прокатилась по ее щеке.
Пауза.
Неожиданно тихонько открылась дверь гримерной, показалась девушка — суфлерша плача).
Бакен: (Испуганно) Что с тобой случилось?
Девушка — суфлерша. (Плача взахлеб) Со мной?…Ничего не случилось… (Обняла Бакен)
Бакен: Что ж ты плачешь?
Девушка — суфлерша. (Не сдерживая плачь, опустив голову на грудь Бакен) Бакен!…
Бакен: Ырыс, скажи, что случилось?
Девушка — суфлерша. (Всхлипывая) Сюда идут аксакалы театра….
Бакен. Зачем?
Девушка — суфлерша. Это…
Бакен. (В ужасе) Скажи же быстрее
Девушка — суфлерша. (Всхлипывая) Это… Ажы…
Бакен: Ажыгабыл?!
Девушка — суфлерша. (Из глаз хлынули слезы) Да-а-а!
Бакен. (Побледнев) Ах, что ж с ним?
Девушка — суфлерша. В аварию на Долоне попал…
Бакен: (Оцепененно) Что ты сказала?! Он жив?!
Девушка — суфлерша. (Рыдая) Потеряли мы человека!
Бакен. (Продолжает стоять оцепененно, слезы хлынули из ее глаз) Ажыгабыл! Ажыгабыл!! (Вырвавшиь от Ырыс, упала бессильной в скорби. Ырыс, рыдая, обняла Бакен. Снаружи были слышны голоса людей).

Радиохроника
Голос диктора: Во Фрунзе 18.00. Уважаемые радиослушатели, сейчас мы вас познакомим с радиоочерком, посвященным театральному искусству, — «Сценическая жизнь». Вчера, 20 октября 1950 года на сцене кыргызского государственного драмтеатра была премьера трагедии великого английского драматурга Уильяма Шекспира «Отелло». Роль возлюбленной Отелло, венецианскую красавицу Дездемону сыграла заслуженная артистка Кыргызской ССР Бакен Кыдыкеева. Роль Дездемоны была не только большим успехом для Бакен Кыдыкеевой, но и для всего театра.
(Музыка).
До этой роли Бакен Кыдыкеева отлично выразила образ Ларисы Огудаловой в драме А.Н. Островского «Бесприданница». И снова талантливая актриса добилась творческого успеха. Молодая актриса создавала такие роли на сценах города Нарын и Фрунзе, как Айганыш в драме «Курманбек» Касымалы Жантошева, Жесси в «Русском вопросе» Константина Симонова. Если связать все творческие образы с ролью Дездемоны, можно сказать, не восхваляя, она стала гордостью кыргызского народа.
(Пауза).
Сегодня, окидывая взглядом творческие успехи Бакен Кыдыкеевой, можно говорить, не стесняясь: «Это начало безмятежного пути счастливого человека».
(Музыка).
   
ПЯТАЯ СЦЕНА

Начало 1950 года. В одном из ресторанов Фрунзе, в отдельной кабине, в углу сидели Бакен и Омурбек.
Бакен. (Смотря по сторонам) А где же остальные? 
Омурбек. (Смеясь и шутя) А нас двоих мало?
Бакен. Я думала, еще двое-трое человек подойдут. Ты же сам так говорил…
Омурбек. (Растерянно) Так и должно было быть, а потом … Наверное, уже и не придут. Ты же знаешь наших. Не будем их ждать.
Бакен. А если они подойдут, давай подождем еще немного.
Омурбек. А чего ждать, если подойдут, к нам присоединятся. Что будешь пить — коньяк или шампанское?
Бакен. Наливай коньяк. Шампанское другим оставь. 
Омурбек. (Налил коньяк в две рюмки) Давай тост скажу я, хорошо? (Немного растерявшись) Бакен, вот столько лет мы с тобой вместе работаем….
Бакен. (Смеясь) Хочешь сказать — столько лет вместе работаем и в первый раз в ресторан повел.
Омурбек. (Смущенно) Ага, всему свое время. (Растерянно) Я был партнером многих актрис, но буду откровенен — тебе нет равных. У тебя и внешность и талант есть. Партнерша – так можно говорить только о тебе. 
Бакен. (Смеясь) Да, хвали, хвали еще меня. 
Омурбек. Зачем хвалить говорю, как есть. (Растерянно) Ну, и это …Ну, и люди мы, как-никак….(Смутился, затянулась пауза).
Бакен. (Шутя) Чего это ты, не начал еще говорить, уже волнуешься, как будто свататься собираешься. Скажи, чего хочешь сказать, коньяк стынет.
Омурбек. (Разомлев)… Господи! Оказывается, мешает и то, что мы с тобой долгое время знакомы.
Бакен. (Шутя) Если бы не мешало, то в щеку поцеловал бы, хочешь сказать?
Омурбек. (Как-будто застали врасплох, стал заикаться) Что ж ты будешь делать, вот так вот и скажешь в лоб, смущая человека.
(Пауза).
Бакен. (Смеясь) Ну, когда ж ты доскажешь свой тост? Давай выпьем. А потом, когда сто грамм попадет в желудок, и скажешь, что хотел сказать (Не дожидаясь Омурбека выпила коньяк, Омурбек тоже выпил) Ну, согрелся немного, говори теперь.
Омурбек. (Наливая снова коньяк) Давай еще по одной (Снова выпили по рюмке коньяка).
Бакен. (Смеясь) Дошли градусы, говори же.
Омурбек. Откровенно говорить?
Бакен. Ну?
Омурбек. О тебе хотел сказать…
Бакен. И что же?..
Омурбек. Ну, что же… Вот всегда, когда мы вдвоем играем …
Бакен. Говори, говори! 
Омурбек. Об это я еще скажу все равно. Лучше я о другом скажу. А потом я задумался. Так как мы все люди, и об этом тоже задумываешься. Я долго сомневался. Нужно сказать правду. А потом, смотрю… Ну, все же и так видно.
Бакен. (Наигранно испугавшись) Неужели у меня?
Омурбек. (Бледнея и краснея) Да.
Бакен. (Опять игриво испугавшись) Да, и что же видно?
Омурбек. Ну, я об этом и хочу сказать. (Сделав небольшую паузу). Веришь, я долго не верил в это. Но, все равно я знал, а потом еще я понял.
Бакен. Что ты понял?
Омурбек. Ну, об этом я и хочу сказать, погоди, не торопи человека. (После паузы) А потом я подумал о том о сем, а иногда даже ночами не спал, веришь?
Бакен. (Пожимая плечами ) О чем ты все говоришь загадочно, а? 
Омурбек. (Наливая коньяк) Давай еще по сто возьмем (Вдвоем опять выпили).
Бакен. (Шутя) Вот теперь дошли, наверное, градусы, говори, что хотел.
Омурбек. Ну, чего говорить… Ты и сама это знаешь.
Бакен. (Смеясь) Что?
Омурбек. Ну, ты ж сама уже поняла. 
Бакен. (Смеясь) Ни капельки, ничего не поняла, о чем ты говоришь.
Омурбек. Да брось, неужели не поняла? 
Бакен. Ну, ты какой-то интересный. Я тебя что, затылком должна чувствовать?
Омурбек. (Воспрянув) Тогда говорить откровенно?! 
Бакен. Ну я ж говорю, говори.
Омурбек. (Широко улыбаясь) Ну вот и говорю… Вижу я… 
Бакен. Что?
Омурбек. (Немного замешкавшись) Я тебе… нравлюсь?
Бакен. (Поперхнулась тем, что было во рту) Что ты сказал?
Омурбек. (Говоря быстро) Нужно же говорить откровенно, если дошел до этого. Когда ты играешь со мной на сцене, твои глаза так блестят… со многими артистами играл, но за ними такого не замечал.
Бакен. (Удивленно) Да-а-а?
Омурбек. (Еще больше воспрянув духом) Ну, женщина же не может говорить об этом первой, ну, это мы знаем. Скажу правду, и ты мне понравилась! (Небольшая пауза) Если мы будем вместе – хуже не будет. Мы с тобой люди творческие. Скажу прямо – раз до этого дошло – давай поженимся.
Бакен. (Смотрит удивленно) Мы с тобой?
Омурбек. Ну, и что ж такого, что люди любят друг друга и женятся. В этом нет стыда. Ну, и люди нас поймут.
Бакен. (Задумчиво) Ты, оказывается, неправильно меня понимал. Я люблю героев, которых ты играешь на сцене. Я просто люблю твой талант. А в жизни я и не думала любить тебя.
Омурбек. (С упавшим настроением) Не обманывай.
Бакен. Зачем мне напрягаться и врать тебе? Ты талантливый актер, ты очень большой талант. Я уважаю и люблю твой талант, но ты меня извини, в жизни я тебя никогда не любила, не люблю и, наверное, не смогу полюбить.
Омурбек. (Помрачнев) Бакен!..
Бакен. (Смело) Пойми меня правильно, не принимай это как оскорбление, Омурбек! Я тебе говорю откровенно, не обижайся на это. Ты тоже человек понимающий. Пусть эти слова здесь и останутся. Ты мне ничего не говорил, и я ничего не слышала. (После паузы) Давай лучше выпьем немного коньяка (не дожидаясь Омурбека, налила коньяк в рюмку) За твой талант! (Выпила, Омурбек в том же мрачном состоянии выпил коньяк) Не обижайся на меня.
Омурбек. (В очень плохом настроении) Если я обиделся, то я зол в гневе.
Бакен. (Смеясь) Не надо, разве мужчина может мстить женщине…(Омурбек не вымолвив ни слова встал и вышел) Омурбек, Омурбек! (Омурбек ушел, не оборачиваясь) Что ж ты будешь делать!.. (Переживает).

ШЕСТАЯ СЦЕНА

Кабинет мужа Бакен. Муж сидел и говорил по телефону. В кабинет вошел Омурбек.
Омурбек. (Улыбаясь) Ассолом-аллейкум!
Муж Бакен. (Положив телефонную трубку) Аллейкум-ассолом, Омуке.(Удивляясь) Заходите, заходите.
Омурбек. (Напрягаясь) Вот пришел…
Муж Бакен. Вы к кому-то пришли?
Омурбек. (Напрягаясь, широко улыбнулся) Да, к тебе…
Муж Бакен. Ко мне?
Омурбек. Да. Другие сюда не ходят, наверное. А я… хе-хе-хе… у меня ж к тебе чистые намерения, поэтому и пришел. Давно собирался к тебе специально прийти.
Муж Бакен. Хорошо, что пришли, Омуке, говорите.
Омурбек. (Смущаясь) Ну, значит, вот … хотел с тобой поговорить откровенно.
Муж Бакен. (С опаской) Говорите, откровенно?
Омурбек. (Закивав головой) Да…
Муж Бакен. (Смущенно) Говорите…
Омурбек. (Смущаясь) Говорю вот…(напряженно улыбаясь) Что ж ты будешь делать, никогда никому не говорил такие вещи, язык не поворачивается, будь он неладен. Как же я буду выглядеть как мужчина? (Пауза) Нужно говорить прямо, ты сам знаешь, я очень уважаю тебя.
Муж Бакен. (Кивая) Знаю, Омуке, знаю.
Омурбек. По правде, ты парень, каких редко среди кыргызов, статный.
Муж Бакен. (Краснея) Спасибо, Омуке!
Омурбек. (Раззадорившись) Это не хвала. Это моя правда. Вот сижу в твоем кабинете (Пауза) Ну, и вот такого хорошего парня, как ты, перед людьми нельзя позорить… Так же, как и женщина, насколько бы она ни была известной, все равно она должна думать о чести мужчины. Умные люди не делают так, что мужчине было бы стыдно. Или я говорю неправду?
Муж Бакен. (Кивая) Да, это верно.
Омурбек. Да тебе еще и спасибо надо сказать, быть мужем артистки… это же мучение, вот я сам это лично знаю, жена моя, твоя эже, тоже артистка… вот… наверное, ты сам уже понял, о ком я говорю.
Муж Бакен. Да.
Омурбек. Бакен богом одаренная артистка. Весь кыргызский народ это знает. Все боготворят ее. Все мы это видим. Ну, это ты и сам знаешь. Верно?
Муж Бакен. (Неловко) Верно.
Омурбек. Такую силу таланта бог дает один раз человеку, и дает это избранным. А данный богом дар удержать надо! 
Муж Бакен. Правильно.
Омурбек. (Быстро) Ты меня правильно пойми, братишка. Я пришел к тебе с чистыми намерениями. Все мы можем ошибаться, и тогда так… не показывая людям… Вот… Ну, если говорить правду, я и сам всю правду не знаю, но нет дыма без огня, говорят.
(Пауза).
Муж Бакен. (Испытывающе) Говорите.
Омурбек. (Волнуясь) Как сказать… ой, да и эже твоя … Бедная, любит она… Бакен, это ты и сам знаешь. И талант Бакен уважает, и как человека уважает. А если что услышит про нее, так переживает (Пауза) Эже твоя говорит… Бакен…
Муж Бакен. (Испытывающе) Говорите же…
Омурбек. (Вытирая лоб) Там есть один полный артист, в театре, Бейшенакуков.
Муж Бакен. (Кивая) Знаю, знаю…
Омурбек. Да, этого парня любит она, наверное.
Муж Бакен. (Испытывающе) Кто?
Омурбек. Бакен, наверное. По слухам людей... (Пауза) Этот молодой артист, через Бакен, наверное, хочет получить славу, бедняга. (Небольшая пауза) В театре все об этом говорят. (Торопливо) Что между ними — никто не знает точно. Эже твоя вся измоталась. Говорила она Бакен: «Не надо было доводить до того, что все об этом заговорили». Женщина же будет покрывать женщину (Пауза). Услышав, мне самому плохо стало, я и не узнавал всю правду, но такого, как ты, джигита ставить в такое положение нехорошо, эже твоя все за Бакен переживает, а я как мужчина подумал про себя… Нет пойду и скажу… говорят, заметил за собой неладное, будь начеку — чтоб ты предупредил Бакен, что ты не надо так. Поэтому и пришел к тебе, и эже твоей ничего не сказал. Сам пришел (Рассмеялся. Пауза). В жизни же все бывает. Бывает, иногда вот так и полюбят друг друга люди, из-за этого и винить-то не надо. (Небольшая пауза) Откровенно говоря, я горой за тебя, и поэтому говорю тебе. Как говорят, и человек ошибается… Если так, и есть, как говорят люди… Возможно, польщена она была его молодостью. Все это временно. Все это проходит. Но плохо то, что позорно все это. Бакен умная же, скажешь «прекрати», прекратит. Скажи ей спокойно: «Что, у нас больше ненавистников, чем друзей? — недопустим, чтобы сплетничали о нас», а дальше она и сама поймет. Если ты мужчина, ты должен смотреть людям прямо в глаза, не стыдясь. Правильно?
Муж Бакен. (Напрягаясь) Правильно, Омуке, правильно.
Омурбек. (Насильно улыбаясь) У меня к вам обоим чистые намерения, поэтому пришел сюда. Ой, сколько я слышал то про того, то про других актеров и актрис. Я и бровью не веду. Даже внимания не обращаю, и дела нет. А вы с Бакен – другое дело. Человек, оказывается, не желает хорошим людям, хорошей семье, чтобы они грязью измарались. (Пауза) Извини, если я чего лишнего сказал. Я и сам неловко себя чувствую. Но человек не может сдержаться, если о людях, которых уважаешь, говорят плохо.
Муж Бакен. (Напряженно) Спасибо, спасибо, Омуке…
Омурбек. Ты сам умный парень. Не ругаясь, не ссорясь… От ругани и ссоры нет пользы. Семья ваша… (После паузы). Пойду я тогда. (Встал с места).
Муж Бакен. (Торопливо встал, провожая) До свидания. (Омурбек вышел. Муж Бакен сел и замер безмолвно, в оцепенении уставившись в одну точку).

СЕДЬМАЯ СЦЕНА

Квартира Бакен, гостиная. На столе фрукты, шампанское, цветы. Слышны звуки музыки. В комнате муж Бакен. Через некоторое время в квартиру вошла Бакен.
Бакен. (Обращаясь к мужу) Я опоздала?
Муж. Нет.
(Бакен переоделась, помыла руки и села у края стола. Муж налил шампанское в бокалы).
Бакен. (Начала кушать, взяла в руки бокал) По какому поводу все это?
Муж. А что?
Бакен. Ты сказал: «Не опаздывай, я приготовлю стол».
Муж. Да… нельзя, что ли. Просто так.
Бакен. (Удивляясь) Говоришь, просто так?
Муж. Да. Выпей шампанское. (Выпил сам).
Бакен. (Взяла бокал, отпила немного. Рассмеявшись) А я думала что, наверное, чей-то день рождения, твой или мой. (После некоторой паузы) Ну, скажи мне правду, зачем ты приготовил стол?
Муж. Я же сказал, просто…
Бакен. (Качая головой) Просто так ничего не бывает. Ты что – то хочешь сказать. А теперь скажи мне.
Муж. (Пошел и сделал музыку погромче) Давай оставим слова, потанцуем. (Взял Бакен за руку, потянул на танец).
Бакен. (Не скрывая удивления) Ты сегодня какой-то другой. Что случилось?
Муж. (Уклончиво) Ничего не случилось.
Бакен. Ну, говори же, что ты, как маленький ребенок.
Муж. А что, нельзя просто так устроить праздник?
Бакен. Конечно, можно… Но… (Небольшая пауза) Ну, ладно, не хочешь говорить, как знаешь. (Долго и молча танцуют вдвоем) 
Муж. (Говорит тихо) Бакен …
Бакен. Да?
Муж. Если я тебя о чем-то спрошу, можешь сказать мне правду?
Бакен. (Сильно удивляясь) Спрашивай.
Муж. Сколько раз я тебе изменял?
Бакен. Ты?
Муж. Да, я.
Бакен. (Смеясь) Откуда я знаю, я ж не видела.
Муж. А ты слышала обо мне, что-нибудь такое?
Бакен. Еще не слышала.
Муж. Посмотри мне в глаза. Я могу тебе изменить?
Бакен. (Недоверчиво) Не говори загадками, говори, что хочешь сказать.
Муж. Об этом и говорю.
Бакен. (Качая головой) Не принимай меня за ребенка. Говори, не виляй.
Муж. Отвечай, не перечь.
Бакен. Ну, если захочешь, то изменишь.
Муж. (Привлекая к ответу) Если захочу, изменю. Веришь, не веришь, – сама знай, но я не изменял.
Бакен. (Стараясь пошутить) А ты попробуй.
Муж. (Горячо) Я не такой безмозглый! Для меня семья важнее!
Бакен. Тише, боже мой, люди услышат. Я просто шучу. Шуток не понимаешь?
Муж. (Разгорячившись) Шутки … Хм-м … Что у вас за шутки с Бейшенакуновым?!
Бакен. (Кивая головой) А-а… Вот, вот… Весь сыр бор, оказывается, в чем? Ни и не тянул бы так, прямо и спросил бы.
Муж. Вот и спросил… Ну, можешь ты теперь сказать правду?
Бакен. (Слегка нахмурившись) Кто говорит об этом?
Муж. (Еле сдерживая себя) Думали, никто ничего не знает, никто ничего не видит.
Бакен. (Горячо) Кто ж этот, кто над нами «свечку» держал?
Муж. (Качая головой) А ты не нападай, отвечай прямо на мой вопрос!
Бакен. (Разгорячившись) Сначала ты скажи, кто тебе сказал, а потом я отвечу!
Муж. (Гневно) Ага! …Ты посмотри, что говорит!.. Покраснела бы!..
Бакен. (Еще сильнее злясь) В честь чего это я буду краснеть, а?!
Муж. (Еле сдерживая себя) Совесть совсем потеряла!
Бакен. (Не сдержавшись) Ты мою совесть не трогай, говори, кто сказал, не зли меня.
Муж. (Презрительно, дрожащим голосом) Столько лет прожили, а не знал, что ты такая.
Бакен. (Раздраженно) И какая же?!
Муж. (Еле сдерживая себя) Не дури!… Не дури!…
Бакен. (Напирая) Говори тогда, кто сказал! (Долгая пауза) Не можешь сказать! Поверил какой-то сплетнице… и вот так решил разобраться!..
Муж. (Крича) Не «какой-то»!
Бакен. (Дойдя до предела) Такие вещи нормальный человек не может сказать!
Муж. (Не сдерживаясь) Омурбек, оказывается, не нормальный, по сравнению с тобой и Бейшенакуновым!
Бакен. (Опешив) Омурбек?!..
Муж. (Злорадствуя) А-а, что, поймал я тебя?!..
Бакен. (В том же состоянии) Омурбек так сказал?
Муж. (Еще хуже, злорадствуя) Сказал. А ты что, Омурбеку рот зашивала?!..
Бакен. (Удивленно качая головой) Ах, бессовестный, бессовестный! Он, оказывается, настоящая «баба в штанах»
Муж. (Злясь) Смотри, что говоришь!.. Всю твою подноготную раскрыл, и уже тебе «баба в штанах»?!
Бакен. (Расстроено в полголоса) «Баба в штанах»!.. Хуже, чем «баба в штанах»… (Совершенно опешив)
Муж. (Презрительно качая головой) Ай, ай, ай!.. Постыдилась бы немного!.. (Зашел в другую комнату, показался с чемоданом и вышел из квартиры).
Бакен. (Идет вслед за мужем, в глазах блестят слезы) Омурбек, это есть твоя месть?! Чтоб ты провалился, подонок!..
(Не зная, что делать, взяла цветы со стола, тяжело села на стул).

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Радиохроника
Голос диктора. Говорит Фрунзе. Уважаемые радиослушатели, предлагаем вашему вниманию новости культуры республики. Народная артистка Кыргызской ССР, наша первая ласточка в кино, наша Салтанат, Чолпон – звезда нашего национального театра – Бакен Кыдыкеева была одна-единственная избрана среди кавказских и среднеазиатских республик для участия в «Неделе Советского искусства в Индии» с делегацией советских кинематографистов в Индии. И не просто так участвовала, а приветствовала лично премьер-министра Индии, одного из истинных друзей СССР, великого сына Индии Джавахарлал Неру. Это время пика творчества Бакен Кыдыкеевой и творчества всего кыргызского народа. Вот безмятежный и счастливый путь таланта.

ВОСЬМАЯ СЦЕНА

Среди ночи. Слышен суетливый шум людей.
Людские голоса: — Пожар!.. Пожар!.. 
— Дом Кыдыкеевой горит!..
— Воды!.. Воды!.. Воды принесите!
— Дом Бакен горит!..
Среди туда-сюда снующих силуэтов встречаются двое людей. Одна из них Даркуль, другой Омурбек.
Даркуль. Ах, что ж такое, что ж такое! Что случилось? Ах ты, боже мой?!.
Омурбек (Тяжело дыша) Что ж могло случиться!.. Дом Бакен горит!..
Даркуль. (Беспокойно) Что ты сказал?! (Пауза) А Бакен… Где сама Бакен?
Омурбек. (Недовольно) Где ж ей быть… внутри!
Даркуль. (Испуганно вздрогнув) Внутри, в доме?!
Омурбек. (Вспыльчиво) Да…
Даркуль. (Сильно переживая) Ах, что ж такое, ах, что ж такое творится! Что ж не выходит, боже мой, что ж не выходит! Сгорит и пропадет, боже мой! Сгорит и пропадет!
Омурбек. (С насмешкой) Была бы в состоянии выйти, вышла бы!..
Даркуль. (Нервно трясется) Вытаскивайте ее, боже мой, вытаскивайте!
Омурбек. (Злясь) Да не кричи ты!
Даркуль. (Нервно трясется) Как же мне не кричать, а что ж делать-то. Горит ведь она.
Омурбек. (Зло сжимая зубы) Лежащую вдрызг пьяную разве вытащишь?! Так ей и надо, пусть опозорится на весь свет!
Даркуль. Пьяная?! А откуда вы это знаете?!
Омурбек. Да валяются, наверное, вдвоем с этим Бейшенакуновым.
Даркуль. С Бейшенакуновым?
Омурбек. (Раздраженно) Ой, ой, ой, прям уж сразу глупыми становитесь. (Передразнивая) Да, с Бейшенакуновым! Вдвоем пили… курили… вот и пожар…
Даркуль. Ах, что ж ты будешь делать, погибла ведь она!
Омурбек. Чтоб ей свиньей подохнуть!.. (Пауза) Кто отважится войти в это пекло?.. А если и войдет, увидев двоих, что подумают?! Позору не оберешься!
Даркуль. Ах, что ж такое, и что пусть горят?
Омурбек. Этого следовало ожидать! (Пошел в сторону горящего дома).
Даркуль. (Беспокойно) Как же мы теперь?! Как же мы теперь, а?!
(Внезапно появилась Бакен).
Бакен. Даркуль, что здесь случилось?
Даркуль. (Оцепенела, увидев Бакен) Ой, это ты, Бакен?! (Подошла, обняла Бакен и расплакалась)
Бакен. Да я … Это я, Бакен.
Даркуль. (Ощупывая) И на самом деле это ты!
Бакен. Перестань, что с тобой?
Даркуль. (Прийдя в себя) Ах ты, бессмертная, ты откуда взялась-то? Говорили ж, что ты в доме.
Бакен. Дурочка что ли! Ты же видела, откуда я пришла.
Даркуль. (Нерешительно) Ой, а ты откуда идешь?
Бакен. Как это откуда? С киносьемок иду.
Даркуль. (Показывая на горящий дом) А кто там?
Бакен. (Не понимая) Где?
Даркуль. Там… У тебя дома!.. Твой дом же горит!..
Бакен. Мой дом?! Мой дом горит?!
Даркуль. Твой!..
Бакен. (Удивленно) Что она говорит? (Посмотрев в сторону дома) Кто ж это поджег?!.
Даркуль. Кто?.. Ой, это!.. А когда ты ушла из дома? 
Бакен. (Оцепененно) И на самом деле ты, наверное, с ума сошла! Два дня назад я же приходила к тебе и говорила: «Даркуль, я уезжаю на киносьемки, присмотри за моим домом».
Даркуль. (Всплеснув руками) Говорила, говорила… Да, да… Голова дырявая, голова дырявая!.. Ах, что ж ты будешь делать, а кто же…
Бакен. (С упавшим настроением) Чтоб ты сквозь землю провалился, чтоб ты провалился, Омурбек! Подонок!
Даркуль. (Не понимая) Что ты там говоришь?
Бакен. (Злясь) Брежу, брежу!.. (Вздыхая) Ах!... Боже мой!

Радиохроника
Голос диктора. Говорит Фрунзе. Фрунзенское время 20.00. Уважаемые радиослушатели, вы станете свидетелями вчерашнего открытия в Москве, столице СССР, II декады литературы и искусства. Вот уже ровно 19 лет назад, после I декады, в этом 1958 году, снова открыта II декада нашей солнечной республики. На эту декаду прибыли с невиданными успехами киргизские мастера искусств. Наряду с театром, музыкой и литературой на суд великому русскому народу мы показываем впервые наш национальный фильм-первенец «Салтанат». Вы прекрасно знаете, что роль Салтанат сыграла с невиданным успехом народная артистка Киргизской ССР Бакен Кыдыкеева. Зрители великого русского народа стали свидетелями нашего успеха в кино. Мы верим, что «Салтанат» золотыми буквами войдет в историю киргизского советского искусства.

СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

Холл гостиницы. Бакен в национальном кыргызском костюме сидит и ждет кого-то. Неожиданно появилась быстро идущая молодая русская девушка и подошла прямо к Бакен.
Русская девушка. Здравствуйте.
Бакен. Здравствуйте.
Русская девушка. Вы из киргизской делегации?
Бакен. Да.
Русская девушка. Вы актриса?
Бакен. Да
Русская девушка. (Злясь) Где ходит эта… ваша Бакен Кыдыкеева? 
Бакен. (Удивляясь) Что случилось?
Русская девушка. (Злясь) Как, что случилось?! Ее везде ищут, а она взяла и уехала на съемки.
Бакен. (Удивленно) Кто?
Русская девушка. (Злясь) Бакен Кыдыкеева!.. Вы хоть понимаете, что значит для вас декада?!
Бакен. Конечно, понимаем. Это наша вторая декада. Первая была в 1939 году. И вот, через 19 лет после этого, выпала честь выступать в Москве.
Русская девушка. (Перебив раздраженно) О, боже мой!.. Я у вас не спрашиваю историю. Эта декада определяет очень многое, вы понимаете?! Многие из вас получат звания, государственные награды, а тут…
Бакен. Конечно, понимаем.
Русская девушка. (Качая головой) Что-то сомневаюсь я… А вот ваша Бакен Кыдыкеева самовольно уехала на съемки. Здесь проходит декада, а она… А ее-то представили на народного. А теперь вряд ли она получит звание.
Бакен. (Удивленно) Кто вам сказал, что она улетела?
Русская девушка. Ее коллеги. Понимаете, что случилось. Сейчас проходит неделя французского кино, и в Москве находится Жерар Филипп. Слышали о нем?
Бакен. Конечно, слышали. Знаменитый французский киноактер.
Русская девушка. Да, да… И большой друг СССР. И вот он, увидев фильм «Салтанат», в буквальном смысле слова влюбился в эту вашу Бакен Кыдыкееву. Провел пресс-конференцию и говорит, что хотел бы с ней познакомиться и увезти ее во Францию.
Бакен. (Широко округлив глаза от удивления) Как «увезти»?!
Русская девушка. Хочет вместе сниматься с ней во французском фильме.
Бакен. (Облегченно вздохнув) А-а…
Русская девушка. Как услышали это, мы все ринулись искать ее. А она …(Злясь) Просто зло берет.
Бакен. (Решаясь сказать) Знаете, Бакен Кыдыкеева это…
Русская девушка. (Перебивая) Я столько о ней слышала плохого.
Бакен. Плохого?
Русская девушка. Говорят, что после «Салтанат» она сильно изменилась.
Бакен. (Удивленно) Изменилась?
Русская девушка. Оказывается, да. Она, говорят, стала очень высокомерной, заносчивой, слишком капризной. Одним словом, заболела «звездной болезнью».
Бакен. (Удивленно) Кто это вам говорит?
Русская девушка. Я же вам сказала, ее коллеги. Они же пошли в министерство культуры СССР и зарубили ей звание. «Как же вы можете такого человека представить на звание народного артиста СССР?! Пусть, она сначала исправит свои недостатки», — сказали они. И тогда руководство министерства культуры отложило ее документы. Честно говоря, я тоже такого же мнения. Она, бесспорно, талантливая актриса. Мировая величина. Ничего не скажешь. Но, к сожалению… ее талант и ее человеческий облик не совмещаются.
Бакен. (Горячо) Вы лично знаете?
Русская девушка. Нет.
Бакен. А как же вы можете говорить о ней такие слова?
Русская девушка. Я верю уважаемым людям.
Бакен. А кто именно ваши уважаемые люди?
Русская девушка. Их было несколько человек, допустим, Омурбек Атабеков.
Бакен. (Не веря) И Омурбек тоже?
Русская девушка. (Не понимая) Что?
Бакен. (Еле сдерживая себя) Да, ничего…
Русская девушка. Вот, видите, вы очень красивая актриса. Даже красивее, чем Бакен Кыдыкеева. Наверное, талантливая?
Бакен. (Смеясь) Да-а?
Русская девушка. Ну видно же… Я думаю, Кыдыкеева вас не любит. Завидует вам. Даже задавила вас своей славой. Я правду говорю?
Бакен. Не знаю…
Русская девушка. Видите, как вы боитесь ее.
Бакен. Я не боюсь ее. Потому что Бакен Кыдыкеева это…
Русская девушка. Боитесь, боитесь, я же вижу. Знаете, почему я пришла?
Бакен. Почему?
Русская девушка. Потому что, мое руководство, ну, министерство культуры СССР послало меня уточнить, куда она улетела, и послать телеграмму ей. Послезавтра на ваш спектакль, возможно, придет сам Никита Сергеевич Хрущев – 1-секретарь ЦК КПСС. Поэтому я здесь. Вы знаете, куда она улетела?
Бакен. Никуда.
Русская девушка. Как, никуда? Вы шутите.
Бакен. Не шучу. Бакен – это я.
Русская девушка. (Сильно смутившись) Что, что?!
Бакен. Кыдыкеева это – я.
Русская девушка. (Широко расширив глаза) Когда вы прилетели?
Бакен. Я никуда не улетала.
Русская девушка. (Еще больше удивляясь) Как же…
Бакен. Вот так.
Русская девушка. (Внимательно всматриваясь) Действительно, теперь я вас узнала. Зачем говорят они такие вещи? Зачем они так сделали?
Бакен. (Степенно) Ах, девушка, милая…
Русская девушка. Мария Владимировна.
Бакен. Дорогая Мария Владимировна, у киргизов очень высоко развита фантазия. Не даром же мы создали эпос «Манас».
Русская девушка. (Не понимая) Ну, хорошо… Но причем тут «Манас»?
Бакен. А при том, дорогая Мария Владимировна, я действительно получила телеграмму с приглашением на съемки. Но не сейчас, а через два месяца. Видимо, мои коллеги… не поняли меня.
Русская девушка. (Разгоряченно) Но как же так?! Но как же так?!
Бакен. (Безвыходно смеясь) Бывает, бывает милая Мария Владимировна. Еще хуже бывает (Тихонько вздыхает).
Русская девушка. (Злясь) Хуже не бывает!.. Вы не получите народного! А Жерар Филипп улетел…
Бакен. (Смеясь) Ничего, дорогая Мария Владимировна, ничего.
Русская девушка. (Удивленно) Вы так спокойно говорите…
Бакен. (Смеясь) А что, плакать теперь из-за этого?
Русская девушка. (Разгорячившись) Я не понимаю!.. Что за люди?!. Боже мой!.. Боже мой!..
Бакен. (Смеясь) Милая Мария Владимировна, лучше скажите, как вам наше искусство?
Русская девушка. Чье искусство?
Бакен. Киргизское, конечно. Как вам наши таланты?
Русская девушка. А что вы о себе не спрашиваете?
Бакен. (Смеясь) Я среди них. Вы видели, как танцует Бюбюсайра?
Русская девушка. Кто-кто?
Бакен. Бюбюсайра Бейшеналиеева.
Русская девушка. (Кивая головой) Божественный танец!
Бакен. (Возбужденно) Я влюбилась в ее танец! А как вам наш Муратбек Рыскулов?
Русская девушка. Отличный актер!!!
Бакен. А Даркуль Куюкова?
Русская девушка. Удивительная актриса.
Бакен. (Еще больше возбуждаясь) Вот видите, какие мы талантливые. 
Русская девушка. (Оценивая, долго смотрит на Бакен) Вы действительно Бакен Кыдыкеева?
Бакен. (Смеясь) Действительно. Может, вам паспорт показать?... (Начинает искать паспорт в сумке).
Русская девушка. (Поспешно) Нет, нет… не надо.
Бакен. (Вытащив паспорт из сумки) Просто взгляните.
Русская девушка. (Пролистывая просматривает паспорт) Да, действительно, это вы. (Пауза). Вы всегда такая?
Бакен. Какая?
Русская девушка. Ну… земная такая…
Бакен. (Громко рассмеявшись) Дорогая Мария Владимировна, мы же все по земле ходим. Среди людей живем.
Русская девушка. (Удивленно) Вы совсем другой человек.
Бакен. (Смеясь) Это вам так кажется. Я такая же, как все.
Русская девушка. Нет, нет, нет, вы все-таки другая… (Виновато) Мне стыдно.
Бакен. (Смеясь) За что?
Русская девушка. Поверила словам ваших коллег. (Пауза) А оказывается… Вы очень интеллигентная, тонкая, умная, женщина с открытой душой. Сразу видно.
Бакен. (Открыто смеясь) Не смущайте меня, Мария Владимировна.
Русская девушка. Я вам искренно говорю. (Задумчиво) Бакен, что же теперь будем делать?
Бакен. (Смеясь) Не знаю…
Русская девушка. (Качая головой) Эх, люди, люди …

ДЕСЯТАЯ СЦЕНА

Гримерная в театре. Бакен печальным взглядом внимательно просматривает вещи, которые висят на вешалке.
Бакен. Тебя я одевала, когда играла Айганыш. В талии тебя чуть-чуть широко сшили. Своими руками тебя подшивала. Ты посмотри, износилась уже. (С упавшим настроением) Интересно, кто тебя потом будет одевать? (Вытащила другую одежду. Стала рассматривать) Костюм Катерины. Бедная женщина, когда сгустились тучи над твоей головой, бросилась в Волгу. У меня тоже, как и над тобой, черные тучи собрались. Меня из театра уволили. Вмешиваясь в мою личную жизнь, ссылаясь на это, и уволили меня из моего родного театра. (В горле ком застрял) Нет, Бакен, ты что, возьми себя в руки. Не показывай своих слез им. 
(Пауза).
А-а, платок Сейде. Ах, боже мой, «Лицом к лицу» комиссия десять раз смотрела, не хотели принимать. Еле-еле приняли. Так Чынгызу ставили препятствия. А теперь кто они — и кто такой Айтматов? (Печально задумалась).
Тебя я одевала,когда играла Дездемону. Такое нежное, ты казалось таким красивым. Я тебя столько лет берегла. А теперь…
(Пауза).
Осиротеете, наверное, без меня, бедняжки. (С упавшим настроением села напротив зеркала. Зашла Даркуль).
Даркуль. (Слегка возмущенно) Бакен… Ты выйдешь на спектакль, да?
Бакен. (Без настроения) О каком спектакле ты говоришь, ты же сама все слышала.
Даркуль. (В глазах показались слезы) И что, вот так вот и уволят из театра, да?
Бакен. Ну уволили же.
Даркуль. (Разгорячившись) Ах боже мой, Бакен, тебя уволили из театра, а что же будет делать сам театр?
Бакен. (Сдержанно) Без меня театр не умрет, и дальше будет существовать.
Даркуль. (Еще больше разгорячившись) Ты вообще сама понимаешь, кто ты?!. Если такую актрису, как ты, уволили из театра!.. (Пауза) Что за месть у Омурбека на тебя? Чего это он там раскричался на тебя, как на врага народа?
Бакен. (Безвыходно) Омурбек… Омурбек… Какой он мужик …Пусть он провалится сквозь землю…
(Пауза).
Даркуль. (Безвыходно) И что ты вот так вот все и оставишь?
Бакен. А что ты предлагаешь делать?
Даркуль. Надо в Москву жаловаться.
Бакен. (Качая головой) Если родная земля от тебя отказалась, разве чужие погладят по голове? (Пауза. Говорит самой себе) Пришла с юных лет. (Вздыхает) Думала, всю жизнь на сцене театра проведу. (Вздыхая с сожалением) Думала, на сцене закончатся дни мои… А видишь, как оно сложилось… (Пауза). Зашла в театр — все меня чураются… Прячутся… Кубанычбек, увидев меня, убежал на другую сторону улицы. Батма спряталась. Вон ведь, как люди могут быстро измениться…
Даркуль. Почему же они так делают?
Бакен. (Очень расстроено) Уволили меня с театра, вот и боятся, как бы им перед начальством в плохом свете не показаться. Кто-то, наверное, получает от этого удовольствие, злорадствуя.
Даркуль. Боже мой… Да плакать надо, такую артистку, как ты из театра увольняют. (Глаза наполнились слезами).
Бакен. Ты бы не стояла со мной рядом так долго, Даркуль. Увидят неприятели, донесут до тех…
Даркуль. Пусть доносят!.. Мне теперь их бояться?!. Если надо будет, пусть едят меня с потрохами! (Прослезившись) Неприятен мне сейчас театр.
Бакен. Что ты, Даркуль, не порть себе так настроение. Мы приходим и уходим. А театр дальше будет жить и без нас.
Даркуль. Обидно мне за тебя. (Сдавленным голосом).
Бакен. И это пойдет. (Пауза). Ладно, ухожу я.
Даркуль. Не говори так холодно «ухожу» (Заплакала).
Бакен. (Прижав Даркуль к груди) Спасибо тебе! (Отвернувшись, вытерла слезы. Увидев это, Даркуль расплакалась).

Радиохроника
Голос диктора. Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Говорим из города Нарын. Сегодня на сцене областного музыкального драматического театра открылись гастроли Кыргызского государственного академического театра. Зрители будут свидетелями десятидневного выступления известным всему кыргызскому народу талантам сцены. Особенно важным событием в культурной жизни горного края стал визит в Аламышык народной артистки СССР, легендарно талантливой Бакен Кыдыкеевой. Бакен Кыдыкеева является одной из величайших талантов кыргызского народа.
(Музыка).

ОДИННАДЦАТАЯ СЦЕНА

Комната гостиницы. Совершенно одна Бакен в халате сидит на кровати. В безысходном настроении.
Бакен. Ах, боже мой. Ты посмотри, что наделали. (Качая головой) Ай-ай-ай… Что же я им плохого сделала-то?!. Даже вот эта всякая мелочь стала срывать на мне зло.Что ж ты будешь делать. (Стук в дверь. Бакен встала с места. Обрадовалась). А вот это совсем другое дело. (Саму себя упрекая) Старая стала, Бакен, понапрасну людей обвинять… (Пошла открыла дверь. Вошла Кумуш). Как же так? (С упавшим настроением).
Кумуш. (Испугавшись) Что случилось, эже?
Бакен. (В упавшем настроении) Я думала, это кто-то из моего театра.
Кумуш. (Стараясь перевести на шутку) Нарынский театр – это же и ваш театр, эже. Было время, когда вы прославили наш Нарын.
Бакен. (Чувствуя себя неловко) Ну, ты посмотри, нет, чтобы предложить тебе войти, говорю тут разное. Не стой у порога, заходи.
Кумуш. (Войдя за комнату) А вы остались, эже?
Бакен. (Не зная, что сказать, еле двигая губами вполголоса) Да…
Кумуш. Мы хотели попрощаться с актерами Кыргыздрама. Они, оказывается, очень рано уехали. Все ли в порядке, эже? Весь ваш коллектив ни свет ни заря уехал, как на пожар. (Пауза) А потом я спросила у администратора, все ли уехали. «Кыдыкеева еще не сдавала ключи. Наверное, она осталась, остальные все уехали». И решила я навестить вас, вот и поднялась к вам (Пауза) Вы хотите отдохнуть и уехать?
Бакен. (Не зная, что ответить, качает головой) Да…
Кумуш. (Радуясь) Как хорошо, эже. Мы вас в Салкынтор свозим. Если вы не заняты, может, прямо сейчас со мной пойдете? Домой пойдем, чай попьем…
Бакен. (В глазах показались слезы) Спасибо, Кукен, спасибо. Ты лучше найди мне денег. Поеду я до Фрунзе. А потом передам через кого-нибудь.
Кумуш. (Не понимая) Вы говорите деньги, эже?
Бакен. (Кивая головой) Да. У меня ни копейки нет. Вот с этим халатом и домашними тапочками осталась. 
Кумуш. (Не понимая) Где же ваши вещи? 
Бакен. Чемодан мой вместе с моим коллективом уехал.
Кумуш. А раз вы остались, зачем они ваш чемодан забрали? Наверное, перепутали?
Бакен. (Кивая головой) Такое говорить рот не поворачивается…Оставили меня, Кукен.
Кумуш. (Глаза становятся большими от удивления) Вас? 
Бакен. Да.
Кумуш. (Не веря) Бросьте, эже, вы, наверное, шутите.
Бакен. (В подавленным настроении) Чтоб я провалилась на этом месте. Вытащили мой чемодан, положили в машину, и уехали, не разбудив меня.
Кумуш. (Еще больше удивляясь) Ах, эже, что вы, как же так?!.
Бакен. (Безвыходно) А-а, Кукен, многие желают видеть твою Бакен эже, перемешанную с грязью.
Кумуш. Почему, эже? 
Бакен. (Разводя руками) Я и сама не знаю. Никому я зла не причиню. И зачем люди так делают, не понимаю.
Кумуш. (Горячась) Кто говорит, если сказать, что такую великую, известную актрису специально оставили. (Пауза) С какой целью вас оставили?
Бакен. (С упавшим настроением) Что же еще может быть… Хотят меня очернить перед начальством, мол, Бакен Кыдыкеева поехала в Нарын, напилась и осталась.(Пауза) Сама себя плохо чувствую, болею, бессонница… Не могла заснуть до утра, йогой занималась, сама себя успокаиваю, засыпаю ненадолго. Вот уже давно я так занимаюсь. И вчера до рассвета лежала, не могла глаз сомкнуть, и только на рассвете заснула. И надо же, так крепко заснуть. Девушке-соседке по комнате отдала ключи от моего номера, попросила: «Буди меня по утрам, дочка». (Рассмеявшись от безысходности) И уехали, забрав чемодан, оставив меня. Вот и думают, что вот так вот я и опозорюсь перед людьми.
Кумуш. (Качая головой) Ах, эже, чтоб им пусто было, пусто было!
Бакен. И деньги мои вместе с чемоданом уехали. Вещи здесь висели, и их завернули в чемодан, с собой унесли.
Кумуш. (Ошеломленная от удивления) Ой, ой, ой, эже…Не знаю даже что сказать. Ужас, эже, ужас…

ДВЕНАДЦАТАЯ СЦЕНА

Фойе театра. Бакен шагает туда-сюда, мысленно переживая что-то тяжелое, в скромном сером пальто, по краям глаз выступали слезы. За ней наблюдает молодая актриса, затем растерянно обращается к ней. 
Молодая актриса. (Взволнованно) Эже!.. Что с вами? С вами все в порядке?
 Бакен. (Задумчиво) В порядке… (Прослезилась) 
Молодая актриса. (Не зная, что делать, озабоченно) Эже, эже!?.
Бакен. (Взяв себя в руки) Пришла в театр…
Молодая актриса. Позвали на роль?
Бакен. (Очень расстроено) На роль…Ах, и роль сыграла бы, если позвали бы. (Пауза) Пришла попроситься на работу.
Молодая актриса. На работу?
Бакен. (Чувствуя себя неловко) Пенсия маленькая. Всего 230 сом .
Молодая актриса. Говорите 230 сом? 
Бакен. Да. 
Молодая актриса. (Не веря) Не ужели, эже?!. Вы же народная артистка СССР и так мало получаете? Такого не может быть.
Бакен. (С сожалением) Не знаю, в общем, я столько получаю (Пауза. Смущаясь) А потом, когда уж совсем невмоготу стало, в театр пришла, если даже как-нибудь в массовках участвовала бы, немного зарплаты выделили бы, все же к пенсии моей что-то. (Прослезилась). 
Молодая актриса. (Не вытерпев, заплакала, отвернувшись, вытерла слезы; хриплым голосом) Это же преступление, эже!.. Почему увольняют такого человека, как вы?!. Почему унижают?!. (Бакен молчала задумчиво) Что за стыд, раз такая великая артистка кыргызского народа ходит и ищет работу. 
(Бакен ничего не ответила, только из глаз струились слезы).

Радиохроника
Голос диктора. Говорим из Бишкека. Бишкекское время 20.00. Представляем вашему вниманию новости культуры республики. Народная артистка СССР, лауреат Государственной премии имени Токтогула Кыргызской Республики Бакен Кыдыкеева, хотя и ушедшая недавно на заслуженный отдых, снова радует кыргызских зрителей. Легендарная актриса республики работает в театре юного зрителя.
(Музыкальная пауза).
Велик труд Бакен Кыдыкеевой в кыргызском национальном театре и кино. Наравне с незабываемыми образами, созданными актрисой в театре, сделав кыргызское кино далеко известным своими ролями, фильмы с ее участием были показаны в Индии, в Германии и Франции. Роли Кыдыкеевой в фильмах «Салтанат» — Салтанат, «Тернистые пути» — мать Азиза, «Горном перевале» — Райхан, «Материнском поле» — Толгонай, «Прощай, Гульсары» — Жайдар принесли истинную славу кыргызскому кино, обогатив золотую казну национального искусства, найдя достойное себе место во всем мировом киноискусстве.
(Музыка).

ТРИНАДЦАТАЯ СЦЕНА

Осень 1993 года. На скамейке перед театром в скромном старом плаще сидит Бакен. Молча, задумчиво смотрит в одну точку. Подходит мужчина с кейсом в руке, в кожанной куртке, в возрасте от 40 до 50. Здоровается с Бакен.
Мужчина. Здравствуйте, апай?
Бакен. (Еле кивнув головой, едва двигая губами). 
Мужчина. (Как будто оставшись не услышанным) Апай, здравствуйте?
Я с Алматы приехал. Я кинорежиссер. Мне нужна Бакен эже, Кыдыкеева. Как мне ее найти?
Бакен. (Посмотрев безмолвно на режиссера, как прежде еле двигая губами). 
Мужчина. (Не понимая) Что вы сказали?
Бакен. (Не ответила). 
(Пауза. Из театра выходит Даркуль).
Кинорежиссер. (Увидев, обрадовался) О-о, здравствуйте, Даркуль апай!
Даркуль. Здравствуй, дорогой. (Вздыхая) Ты кто? 
Кинорежиссер. Вы меня не знаете. Я казах. Приехал из Алматы. Бакен эже ищу, Кыдыкееву.
Даркуль. (Смущенно) Кыдыкееву?
Кинорежиссер. Да…
Даркуль. Кыдыкеева… (Отойдя в сторону и махая ему рукой) Сынок, подойди. (Кинорежиссер подошел к ней) Ты хотел снять ее в кино?
Кинорежиссер. Да. 
Даркуль. (Не зная, что сказать) Ах, ты же… 
Кинорежиссер. (Испуганно и расстроено) Что случилось, апай? Бакен эже нет? Или…
Даркуль. (В том же состоянии) Ах, сыночек, сыночек. Зря ты сюда приехал. Напрасно. Бакен, наверное, не сможет играть в кино.
Кинорежиссер. (Расстроено) Больна?
Даркуль. (В том же состоянии) Да…
Кинорежиссер. В какой больнице? Ее можно навестить? Мы подождем до ее выздоровления.
Даркуль. (Не зная, что делать) Как же тебе объяснить… Не в больнице… Здесь она…
Кинорежиссер. Э-э, апай, если не больна, если она здесь, зачем же вы скрываете от меня?
Дааркуль. (Не зная, что делать) Не скрываю я, милый. Бакен постарела. Нет той силы – задора…
Кинорежиссер. Ой, ладно, апа. Мы сами заберем ее, лелеять будем, сами позаботимся о ней. Нам нужно, чтобы она просто сидела перед камерой.
Даркуль. (Смотрит испытывающее) И больше ничего делать не будет?
Кинорежиссер. (Воспрянув духом) Нет, апай. Мы тоже понимаем, что эже состарилась. Именно с этим расчетом.
Даркуль. А вы больше не искали подходящей актрисы? 
Кинорежиссер. (Категорически) Кто равен Кыдыкеевой, апай?.. Если были бы как Кыдыкеева, не приехал бы я сюда, апай, правильно?
Даркуль. (Кивая головой) Правильно, правильно сынок .
Кинорежиссер. А теперь апай, скажите, где Бакен эже.
Даркуль. (Вздыхая) Ой, сынок, и замучил ты меня … Вон Бакен эже (кивнула подбородком в сторону сидящей Бакен).
Кинорежиссер. (Вырвалось из уст) Это она?
Даркуль. (Кивнув головой) Да…
Кинорежиссер. (Обращаясь к Бакен) Дорогая Бакен эже, почему же вы не сказали, что вы – Кыдыкеева?
Бакен. (Не ответила).
Кинорежиссер. Вы меня слышите, эже?
Бакен. (Еле двигает губами).
Кинорежиссер. (Не зная, что делать) Эже!.. Я говорю, вы меня слышите?!. (После паузы обращается к Даркуль) Апай?..
Даркуль. (Чувствует себя очень неловко) Я же говорила тебе, сынок. 
Кинорежиссер. (Окаменев) Я не верю, апай?!. Вы говорите правду?!. (После паузы) Как же это может быть Бакен Кыдыкеева?!. (Через некоторое время) Как же Бакен эже может стать такой беспомощной?!. (Через некоторое время) Вы кыргызы, сделали ее такой беспомощной?!. Ай, ай, ай!
Даркуль. (В упавшем настроении) Ах, сынок, старость приходит, болезни бывают.
Кинорежиссер. (Задумчиво) Понимаю, понимаю, апай. (Разгорячась) Но кто такая Кыдыкеева, апай, вы понимаете?!. (После небольшой паузы, растерянно сел рядом с Бакен Кыдыкеевой. Как будто разговаривая сам с собой.) Была великая русская актриса Яблочкина. Она состарилась, сгорбилась, не могла встать с места, сидела только в коляске. Тогда русские наняли прислугу, о ней заботились, лелеяли до самой ее смерти. Известные, знаменитые актеры возили ее на коляске, домой привозили, встречали ее по струнке, собственными глазами видел, я был так рад за нее и плакал. (Комок к горлу подошел. Через некоторое время переслив себя) Если мы вот так жить будем, позор нам, кыргызам и казахам!.. Раз такую… За человеком, как Кыдыкеева, не смогли позаботиться!.. (Кыдыкеевой) Разве же вы, эже, были бы в таком состоянии, а?!. (Из глаз показались слезы. Бакен молчала. Даркуль, не зная, что делать, отвела в сторону лицо. Режиссер молча встал, подошел к Бакен и поцеловал ее руки).

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ СЦЕНА

Отдел реанимации. На кровати так же лежит Бакен. В отделении врач и медсестра. 
Врач. Все так же, нет изменений?
Медсестра. Нет.
Врач. Ну, никак не выходит из головы.
Медсестра. Что?
Врач. Внешность очень знакомая. Очень знакомая. Где-то видел. Причем как будто постоянно. 
Медсестра. Вы наверное путаете с кем— то.
Врач. Путаю?..Возможно… А с кем? (Сделал погромче звук репродуктора). 
Голос диктора из репродуктора: Мы начинаем передачу «Театр у микрофона». Вы сейчас услышите драму «Мать» чешского драматурга Карела Чапека. Драма ставилась в Кыргызском государственном академическом драмтеатре в 1973 году. Режиссер-постановщик Офелия Эркимбаева. В главной роли – роли матери Долорес — народная артистка СССР, лауреат государственной премии имени Токтогула Бакен Кыдыкеева.
Врач. (Медсестре) Она жива?
Медсестра. Вы о ком?
Врач. Я о Бакен Кыдыкеевой.
Медсестра Да, она жива, но больше не играет в театре.
Врач. Бедная, такая была талантливая артистка. Такой талантливой среди кыргызов долго еще не появится, наверное. А почему перестала играть?
Медсестра. От старости, по болезни, наверное.
Врач. Сделал бы бог так, чтоб такие талантливые никогда не болели.
Медсестра. Не говорите. (Посмотрев на кровать) Смотрите!.. Смотрите! (Смотрят вдвоем). 
Врач. Еще не приходила в себя?
Медсестра. Нет, в том же состоянии.
Врач. Все так же, как и тогда, продолжает?
Медсестра. Да, вздрагивает ресницами, шевелит губами. Все время надеюсь, что она придет в себя. (Снова смотрит на кровать больной) Смотрите!.. Смотрите!..

ПЯТНАДЦАТАЯ СЦЕНА

Вид второй сцены. Бакен и ее дочь удаляются. Слышится голос им вслед: «Бакен! Бакен!»…
Бакен. Там кто-то идет (Всматривается) А-а, бедняжка, эта Даркуль. Наверное, не может успокоиться, ищет меня.
Даркуль. (Переживая) Ах, как же так, Бакен, что с тобой случилось? Здорова ли ты? 
Бакен. (Уклончиво) Здорова… Это… Меня же машина сбила.
Даркуль. (Качая головой) Осторожней же надо было быть!
Бакен. (Оправдываясь) Скользко же было…
Даркуль. (Переживая) Все равно, нужно было осторожней быть!
Бакен. (Вздыхая) Да и сама не поняла…
Даркуль. (Очень расстроено) Не поняла, не поняла… Ах, ты боже мой, знала бы, разве случилось бы такое (Прослезившись) Была ты совсем не своя, когда выходила из нашего дома, и сказала, что идешь к сестренке. Сердце мое чувствовало, что-то неладное. (Заплакала)
Бакен. (Успокаивая) Ты что это!.. Что ты, не надо!.. Не начинай с плохого, я не умерла.
Даркуль. (Плача) Что же мне еще делать, что же, боже мой !
Бакен. (Утешая) Хватит, хватит!.. Люди пусть не слышат!
Даркуль. Пусть слышат!.. Пусть знают!.. Кто мы с тобой, а!?. Мы люди известные, которых знают!
Бакен. (Задумчиво) Которых знают?.. (После недолгой паузы) Нас, оказывается, никто не знает, Даркуль.
Даркуль. Что ты? Не говори так!.. Ты Бакен! Ты Кыдыкеева!
Бакен. (С горькой усмешкой) Аа-ах, ты божий свет… Где та Бакен, та Кыдыкеева, где? (После паузы) Веришь, Даркуль, никто меня не узнал.
Даркуль. (Переживая) Кто же тебя узнает, если ты вся в крови, Боже мой! 
Бакен. (Продолжая) Когда машина сбила — это автобус оказался, люди высыпали из него, никто не узнал. В больницу «Скорая» привезла, никто не узнал, ах, ты, боже мой. (После недолгой паузы) Говоришь «Бакен», говоришь «Кыдыкеева» … Хотела сказать кто я, язык как завязанный, не повернулся.
Даркуль. (Заплакала) Если бы только твой язык.
Бакен. (С сожалением) Как сбила машина, как-будто из тумана вышла. Как будто в себя пришла. Лежала и все слышала и все видела. Хочу сказать, сил нет ответить. Знаю, что привезли меня в больницу, доктора возле меня столпились. Все лечу, в черной трубе, лечу. Там, вдалеке, впереди брезжит свет. Долетев до света и выйдя наружу, встретилась с дочерью. Вот ведет она меня и привела сюда
Даркуль. (Не сдержав слезы) Нет, Бакен, нет, возвращайся назад, что ты!..
Бакен. (Качая головой) Наверное, нет уже пути назад…
Даркуль. (Не сдержав слез) Ах, перестань, перестань!.. Разве такой должен быть твой конец, боже мой!.. 
Бакен. (Спокойно) Рано или поздно, сами доживем и увидим такой день.
Даркуль. (Плача) Мы с тобой как двойняшки, Боже мой!.. Ты же моя вторая половина, Боже мой!..
Бакен. (Решительно. Смело) Такова судьба…Когда придем в загробный мир и сочтемся. Ты прости меня, если я была виновата перед тобой, если что-то неправильно делала. А если ты была не права, то я тебя тоже прощаю. (Рука об руку она ушла с дочерью. Даркуль стояла как вкопанная и рыдала, провожая ее взглядом.)

Радиохроника — вместо эпилога
Голос диктора. Говорит Бишкек. Уважаемые радиослушатели. Кыргызское искусство понесло невосполнимую потерю. В 1993 году 30 декабря народная артистка СССР, лауреат государственной премии Кыргызской Республики имени Токтогула, неповторимый талант кыргызского национального театра и кино, одна из основателей театрального и киноискусства – Бакен Кыдыкеева погибла в автокатастрофе.
(Музыкальная пауза).
Тело погибшей будет погребено 20 января 1994 года на Ала-Арчинском кладбище.

КОНЕЦ

Перевод с киргизского

20.12.2003 — 05.02.2004.

© Кулмамбетов Ж.О., 2004. Все права защищены
Произведение публикуется с письменного разрешения автора